И надо сказать, что маршруты, заданные пушками, ничуть не хуже иных, что они ведут во все, даже самые дальние уголки нашего мира, для которого война является едва ли не самым естественным состоянием. В связи с чем следует заметить досадное упрощение русского языка после революции и реформы правописания. Сейчас слово «мир» требует смысловых определителей, а ранее однозначно означало мирное время, без войны. Написанное же через «i» – вселенную, ойкумену, человеческое общество, внешний мир. Рационалисты римляне, ценившие ясность формулировок, вообще использовали разные слова для обозначения разных понятий.
Квебек – Труа-Ривьер
Взгляните на линейку старинных орудий на английских чугунных станках – они эффектно смотрятся на фоне Шато Фронтнак, если не самого красивого, то самого фотографируемого отеля в мире! Это в нем проходила Квебекская конференция 1943 года, когда Черчилль и Рузвельт договорились о тесном сотрудничестве в атомном проекте.
Первая и третья от Шато – русские морские 24-фунтовки. Во всяком случае, так было до осени 2010 года, когда начался ремонт террасы Дюфферен. Деревянным настилом она напоминает брайтонскую набережную в Нью-Йорке и ее так же любят туристы. Отсюда открывается замечательная панорама, напоминающая вид с днепровских круч или с высот нижегородского кремля.
Квебек – город стратегический, это ключ ко всей Канаде и оттого возвышенная часть его опоясана пушками, а рядом расположилась Цитадель, в которой их также хватает. Они держат под прицелом подступы к городу и главный путь вглубь континента, великую реку Сан Лоран, Св. Лаврентия. По ней и приплыли героини нашего рассказа.
7 ноября 2010 года мир был по-осеннему грустен, на террасе шел ремонт, настил был снят, а орудия сиротливо сбились в кучки, зажатые строительной техникой и бетонными блоками. Вглядитесь, вон та, на переднем плане, чуть короче других, на винграде нет проушины, фризы на стволе расположены чуть иначе, чем у соседок, и украшает его не английская корона, а двуглавый орел! Как, каким образом в такую даль залетела птица, не слишком любившая море?
На цапфе выбито: «АЛКСНД ЗВД» и «Д ГАСКОИНЪ». Американский историк артиллерии Патрик Мак-Шерри пишет, что на казенной части орудия №7372 указан вес 51 пуд.
Но очевидна ошибка с весом, да я и не обнаружил этой надписи. Данные орудия всегда чеканилась на цапфах и там выбито: 122 с лишним пуда. Любой инженер, имевший дело с металлом, подтвердит вам, что чугунный ствол длиной под три метра, калибром 5,5–6 дюймов и толщиной стенок того же порядка должен весить около двух тонн. Чему и соответствует цифра на цапфе. Перед нами солидная фрегатская 24-фунтовка.
Второе сомнительное утверждение касается буквы Д перед фамилией Гаскойн. Мак-Шерри считает ее опечаткой, ибо великого инженера и организатора производства звали Чарльзом, а в России Карлом. Мол, на заводе плохо знали русский язык. Но опечатка, выбитая в чугуне, в стране, тщательно соблюдавшей имперский политес? Увольте-с…
Есть более простое объяснение: Д – это директор. Так величают Гаскойна в многочисленных источниках и документах: директор Александровского, Ижорского, Олонецких и Луганского заводов. За двадцать лет, что он управлял Александровским заводом, там было отлито 8369 пушек и фальконетов разных калибров, 630 карронад, 252 мортиры и 283 единорога, а всего 9534 артиллерийских орудия. В целом в начале XIX века этот завод и его филиалы в Кончезере и Кронштадте выпускали большую часть пушек и снарядов для артиллерии – около 170 тысяч пудов из 320 тысяч пудов в год, производимых на всех казенных заводах России!
Эти соображения я отослал редактору The Artilleryman и она опубликовала мою статью.
Полвека назад в Квебеке началось движение за возрождение французского языка и культуры, начали кропотливо, по камешку реставрировать свою историю, в том числе и заброшенный старый город. Возрождение обернулось притоком местных и заморских любителей ротозейства и праздношатания, и в итоге турбизнес стал одним из главных источников доходов. Но город, живущий за счет туризма, должен особенно заботиться о своей зрелищности и привлекательности, одной ландшафтной красы и архитектурной живописности тут мало, необходимы дополнительные яркие штрихи, и пушки в этом смысле весьма хороши. Они компактны, долговечны, большого ухода не требуют и очень оживляют пейзаж.
До сих пор перед глазами стоит восхитительная в своей суровой лиричности картина осенней пушечной аллеи у Шато Фронтнак. Низкое небо, облетевшие деревья, мокрый асфальт, медь и золото палой листвы, монумент работы Луи Ибера с меланхоличным жнецом – и резко контрастирующий с этой унылой умиротворенностью ряд мощных, черного чугуна британских 32-фунтовок на поворотных рельсовых направляющих. Их стволы направлены на восток, в сторону моря, высматривая, не появится ли на реке чужой парус. Они по-прежнему в хорошей форме, но их эпоха ушла, и почему-то вспоминаются не батальные полотна, а серенькая русская осень, Левитан и его минорный «Осенний парк в Сокольниках»…
В общем, орудий в Квебеке много, он нашпигован пушками и мортирами, а поскольку оригиналов сохранилось мало, то исторические бреши затыкают новоделами. Так, маленький круглый форт в нижнем городе – у его стен швартуются океанские лайнеры, в том числе и сама «Куин Мэри II» – уставлен именно копиями. Их легко отличить по грубой форме, плохой отделке, отсутствию гербов на стволах и номеров на цапфах. В США есть несколько фирм, занимающихся изготовлением копий старинных орудий, их продукцию не отличить от лучших образцов позапрошлого века и заказчиков у них хватает, но данные «раритеты» явно сделаны на месте, на скорую руку и без усердия, очень уж они неказисты.
Труа-Ривьер – Монреаль
Конечно, и кроме пушек в Квебеке есть на что посмотреть, история у него долгая и бурная, ему уже пятый век идет и это один из старейших городов Северной Америки, но нам пора, следуя поставленной цели, отправиться по сороковой трассе вдоль Сан Лоран на запад. На полпути до Монреаля, в городке Труа-Ривьер, в тесном дворе между рю Урсулинок и Сан Жан, который носит громкое название Площадь Оружия, стоит еще одна русская пушка, 36-фунтовая. На цапфе выбит год выпуска – 1828 и номер – 21144. Так называемые «длинные» пушки такого калибра, будучи самыми мощными и потому тяжелыми, располагались по вполне понятным причинам на гондеках (от англ. gun deck), то есть на нижних артиллерийских палубах парусных линейных кораблей и являлись главным боевым инструментом этих плавучих батарей.
Представьте высокую дубовую стену чуть ли не метровой толщины, прорезанную рядами портов-амбразур: три, а то и четыре этажа тесно поставленных пушек они через каждые две-три минуты с грохотом и в клубах дыма, который заволакивает корабль до клотика, изрыгают чугунные ядра. Число стволов превышало полсотни на один борт, и когда они ревели в бранном споре, то рождали настоящий железный шторм с плотностью огня, недостижимой на суше. Несопоставимой с сухопутной была и скорость передвижения этого плавучего бастиона. Недаром, имея в виду Royal Navy, королевский флот, и повторяя Фемистокла, любили говорить, что Англию защищают деревянные стены.
Далее наш путь лежит в Монреаль, самый, пожалуй, очаровательный город Америки. Там, на пляс дю Кана-да, летом 2007 года я и увидел их впервые – русские пушки за океаном. Они стояли у памятника первому премьер-министру Канады, сэру Джону Макдональду – две грузные 36-фунтовки имперско-парусных времен мрачно всматривались в суету соседнего сквера Дорчестер, ветхие деревянные станки крошились под тяжестью стволов, а на эмблемах распушил перья двуглавый орел. Под ним замысловатой славянской вязью было выведено: Гаскойнъ.
Что любопытно, рядом с террасой Дюфферен в Квебеке также стоит памятник Макдональду.
Увы, уже в сентябре того года пушки исчезли. Может быть, их увезли на ремонт станков? Но вот уже и сам бронзовый премьер вернулся после реставрации (время и квебекские вандалы-сепаратисты не пощадили статую), и еще много лет прошло, а их все нет.
Я искал пропавшие орудия на острове Сан Элен, что прямо напротив моего дома в Монреале. Там, в Стюарт Музее, устроенном в старинном пакгаузе, среди британских орудий хранится русская карронада, крупнокалиберная, но облегченная пушка с укороченным стволом, предназначенная для ближнего боя. Между прочим, название карронада восходит к шотландским Карронским заводам, которыми руководил одно время Чарльз Гаскойн. Их продукция пользовалась такой популярностью, что пушки тех времен часто обобщенно называли карронскими.
Увы, в форте пропавших орудий не оказалось. Сын, работающий в городском суде Монреаля, направил запрос в муниципалитет, но оказалось, что пушки числятся на федеральном балансе, а из Оттавы ответа пока нет. Не в металлолом же их сдали, как оно бывает в России и в Украине? Это было бы ужасно. Но, думаю, даже там сейчас цену старому оружию знают, тем более ее знают в Канаде. Грустно, когда на твоих глазах разрушают историю…
Монреаль – Торонто
Жаль расставаться с Монреалем, интеллектуальной и культурной столицей Канады, но пора двигаться дальше, в Торонто, самый большой и шумный город страны, истинно американский по виду и стилю жизни. Там перед зданием легислатуры провинции Онтарио стоят самые мощные русские пушки. На цапфах 68-фунтовок выбито: 184 пуда. Это три тонны! Плюс еще полтонны на станок. Ну а 68 фунтов означает вес бомбы – два пуда. Да, это вам не полевая пушечка, это крепостной калибр. Для стрельбы из такого орудия требовался расчет в 12 человек. Вот что значит корабль!
Стояла ли сия бомбовая пушка на кораблях Нахимова? Палила ли по турецким фрегатам в бухте Синопа? Продолжала ли свое громкое военное дело на бастионах Севастополя? Как оказалась так далеко от родины? Кажется, пришло время дать ответы на некоторые вопросы.
В сентябре 1855 года после долгой осады пал Севастополь, и комиссия из французских и английских офицеров приступила к подсчету и распределению трофеев. В городском арсенале она обнаружила якоря и запасы всех сортов, включая огромное количество медной обшивки, церковных колоколов и тому подобного лома. В том числе и «4000 единиц артиллерии, свыше 100000 комплектов ядер и снарядов и более чем 420000 фунтов пороха».
4000 орудий! Тогда как ядер и особенно пороху было катастрофически мало, его оставалось всего лишь на несколько дней боев. Так что исход осады был предрешен и никакой героизм помочь уже не мог.
Британскую долю трофеев, более 2000 пушек перевезли в Англию, в Вулвичский арсенал, где в феврале 1856 года их осмотрела королева Виктория. Согласитесь, в тот день ее имя звучало символически! Часть орудий распределили по городам Британии, а часть отправили в Ирландию, Австралию и Новую Зеландию, чтобы отметить вклад колоний в победу. Военный департамент обратился также в министерство по делам колоний, дабы выяснить мнение генерал-губернатора Канады о размещении «двадцати единиц артиллерии, захваченных в качестве трофеев, знаменовавших успехи британского оружия в последней войне».
Согласие было получено и барк «Пантея» отплыл из Лондона 25 июля 1857 года, прибыв в Монреаль 18 сентября. Привезенные им пушки выставили для обзора на Марсовом поле, обширном плацу в центре города, а затем распределили по городам Канады. В начале 1860 года по два орудия приняли Торонто, Квебек, Монреаль, Кингстон, Оттава, Гамильтон и Лондон. Любопытно, что многие из них впоследствии были установлены у монументов сэру Джону Макдональду.
0
120.00
