Кто сказал, что у российских ученых нет денег?! Деньги есть, не менее миллиарда долларов! И лежат они в российском государственном банке, а могли бы служить науке, как завещал их прежний хозяин— русский предприниматель XIX века Христофор Семенович Леденцов. Даже наследники известны — МГУ им. Ломоносова и МГТУ им. Баумана. Для возвращения незаконно конфискованного в 1918 году Фонда Леденцова нужны лишь желание и политическая воля руководства страны.
О том, почему до сих пор не дошли руки востребовать средства по праву, оговоренному в завещании мецената, кто или что мешает процессу возвращения денег — в нашем расследовании.
Современные государственные научные и венчурные фонды, технополисы и технопарки, по мнению многих науковедов, недостаточно эффективны, да что там— в подметки не годятся Обществу содействия успехам опытных наук и их практических применений, которое создал больше века назад удивительный человек, истинный меценат, заинтересованный в процветании России— Христофор Леденцов.
Не верите? Посмотрите лишь краткий перечень научных достижений, на которые в свое время выделяло деньги леденцовского фонда общество. Телевидение Розинга и Зворыкина. Двигатели внутреннего сгорания Василия Гриневецкого, которые впоследствии стали использоваться в паровозах.
Воздушные и водяные винты, аэродинамические трубы и лаборатории, созданные светилом науки, основоположником гидро- и аэродинамики Николаем Жуковским.
Исследования центральной нервной системы у высших животных Ивана Павлова, работы по дирижаблестроению Константина Циолковского...
Неплохо, да? И огромная часть средств осталась неосвоенной. Так что помимо «золота партии» у нас есть еще «золото науки». Весь вопрос в том, как его достать и пустить на пользу Отечеству. Но, пытаясь ответить, мы столкнулись с еще более сложным (и неприятным) вопросом: нужно ли это хоть кому-нибудь?
Общество друзей человечества
Вологодец Христофор Леденцов, выросший в семье купца первой гильдии Семена Леденцова, получил отличное образование в области коммерческих наук и после смерти отца унаследовал под Вологдой его земли, винокуренные заводы, доходные дома в Петербурге и Вологде, столичные имения в Сыромятниках, на Сходне и под Звенигородом.
Грамотно распоряжаясь имуществом, он не только не растерял богатства, но и приумножил достояние семьи своим трудом, став богатейшим человеком в России.
Как ни странно это может показаться сегодня, семья купца Леденцова не знала роскоши, жила скромно. Потомки сохранили в памяти, как учились сыновья Леденцова Максимилиан и Христофор: сначала исписывали тетрадь синими чернилами, потом переворачивали и снова начинали писать, но уже между строк чернилами другого цвета. Для экономии бумаги.
Зато на благотворительность их отец денег не жалел. То вологодской гимназии денег даст, то ломбард городской для бедноты откроет, нанеся тем самым по ростовщичеству сокрушительный удар. Леденцов вложил в ломбард все свое жалованье в размере 6 тысяч рублей, полученное за время службы городским головой, а после еще поддержал строительство богадельни для престарелых.
Мечтал Христофор Семенович об улучшении жизни простого народа, и в конце концов пришел к мысли о том, что надо заложить благодатную почву «под самый корень человеческого благополучия», то есть поддержать в первую очередь российскую науку и изобретательство.
«Я не человек науки и техники, и нет у меня дара проповеди,— рассуждал он в своих записках,— Но рядом со мной идут и люди науки, и люди техники, и после меня будут и те и другие. Облегчу и послужу их делу...»
Мало кто знает, что именно Леденцов был сооснователем существующего по сей день в Москве Политехнического музея. Только в середине 90-х годов XIX века он назывался Музеем содействия труду, который будет помогать продвижению в жизнь изобретений, облегчающих трудоемкие операции. Христофор Семенович выделил на его создание 50 тысяч рублей, что по нынешнему курсу даже без учета процентов составило бы несколько миллионов долларов.
Музей сыграл огромную роль в развитии профессиональных союзов в России. Там была организована и проводилась и первая Всероссийская конференция профессиональных союзов.
Идея создать что-то еще более долговечное созревает в нем к 1897 году. В своих записках он выражает это так: «Я бы желал, чтобы не позднее 3 лет после моей смерти было организовано Общество <..>, если позволено так выразиться, «друзей человечества». Цель и задача такого общества помогать по мере возможности осуществлению, если не рая на земле, то возможно большего и полного приближения к нему.
Средства— как я их понимаю— заключаются только в науке и в возможно полном усвоении научных знаний...».
Вскоре Леденцов обращается с этой идеей к своему другу — профессору МГУ Николаю Умову, который был в то время президентом старейшего в стране Московского общества испытателей природы. Именно Умову и приходит на ум идея создания общества под «покровительством двух старейших и обширнейших научно-учебных заведений Москвы— университета и технического училища».
Тогдашний директор ИМТУ (ныне МГТУ им. Баумана) профессор Семен Федоров принимает активное участие в организации общества. Девизом его становятся слова Леденцова: «Наука, труд, любовь, довольство».
Два миллиона рублей золотом
Первое заседание совета нового общества состоялось 18 мая 1909 года, через два года после смерти его основателя Христофора Леденцова. Его нотариально заверенное завещание стало материальной основой для поддержания «друзей общества» — ученых.
«Все мое движимое и недвижимое имущество,— писал он в завещании, — в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось, <...> завещаю в собственность Императорскому московскому университету (ныне МГУ им. Ломоносова— Н.В.) и Императорскому Московскому техническому училищу (ныне МГТУ им. Баумана— Н.В.) безраздельно, на цели, указанные в третьем пункте сего завещания...».
О каких же суммах идет речь? Первую часть своего состояния— 100 тысяч рублей золотом, Леденцов успел передать в кассу Императорского Московского университета еще при жизни, вторая отошла обществу после его кончины.
Состояние этой части наследства Леденцова оценивалось душеприказчиками более чем в два миллиона рублей золотом, из которых двум своим сыновьям он оставил лишь проценты с неприкосновенной суммы в 200–300 тысяч рублей.
Проценты с остальной неприкосновенной части, как следовало из завещания (по тому самому третьему пункту), общество могло использовать «на содействие всем лицам, независимо от пола, звания, ученой степени и национальности; преимущественно тем открытиям и изобретениям, которые при наименьшей затрате капитала могли бы принести возможно большую пользу для большинства населения».
Содействие, по замыслу Леденцова, должно было оказываться тогда, когда изобретатель бьется над осуществлением идеи, а не приходило потом в виде премий или медалей. В этом, по словам сотрудницы Института истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова РАН Марины Шлеевой, было принципиальное отличие леденцовского подхода к вопросу поддержки науки от подхода Альфреда Нобеля, тоже российского промышленника, премии которого уже вручались в начале XХ века ученым, достигшим выдающихся результатов.
«Фонд Леденцова стал первым грантообразующим фондом в России, и то, что его создателя некоторые называют «русским Нобелем», неправильно»,— сказала она с «МК».
Ежегодные доходы от неприкосновенного капитала Леденцова составляли от 100 до 200 тысяч рублей (сумма по тем временам очень большая), при этом закупленное оборудование и материалы по окончании работ возвращались в общество, что позволяло поддерживать новые исследования.
На эти средства в течение девяти последующих лет, вплоть до Октябрьской революции, кроме упомянутых ранее лабораторий Жуковского, Павлова, открытий Циолковского были созданы физическая лаборатория Петра Лебедева (которая выросла потом в знаменитый ФИАН им. Лебедева), изданы научные труды Дмитрия Менделеева, построены рентгеновские установки для медицинских целей, благодаря которым врачи спасли жизни многим воинам, раненным в боях Первой мировой войны.
Леденцовское общество способствовало появлению в нашей стране пионерских работ по телевидению, авиации, радиоактивности.
Где деньги, Минфин?
Общество прекратило существование в сентябре 1918 года: все его средства были национализированы, а члены разошлись, потому что без средств они не могли продолжать свою деятельность по поддержке науки.
— Национализация была совершена незаконно, причем не только по дореволюционным, но и по советским законам,— заявил мне в телефонном интервью правнук Христофора Леденцова, Николай Леденцов, работающий сейчас в основном в Берлине.
Справка «МК»: «У Христофора Семеновича Леденцова было два сына, они оба окончили Императорское техническое училище: Христофор 1864 года рождения и Максимилиан (1874).
Старший стал успешным инженером-механиком, однако был осужден в 1922 году по политическим мотивам, после освобожден. Реабилитировали его, однако, только в 2003 году.
Младший, Максимилиан, стал талантливым инженером, изобретателем, преподавателем. Был сослан вместе с сыном Николаем в Бийск, где работал в горстройтресте. Там же в 1938 году был расстрелян, также по политической статье. Реабилитирован в 1958 году.
Сын Николай, инженер-строитель, был возвращен из ссылки, воевал (от рядового до старшего лейтенанта), после войны защитил диссертацию, преподавал в Ленинградском инженерно-строительном институте.
Ныне здравствующему Николаю Николаевичу Леденцову сейчас 59 лет — он правнук Х.С. Леденцова по линии его сына Максимилиана Леденцова. Российский ученый-физик, член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник ФТИ имени А.Ф.Иоффе, работал профессором в Берлинском техническом университете.
Является лауреатом стипендий Карпинского и Гумбольдта, Государственной премии РФ за цикл работ по исследованию процессов формирования гетероструктур на основе квантовых точек и созданию лазеров на их основе, премий Международного симпозиума сложных полупроводниковых соединений и Берлин-Бранденбургской академии наук, является почетным членом Института физики.
Основатель и генеральный директор компании VI Systems GmbH, разрабатывающей и производящей оптические компоненты и модули для передачи данных при сверхвысоких скоростях.
Имеет четверых детей: Александр, который учится в Гуманитарном университете профсоюзов Санкт-Петербурга, Дмитрий, который окончил Технический университет Мюнхена, защитил диссертацию и сейчас работает в фирме «Сименс», Николай, который окончил Технический университет в Берлине, там живет, работает и параллельно учится в аспирантуре.
Дочь Мария — студентка университета Гумбольдта в Берлине. У профессора Леденцова есть два внука и одна внучка.
У него также имеется родная сестра Людмила Селиванова и две племянницы — Ирина и Ольга, которые живут в России, а также родственники по линии его двоюродной сестры Нины Луковцевой. В свое время «МК» писал о Нине Луковцевой, которая в 60-х годах работала судьей в Дзержинском суде Москвы».
- Адвокаты после национализации счетов вели переписку с военно-техническим отделом ВСНХ (Высшего совета народного хозяйства), указывая, что по советским законам национализировать можно было только частнокапиталистические предприятия, но никак не общественную собственность, — продолжает Николай Леденцов.— А именно ею являлись тогда и счета, и недвижимость.
Но деньги так и не вернули, они осели на счету государственного банка.
Я считаю, что Российское государство, которое возвращает незаконно отобранное общественное, например, религиозное имущество, должно вернуть имущество правопреемникам. Ими являются сегодня либо само леденцовское общество, если будет воссоздано в строгом соответствии с завещанием Х.С.Леденцова, либо МГУ им. Ломоносова и МГТУ им. Баумана. И использовать имущество на цели, заявленные в уставе общества.
— Какая недвижимость входила в наследство леденцовского общества?
- Туда входили лаборатории, которые финансировались на его деньги, знаменитая башня молчания Павлова. Именно на средства леденцовского общества по спецзаказу профессора ее построили с двойным фундаментом, с полнейшей изоляцией от внешних звуков внутри отдельных экспериментальных камер.
Если помните из истории, Иван Павлов проводил в ней опыты по исследованию условных рефлексов высших животных. Звукоизоляция нужна была для устранения всех раздражителей. Также в наследство входило, например, имение Карадаг в Крыму, которое было приобретено обществом для организации там научной биологической станции им. Т.И.Вяземского.
— На какую сумму могло бы потянуть наследство?
- Для оценки возьмем только один «маленький» пример его состояния. Христофору Семеновичу Леденцову принадлежал на Сходне участок площадью 320 га, который был завещан основанному им обществу. После смерти Леденцова участок разбили на кусочки и продали, положив начало дачному поселку Сходня, где два переулка стали носить названия 1-й и 2-й Леденцовский.
Сейчас цена одной сотки составляет в данном районе около полумиллиона рублей. На 320 гектарах размещаются 32 000 соток, что соответствует примерно 16 миллиардам рублей. И это только один источник капитала.
Включая другие земли, деньги и имущество, средства составят около одного миллиарда в долларовом эквиваленте. Учтите, что средства общества не лежали без дела, они росли. Во-первых, поступали новые пожертвования от других меценатов, во-вторых, они прирастали патентами и дивидендами от успешных научных работ.
Только представьте себе: русский физик Борис Розинг, автор первых опытов по телевидению, за которые ему выдали золотую медаль и премию имени К.Г.Сименса, тоже начинал работать на гранты общества Леденцова!
Пошедший по его стопам ученик Владимир Зворыкин позже создал в США современное телевидение. Много направлений обязаны своим развитием средствам общества: это нефтехимия, аэродинамические концепции, двигатели внутреннего сгорания, поиски и исследования урановых руд, медицина.
Получилось так, что наше государство в свое время незаконно стало обладателем огромной суммы общественных денег, до сих пор они где-то крутятся, а ученые не могут наскрести на новое оборудование и ходят попрошайками. Мы когда-то возвратили 400 миллионов долларов французским держателям «русских бумаг», инвесторам Англии, Бельгии, были возвращены средства, земли и здания церкви, а почему не вернуть ресурсы, принадлежащие по праву российской науке?
— Вы, как родственник, не пытались получить эти деньги?
- Все средства были завещаны обществу при двух московских университетах и находились в государственных банках в виде ценных бумаг, гарантированных государством или правительством.
Даже те 200 тысяч, что наш прадед завещал своим сыновьям, Максимилиану и Христофору Леденцовым, должны были быть возвращены обществу, а дети только пожизненно получали проценты с этих средств. Семья получала эти проценты до 1918 года.
Также по пятьсот рублей ежегодно было завещано мещанке Анне Федоровне Козаковой, которая была сиделкой и помощницей при Христофоре Семеновиче до конца его дней. За эти деньги также несет ответственность наше государство.
— При жизни ваша двоюродная сестра, Нина Луковцева, говорила, что после прадеда оставались еще и зарубежные счета. Про них что-нибудь известно?
- Думаю, это были лишь предположения, основанные на том, что свои последние дни он доживал в Швейцарии. Присутствовало название крупной американской страховой компании «Эквитабль», нью-йоркский представитель этой компании входил в состав членов общества, в компании также находилась частная страховка семьи.
Семья предпринимала попытки получить средства, но компания «Эквитабль» отказывалась от сотрудничества, так как при советской власти ее активы в России были утрачены. Мне лично ничего не известно о существенных зарубежных средствах общества. Я изучал отчеты общества, и в них также не говорилось ничего о зарубежных капиталах.
Необычные приключения купцов в России
Тем не менее попытки разыскать зарубежные счета Христофора Леденцова в 2000-х годах предпринимались активные. Как выяснил «МК», идея пришла членам российского Общества купцов и промышленников (оно хранит информацию о всех выдающихся представителях российского купечества и посчитало несправедливым забвение государством мецената Леденцова).
Один из его тогдашних руководителей — Юрий Замятин, даже заключал договоры с ректорами университетов-правопреемников на отчисление ему доли прибыли в том случае, если «купцам» удастся вытребовать деньги из зарубежных банков и страховой компании «Эквитабль». Но дело, увы, дальше намерений не пошло.
Вот как объяснила это сотрудница купеческого общества Лариса Фролова: «Мы писали письма, собирались найти эти деньги с МГТУ и МГУ, но, поскольку у них изменились названия, требовалось снова устанавливать правопреемственность. Видимо, никто не захотел этим заниматься.
К тому же некую путаницу в это дело внесла правнучка Леденцова, Нина Луковцева. Она примерно параллельно с нашими попытками пыталась воссоздать новое общество Леденцова и под него вернуть деньги, но этот проект тоже забуксовал, поскольку родственники в этом деле не имеют основания требовать деньги. Согласно завещанию, деньги принадлежат исключительно университетам».
Была еще третья версия неудачи с возвращением денег Леденцова. Она заключалась в том, что купцы просто запросили большой процент за свою помощь в возвращении денег, и руководители университетов отказались от этой затеи.
К тому же знающие люди посоветовали им не тратить зря силы, поскольку шансы вернуть деньги из-за границы, даже при наличии всех необходимых документов, якобы равны нулю.
— Мы знаем о существовавшем раньше леденцовском обществе, но надежды вернуть его деньги уже нет,— сказал нам проректор МГТУ им. Баумана Евгений Старожук.— Здесь надо говорить не столько о деньгах, сколько о возрождении старых традиций меценатства XIX века. Россия в этом, увы, не впереди планеты.
— Почему не хотите поднять вопрос по поводу денег, конфискованных Российским государством в 1918 году?
— Это мое частное оценочное суждение: я не считаю, что нужно ковыряться в прошлом. Ну хорошо, отсудим большие деньги. И что? Вы знаете, у нас уже есть фонд поддержки, много предприятий, госкорпораций и отдельных бизнесменов перечисляют университету деньги на развитие науки, и мы отчитываемся перед ними за каждую копейку.
Помощь госкорпораций бесценна, хорошо, что она существует, но это все-таки не гранты: получил — сделал, и всем потом понятно, что, к примеру, телевидение или аэродинамическая труба разработаны на деньги определенного фонда.
Академик Иван Павлов писал об обществе Леденцова: «Общество с обширной жизненной программой и с практическим способом ведения дела представляется мне огромным, небывалым фактором русской жизни...
И мне верится, что Москва не менее, чем ее другими историческими заслугами и деятелями, будет гордиться впоследствии своим Обществом для содействия успехам опытных наук и их практических применений и его основателем — Христофором Семеновичем Леденцовым».
Простите нас, Иван Петрович, страна забыла мецената Леденцова.
0
31.56
