Ныне под консервами понимают самые разнообразные пищевые продукты, расфасованные в герметичную тару, преимущественно – в жестяные консервные банки, и подвергнутые стерилизации. Любопытно, что французский открыватель способа консервирования, кондитер Николя Аппер, использовал стеклянную тару, а работая над своим детищем, попутно помог найти ответ на один из важнейших вопросов, занимавших выдающиеся умы XVIII века: возможно ли самозарождение жизни?
Способ консервирования, предложенный Аппером, сначала только дополнял уже испытанные способы хранения продуктов – сушку и соление. Ещё не существовало производственных мощностей для производства консервов в нужных объёмах. Например, для снабжения всей наполеоновской армии. Но тем не менее апперовские консервы стали большим подспорьем.
Опытам по консервированию Аппер посвятил долгие годы, но в основном в свободное от службы время. Ведь Николя Франсуа состоял при дворе одного из многочисленных германских государей и был занят тем, что создавал для стола герцога Пфальц-Цвейбрюккенского Кристиана IV изысканные кондитерские изделия. Слава Аппера-кондитера была велика, но герцог был, как говорится, по уши в долгах. Строительство великолепного дворца. Коллекционирование дорогих картин. Собственный театр, благо герцог был женат на очаровательной француженке танцовщице. Да и поддержка США в Войне за независимость тоже основательно подтачивала бюджет – герцог даже послал в помощь американцам полк под командованием своего сына. В конце концов Аппер, в целях экономии, был уволен и уехал в Париж. Выплаченное герцогом выходное пособие быстро растаяло, но в 1795 году Директория объявила конкурс на изобретение способа длительного хранения съестных припасов. Победителю была обещана солидная денежная премия и звание «Благодетель человечества». Аппер решил поучаствовать в конкурсе и не оставлял своих усилий и тогда, когда прочие терпели неудачу. Именно он в 1810 году за своё изобретение получил звание и награду – 12 тысяч франков, очень большие деньги, целое состояние, – из рук самого Наполеона Бонапарта.
МИФ О ЖИВОТВОРЯЩЕМ ЭЛЕМЕНТЕ
Итальянский натуралист, физик и зоолог Ладзаро Спалланцани был по совместительству священником, членом Общества Иисуса, то есть иезуитом. Следуя сформулированным ещё первыми иезуитами принципам, обязывающим членов ордена активно заниматься наукой и образованием, Спалланцани стал известен открытиями в области кровообращения, пищеварения, а также был одним из первых, кто описал способность рукокрылых к навигации в полной темноте, то есть эхолокацию летучих мышей. Более того, именно этот иезуит первым доказал, что оплодотворяющей силой в семени обладают только сперматозоиды.
Спалланцани полагал, что в рождении каждого живого существа должны быть некие закон и порядок, мера и смысл, предопределённые Высшей волей. Посему, будучи ещё в самом начале своей научной деятельности убеждённым в абсурдности теории самозарождения жизни, Спалланцани долгие годы искал возможность опытным путём доказать, что эта теория основывается на совершенно ложных положениях о некой «производящей силе», а эксперименты, якобы подтверждающие существование этой силы, не что иное, как подтасовка.
Зная об объявленном Директорией конкурсе, иезуит следил за опытами Аппера. Тот закладывал продукты в стеклянную тару, специально изготовленные для него банки с высоким горлом, герметично закупоривал, а затем подвергал кипячению в солёной воде в целях увеличения температуры кипения, причём маленькие банки находились в кипятке полтора часа, более крупные – три-четыре часа при температуре чуть выше 100 градусов. Сам же Спалланцани также провёл целую серию экспериментов с бараньим бульоном, который он заливал или в банки с крышкой, или в банки, которые запаивались огнём горелки. Также варьировалось время кипячения. Так он обнаружил, что в плотно запаянных и хорошо нагретых банках никаких «маленьких животных» нет. Они были только в тех банках, которые были неплотно закрыты и недостаточно долго прокипячены, и, вероятнее всего, проникли туда из воздуха или же сохранились после кипячения, а вовсе не зародились сами по себе. Тем самым Спалланцани в 1797 году доказал несостоятельность концепции самозарождения, а также попутно выявил существование мельчайших организмов, способных переносить непродолжительное – в течение нескольких минут – кипячение.
БРИТАНСКИЙ ПАТЕНТ
В 1810 году вышло сочинение Аппера «Искусство сохранения в течение нескольких лет животной и растительной субстанции». Пользуясь благоволением императора, предприимчивый кондитер открыл в Париже магазин «Разная снедь в бутылках и коробках», где каждый вошедший покупатель сразу видел полученную от Наполеона почётную грамоту. Магазин вёл продажу консервов, приготовленных и расфасованных по методике Аппера. Производство консервов велось на небольшой фабрике непосредственно при магазине. Однако особой популярности, даже в наполеоновской армии, консервы Аппера не снискали. Обычного же покупателя отпугивала цена – ведь расходы на производство консервов были высоки.
Кстати, с поставляемыми во французскую армию консервами в России познакомились во время Отечественной войны 1812 года. Вот только употреблять изъятые у пленных французов консервы в стеклянных бутылях русские солдаты опасались. Считалось, что это консервированные лягушки. Недаром же лягушатники! По бытовавшей легенде, первым, кто решился отведать консервы, стал сам Михаил Илларионович Кутузов, пришедший к выводу, что в бутылях не лягушатина, а баранина, но всем прочим употреблять консервы запретивший.
Однако уже в 1821 году, как свидетельствовал издававшийся в конце XIX века журнал «Русский архив», о консервах в России знали не только солдаты: «Теперь до такой степени совершенства дошли, что готовые обеды от Робертса в Париже посылают в Индию в каких-то жестяных посудах нового изобретения, где они сберегаются от порчи». Дело в том, что, вполне разумно рассматривая стеклянные банки и бутыли Аппера как ёмкости ненадёжные, английский изобретатель Питер Дюран предложил использовать банки жестяные и уже в 1810 году запатентовал своё изобретение. Сам Дюран внедрить изобретение в производство не смог и через два года продал патент Брайану Донкину и Джону Холлу. Тысяча фунтов стерлингов, потраченная на покупку патента, окупилась быстро – с 1813 года на фабрике Донкина и Холла началось производство консервов в жестяных банках для нужд британской армии и флота.
ДОЛОТО И МОЛОТОК
Консервные банки Дюрана изготавливались из выкованного вручную и покрытого оловом железного листа. Лист спаивался также вручную, на внутренней стороне банки, дно припаивалось к корпусу, а крышка только после того, как в банку закладывалось твёрдое по консистенции содержимое. Если же в банку следовало залить какую-либо жидкость, например бульон, то банка спаивалась полностью, но оставлялось небольшое отверстие на крышке, через которое заливалась жидкость, после чего отверстие запаивалось. Весила самая лёгкая банка не менее 500 граммов, была довольно дорогой – умелый ремесленник изготовлял не более пяти банок в час, – и, чтобы открыть такую банку, требовались молоток, долото, сноровка и немалая физическая сила.
Были известные случаи смерти от голода оказавшихся после кораблекрушения на необитаемом острове моряков, у которых имелся запас консервов, но не было того, чем можно было бы вскрыть консервные банки. Английские солдаты во время Крымской войны сломали немало штыков, когда пытались вскрыть консервы, что вынудило командование издать специальный приказ, запрещающий использовать штыки для этой цели.
Кроме того, в припое швов многих консервных банок того времени содержался свинец, что приводило к медленному отравлению питавшихся консервами. Так, свинцовый припой был признан одной из причин смерти части экипажа британской арктической экспедиции Джона Франклина, а зимой 1872–1873 годов на Шпицбергене умерли вынужденно зимовавшие там охотники на тюленей – исследование останков погибших, проведённое уже в наши дни, показало, что с высокой вероятностью охотников погубило отравление свинцом, содержавшимся в припое консервных банок.
После того как Генри Бессемер запатентовал способ получения низкоуглеродистой стали, появилась возможность выпуска тонкой жести, которая давала большую точность размеров изготавливаемых банок и облегчала работу жестянщиков. Теперь вскрытие консервных банок уже не представляло такой серьёзной проблемы, а появление в конце 1850-х годов консервных ключей самых разнообразных конструкций вообще её минимизировало.
Применение тонкой жести позволило отказаться от сварки при закреплении доньев и крышек. Постепенно консервные банки приобрели современный вид. Более того, стало возможно их вскрытие как без консервного ножа, так и без ножа, долота или штыка – что кому нравится! – вообще. Подручными средствами, то есть голыми руками, вскрыть банку оказалось вовсе не сложно. Правда, банку высокую, например с тушёнкой. Плоскую, скажем со шпротами, уже затруднительно. Для этого надо продавить в боковинах банки два углуб-
ления под углом друг к другу и начать, держась за основания банки, по возможности сдвигать основания по отношению друг к другу, одно по часовой стрелке, другое – против. Рано или поздно в том месте, где находится предполагаемое соединение углублений, появится разрыв. Расширив его, можно добиться того, что банка будет открыта. Точнее – разорвана. Просим к столу…
ЧТОБ ТЫ ЕЛ ОДНИ КОНСЕРВЫ!
К концу XIX века производство консервов как бы разделилось на два направления. Одно призвано было удовлетворить потребности армии и отправлявшихся в далёкие края экспедиций. Так, в Российской империи первый консервный завод был открыт только в 1870 году, в Санкт-Петербурге. Для армии, генерального заказчика, на этом заводе выпускалась консервированная жареная говядина или баранина, овощное рагу с мясом, каша, мясо с горохом и гороховая похлёбка. Главным преимуществом таких консервов была низкая стоимость при высокой калорийности содержимого, для их производства использовались в основном дешёвые ингредиенты. Производство консервов совершенствовалось, запасы накапливались. Особенно в преддверии Первой мировой войны. Именно на рубеже XIX и XX веков широкое распространение получила мясная тушёнка.
Многие производители пытались нажиться на армейских поставках. Их консервы были невысокого качества, быстро приходили в негодность. Однако встречались и такие фабриканты, чья продукция была проста, но высочайшего качества и могла выдержать очень длительное хранение. Например, когда в Арктику отправилась русская полярная экспедиция под руководством Эдуарда Толля, то по распоряжению начальника экспедиции в вечной мерзлоте на полуострове Таймыр был заложен склад продуктов. Сам Эдуард Васильевич Толль пропал вместе с тремя спутниками в 1902 году, и склад был обнаружен только через 70 с лишним лет, подо льдом, в запаянном металлическом ящике. В ящике было 48 банок консервов. На этикетках значилось: «Пищевые консервы для войск. Щи с мясом и кашею. Порция на обед. Вес 1 фунт 70 золотников. Разбавляется водой количеством 2/3 той жестянки, в которой находится консерв, нагревается до кипения и кипятится не более 10 минут. Фабрика пищевых консервов Ф. Азибер в С.-Петербурге». Самое поразительное, что консервы фабрики Азибера уже в XXI веке решили вскрыть и они оказались в полном порядке.
Другое направление было ориентировано на выпуск «роскошных» консервов. Одно из наиболее выразительных описаний таких консервов дал Алексей Толстой в романе «Хождение по мукам», в той сцене, где Вадим Рощин ведёт разговор с батькой Махно. Махно, желающий заполучить к себе в штаб кадрового офицера и опытного военного, выставляет на стол угощение, в том числе и консервы. Банку с сардинами Махно вскрывает с помощью специального ключа (когда-то знаменитые марокканские сардины в масле продавались и в советских магазинах…): «Махно, сломав сардиночный ключ, вытащил из кармана перламутровый ножик с полусотней лезвий и им продолжал орудовать, открывая жестянки с ананасами, французским паштетом, с омарами, от которых резко запахло в комнате».
СОЗДАТЕЛЬ ПЯТИПЛАНА
Для Евгения Степановича Фёдорова, создателя проекта самолёта-пятиплана с разрезным крылом и бензиновым мотором, ставшего вторым подобным проектом в России после самолёта Можайского, опыты с консервами были, скорее всего, побочным направлением многогранной карьеры изобретателя. Фёдоров родился в 1851 году в семье инженер-генерал-майора Степана Ивановича Фёдорова, учился вместе с братьями Евграфом, будущим академиком, математиком и кристаллографом, и Александром в Санкт-Петербургской военной гимназии. Окончил Николаевское инженерное училище в Санкт-Петербурге, затем преподавал в этом училище и в Офицерской воздухоплавательной школе.
Его самолёт был в 1895 году выполнен в виде уменьшенной модели, которая успешно летала на привязи за движущимся автомобилем. Фёдоров, вдохновлённый успехом, в следующем году взялся за постройку полноразмерного самолёта на собственные средства. Самолёт строился очень долго, до 1903 года, был закончен, но так и не был испытан.
А вот саморазогревающуюся консервную банку для тушёнки Евгений Фёдоров изобрёл в 1897 году. Суть его изобретения заключалась в следующем: консервная банка Фёдорова имела двойное дно, в котором находились герметичная ёмкость, наполненная негашёной известью (то есть оксид кальция), и вода. При повороте днища ёмкость с известью разрушалась, вода и известь вступали в химическую реакцию, и таким образом банка нагревалась.
Скончавшийся в 1909 году изобретатель, конечно же, как и подавляющее большинство русских учёных, при жизни меньше всего был озабочен защитой своих авторских прав с помощью патентов. Поэтому после начала Первой мировой войны сразу несколько производителей без каких-либо препятствий приступили к производству самоподогревающейся тушёнки. Начиная с 1915 года партии консервов в таких банках, правда, в ограниченном количестве, стали поступать на фронт. Сохранилось немало свидетельств о том, как банки Фёдорова помогали солдатам и офицерам получить горячее питание. Так, генерал Шкуро, служивший на Кавказском фронте командиром разведчиков, с благодарностью вспоминал тушёнку с самоподогревом, которой было очень удобно пользоваться в турецком тылу, не опасаясь демаскировки.
После революции и Гражданской войны выпуск таких консервов был прекращён. В первую очередь из-за сложности производства консервных банок и их сравнительно высокой цены. Считалось – и считается до сих пор, – что обычный солдат обойдётся обычной консервированной тушёнкой и как-нибудь найдёт способ тушёнку разогреть. Кроме того, отмечались другие недочёты саморазогревающихся консервов – недостаточно высокая температура продукта и его быстрое остывание.
Однако недостатки банок Фёдорова не помешали использовать его изобретение в нацистской Германии. Немцы выпускали подобные консервы в ограниченном количестве, для частей специального назначения – горных егерей, парашютистов-диверсантов. Рассказывают, что через 30 лет после окончания войны в одном из небольших озёр на Кольском полуострове группой туристов был обнаружен контейнер с немецкими консервами в банках с самоподогревом. Якобы туристы решились их попробовать и были вполне удовлетворены качеством. Однако, в отличие от истории с консервами, оставшимися от экспедиции Толля, рассказы об этой находке, скорее всего, легенда.
Тем не менее идея Евгения Фёдорова жива до сих пор. Существует немало производителей, которые выпускают продукты в консервных банках, используя его изобретение. Некоторые также применяют в качестве реагента негашёную известь, другие – хлорид кальция, фармакологический препарат, который принимают при бронхиальной астме, отравлениях, внутренних кровотечениях, дающий при растворении в воде большое количество тепла. Вот только сильно разогреть продукт всё равно не удаётся – ведь температура в «горячей камере» не выше 80 градусов, следовательно, сам продукт не разогреется выше 50 градусов. Поэтому в термоупаковках используют теперь и реакцию цинка и медного купороса в присутствии воды, что даёт температуру выше 100 градусов. Впрочем, подобная реакция требует особенной конструкции банки, особенных материалов. Так что, если увидите такие консервы, знайте – это незапатентованная идея российского изобретателя Евгения Фёдорова.
0
63.34
