— Нет. До Юры у меня было несколько гражданских браков. И мне раз пять, наверное, предлагали замуж. Я отказывалась, потому что не хотела. А с Юрой мы встретились в осознанном возрасте. Он тоже все это уже проходил. У него двое сыновей, одному одиннадцать, другому восемь. Когда-то муж был женат на маме старшего сына — Максима… Так что мы меньше всего думали о свадьбе. Просто когда я Юру нашла, поняла, что счастлива. Я его женщина, единственная женщина, а кольцо — формальность. И все же, когда он сделал мне предложение и подарил кольцо, первый раз в жизни я подумала: наверное, я бы вышла замуж. Это произошло 14 февраля в горах, в Сочи. До этого у нас даже разговоров не было никаких на эту тему. Просто он начал надолго пропадать из дома. Я спрашивала: «Куда ты? Где ты?» Он говорил: «У меня очень много работы, но скоро ты все узнаешь». А он искал кольцо. И вот я надела его кольцо и говорю: «Такой прекрасный денек».
А потом мы отправились в Ниццу. Помню, я спрашивала: «Слушай, а что, и свадьба будет?» — «Конечно». — «Серьезно?!» — «Ну а как?» А я даже в голове это не могла вместить. Но это было приятное чувство. Свадьба у нас получилась нетипичная. Мы оба не любим помпезности и шумихи. Журналисты пытались понять, где будет свадьба, чтобы ее снять. А мы хотели просто отдохнуть со своими родными и сделать для них праздник. И улетели на Санторини. Мы все сделали так, чтобы никто не узнал. Когда бронировали виллы, не называли мою фамилию. И местные услышали фамилию Летучая за неделю до свадьбы.
До этого все было оформлено через американское агентство на мою ассистентку… Нас обслуживала всего пара официантов, бармен, потом мы и их отпустили. Играла музыка, мы танцевали. Просто стояли на ушах! Свадьба получилась одновременно и прекрасной, и домашней, и яркой. Юра, поскольку это было на Санторини, после церкви переоделся в какие-то шортики, в рубашку. И спросил: «А ты будешь переодеваться?» А на мне было платье Веры Вонг (ее называют королевой свадебного платья. — Прим. ред.). И я сказала: «Нет, я буду плясать в нем до ночи!» И я плясала в свадебном платье до ночи, босиком на этих греческих камнях. Было, конечно, фантастично. И мне совершенно не хотелось никаких пышных торжеств, которые знаменитости в первую очередь устраивают для журналистов. Тщеславие — не мой грех.
— Гордыня. И еще парочка грехов, над которыми я работаю. Если я где-то была не права, повела себя резко, я обязательно извинюсь.
— С близкими людьми вы можете быть резкой, нетерпимой, агрессивной?
— Могу.
— И с мужем?
— У меня такой прекрасный муж, я честно вам признаюсь, это просто что-то невероятное. Потому что справиться с таким характером, как у меня, мог только такой мужчина, как он. Потому что я же еще и продюсером работаю, и раздаю задания, и командую. А приходя домой, говорю: «Так, почему здесь не сделали, а здесь? Договоры ты проверил или не проверил?» И он умело ставит меня на место. Я просто наслаждаюсь этим моментом, когда понимаю, что рядом со мной мужчина, что я могу расслабиться и снова быть слабой женщиной. Мне просто нужно говорить «цыц», потому что я все время на лошади пытаюсь в горящую избу войти. Но если меня остановить умело и аккуратно, то я с таким кайфом снимаю платье, каблуки, надеваю какую-то уютную пижаму — и мне так прекрасно!..
— Вы часто в первых интервью после замужества говорили, что хотите родить много детей, но их пока нет… Переживаете по этому поводу?
— Нет, правда. Есть два вида желаний. Первый вид — когда ты можешь повлиять на то, чтобы желание сбылось. Вот я пожелала работать на телевидении. Это было мое. И я могла достичь этой цели благодаря своему труду. Могла получить образование, найти работу. А есть желания, на исполнение которых ты не можешь влиять, на это влияют какие-то высшие силы. Тебе остается просто желать этого всем сердцем и делать все, что ты можешь. А сбудется желание или нет — решать не нам. Я не зацикливаюсь на теме рождения детей. Мой дом уже полон детей, я их люблю. Если высшие силы решат, что у нас с Юрой будут общие дети, значит, они у нас будут и мы станем им лучшими родителями. Но если вдруг так не случится, я не будут убиваться и рыдать. Конечно, сначала меня это беспокоило. Но теперь внутри все гармонично. Я поняла, что, когда желания второго вида не сбываются и ты начинаешь грызть себя изнутри, это тебя разрушает. Я не хочу себя разрушать. Я хочу, чтобы вокруг меня было светло и чисто. И мне кажется, это самое главное. Каждый раз, когда хожу в церковь, прошу, чтобы вокруг меня никогда не было негатива, каких-то злых людей, злых мыслей. Мой мир — он такой. И я это говорю не для того, чтобы вы красиво обо мне написали. Мне, в принципе, все равно, что обо мне думают. Мои близкие знают, кто я.
— Елена, я знаю, что у вас есть блокнот, в который вы записываете самые счастливые моменты жизни. Очень интересно, что у вас там записано и с чего все началось?
— Вся история дневника началась с того, что я стала записывать свои сны (я занималась осознанными сновидениями). А потом поняла, что нужно записывать и то, что происходит в реальной жизни. Это ощущение мира и себя в этом мире когда-то дала мне бабушка Варвара Егоровна, царство ей небесное. Она ушла из жизни достаточно рано, но она учила меня с маленького возраста радоваться самым простым вещам. Я художественную школу окончила, и мы вместе ходили на пленэры и очень много гуляли, разговаривали. Она всегда учила меня обращать внимание на мелочи. Говорила: «Смотри, какая листва, смотри, какой грибок». Может быть, это наивно звучит, но я останавливалась и смотрела, как все прекрасно вокруг. И это умение помогало мне с улыбкой глядеть на все, что бы ни происходило. Даже в самые трудные моменты я останавливалась, смотрела вокруг и думала: «Ну все же хорошо!»
Так было и когда я переехала из Ярославля в Москву и снимала квартиру — большую часть зарплаты отдавала за нее. Квартира была ужасная. О таких говорят — «бабушкина», с захудаленьким диванчиком и шкафчиком. Туда даже друзей стыдно было пригласить. Но зато она находилась в центре — на Бауманской. Это давало ощущение, что я действительно в Москве. Я много гуляла, ходила по музеям. И самым прекрасным было то, что я просыпалась и в окно второго этажа видела огромные деревья и солнце, которое меня и будило. А весной там цвела прекрасная сирень. Такое утро давало мне настроение. И потом до вечера, мне кажется, я раздражала весь офис своей улыбкой… Хотя на тот момент я все же была, скорее, несчастным человеком. Если смотреть со стороны, вроде бы стабильная жизнь, работа в серьезной организации. Но у меня не было профессии, которая доставляла бы удовольствие, не было парня, который бы за мной ухаживал, не было любви. Но при этом я понимала: в мире много прекрасного. А потом, в очередной раз остановившись и подумав, какая же я счастливая, я поняла, что это все нужно записывать. И когда становится грустно, ты просто открываешь блокнот, читаешь, и эмоции возвращаются. И это очень классное, какое-то невероятное изобретение. Я нигде не читала, чтобы кто-то так делал.
— Но вы так и не рассказали ни про одну из записей в этом дневнике. Думаю, это не случайность.
— (Смеется.) Так уж и быть. Когда я стала ревизорро, Николай Борисович Картозия снимал для меня, наверное, самые крутые промо на российском телевидении. Гениальные! Это было самое настоящее кино. Вспомните хотя бы промо про Бородино, где я была Кутузовым. При этом я работала и не задумывалась об этом. И вдруг у меня какая-то съемка большого промо. И я иду по коридору, захожу в большой павильон, там работает огромное количество людей: операторы, режиссеры. Я захожу в студию, и все говорят: «Ведущая в павильоне». На меня обращают внимание, здороваются, и я понимаю: все, что сейчас происходит вокруг, — только для меня и ради меня. Я даже не сразу смогла поверить, что это реальность.
У меня мурашки пошли по коже! И это было невероятно приятное ощущение. Вот этот момент есть в моем дневнике… И до сих пор ко мне подходят люди, берут автографы, и очень приятно, когда тебе говорят: «Мы вас любим, вы нас мотивируете». Я это сейчас рассказала для того, чтобы люди, которые будут читать это интервью, не подумали: это могло произойти только с ней, потому что она под счастливой звездой родилась, у нее были влиятельные родители и так далее… Нет, у меня никого не было. У меня просто была мечта, и я много работала… Многие говорят: «У меня нет мечты». Ее нужно искать. Мой папа, например, в очень зрелом возрасте отказался идти проторенной дорогой, ушел с должности начальника и стал ювелиром. И он счастлив.
— Скажите, а куда мечта несет вас сейчас? Вы же не можете без мечты…
— Ну, без мечты никак. Но о них не рассказывают. Я даже о проектах будущих не говорю… Сейчас я нахожусь в состоянии спокойствия. Я не знаю, что будет завтра. Буду я на телевидении или вдруг уйду в другую область. Без дела я не смогу. Муж говорит: «Лен, я понял, почему ты так много работаешь. Ты просто очень любишь свою работу. Ты не можешь остановиться. Но я буду тебя тормозить. Я отведу тебя в кружок трудоголиков, и ты будешь говорить: «Здравствуйте, я Лена, я трудоголик». Это моя сущность. Не знаю, что будет завтра, но я точно знаю, что буду заниматься именно тем, чем хочу. И это будет занятие для души. Так что записи в моем дневнике никогда не закончатся. И если вдруг я через пять лет начну выращивать капусту, я буду счастлива. И это будет самая лучшая в мире капуста.
0
25.00
