ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июнь 15, 2021

«Да не заморачивайся ты, — говорит лидер федерального общественного движения «За честные продукты» Александр Бражко. — До колик в животе и пищевого отравления такой товар не доведет. Но лучше переходить на баранину. Это единственное, что сегодня натуральное и экологичное. Овцы пасутся на пастбищах высоко в горах, их не пичкают комбикормами, не колют гормоны роста. Все остальное давно уже стало химическими добавками».

— На эту тему защищено много научных диссертаций, — рассказывает кандидат экономических наук, ведущий программы «Сельский час» Игорь Абакумов. — Да, в результате применения передовых технологий продуктивность животных, а вместе с ней и прибыль у производителей, становится значительно выше. Но если бы оценивали результаты по качеству продукции, то продуктивность сразу бы уходила на второй план. У государства до сих пор главная идея: накормить народ дешевыми и доступными по цене продуктами. Но его не надо кормить, в магазинах сегодня все есть. Вопрос — какого качества? Мясо, говядина, должно быть «свободного выпаса».

— Это что такое? — спрашиваю я.

— В животноводстве есть пастбищное и стойловое содержание скота, — поясняет Абакумов. — Поля, луга — вся сила земли уходит в мясо. Бык не ест все подряд, берет только то, что ему предписано природой. Только там находятся незаменимые аминокислоты, необходимые человеческому организму, в частности, детям до 5 лет. Чтобы у них формировалась активная мозговая деятельность. Если их нет, возникают проблемы. Давно замечено, что уровень IQ у нынешних школьников сильно упал по сравнению с советским периодом. Но сегодня в стране почти не осталось пастбищ. У производителей два пути: либо ставить животных в загон, кормить современными комбикормами, либо сокращать поголовье.

■ ■ ■

Мы хоть и гордимся своими бескрайними просторами, 6-й частью суши, которую Россия занимает на глобусе, а по сути дела земли-то у нас, оказывается, уже и не стало — вот какая незадача. Знатные альпийские луга и заливные пастбища давно ушли под застройку многоквартирными домами. А коровы перешли на стойловое содержание, то есть на цепь.

Мясо и молоко, по мнению покупателей, теперь ненастоящее! Оно не пахнет даже на сковородке, а прокрученный на котлеты фарш получается какой-то густой, не рассыпчатый.

— Раньше корова сколько жила в деревне? 10–15 лет, — вспоминает былое 74-летний ветеран, бывший главный зоотехник одного из хозяйств Зарайского района. — Она ходила по лугам и по долам, щипала травку, радовалась солнцу и жизни. Сегодня в агрохолдингах, где производство мяса и молока поставлено на поток, она живет 2,5–3 года. Это время буренка не то что никуда не ходит — встает редко, только на дойку. Ее пичкают до отвала разной химией, чтобы она давала по 30 литров молока в день. А когда организм через 3 года изнашивается, отправляют в расход. Знаешь, какие у нее внутренние органы после такой нагрузки? Черные! Вот тебе и качество...

Корова радовалась солнцу и жизни — не фигура речи. Как считает доктор сельскохозяйственных наук, сотрудник Всероссийского института животноводства Владимир Двалишвили, без солнца, под крышей фермы, в мясе животных не вырабатывается витамин D, необходимый человеку для развития иммунитета, укрепления костных тканей. Детям при таком дефиците рекомендуется рыбий жир.

Раньше вокруг каждой деревни были пастбища, по 6–7 месяцев в году на них паслись коровы, впитывали «силу земли», которая, в свою очередь, давала энергию и человеку. Сегодня эти площади, особенно в густозаселенных регионах, ушли или под огороды, или под застройку. Получается совсем другая история.

— У нас нет разницы в цене между пастбищной продукцией и стойловой, — говорит Игорь Абакумов. — В стойле животные получают много комбикормов и разных гормонов для повышения продуктивности. Но это как допинг. Корова дает 30 литров молока в день, но оно не совсем такое, каким было бы, если бы она щипала травку из-под ноги. То же самое и по мясу. Выигрываем в количестве, но сильно теряем в качестве.

■ ■ ■

По научно обоснованным нормам, человек в год должен потреблять 33 килограмма курятины, 31 кг говядины, 15 кг свинины и 1 кг баранины. Тогда это будет гармонично развивающаяся личность, готовая к созидательному труду.

По программе импортозамещения отечественным аграриям удалось полностью закрыть внутренние потребности страны в птице и свинине, недостающие объемы говядины мы покупаем по экспорту. Как считают эксперты — разного качества.

С другой стороны — периодические поставки в торговлю свинины, курятины и говядины из хранилищ Госрезерва, которые пролежали в морозильниках по 20–30 лет. О каких вкусовых качествах, пряном аромате можно говорить? В 90-е годы прошлого столетия такие туши к нам прилетали из натовских запасников. Но тогда россиянам было не до жиру, в стране шла шоковая терапия, отечественные колхозы развалились, мы радовались любому мясному бульону.

С мясом в СССР была напряженка, никто не спорит. Даже анекдот такой ходил. Приезжает Брежнев на завод, спрашивает работяг: «Как поживаете?» Они ему: «Хорошо, Леонид Ильич, только у нас с мясом плохо…» «С мясом-то хорошо, без мяса плохо!» — шуткой на шутку отвечает генсек ЦК.

Действительно, в свободном доступе его можно было купить разве что в Москве и Ленинграде, но то было натуральное экологичное мясо.

Сегодня наши крупные хозяйства работают по образу и подобию своих западных коллег, кормят животных по их технологиям. Вот и эффект: мясо в магазине, которое не пахнет, колбаса бывает без мяса, а в тушенке вместо говядины — соя.

Но если мы такие прилежные ученики у Запада, заимствуем у него все, что дает высокую добавленную стоимость, то и в Европе, и в Америке продукция еще раньше, чем у нас, должна быть ненастоящая! Ведь современные технологии — откормочные свинокомплексы, где яблоку некуда упасть из-за высокой плотности хрюшек, бройлерные птицефабрики, гормоны, антибиотики, увкуснители, ароматизаторы — их изобретения!

Из-за высокой скученности животные могут заболеть. «Вышел из строя» один поросенок — уничтожается все стадо, таковы суровые, но справедливые ветеринарные нормы. Чтобы этого не допустить, поголовье колют антибиотиками. Для быстрого набора веса в комбикорма добавляют гормоны роста, они удерживают влагу в мясе, что ухудшает вкусовые и питательные качества. Поскольку животное не двигается, мясо у него мягкое, но рыхлое.

Эти и другие факторы, по мнению специалистов, снижают пищевую ценность продуктов.

Но согласимся, что такая еда должна быть на всем белом свете, не только в России!

Да, технологии к нам пришли оттуда. Но процесс выращивания мяса организован там совсем по-другому. Когда формируется организм, допустим, быка, он первую неделю жизни пьет материнское молоко. А потом, в течении 2–3 лет, пасется на травке. И только в стадии финального откорма, перед забоем, перемещается в стойло, где его усиленно потчуют разными добавками для увеличения массы.

Однако задаток, основу он получил от луговой травы, его мясо уже ничем не испортить. Трава превращается в сочные стейки прямо на глазах.

А наша говядина в большинстве случае лугов не видит с детства. Как утверждают некоторые животноводы, с непривычки их даже боится.

— Раньше в деревнях мы покупали на откорм поросенка в феврале, — продолжает явно приятные воспоминания бывший зоотехник из Зарайска. — Почему именно в феврале или в марте? Чтобы к Новому году, то есть через 10 месяцев, его забить и получить натуральное мясо и сало. Кормили молотым зерном, кукурузой, про ваши заграничные премиксы знать не знали. А в сегодняшних хозяйствах поросенок набирает 100–150 кг за 6 и даже 4 месяца! Откуда взяться аромату?

Рекорды продуктивности удивляют. Курица, которая ходит по двору у бабушки-старушки, в суп, извините, попадает через 60 дней — ее естественный период взросления. На птицефабрике стандарты другие: 2-килограммовая тушка за 36 дней, если позже, считает фермер-птицевод из Рузы Дмитрий Сальников, она просто умрет своей смертью от скученности и неподвижного образа жизни. Откажут почки или сердце. Но, как поговаривают некоторые эксперты, — и это было раньше, а сейчас уже научились доводить птицу до нужной кондиции и за 25 дней. Наука-то на месте не стоит.

■ ■ ■

Не пора ли нам в массовом порядке мигрировать «в деревню, в глушь», основывать там натуральное хозяйство? «Земля в длину и ширину кругом своя, посеешь бубочку одну — и та твоя...» И таких примеров, кстати, даже в Подмосковье немало. Обустраивает москвич свое крестьянское гнездышко и уж там-то для своей живности находит свободные от прогресса человечества клочки земли.

Или другой вариант: раз в неделю, на уикенд, выбираться километров за 100 от мегаполиса и на местечковом рынке покупать у деревенских натуральные продукты.

Есть еще один путь у нашего государства: дать «зеленый свет» развитию фермерского движения. Они, люди от сохи, не выращивают по тысяче тонн мяса в день. Значит, у них все домашнее и патриархальное.

На 1 января 2021 года поголовье свиней в России составляло почти 26 млн голов, производство в крупных хозяйствах по сравнению с 2019 годом увеличилось на 10%. У населения численность хрюшек за это время сократилась на 6,4% — до 2,3 млн голов. Промышленное производство, предсказуемое, управляемое и поддерживаемое властями, активно вытесняет с рынка частника.

Поголовье коров резко уменьшилось. Сегодня в стране около 8,5 млн коров, из года в год их число сокращается. Хотя даже после Великой Отечественной войны коров в РСФСР было более 45 млн. Скотину держать невыгодно, поскольку с крупными агрохолдингами частник конкуренцию никак не выдерживает.

И если развернуть телегу в другую сторону…

Но если быть честными, то с чего мы взяли, что фермеры не думают о собственной прибыли, а радеют только о том, чтобы поставить к нашему столу натуральную пищу? Все мы одним миром мазаны, все хотят «подшаманить», даже некоторые аграрии признают, что уж лучше купить что-то агрохолдинговское, где ветеринарный и санитарный уход, чем так называемое домашнее, где животное стоит по уши в навозе.

Уже и фермеры, как они сами признаются, переходят на современные технологии и на стойловое содержание — а как иначе? Сожрут тебя акулы капитализма в океане рынка.

В общем, ситуация на потребительском рынке сложилась таким образом, что качество продуктов просто обязано ухудшаться.

На корню уничтожена потребкооперация, которая раньше скупала у населения мясо, молоко, овощи. Объезжала крестьянские дворы и платила за поставки сельхозпродукции звонкой монетой. Самым активным ЛПХ (личным подсобным хозяйствам) даже причитались бонусы. Пайщикам можно было без очереди купить мебельную стенку для своего дома — в городах на нее записывались в очередь — дефицит. И даже разжиться японской электроникой. В Центросоюзе не было дефицита — сдавай урожай в закрома Родины, не прячь его в погреб.

Сегодня потребкооперации просто нет как не было. Хотя без нее не возродить ни село, ни деревни.

И проблема здесь не только в том, что производители помешались на своих доходах. Нужно много дешевой еды, нужно кормить народ. Это лозунг дня, и все производство под него подстраивается. Настоящий сочный стейк по карману любому, допустим, американцу. А мы со своими доходами можем его лицезреть только по телевизору…

Комментарий доктора экономических наук, профессора Российского университета кооперации Дмитрия ВАЛИГУРСКОГО:

— Правительство приняло программу развития сельских территорий, но механизма ее реализации нет. На мой взгляд, необходимо менять саму систему хозяйственного отношения к деревне. Объединить оставшихся на селе людей, которые не хотят уезжать в город, в потребительские цифровые кооперативы. Через такие структуры можно проводить политику сохранения деревни как таковой. Она деградирует по всем статьям. Пустеет, сокращаются молоко, поголовье, школы и больницы. Сегодня находятся деятели, которые заверяют, что селу вообще не нужен человек, а нужны роботы и летающие дроны. Они, дескать, все сделают и нас накормят. Такой подход погубит и деревню, и страну.

Местное население отучили работать на земле, люди порезали во дворах свою скотину, так как поняли, что конкурировать с агрохолдингами бесполезно, а как еще реализовать продукцию? К сожалению, наша потребкооперация, которая поддерживала и развивала село, не смогла встроиться в рыночные отношения.

Цифровые кооперативы, если им придать полномочия, сплотили бы сельское население. Через них крестьяне могли бы приобретать в лизинг технику, брать кредиты на строительство дома. А возвращать долги не деньгами, а выращенной на своем подворье продукцией. Вот тогда бы куры бегали по дворам, не теснились в птичниках, а коровы паслись на приусадебной лужайке. Это были бы натуральные, «без примесей» продукты. И тысячи новых рабочих мест, налоги в казну государства.

Но чтобы провести на деревне такую административную реформу, с получением госзаказа на поставки натуральной продукции, нужна, конечно, политическая воля государства… Думается, что такую схему можно было бы обкатать в качестве эксперимента в некоторых регионах. Сравнить оттоки из села с миграцией горожан в деревню...

Но хватит ли у чиновников IQ для такого развития — вот в чем вопрос. Ведь мясо-то они едят из наших магазинов, пусть даже из самых дорогих: гарантий-то, что оно натуральное, — никаких.