ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Фев. 8, 2022

Казалось, французский президент слишком долго едет из аэропорта Внуково-2 в Кремль. То есть о том, что он прилетел, информационные агентства сообщили в 16:45. Но в начале седьмого его еще не было в Кремле, где многочисленные журналисты ждали начала переговоров. И дело было явно не в пробках: дорога из аэропорта для президента Франции занимает четверть часа. Нет, тут было что-то еще.

Тем временем в пресс-центр в Кремле подъехали несколько французских журналистов, которые летели одним бортом со своим президентом.

Один из них рассказал мне, что в какой-то момент во время полета Эмманюэль Макрон вышел из своего салона и посидел с ними. Каждый из них к этому времени сдал, как просили организаторы из России, по три ПЦР-теста. И Эмманюэль Макрон мог себе позволить не страшиться их. Журналисты жадно расспрашивали французского президента, с чем он едет в Россию. Должны же быть какие-то предложения, что ли. Но господин Макрон решил делиться предложениями, видимо, прежде всего с господином Путиным. Или у него их толком не было.

Он сказал только, что, кажется, начал понимать психологию Путина. Это было, впрочем, само по себе амбициозное признание. Мало кто из живущих может такое про себя сказать.

Кроме того, Эмманюэль Макрон рассказал, что хорошим результатом было бы, если бы после его визита Россия хоть немного отвела войска от границы (он не уточнил, от какой именно, а это имеет значение).

Эти тезисы были, по мнению моего французского коллеги, главным из всего, о чем Эмманюэль Макрон сказал уже в целом удовлетворенным корреспондентам.

Приземлившись во Внуково-2, господин Макрон не выходил из своего самолета около 40 минут. Прямо там ему делали ПЦР-тест, в самолете он и результаты ждал.

На земле, когда оказалось, что ему можно выйти, его встретил посол Франции в России Пьер Леви в странной на первый взгляд, почти ковбойской шляпе. Впрочем, посвященным было известно, что примерно такую же шляпу в свое время носил великий кумир посла Франсуа Миттеран (бывший легендарный президент Франции.— “Ъ”).

Владимир Путин ждал коллегу в Представительском кабинете. Он удивился, что тут за овальным столом, только два стула, для него и для президента Франции. До этого было по-другому, рядом сидели переводчики, и российский президент попросил, пока не вошел Эмманюэль Макрон:

— Стульчики поставьте для переговоров!

Было уже ясно, что двух президентов будет отделять та же дистанция, что и на переговорах Владимира Путина с Виктором Орбаном (премьером Венгрии.— “Ъ”). Теста в самолете было недостаточно, чтобы сблизиться с Владимиром Путиным окончательно. Да, теперь их в эти несколько часов будет разделять дистанция в пять метров. Иначе Эмманюэлю Макрону пришлось бы сесть на карантин, по крайней мере недельный. И в этом вообще-то был бы, я считаю, смысл. Переговоры на расстоянии, когда надо говорить с коллегой очень громко, чтобы он тебя услышал, когда к тому же и в глаза-то не поглядишь особым, сокровенным взглядом, в котором мерцает хотя бы начало понимания психологии Владимира Путина, не то чтобы изначально обречены на провал, но точно сразу становятся более формальными и вообще выглядят как-то искусственно. Переговорщик, который рассчитывает, что после его отъезда всем станет ясно, что войны не будет (а Эмманюэль Макрон рассчитывал все-таки, думаю, именно на это: с лаврами миротворца в этом деле есть шанс по-быстрому войти не только в историю Франции, а и в международную историю), вряд ли может исполнять свою историческую миссию на расстоянии пять метров от собеседника, от которого зависит ее успех.

В Представительский кабинет вошел Эмманюэль Макрон.

— Sit down please,— обратился к нему Владимир Путин.

А стульчики-то для переговоров до сих пор не принесли, и Владимир Путин обращался уже не к французскому президенту:

— У нас какой перевод, а? Синхронный…

Стало ясно, что стульчики и не предполагались и что перевод (видимо, чтобы все было слышно именно на таком расстоянии) будет идти прямо в наушники. Да, так и быстрее получалось во всех отношениях.

Среди европейских лидеров, без сомнения, идет борьба за титул главного миротворца (в перспективе спасителя) Европы, и Владимир Путин дал понять, что рассматривает Эмманюэля Макрона на эту позицию.

— Нужно сказать, что все эти годы, как я только что сказал, Франция принимает самое активное участие в решении фундаментальных вопросов европейской безопасности. Это делали и твои предшественники (да, они с господином Макроном давно на «ты».— А. К.): это касалось кризиса, который возник после нападения грузин (господин Путин мог бы сказать «Грузии», и это прозвучало бы уважительней как-то, может, но он сказал «грузин».— А. К.) на Южную Осетию, это касалось выработки Минских договоренностей и потом организации «нормандского формата». И я вижу, сколько усилий действующее руководство Франции и лично президент Франции предпринимают для того, чтобы разрешить и кризис, связанный с обеспечением равной безопасности в Европе на серьезную историческую перспективу…

Господину Макрону, кажется, очень не нравилось, что его посадили так далеко от собеседника. Он понимал все издержки такого разговора. Так-то можно было и по телефону еще раз все обсудить (они за последние две недели разговаривали уже три раза).

Между тем Эмманюэль Макрон хотел дать понять, что у него в этих переговорах есть особые полномочия и что он приехал не сам по себе, а после консультации с партнерами, в том числе «с американцами и канадцами».

То есть он откровенно намекал, что с ним есть смысл разговаривать по существу, причем не только об урегулировании на юго-востоке (Украины.— “Ъ”) и о спасении Минских договоренностей (Франция, как и Германия, является, как известно, их гарантом), но и о европейской, да что там — о мировой безопасности в целом: да, его уполномочили.

Впрочем, было понятно и другое, Владимир Путин не для того все эти недели так взвинчивал ставки, чтобы все разошлись сразу после визита Эмманюэля Макрона в Москву.