За незаметной дверью по правую руку от памятника Добролюбову в Рыбацком сквере скрывается безглютеновый рай. Деревянные столы, белая плитка, растения везде, где это возможно, красный бархат на креслах. Я прохожу мимо покрытой зелеными листьями стены с неоновой надписью «Зеленый сад» и усаживаюсь за длинный стол между барной стойкой и панорамным окном. Хозяйка «Зеленого сада», ресторана легкого питания, открывшегося на Петроградской стороне осенью, возникает из ниоткуда через считаные секунды. По цветовой гамме от своих сотрудников Сомова не отличается – total black. Длинные волосы собраны в тугой пучок – визуальный акцент оказывается на пухлых губах, намекающих на кубанские корни, и больших черных глазах. Их подвижность выдает заметное волнение – Марии около тридцати, и это первое в ее жизни интервью.
«Знаете, я не из тех, кто любит выставлять себя напоказ, – с ходу признается она. – Поэтому все эти годы отлично обходилась без медийного внимания. Но мой бизнес предполагает публичность, так что я согласилась, хотя, честно говоря, страшно».
Я советую сто грамм для смелости, но Сомова мало того, что сама алкоголь не потребляет вовсе, так еще и в заведении до последнего времени не подавала. Единственные шоты в «Саду» были с сиропом топинамбура, лимоном и экстрактом ростков пшеницы или с кайенским перцем, алоэ вера, имбирем и мятой. Теперь, правда, в ассортимент ввели биодинамическое вино – по просьбе гостей.
История увлечения выпускницы юрфака СПбГУ здоровым питанием довольно типична. Обнаружила у себя неожиданную реакцию на некоторые продукты, прочла одну книгу, вторую, стала общаться с врачами, попробовала детокс-клиники, потихоньку начала разбираться. «Сколько ни изучай, диетология не перестает удивлять, – констатирует Мария. – В сентябре я ездила в Мерано к Анри Шено, и он рассказал удивительную вещь – при вскрытии у людей в желудке постоянно находят непереваренный кофе с молоком. Оказывается, это два абсолютно несовместимых продукта. Представляете?»
Вот уже четыре года Сомова практикует растительное питание. «Без фанатизма, – спешит подчеркнуть Мария. – Методом проб и ошибок вышла на диету, с которой мне живется комфортнее. И сразу же столкнулась с проблемой: в нашем городе отсутствовали заведения для тех, кто не планирует вступать в секту, а просто хочет съесть веганский салат. Вот мне хочется так питаться, но никакой идеологии за этим нет. Мех, например, я ношу спокойно. У нас заведение не для ребят в дредах, садящихся есть в позе лотоса, – продолжает Сомова, сама йог с трехлетним стажем, – а для обычных людей, которым необязательно молиться Ганеше, отказываться от красивых интерьеров или от греха оставлять дома любимую сумку Louis Vuitton».
«Папа татуировки воспринял нормально, а вот мама была шокирована».
Осторожная Сомова несколько месяцев вынашивала идею вегетарианского ресторана «с человеческим лицом», но не решилась бы ее реализовать, если б не менторская поддержка друга с успешными ресторанными проектами в Москве. В своем «Саду» Сомова проводит столько времени, сколько может проводить мать двух дочерей, находящаяся в разводе. Кабинета у нее нет – хозяйка не сочла нужным потратить на себя ни одного из трехсот квадратных метров. Поэтому, когда клиентов не много, Мария занимает место за одним из девяти столов. А по мере их заполнения кочует с ноутбуком и блокнотами по другим залам: магазину органических продуктов с детским уголком, цветочной лавке со стендом биокосметики. Так что Сомова всегда в курсе, где в заведении слышно вытяжку, где не так падает свет, как и на что реагируют клиенты. Когда у первого эсэмэмщика «Сада» дело не пошло, Мария ползимы обновляла инстаграм ресторана «вот этими самыми руками».
На этих самых руках чуть ниже запястий замечаю татуировки – красивые инициалы дочерей. «Папа воспринял нормально, а вот мама была шокирована: "Ты клеймлена!" Я верю в символы, мне они помогают по жизни. В тот момент очень хотелось сделать татуировки. Сейчас я бы подумала еще раз и, может, не стала бы. Это касается всех моих тату – имеются и другие, в менее очевидных местах».
У Сомовой есть амбиции сделать настоящее общественное пространство, где концептуальная еда будет лишь одним из лайфстайловых атрибутов. Место для этого она выбрала максимально подходящее. Если в центр в основном приезжают, то здесь – живут. Петроградка давно и устойчиво облюбована интеллигенцией. Перед самой войной на Большой Пушкарской несколько лет жил Дмитрий Шостакович, здесь он закончил Шестую симфонию. Сегодня популяцию композиторов на острове поддерживает Игорь Корнелюк. Кварталом южнее, на Кронверкской, большую часть года обитает кинорежиссер Алексей Герман с женой, художницей Еленой Окопной.
«У меня есть возможность водить детей по местам, где сама гуляла маленькой».
Именитых спортсменов тоже хватает. На Сытнинской заметную часть жизни провел фигурист Евгений Плющенко. Его коллегу, олимпийскую чемпионку Татьяну Тотьмянину с мужем Алексеем Ягудиным можно здесь встретить и сегодня. На Петроградке много лет снимал квартиру капитан «Зенита» Николас Ломбертс, а также несколько других менее известных легионеров питерского клуба. Потому что, если у памятника Добролюбову повернуть по Большому проспекту на запад и пройти пятьсот метров, оказываешься у «Петровского» – старого зенитовского стадиона. Именно здесь зародилась спортивная империя отца Сомовой – Виталия Леонтьевича Мутко.
В высшую лигу политики Мутко попал из футбола. Студентом организовывал турниры в университете, затем продолжил курировать эту линию в администрации Анатолия Собчака. В 1997-м возглавил «Зенит», и надо сказать, вполне удачно. В зыбучих песках футбольного менеджмента, где виртуозные бизнесмены вроде Сергея Галицкого буксуют годами, а хитрые дельцы типа Евгения Гинера просрочивают кредит на стадион, у Мутко репутация человека, дающего результат. В девяностые он проявил себя идеальным рейнмейкером – человеком, находящим спонсорские деньги для «Зенита». Когда Мутко управлял российской Премьер-лигой, два ее представителя выиграли Кубок УЕФА – впервые в истории. Приглашенный Мутко тренер Гус Хиддинк вывел сборную страны в полуфинал Евро 2008 – это был крупнейший успех нашей команды. Восемь лет назад, услышав «Лет ми спик фром май харт ин инглиш», чиновники ФИФА доверили России проведение чемпионата мира по футболу.
Сегодня Мутко-младшая обезоруживает поставщиков и соседей своего ресторана улыбкой, проявляющей отцовские ямочки на щеках. Внешнее сходство у отца с дочерью присутствует, особенно если мысленно убрать у Виталия Леонтьевича сорок лет банкетной глютеново-холестериновой диеты. Первый шаг к осуществлению этого уже сделан: Маша завела с отцом группу в WhatsApp, посвященную здоровому питанию. Однако в бизнесе младшей дочери эффективный менеджер участвует лишь в качестве приглашенного дегустатора. «Поначалу папе было сложно понять суть предприятия: он все-таки бесконечно далек от растительной пищи, – смеется Мария. – Но после того, как мы открылись, стал активно ходить, все пробовать. Даже завел любимое блюдо: феттучини в "сливочном" соусе. Сливки в блюде на самом деле из кокосового молока. Его помогли скрыть вешенки, трюфельное масло и черная икра из водорослей».
«В городе не было заведений для тех, кто просто хочет съесть веганский салат».
Блистательная аппаратная биография папы добавляла турбулентности в жизнь Сомовой с детства. Сменив три школы, Маша рано повзрослела. «У меня была отличная гимназия при Русском музее, где меня знали с детства и любили, но потом мы снова переехали, и я, уже состоявшийся человек, оказалась на новом месте, где меня воспринимали только через призму моей семьи. Я плакала, просто не могла понять, почему это со мной происходит. Никогда не забуду, как папа в первый раз пришел забирать меня из школы. Выхожу я и вижу просто всех мальчиков школы, окруживших машину, не могу взять в толк, что они тут все делают. В этот момент папа меня окликает, я оборачиваюсь, и вся эта толпа начинает есть глазами меня. Я как в трансе сажусь в машину вся в слезах. "Папа, ну зачем ты приехал?" – говорю. Он в шоке: "Как зачем? Тебя забирать". – "Ты мне всю жизнь испортил!" На следующее утро эта толпа уже ждала меня, чтобы посмотреть, на какой машине меня привезет папа».
Вводить во взрослую жизнь своих дочерей Сомова не торопится. «Тешить свое эго за счет детей – не моя история. Мне важнее, чтобы у них было детство, чтобы они умели радоваться простым вещам. Кажется, пока получается. Алиса и Диана у меня такие девочки-девочки, живут в мире скачущих единорогов, и хорошо! Когда ребенок лет семи знает наперечет все марки люксовых сумок, это дикость».
Как-то в танцевальном кружке старшей дочери Сомовой предложили выступить под песню «На стиле» группы «Время и Стекло». Мария вслушалась в текст композиции, и время на танцкружок стремительно истекло. Есть все-таки свои плюсы, когда растишь дочерей в одиночку. «Когда я выходила замуж в восемнадцать, рассчитывала, что это будет на всю жизнь. Меня так воспитали. Но вышло иначе. Я безмерно благодарна бывшему мужу за все, очень его уважаю. Но нам действительно лучше порознь, и мы спокойно этот момент решили».
С будущим нефтетрейдером Вадимом Сомовым они познакомились в одиннадцатом классе – Мария не скрывает, что после превращения из Мутко в Сомову ей стало сильно легче жить. Почему же, имея возможности своей семьи, она просто не уехала куда-нибудь, где хватает органических ресторанов, а ее фамилия никому ничего не говорит?
«Я человек, склонный держаться корней, – объясняет Мария. – Был момент после школы, когда я почти уехала в Швейцарию учиться гостиничному бизнесу. На словах папа был за, но когда дело дошло до подписания документов, рука дрогнула. Сегодня у меня есть возможность водить детей по местам, где я сама гуляла маленькой: в Петропавловский собор, в Мариинский театр, к часам с павлином в Эрмитаже, и это невероятные эмоции. Нельзя сказать, что я мало путешествую, но всякий раз, возвращаясь в Петербург, чувствую иного рода глубину. Думаю, я на своем месте».
0
66.00
