Весенние санкции и скачки на валютном рынке не обещали правительству легкой жизни. Потом последовали новые «майские указы», и поиск денег для затыкания дыр стал основным «национальным проектом». Летом все изменилось: сначала власти повысили НДС (с января 2019 года - ред.), а затем стремительно провели изменения пенсионного законодательства, сэкономив этими двумя мерами только на 2019 год не менее 1,1 трлн. руб. Но тут начался рост котировок нефти, подорожавшей с начала марта до конца сентября на 35%, и доллара, подскочившего за тот же период с 56 до 71 руб. Всё это резко изменило ситуацию не в следующем, а уже в этом году. Профицит консолидированного бюджета России в 2018 г. превысит 4 трлн рублей – такой суммарный дополнительный трансферт в Пенсионный фонд был бы достаточен, чтобы не повышать пенсионный возраст до 2026 г.
Однако сам по себе профицит – не проблема: денег много не бывает, всегда можно сделать заначку. Проблема в другом.
С одной стороны, деньги, которые власти аккумулируют в казне, не падают с неба. Они либо отнимаются у нас с вами (каждый россиянин теперь будет платить за все покупки дороже ввиду повышения НДС), либо забираются у сырьевых компаний, которые могли бы получить дополнительные средства для инвестиций. И то, и другое сокращает потенциальный спрос – а это значит, что подрывается базовая основа для экономического роста. Я не говорю об этической стороне вопроса: даже Алексей Кудрин, либерал из либералов, посетовал на днях, что в стране сохраняется вопиющая бедность. Не повышая налоги и направляя больше средств из профицитного бюджета на помощь социально незащищённым гражданам, эту проблему можно было решить. Однако социальные расходы (не в номинальном выражении, а в доле от ВВП) повышать пока не предполагается – и это сигнал для бизнеса, что на повышение спроса можно не рассчитывать, и в развитие вкладывать не стоит.
С другой стороны, конечно, есть важные задачи – то же повышение обороноспособности. Однако, в отличие от большинства стран, где бюджетные расходы выстроены по направлениям использования средств, у нас введена «программно-целевая» структура бюджета – и теперь не только каждое ведомство борется за бюджетные ассигнования, но каждая лоббистская группа внутри этих ведомств. А бороться есть за что: чиновники на ближайшие три года подали заявок более чем на… 20 трлн рублей! Не все они удовлетворены – но интересен не объём заявок, а их качество: на недавних слушаниях в Совете Федерации было отмечено, что программы, под которые уже попросили 8 трлн рублей, настолько плохо сформулированы, что их можно объявить исполненными уже завтра… вообще ничего не предпринимая. Я не юрист, но само внесение подобных программ несёт в себе, на мой взгляд, признаки покушения на хищение, совершаемое организованной группой в особо крупном размере (ст. 159, п. 4 УК РФ, до 10 лет лишения свободы).
В чем же логика такого бюджета? На мой взгляд, она очень тревожная – и не потому, что власть не хочет давать экономике развиваться, а хочет её «развивать», сама определяя направления инвестиций. А потому, что речь, похоже, идёт лишь о потакании интересам разных групп влияния, в которые входят окончательно «сросшиеся» друг с другом политики и бизнесмены. Элиты поняли, что будущее туманно – и потому надо жить «здесь и сейчас». Странно только, что против этого начал возражать Алексей Кудрин – человек, создавший к тому все условия: переориентировавший бюджетный процесс с региональных бюджетов на федеральный; придумавший Резервный фонд как средство «изъятия» из экономики «лишних» денег; и, наконец, узаконивший «программный» характер бюджетного планирования. Ему бы сейчас радоваться, а он…