Рижский вокзал стал музеем железнодорожной техники под открытым небом. Некогда был оживленный, многолюдный — сейчас поезда отправляются редко. Скорый в Ригу — всего один. В 18.10.
В нашем купе царит дружба народов. 53-летняя латвийская украинка Инна возвращается из Николаева — ездила на свадьбу к родственникам. Через Москву в Ригу, затем — на лоукостере в Лондон. Она давно перебралась в Англию, работает сиделкой у богатой леди.
— Вообще-то я врач, когда-то прибыла в Латвию по распределению, — делится женщина. — В 90-е стало страшно, оказалась без прав. Помешало сбежать только то, что и в родной Малороссии меня тоже не ждали.
Первыми рынок труда для жителей Прибалтики распахнули Великобритания и Ирландия, позднее Франция. Работящие и аккуратные, с дипломами о высшем образовании, сегодня граждане и неграждане Латвии одинаково трудятся уборщицами, сиделками, шоферами такси, нянями. Я лично разговаривала в Монте-Карло с воспитательницей двух сорванцов, детей известного олигарха, та родом из Даугавпилса. Ее отец в Великую Отечественную удостоился звания Героя Советского Союза. Она же теперь — обычная прислуга, но довольна и этим.
В Монако бывшая учительница русского и литературы имеет в месяц несколько тысяч евро. В Латвии средняя зарплата не достигает и пятисот. Пенсия — порядка трехсот. Получилось, доходы в разы ниже, чем в Западной Европе, а ценники в магазинах такие же. Оплата ЖКХ — 100 евро, зимой вдвое дороже. В 2016-м вступил в силу закон, по которому владельцы квартир должны платить налог даже на... дождь. То есть за отведение осадков в ливневую канализацию. Плюс еще 20 евро.
Рвались в Европу — ее и получили. Это не Россия со своей широкой душой и тратами природных богатств без счета. «Однажды я не подровнял вовремя газон около своего дома, — сетует 40-летний Сергей, россиянин, пару лет назад купивший недвижимость близ латвийской столицы. — Так соседи на меня настучали. Те соседи, что ласково улыбались при встрече. Посчитали своим гражданским долгом. Пришел штраф на несколько тысяч евро».
Шик для избранных
На Запад бегут из Латвии не от хорошей жизни. Легендарные некогда бренды — рижский бальзам, шпроты, конфеты — проданы иностранцам. В том числе и россиянам. Растет безработица. Та же Россия почти отказалась от услуг прибалтов по части транзита, порты, в прошлом основная строка пополнения госбюджета, ныне в глубоком кризисе.
С января по май грузооборот Рижского порта составил 15,5 млн тонн, что на 10 процентов меньше, чем за аналогичный период прошлого года. В Вентспилсе — 8,95 млн тонн, на четверть меньше, нежели в 2015-м. Европейские санкции в отношении России больно ударили по экономике Латвии и катком прошлись по обычным людям.
— Сейчас уже проще, конечно, оформить латвийское подданство, но зачем? — разводит руками моя попутчица Инна. — Возвращаться я не собираюсь. Если что — переберусь к вам. Я ведь еще гражданка СССР. С тех пор как вышел указ президента РФ о том, что негражданам разрешено въезжать в Россию без визы, поток желающих стать латвийцами совсем иссяк. Так кому нужен этот паспорт?..
Интеллигентный старичок в заглаженном костюме нижайше просит дам выйти из купе. Переодевшись в трико, ударяется в воспоминания. «Эх, добрые советские времена. «Латвия» считалась фирменным поездом, «Юрмала» — чуть проще. Будто сразу попадаешь в настоящую Европу. Артисты, писатели, цеховики — некоторые ездили в Ригу специально, на выходные, попить кофейку с рижским бальзамом в Старом городе. В дороге смотрели заграничные фильмы в видеосалоне — тоже находился в поезде. Советский шик для избранных...»
А сейчас в билете написано прямо: «Кондиционер и биотуалет не гарантируются». Вагоны старенькие, некоторые сделаны еще в ГДР, хотя и отдраенные на совесть.
Утро встречает меня церковью Святого Петра с золотым петушком на шпиле. Радушием горожан — девять из десяти с удовольствием объясняют дорогу на русском. И лишь одна совсем юная девушка, дико извиняясь за плохое произношение, говорит по-английски.
Конечно, здесь есть и те, кто прочно застрял в 90-х. По вечерам они сидят у памятника Свободы (не путать с памятником Освободителям), на бульваре Бривибас, ждут, с кем бы поругаться, рассказать о том, как жестоко притесняли их в годы «советской оккупации». Отними эту выпестованную агрессию — и сразу пропадет смысл жизни, словно у китайской игрушки, из которой вытащили батарейку.
Мутная волна
Дача главы Латвийского антифашистского комитета, правозащитника Иосифа Михайловича Корена расположена в Юрмале. Рядом — элитный район «золотой мили», где купили особняки известные россияне, здесь же, по данным СМИ, арендовала на лето виллу «Марта» Алла Пугачева.
На улицах Юрмалы, как в московском метро в час пик. «Но вы бы видели, что творилось в высокий сезон пару лет назад», — вздыхает Иосиф Корен. Намек понятен. В 2014-м, когда отношения России и Запада накалились из-за Крыма, глава латвийского МИДа Эдгар Ринкевич (кстати, официально объявивший себя геем) запретил въезд на эстрадный конкурс «Новая волна» Кобзону, Валерии, Газманову.
Звездам что — спокойно перебрались петь в Сочи. А Юрмала осталась. Без денег курортников, но гордая своей принципиальностью. Впрочем, местные жители так не считают: ругают господина Ринкевича нехорошими словами, намекающими на его нетрадиционную сексуальную ориентацию.
На взморье невероятные закаты, но разговор с Кореном быстро скатывается в политику. Про то, что ветераны Waffen SS Latvija ежегодно 16 марта маршируют по Риге, а день образования легиона открыто именуется праздником.
— Как-то возлагать цветы легионеры СС шли под включенный нами «Бухенвальдский набат». Это был шок, — продолжает Иосиф Михайлович. — Мы разместили портреты жертв концлагерей и погромов: напомню, в Риге в годы войны уничтожили всех евреев. Заметив жуткие снимки, легионеры и примкнувшие к ним депутаты бросились громить стенды. В это время в Риге проходила международная конференция, на ней присутствовали два члена Ассамблеи штата Нью-Йорк. Один, как выяснилось, возглавляет у себя ассоциацию узников гетто. Надо было видеть, как его трясло от этой картины. Такого не могло произойти ни в какой стране мира. Американец даже написал спикеру нашего сейма гневное письмо. Но ответа так и не дождался...
Удивительно, но сторонники фашистов при этом мнят себя героями. Дескать, воевали на стороне Гитлера, чтобы спасти Латвию от коммунистов. «По-моему, это слабое самооправдание. Да, среди них попадались сопливые мальчишки, силой призванные в нацистский легион. Но на старости лет они должны понимать, что это не то прошлое, каковым стоит гордиться».
Сам Иосиф Корен, несмотря на то, что прожил в стране большую часть жизни, негражданин. Это его принципиальная позиция.
— Латышский язык знаю с детства, — объясняет он. — Почему я должен сдавать экзамен, чтобы меня официально признали латвийцем? Это полный бред. Хотя, как-то я все же отправился на испытание. А там мне задают странный вопрос: когда была Ливонская война? При чем тут знание языка? Я плюнул и больше туда ни ногой. Пожаловался высокопоставленному знакомому, тот, видимо, навел шороху — мне позвонили, извинились, предложили прийти за удостоверением. Ну уж нет...
Граждан от неграждан в Латвии отличают 80 пунктов. Одно из главных требований к нелатышам — госслужащие, работники общественного сектора, учителя русских школ, вплоть до уборщицы в сейме, должны обязательно пройти через экзамен на знание латышского. От уборщиц, конечно, требуют меньше, чем от депутатов. Самый высокий уровень «А» для того, чтобы махать тряпкой, не нужен.
Ху из мистер Ушаков?
Величественное здание латвийского сейма в центре Риги. В годы нацистской оккупации именно здесь располагался главный штаб СС. Нынешние охранники у входа рассматривают мой временный пропуск, спрашивают о чем-то для проформы на латышском — они ведь госслужащие — затем с видимым облегчением переходят на русский.
В последние дни лета в сейме ремонт; проникаю в сокровенные уголки внутренней политики Латвии, через анфиладу комнат с антикварной мебелью, хрустальной посудой, подлинниками старых картин. Ощущение двоякое, будто за мной наблюдают тени гитлеровских гауляйтеров и отставленных депутатов.
На стене веселый портрет пляшущего толстяка — карикатура на типичного представителя сейма. А вот кабинет премьер-министра, тот заседает здесь, когда ненадолго заезжает в гости. На табличке только должность Ministru Prezidents — без фамилии. Не человек красит место...
Самая большая оппозиционная фракция «Согласие» слывет промосковской. «На самом деле мы поддерживаем русскоязычное население Латвии, но не являемся рукой Москвы, мы скорее социал-демократы, наша цель — защита прав всех людей», — спешит пояснить Игорь Пименов, один из руководителей. Он припоминает, как пару лет назад его коллеги боролись за то, чтобы матпомощь получили все ветераны Второй мировой, а не только бывшие эсэсовцы, как политически репрессированные. Это предлагалось в одном из радикальных законопроектов.
Иные русские политические силы во власти представлены слабо. Причина проста — неграждане не имеют права голоса. Хотя в соседней Эстонии наши соотечественники участвуют в низовых плебисцитах, выбирают собственных представителей в муниципалитеты. «Если бы русскоязычным Латвии дали возможность голосовать, то в каждом городе появился бы свой Нил Ушаков», — объясняют столь жесткий порядок латышские националисты.
Народному мэру Риги Нилу Валерьевичу Ушакову всего сорок, он невероятный харизматик, председатель того самого оппозиционного «Согласия». Многие решения его команды достаточно спорны: за последние несколько лет в городе реорганизовано 11 средних учебных заведений с преподаванием на русском языке, в том числе старейшая школа имени Ломоносова. Однако избиратели буквально носят Ушакова на руках.
В некотором роде он даже выгоден и верховным властям, это их ответ политкорректной Европе: «Какая же у нас в Латвии дискриминация, если даже мэр столицы — русский».
В гостях у сказки
Даугавпилс — второй по величине город республики, тоже русскоязычный, расположен в регионе Латгалия. В этом году он прославился на всю планету. Именно в здешние края вторглась злая Russia — так по версии документалистов Би-би-си начнется третья мировая война.
Нашего вторжения в тихой провинции совсем не боятся. А вот говорить исконному латгальцу, что он латвиец, не следует. Только не спрашивайте почему — обидится.
Даугавпилс хорош старой крепостью, православными храмами, католическими костелами и общиной старообрядцев, покинувших Родину лет триста назад. А еще тут живет Героида Ивановна Богданова, энергичный талисман для соотечественников. Встречая меня на пороге, она сокрушается — слишком поздно приехала, а завтра чуть свет возвращаться в Ригу, не успею осмотреть ее владения — Русский дом.
Небольшая квартирка похожа на игрушечную, всюду подушечки, салфетки, сувениры, вазочки с вареньем, хрупкие статуэтки. Сама улыбчивая хозяйка — словно фарфоровая кукла, годы не властны над ней, хотя русской бабушке уже за восемьдесят.
В начале 50-х студентка Иркутского пединститута сибирячка Героида Ласточкина совершила невероятный даже по нынешним временам поступок — забрала документы из вуза и рванула в Латвию, захотела изменить свою жизнь. До Балтийского моря не доехала, притормозила здесь. Как оказалось, навсегда. Вышла замуж за преподавателя физики, родились сыновья. До пенсии работала директором Дома пионеров. Под ее руководством тот был признан лучшим в СССР. Когда же 1994-м в Даугавпилсе создавали Центр русской культуры, главную должность предложили Героиде Ивановне. Согласилась, не раздумывая.
— Восстанавливали старое разрушенное здание, бывший особняк, с нуля, я сама трудилась без зарплаты, — о последнем и самом любимом детище Героида Ивановна готова рассказывать часами.
Гжельская светлица и Малахитовый зал, комната, посвященная сказкам Пушкина, собрание древних, переданных староверами икон, Хохломская горенка, обширная библиотека — вся история России и русской части Латвии представлена тут. Все в тон, комильфо, к месту. Коллекция самоваров и всегда готовые к чаепитию сушки да блины. В огромных корзинах в саду — августовские яблоки.
С годами маленький Русский дом стал символом не только Даугавпилса, но и всей Латвии. Местный ансамбль, куда ходят русские дети, танцует латышские народные танцы, занимает призовые места на конкурсах даже в далекой Московии. Никто не верит, что его юные участники — не латыши.
«Героиня Ивановна», как говорят горожане, единственная из всех работников культуры в Латвии награждена одной из высших наград РПЦ, медалью преподобного Сергия Радонежского. Но главная ее должность — быть душой Русского дома, его неугасимым сердцем.
На прощание бабушка спешит ко мне с чем-то разноцветным, мягким, теплым. Разворачиваю — шарф. Накидывает мне на плечи. «Связала для тебя за ночь, в Москве скоро похолодает, будешь обо мне осенью вспоминать», — светятся ее глаза.
Новые русские латыши
В жирные нулевые это стало трендом среди москвичей среднего класса, поколения креаклов, белых воротничков, посчитавших себя гражданами мира. Все, кому не хватило средств на Лондон, перебрались в Ригу.
Программа-минимум: купить недвижимость на 60 000 евро (для столицы на 120 000), получить вид на жительство на пять лет с правом продления, заделаться настоящим европейцем. «В Россию я теперь ни ногой, — фыркает мой приятель Сергей. — Что там делать? Диктатура и грязь. А у нас — заграница и демократия».
Какое-то время латышские власти и впрямь не препятствовали тихой экспансии. Затем то ли финансисты посчитали, что средств маловато, то ли просто захотелось оградить себя от понаехавших русских с семьями (сейчас таких в одной Риге проживает порядка 30 тысяч), но налоги для иностранцев решили ужесточить. Ничего личного — просто бизнес. Сперва повысили планку для получения ВНЖ — стирающий границы «пластик» теперь привязан к покупке дома или квартиры стоимостью 250 000 евро.
Депутат сейма Имант Парадниекс предложил увеличить пошлину за продление ВНЖ в два раза — до 10 000 евро и платить за него не пятилетками, а ежегодно. Причем это должно касаться не только новых переселенцев, но и прибывших до 2016 года. Инициативная группа наших бывших соотечественников написала слезное послание президенту страны с просьбой не рубить сук, на котором сидит госбюджет. Однако перемены неизбежны — поборы с русских эмигрантов возрастут.
Новые русские латвийцы дружно отказываются от встреч с журналистами из России. Не знаю, чего здесь больше — нежелания как-то ассоциировать себя с потерянной Родиной или боязни, что их слова поймут превратно. Свою организацию они назвали Jaunie Latvieši, что переводится как «Новые латыши». Есть даже программа, но скорее не политическая, а программа лояльности.
«Все мы, кто переехал в Латвию, не просто так пробились выше среднего слоя. Мы сделали это благодаря нашим профессиональным навыкам, нашему образованию. У нас — свой человеческий капитал. Мне кажется, такая группа лояльных к Латвии профессионалов может здесь пригодиться. У нас есть жилье и средства. Мы не заняты выживанием, поэтому можем дать много», — поясняет в интервью местной газете одна из активисток движения Мария Шумихина.
Новые русские латвийцы уверяют: если им позволят остаться, то уже через несколько лет ничто не будет связывать их с Россией — они выучат язык и воспримут культуру, станут прибалтами даже больше, чем сами прибалты. Латышские социологи предполагают, что таких русских следует брать: они улучшат генофонд нации, ибо, дословно: «...качественные в демографическом плане». Чертовски напоминает гитлеровские эксперименты и риторику, не правда ли?
Но есть в Риге и другие «новые русские». 40-летняя Ксения Соловьева не эмигрировала в поисках лучшей доли, а вышла замуж. Это тоже один из путей натурализоваться, кстати, самый естественный.
— Год жили с мужем на две страны, затем выбрали Ригу, — рассказывает она. — Мне нравится ее компактность, дружелюбие, маленькие расстояния, для воспитания детей это очень удобно. По образованию врач. Последнее место работы — больница при московской мэрии.
После рождения двух мальчишек Ксению, как она говорит, прихлопнула послеродовая депрессия. «У меня не было языка, работы, круга общения. Уезжала в слезах в Россию и сидела там у родителей по четыре месяца. Сказал бы мне кто, что когда-нибудь я сдам латышский на уровень «А», ни за что бы не поверила».
Ксению вытащила работа. Ее собственный стартап — mamkafe — кафешка, культурный и психологический центры, поддержка родительства, развивающий детский лагерь. Это местечко знают, наверное, все русские мамы Риги. Здесь читают детские книги на родном языке, разыгрывают спектакли, устраивают праздники, пекут вкусняшки.
— Многие латыши приводят к нам своих малышей. Чтобы выучили наш язык, общаясь со своими сверстниками. А те, в свою очередь, легко заговаривают на латышском. На самом деле современные люди понимают, что время железных занавесов прошло, это пережитки прошлого, на дворе XXI век. Посмотрите на детей, как легко они общаются, как дружат, как лишены родительских предрассудков. Пожалуй, нам стоит у них поучиться жить в этом огромном общем мире, — уверена Ксения.
А воз и ныне там...
Место встречи двух морей. Мыс Колка. Колкасрагс на местном. Здесь воочию видно, как разные водные глади, сталкиваясь и откатывая, образуют острый угол. С левой стороны — бурная Балтика, справа — Рижский залив. И не могут порознь. И вместе покоя им почему-то нет.
...Сегодня в Латвии по-прежнему проживают более 250 тысяч урезанных в правах неграждан. Большинство из них — русскоязычные. Единственная государственная принадлежность, которую когда-то имели эти люди, — гражданство СССР. Такая несправедливость несколько тяготит старушку Европу. Периодически Брюссель указывает Латвии, что стоит смягчиться. Но воз и ныне там. Сирия, Украина, мировые кризисы сменяют друг друга — маленькая Латвия со своим скромным домашним апартеидом в самом конце этого глобального списка.
— Мы стараемся постоянно актуализировать проблему неграждан в Европарламенте, — отмечает депутат Татьяна Жданок. — Еще в середине 90-х при вступлении Латвии в Совет Европы наши правящие круги обещали, что вопрос окончательно снимется с повестки дня через десять лет. Но воз и ныне там... Родившиеся после распада СССР получают теперь гражданство автоматически. Между тем на государственном уровне остается штамп: мол, все русские — потомки «оккупантов». Хотя это неверно не только по этическим соображениям, но и по историческим: многоязычие нашей страны — традиционное. Здесь наши предки проживали с незапамятных времен...
«Рижская киностудия по заказу Гостелерадио, Артуру и Марте» — в 1982-м поток писем с таким забавным адресом захлестнул Латвию. «Долгая дорога в дюнах» — русско-латышский эпос, достойный ответ «Унесенным ветром». Фильм о войне и любви.
Лет пятнадцать назад я писала об истории съемок, встречалась с создателями картины и актерами Лилитой Озолиней (Мартой), ее экранным мужем Ромуальдасом Раманаускасом (Рихардом). Тогда еще был жив знаменитый Иван Рыжов, игравший сурового сибирского старика, у которого Марта с сыном квартировали в ссылке. «Мне мой дед Митяй очень нравился, — вспоминал Иван Петрович. — Достоверная эта роль. Сначала старик не любит приезжую из Латвии, считает ее врагом, фашисткой, но со временем понимает, что Марта — хорошая женщина, не чужая, а своя, и начинает заботиться о ней и мальчонке как о родных».
В Латвии киноленту сейчас называют просоветской. На самом деле она о том, что всегда надо оставаться людьми, на каком бы языке мы ни говорили и где бы ни жили.
...Непередаваемое по своей страсти зрелище. Мыс Колка. Смотрю, как накатывает и вновь разбегается рябь открытого моря и тихого залива, не могу оторваться. Русские и латыши — как те волны на заповедном мысе. Два мира, два противоречивых характера. Одна судьба.
0
14.96
