Мир не отпускает лихорадка от ожиданий голода из-за трудностей с вывозом продовольствия из Украины и России, на долю которых приходится до 40% мирового экспорта зерновых культур. На прошлой неделе генсек ООН Антонио Гутерриш призвал западные страны ослабить санкционное давление на Россию, с тем чтобы ускорить экспорт минеральных удобрений. Без этого урожай зерновых и масличных в будущем сельхозсезоне может оказаться под большой угрозой, а вслед за этим множество стран охватит голод. Еще в марте этого года, вскоре после начала специальной военной операции России в Украине по защите Донбасса, глава Международного фонда сельскохозяйственного развития (МФСР, структура ООН) Жильбер Унгбо заявил, что этот конфликт привел к ограничению поставок продовольствия из наших стран, в результате чего угроза голода, нависшая над развивающимися странами Африки и Ближнего Востока после пандемии в 2020 году, только усилится. По данным ООН за прошлый год, каждый десятый человек на планете недоедает, а миллионы людей оказались «в нищете и голоде» из-за воздействия экстремальных погодных явлений и последствий пандемии COVID-19. В прошлом году Гутерриш говорил, что «число людей, сталкивающихся с острой нехваткой продовольствия, удвоилось всего за два года — со 135 миллионов до пандемии коронавируса до 276 миллионов сегодня». Уже тогда с отсутствием продовольственной безопасности, как отмечалось в докладе Всемирной продовольственной программы (ФАО) ООН, столкнулось не менее 155 млн человек в 55 странах, что приблизительно на 20 млн больше, чем в 2019-м.
Но, похоже, пока реально голодающие страны остаются заложниками политических игр западных стран, которые больше заняты обеспечением собственной продовольственной безопасности. Министры стран G7 создали специальную комиссию по вывозу продовольствия из Украины, где «зависла» добрая часть прошлогоднего урожая, 90% которого отгружалось из морских портов, ныне закрытых из-за боевых действий. А глава ФАО ООН Дэвид Бизли в ультимативной форме потребовал от России «разблокировать» основные экспортные ворота Украины. «Неоткрытие портов будет объявлением войны глобальной продовольственной безопасности, что повлечет за собой голод и дестабилизацию государств, а также массовую миграцию. Крайне важно, чтобы мы позволили открыть эти порты. Потому что это забота не только об Украине, но и о беднейших из беднейших по всему миру, находящихся на грани голода», — сказал он. Президент США Джо Байден также заявил на прошлой неделе о поиске возможности (в том числе с помощью военных самолетов НАТО) вывезти из Украины 20 млн тонн зерна из «оставшихся там 40 миллионов», без которых мировые цены на продовольствие взлетели до рекордных значений из-за удорожания зерновых и масличных. Это, кстати, больше обычных экспортных объемов Украины (около 14 млн в прошлом году).
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров прежде указывал, что вывоз продовольствия из украинских портов блокирует сам Киев, который к тому же заминировал часть акватории Черного моря. Постпред России в ООН Василий Небензя и вовсе заявил на заседании Совбеза организации, что украинское зерно мало-помалу вывозят из страны железнодорожным и автотранспортом, но оно «оседает в зернохранилищах Европы» и не идет на помощь голодающим странам. «Так, как мы понимаем, Украина расплачивается за поставляемое Западом вооружение», — подозревает Василий Небензя. При этом Запад, по его мнению, обрекает на голод саму Украину, которая и без того не сможет собрать до половины урожая зерновых и масличных культур.
Дефицита еды пока нет
Между тем Иностранная сельскохозяйственная служба минсельхоза США (FAS USDA) в своем первом в этом году прогнозе на сезон 2022/23 в середине мая посчитала, что мировое производство одной только пшеницы может стать рекордным и составить 789 млн тонн, на 13 млн тонн больше, чем в текущем маркетинговом году (с июля прошлого года по июнь нынешнего). Рекордным, по прогнозу FAS USDA, в новом сезоне будет и потребление пшеницы — на уровне 785,3 млн против 774,3 млн тонн в прошлом сельхозсезоне. При этом, как и прежде, большой объем — около 40 млн тонн — поставит миру Россия; это на 500 тыс. тонн больше прежнего сезона. «В целом в текущем году дефицита продовольствия как такового не ожидается, что подтверждают и прогнозы FAS USDA, несмотря на неважные виды на урожай у основных стран-производителей — США, Канады и Евросоюза, — считает директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда. — Мировые запасы зерновых сокращаются уже пять лет, и к голоду это не приводило. Его угроза в большей степени вызвана снижением доходов населения мира из-за спада экономической активности в пандемию». То есть не только беднейшие страны не смогут купить столько продовольствия, сколько надо, но и население западных развитых стран теперь станет меньше есть из-за удорожания энергии почти вдвое-втрое по сравнению с допандемийным периодом.
Биржевые цены на пшеницу в самом деле оказались наполовину выше средних значений с 1990-х годов. Если с начала спецоперации они повысились почти на треть от прошлогодних значений — до 400 долларов за тонну, то в середине мая средняя цена американской пшеницы поднялась выше 470 долларов за тонну, а во Франции, где производят больше всего пшеницы в ЕС, достигала 458 долларов за тонну. Очередной всплеск цен спровоцировала Индия, заявившая, что закрывает экспорт своей пшеницы (правда, почти сразу же сообщившая о «вбросе» части объемов своей пшеницы, что отчасти скорректировало цены). «Такое впечатление, что мировые трейдеры своими заниженными по России прогнозами только разгоняют цены, что им всегда выгодно, — говорит исполнительный директор Российского зернового союза Александр Корбут. — Сейчас, по нашим прогнозам, только пшеницы мы можем собрать минимум 84 миллиона тонн, что выше прошлого года и должно тянуть цену вниз, но этого не происходит». По его словам, сейчас вывоз пшеницы из России в самом деле затруднен из-за подорожания фрахта после начала СВО, когда страховые компании начали взимать запредельную плату за страхование грузов, из-за чего многие суда попросту не заходят в черноморские и каспийские порты. «Но дело в том, что по пшенице мы основную квоту на этот год уже почти выбрали — остались ячмень и кукуруза, — продолжает он. — С начала сезона Россия экспортировала 38,2 миллиона тонн зерна, в том числе 33,5 миллиона тонн пшеницы. На оставшийся период наш потенциал по вывозу зерна составляет около 6,7 миллиона тонн, из них всего 1,5 миллиона — пшеницы. Но и эти остатки, по идее, не должны влиять на повышение цен».
Впрочем, цены в мире так или иначе вернутся к значениям начала года, когда в России прекратит действовать установленная по июль включительно квота, уверен директор «Совэкона» Андрей Сизов. Цены на зерно должны в этом году остыть и после представленных президентом Владимиром Путиным прогнозов нового урожая, которые он, видимо, не случайно сделал публично. Он заявил, что, по предварительным оценкам, зерна в стране соберут на уровне 130 млн тонн, в том числе 87 млн тонн пшеницы. «Если так произойдет… это позволит не только с запасом обеспечить внутренние потребности, но и нарастить поставки на глобальный рынок для наших партнеров, что очень важно для мировых продовольственных рынков», — отметил Владимир Путин на совещании по экономическим вопросам на прошлой неделе. Это будет второй по объему урожай после абсолютного исторического рекорда 2017 года, когда в стране вырастили 135,5 млн тонн зерна. Это подтверждают и эксперты рынка: по словам гендиректора «ПроЗерно» Владимира Петриченко, сейчас речь идет о рекордном урожае пшеницы. «По нашим прогнозам, урожай зерна составит около 131 млн тонн, из них 84 млн тонн пшеницы, поскольку озимые развиваются хорошо. Возможно, прогнозные объемы повысятся после начала сбора». Специалист французской компании Agritel по стратегии сельскохозяйственных рынков Артюр Портье считает, что среди ведущих сельскохозяйственных экспортеров Россия является единственной в мире страной, где предвидится высокий урожай зерна: «Это единственная страна, у которой в этом году будут излишки зерна, чтобы оперировать на международной сцене», — цитирует эксперта ТАСС.
Отдаем мясом
Безусловно, Россия «поделится» излишками зерна, вопрос лишь, в каком объеме, чтобы соблюсти внутренний баланс цен и объемов, так как спрос на зерно внутри страны значительно вырос из-за роста потребления со стороны животноводов. Напомним, что рекорд 2017 года по сбору зерновых привел к кризису перепроизводства, поскольку из-за высокого урожая в стране и относительно неплохого во всем мире стоимость пшеницы резко упала, в результате чего многие аграрии сработали едва ли не в убыток. Тогда же Россия впервые стала мировым лидером по экспорту пшеницы, что впоследствии сыграло злую шутку с внутренним рынком, который оказался зависимым от традиционно высоких мировых цен. Поскольку аграриям стало выгодно продавать продукцию за рубеж, стоимость ее для отечественных хлебопеков регулярно росла. Дошло до того, что в прошлом году Россия впервые ввела пошлину на вывоз пшеницы (а также ячменя, кукурузы и подсолнечника) — это примерно на 20–30% снизило ее стоимость для внутренних потребителей. Этому способствовала и введенная впервые в нынешнем году квота на экспорт основных зерновых культур.
Поэтому сейчас остро встал вопрос, устанавливать ли квоту на пшеницу вновь, и если да, то в каком объеме. «Если бы не пошлина и квота, наши животноводы не смогли бы работать на уровне рентабельности, поскольку в период пандемии из-за ослабления рубля для них резко повысились цены на пищевые ингредиенты для кормов, которые мы покупаем в основном за границей, на комплектующие для ферм и так далее, — говорит президент Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. — Между тем мясная отрасль активно развивалась в последние годы именно потому, что были большие урожаи». Насытив внутренний рынок, животноводы обратились к экспортным рынкам. С 2019 года Россия начала активно экспортировать курятину, производство которой на треть стало превышать внутренние потребности. С позапрошлого года страна впервые стала поставлять на внешние рынки свинину. «Продавать зерно на экспорт в виде мяса — это показатель нормального развития экономики, к чему мы в итоге и пришли, — говорит исполнительный директор Российского союза свиноводов Юрий Ковалев. — Другое дело, что в этом году экспорт свинины снизился почти наполовину по сравнению с тем же периодом прошлого года — из-за того, что Китай значительно нарастил просевшее прежде производство. А это уже приводит к снижению цен внутри страны из-за перепроизводства мяса, которое также стало зависимо от мировых цен». Впрочем, если, как предрекают мировые аналитики, мясо все же вырастет в цене, за рубеж можно будет продать намного больше свинины и курятины. Тогда перед правительством вновь может возникнуть проблема, как сдержать и без того выросшие почти на 20% за два года цены на мясо. В прошлом году по этой причине пришлось ограничивать экспорт растительного масла, которого в стране производят на треть больше потребности, но которое тем не менее рекордно выросло в цене на российских прилавках из-за высокого мирового спроса. С начала этого года его вывоз также лимитировали на уровне 1,2 млн тонн, что, впрочем, немногим меньше вывезенных годом ранее объемов — 1,5 млн тонн. «Здесь очень важно соблюсти баланс: одно только заявление о введении пошлины на вывоз мяса, как и зерна, может привести к сжатию рынка. Бизнес попросту откажется от новых вложений в мясное производство, оно сократится, и мы вновь получим уже стабильно высокие цены, — рассуждает Сергей Юшин. — Даже мысли об этом пока допускать нельзя».
Мучной ориентир
Другой вариант вывоза зерна с большей добавленной стоимостью — это первичный передел ряда зерновых культур в виде готовой продукции, например муки или макарон. В последние годы экспорт муки стабильно рос (кроме первого пандемийного года). По оценке правительственного центра «Агроэкспорт», потенциал России по экспорту пшеничной муки составляет 430 тыс. тонн в год, в то время как в прошлом году ее экспортировали вдвое меньше. «Это очень скромные прогнозы, поскольку мощности российских производителей позволяют производить более 20 миллионов тонн муки в год при нынешнем производстве около 15 миллионов, хотя данные Росстата ниже, — говорит владелец холдинга “Алтан” Валерий Покорняк. — То есть мы легко можем экспортировать порядка трех миллионов тонн муки, кратно больше нынешних значений». Ключевыми направлениями сбыта российской пшеничной муки являются сейчас страны Центральной и Юго-Восточной Азии, а также некоторые страны Ближнего Востока, где всегда устойчивый спрос на российскую муку, которая по качеству нередко превосходит продукцию ведущих производителей (Канады и США). Но вывоз муки был сопряжен с рядом проблем, которые российским мукомолам создавали соседи из Казахстана, беспошлинно покупая российское зерно на правах членов ЕАЭС. Впрочем, с начала февраля Россия «прикрыла лавочку», запретив беспошлинный вывоз муки в страны ЕАЭС (Белоруссию, Казахстан, Армению), после чего экспорт муки активизировался. Однако это не решает всех проблем (см. «Мукомолов “объедает” нечестная конкуренция»).
Другой вариант экспорта с большей добавленной стоимостью — экспорт макарон, которые вывозят из страны в очень малых объемах, поскольку Россию на внешнем рынке с этой продукцией почти не знают. В основном макароны продают на экспорт Италия, Турция и Аргентина. Но ситуация меняется в связи с дефицитом продовольствия в мире, а российские производители оказались к этому не готовы. «Действительно, сейчас к нашим производителям вышли страны Африки и даже Пакистана с желанием купить до 200 тысяч тонн макаронных изделий, — говорит Валерий Покорняк. — Но у нас всего мощностей примерно на 1,2 миллиона тонн, причем почти все потребляют внутри страны. А нарастить мощности за год не получится — необходима особая поддержка государства. Но это, безусловно, ориентир на будущее». По словам предпринимателя, с новой продукцией трудно пробиваться на новые рынки из-за недостаточных усилий по продвижению экспорта.
«Для вывода новых видов продукции на экспорт необходимы особые, помимо нынешних льготных (семь-девять процентов годовых), условия кредитования, новые программы поддержки и субсидирования как аграриев, так и переработчиков, отмена ввозных пошлин на ряд категорий товаров, мораторий на все программы квазинагрузки на бизнес (“Платон”, “Маркировка” и прочие), а также налоговые каникулы, — уверен зампред правления ассоциации “Руспродсоюз” Дмитрий Леонов. — Главное звено в цепочке поставок продуктов питания — пищевые производства — сегодня как ничто иное нуждается во всесторонней комплексной поддержке. Сейчас системные трудности переработчиков связаны с необходимостью регистрации торговой марки за рубежом, поиском партнеров и каналов сбыта продукции, получением необходимых лицензий и сертификатов соответствия, доработкой рецептур, состава и упаковки продукции, процедурами таможенной очистки и многим другим».
Наконец, еще одно направление создания продукции высокого передела и ее экспорта — производство крахмалов, мелассы, а также белковых добавок к кормам (лизин, метионин, треонин, триптофан, аргинин, валин и другие аминокислоты лизина, трионина) и прочих кормовых добавок, которые повышают питательность корма, а значит, ускоряют его конверсию в мясо. Если в 2020 году, по данным ИК «Дельта-Капитал», мировое потребление кормовых белковых добавок достигло 250 млн тонн (рост за десять лет на 22%), то к 2030 году оно может вырасти еще почти вдвое.
Российский импорт кормовых добавок оценивается в 60 млрд рублей в год. По оценке агентства «Текарт», при потреблении комбикормов в России в 2020 году на уровне около 30 млн тонн кормовых концентратов производят 1,38 млн тонн, премиксов — 534 тыс. тонн, кормовых добавок — 440 тыс. тонн. Последние несколько лет рынок кормовых добавок рос на 20–30% в год. Темпы замедлились в прошлом году, но ожидается, что эта цифра будет расти, так как страна продолжит развивать животноводческий сектор и наращивать экспорт продукции АПК. Правда, в этом направлении переработки зерна наши компании делают пока лишь первые робкие шаги. Первое производство одного из самых ходовых видов лизина появилось в 2015 году: агрохолдинг «Приосколье» на базе завода премиксов № 1 несколько лет назад намеревался занять до 65% отечественного рынка лизина, а с учетом нынешнего кризиса уже перевыполнил собственные планы. «Сейчас фактическая производственная мощность предприятия по лизину уже на 50 процентов превысила проектную, — пояснил “Эксперту” директор завода премиксов № 1 Алексей Балановский. — По итогам прошлого года было произведено более 84 тысяч тонн, а годом ранее — 77 тысяч». Белковые добавки производит также агрохолдинг «Юбилейный», построивший завод «АминоСиб» по глубокой переработке пшеницы в Ишимском районе Тюменской области. Еще один проект глубокой переработки кукурузы в Волгоградской области создает ГК «Квартал» (диверсифицированный холдинг, в который входят восемь предприятий, специализирующихся на строительстве объектов жилой, коммерческой и промышленной недвижимости, сельхозпроизводстве, звукозаписи и научных исследованиях) заслуженного строителя России Олега Гребенкина. Его новое предприятие «НьюБио», запущенное в прошлом году, производит в основном крахмалы, патоку и прочие продукты из зерна. Компания также строит мощности по производству лизина, дата запуска которых пока не анонсировалась.
В этом году компания «Сибагро» приступает к строительству в Красноярском крае завода по глубокой переработке зерна для выпуска клейковины, кормового белкового концентрата, лизина, а также биоразлагаемого пластика. «Достигнув результатов в свиноводстве и в растениеводческой отрасли, компания приступает к глубокой переработке зерна — это дальнейший шаг в развитии, инновационное направление, — говорит Андрей Тютюшев, председатель правления “Сибагро”. — Запуск производства намечен на 2025 год». После выхода завода на полную мощность завод будет перерабатывать до миллиона тонн зерна с прицелом и на внешние рынки. «Мы видим, что глубокая переработка зерна активно развивается, — отмечает директор ФГБНУ “Федеральный научный центр пищевых систем им. В. М. Горбатова” Оксана Кузнецова. — Компании наращивают мощности, увеличивают выпуск и экспорт продукции, замещают некоторые категории импорта». По ее данным, потенциально на рынок глубокой переработки планируют выйти около десяти новых предприятий в Новосибирской, Липецкой, Саратовской, Волгоградской, Воронежской, Курской областях, Красноярском крае. Из новичков можно назвать такие компании, как «Микродинамические технологии», «Скиф», «Эко-культура» и др. «Непосредственно к нам в центр за консультациями обращались “Уралхим Инновация”, “Русагро” и некоторые другие компании, — продолжает Оксана Кузнецова. — Для производства миллиона тонн продуктов необходимо переработать 2,5 миллиона тонн зерна кукурузы и пшеницы. По экспертным оценкам, в нашей стране можно перерабатывать до восьми миллионов тонн зерна в год. Но если в ближайшие годы мы выйдем на цифру 3–3,5 миллиона тонн, это можно будет считать отличным показателем». Впрочем, для того чтобы наладить производство этих продуктов, импортируемых в настоящее время, нужны серьезные инвестиции, время и понимание целесообразности данных производств. Реальные сроки запуска предприятий глубокой переработки с нуля составляют приблизительно пять лет и более. В ближайшее время участники рынка намерены сформировать свои предложения по мерам поддержки отрасли и представить их регулятору.
В подготовке материала принимала участие Софья Инкижинова
0
120.00
