В начале марта 1981 года в частном госпитале имени короля Эварда VII в Лондоне умирал от рака желудка один из самых некогда секретных подданных Британской короны, сэр Морис Олдфилд. Бывший директор внешней разведки Великобритании МИ-6 с 1973 по 1978 год. Родственники часто навещали высокопоставленного члена своей сплочённой семьи. Однажды, когда они были рядом с Морисом, в палату вошли двое полицейских. Вслед за ними появилась сама Маргарет Тэтчер, премьер-министр. После обмена приветствиями с членами семьи Олдфилда, Тэтчер попросила оставить их наедине с разведчиком. Через несколько минут, когда она вышла из палаты и в неё вернулись родственники, они увидели, что «секретный человек» – плачет. Впервые в жизни они видели его плачущим. «Госпожа Тэтчер спросила меня, не был ли я гомосексуалистом. Я должен был ей ответить», – сказал разведчик своему брату Джо.
Через несколько дней после этого сэр Олдфилд скончался в возрасте 65 лет. На его отпевание собралась почти вся элита британской власти: члены парламента, правительственные чиновники, высшие чины разведки и контрразведки. Как было заявлено чуть позднее, спецслужбам удалось тогда предотвратить крупный теракт – боевики Ирландской республиканской армии хотели взорвать собравшихся у гроба. Незадолго перед смертью сэр Олдфилд по просьбе Маргарет Тэтчер занимался координацией работы британских специальных служб по борьбе с терроризмом в мятежной Северной Ирландии. Но с этой должности ему пришлось уйти после того, как газеты написали, что сэр Олдфилд пользуется услугами проституток-гомосексуалистов.
Через шесть лет после смерти сэра Олдфилда против него были выдвинуты серьёзные обвинения. Возникли подозрения, что советская разведка могла его шантажировать из-за гомосексуальных связей. В апреле 1987-го года премьер-министру Маргарет Тэтчер пришлось публично отчитываться по этому поводу перед парламентом Великобритании. Она подтвердила – у сэра Олдфилда были «время от времени» гомосексуальные связи. Но расследование показало, что это никак не повлияло на безопасность Британии. «Потенциально его поведение представляло угрозу для безопасности, но не было никаких доказательств или оснований полагать, что безопасности был нанесён ущерб», – заявила г-жа Тэтчер.
Четыре года назад, в октябре 2012 года, последовал скандал ещё более масштабный: вместе с десятком высокопоставленных политиков и военных сэра Олдфилда (скончавшегося, напомним, в 1981 году) заподозрили в причастности к «мощной сети педофилов, связанных с парламентом и правительством». Почти четыре года продолжалось расследование, которое стоило больше 2 миллионов фунтов стерлингов. Обвинения оказались клеветой.
Пока шло это последнее расследование, внучатый племянник сэра Олдфилда, Мартин Пирс решил защитить доброе имя своего знаменитого двоюродного деда. «Очистить его имя», как он говорит. Три года Пирс работал над новой, подробной биографией своего деда. Сделал почти триста интервью, внимательно изучил все оставленные сэром Олдфилдом записи. В начале осени книга под незатейливым названием «Шпион» появилась на прилавках книжных магазинов Великобритании.
Идёт война холодная…
Люди любят читать шпионские романы, биографии разведчиков тоже многим щекочут нервы. Биография сэра Олдфилда читается как шпионский роман, поскольку самые активные годы его профессиональной жизни прошли в разгар холодной войны. И своей блестящей карьерой он не в последней степени обязан полковнику ГРУ СССР Олегу Пеньковскому.
В Советском Союзе Пеньковского считали одним из самых злобных предателей Родины. Он был приговорён в 1963 году к смертной казни и расстрелян. Предателем считается Пеньковский и в современной России. Но западные историки и политологи называют Пеньковского героем, который, как считается, фактически предотвратил ядерную войну между СССР и США в период Карибского кризиса 1962 года, когда Никита Хрущёв начал размещать советские ядерные ракеты на Кубе. «Мы не скоро узнаем всю информацию, которую передал Пеньковский английской разведке. Может быть, мы никогда всего не узнаем», – написал известный английский журналист и исследователь спецслужб мира Ричард Дикон в первой биографии Олдфилда, которая появилась в 1985 году.
О роли Олега Пеньковского в сложных отношениях между Генеральным секретарём ЦК КПСС Никитой Хрущёвым и американским президентом Джоном Кеннеди написаны десятки книг и сотни статей. И будут написаны ещё десятки работ, как только американцы или англичане рассекретят новые документы. Потому что уж очень драматичная сложилась тогда ситуация в мире.
В октябре 1960 года ЦРУ получило из СССР информацию о том, что Никита Хрущёв хвастался на встрече с лидерами компартий социалистических стран огромными запасами у СССР ядерных ракет. Двести таких ракет способны полностью уничтожить Великобританию, Францию и Германию, а триста других – разгромить Америку. «У нас столько этого оружия, что часть его мы переплавили на тракторы, – якобы хвастался Хрущёв, – передавали из Москвы». В то же время в ЦРУ поступали из Москвы сообщения, что Хрущёв просто блефует, «играет на публику» чтобы поднять свой авторитет среди лидеров компартий социалистических стран. На самом деле у СССР ракет мало, нет желания начинать войну, да и экономически вести войну коммунисты не в в состоянии.
Письмо полковника ГРУ
В июне 1960 года на Москворецком мосту в Москве некий человек подошел к группе американских студентов и попросил их передать письмо в посольство США. Просьбу незнакомца выполнили. В посольстве увидели, что в письме подробно описано, как буквально за месяц до этого над Свердловском был сбит американский разведывательный самолёт У-2, которым управлял пилот Гэри Пауэрс. В конце письма автор заявлял, что может рассказать американцам ещё много интересного. Но, поскольку на улицах Москвы слишком много агентов КГБ, он предлагал передавать сведения через телефонные будки. В определённом районе американцы должны будут пометить будку условным знаком, нарисованным мелом, и там же они смогут получить передачу от «доброжелателя».
В ЦРУ начали гадать, что это – провокация? Попытка внедрения агента КГБ? Но шанс не захотели упускать, решили рискнуть и встретиться с автором письма. Технически это было сложно. В посольстве США в Москве не было ни одного оперативного работника ЦРУ. Послали оперативника из Вашингтона. Но московская архитектура и узкие улочки настолько смутили агента, что у него началась паранойя, и он запил. Второй раз попробовали связаться с автором письма на Международной выставке в Москве. Не удалось и на этот раз. Но на той же самой выставке автор письма, Олег Пеньковский, познакомился с английским бизнесменом Гревилом Винном. Полковник Главного разведывательного управления Пеньковский работал тогда «под прикрытием» как заместитель начальника Управления внешних сношений Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ при Совете министров СССР, и присутствовать на международных выставках входило в круг его прямых обязанностей.
Бизнесмен Гревил Винн был предприимчивым парнем из шахтёрского Уэльса, из тех, кто очень старается заучить манеру произношения, принятую в высшем английском обществе для продвижения своего бизнеса. По совпадению, незадолго до поездки в Москву у него был разговор с сотрудником МИ-6 Артуром Фрэнксом, который предложил ему «сделать немного чего-нибудь хорошего для своей страны». Когда в МИ-6 и ЦРУ поняли, что Винн сообщает об уже известном человеке, то разведки двух стран решили объединить усилия и создали совместную группу для работы с Олегом Пеньковским. Со стороны англичан в группу входил легендарный тогда Гарри Шерголд, который не так давно до этого разоблачил советского «крота» в МИ-6 Джорджа Блейка. Гревил Винн стал связным с Пеньковским. Вскоре он сообщил начальству, что Пеньковский будет несколько дней работать в Лондоне, на советской промышленной выставке.
Появление Алекса
В Лондоне разговор с агентами ЦРУ и МИ-5 Пеньковский начал с упрёков – почему с ним так долго не могли встретиться? Ему объяснили, что этого требовали меры безопасности. Пеньковский сказал, что у него есть всего два часа, а потом товарищи заметят его отсутствие. Вначале разведчики выясняли его биографию, послужной список, и, главное, причины, почему он решил сотрудничать с западными разведками. «Стать солдатом королевы Елизаветы и президента Кеннеди», – как Пеньковский высокопарно выразился. После того как Пеньковский доказал, насколько он высокопоставленный офицер и к каким важным секретам имеет доступ, он «вывалил» информацию, которая «ошарашила» разведчиков, по их собственному признанию.
На Западе тогда были убеждены, что у Никиты Хрущёва «дьявольское» количество ядерных ракет и желание их применить. «Нет ничего более далёкого от правды, чем это убеждение», – говорил Пеньковский. По его словам, СССР очень отставал от Запада по вооружениям и к войне абсолютно не готов. Он уверял, что только одна треть из миллиона членов КПСС предана партии и что-то делает. У молодёжи нет желания воевать, они бунтуют из-за отсутствия в магазинах продуктов. В завершении встречи Пеньковский высказал желание «поклясться в верности». «Но такие клятвы мало что значат в мире международного шпионажа, – пишет Мартин Пирс в книге «Шпион». – На следующий день вместо клятвы он подписал контракт, подтверждающий, что будет обязан отныне продавать свою Родину».
В тот же день Пеньковскому показали больше 7000 фотографий советских граждан, из которых почти 700 он опознал как сотрудников КГБ и ГРУ, некоторые из них работали в посольстве в Лондоне. Пеньковский должен был поехать на Север Британии, в Лидс, там открывалась следующая советская выставка. Повёз его туда коллега-«бизнесмен» Гревил Винн и чуть не отправил на «тот свет»: сначала он угостил Пеньковского настолько холодным пивом, что у него начались почечные колики. Затем Пеньковский еле-еле спасся во вращающихся дверях отеля.
Дальнейшее общение показало, что Пеньковскому очень нравятся соблазны английского капитализма. Агента Майка Стокса послали за костюмами и рубашками в шикарный магазин «Харродс». Американцы согласились платить Пеньковскому 1000 долларов в месяц на счёт «до востребования». А ответственный за финансы в МИ-6 выдал Винну 50 фунтов, чтобы они с Алексом, так они назвали Пеньковского, проводили вечера в клубах с танцующими девицами. Пеньковскому так же вручили несколько шикарных подарков для его начальников в ГРУ и предоставили тщательно отмеренную «разведывательную» информацию, чтобы он предъявил начальству «результаты работы» за границей.
Пеньковскому нравилось «поторговать» своей значительностью, и он потребовал встречи с королевой, премьер-министром, или лордом Маунтбаттеном, главой Штаба обороны Британии. Агенты очень удивились. Но всё же с Пеньковским встретился глава МИ-6 Дик Уайт. Он удовлетворил самолюбие «русского» уверением, что королеве нравится его деятельность, а лорд Маунтбаттен приносит извинения за то, что не может с ним встретиться. После этой встречи Алекс вернулся в Москву с миниатюрной фотокамерой «Минокс» и разработанным в МИ-6 планом по передаче материалов.
Представительство МИ-6 в Москве возглавлял тогда Родерик Чисхолм. Официально он работал начальником визового департамента посольства Британии. Было решено, что в назначенное время Жанетт, жена Чисхолма, будет гулять с тремя их детьми в определённом месте Москвы. С детской коляской. Пеньковский будет проходить мимо, заинтересуется младенцем в коляске и даст ему маленькую коробку конфет, в которой будет спрятана отснятая плёнка. Первую плёнку он передал уже 2 июля 1961 года. А уже 11-го она была у президента Кеннеди, настолько важной на ней была информация. Эти встречи повторялись много раз. Это была огромная опасность для Жанетт Чисхолм и её детей. В том числе и потому, что Чисхолмы были знакомы с Джорджом Блейком, который много лет работал на советскую разведку внутри МИ-6. После разоблачения Блейка осудили на 42 года тюрьмы.
«Немного не в себе»
Когда Пеньковский встречался с офицерами ЦРУ и МИ-6 сэр, Олдфилд работал в Вашингтоне. Он выполнял одно из самых важных поручений за всё время своей карьеры в МИ-6 – налаживал сотрудничество между английской и американской разведками. Отношения между этими разведками всегда были довольно напряжёнными. Тактичному дипломату сэру Олдфилду напряжённость эту удалось немного снизить. Но после побега в СССР сотрудников Агентства национальной безопасности США (АНБ) Уильяма Мартина и Бернона Митчелла взаимная подозрительность и неприязнь резко возросли. Сотрудники АНБ рассказали в Москве, что эта спецслужба Америки перехватывает секретные правительственные сообщения не только потенциальных противников, но и ближайших союзников, в том числе и Великобритании.
Тем временем 18 июля Пеньковский снова был в Лондоне на советской торговой выставке в престижном выставочном центре Эрлс Корт. И снова встретился с командой агентов. Он привёз уже более детальную информацию о советских военных планах и возможных стратегиях. Представленная Пеньковским информация могла бы дать явные преимущества американскому президенту Кеннеди в «покере холодной войны». Если она была правдивой.
Расшифровку интервью с Пеньковским срочно выслали в Вашингтон. К ней были приложены мнения и оценки членов команды. Гарри Шерголд характеризовал Пеньковского как человека неуравновешенного и очень тщеславного. С этим соглашался и Дик Уайт. И добавлял, что он чувствует, что «ценный агент» – невротик, способный на большие риски, и «немного не в себе». Но нет сомнения, заключал Вайт, что его сведения «наиболее ценные, из когда-либо полученных». Морис Олдфил тоже чувствовал, что хотя Пеньковский человек довольно поверхностный, впечатлённый титулами, званиями, мишурой красивых и дорогих вещей, но он – человек искренний и не обманывает.
Совсем иначе думал Джеймс Энглтон, руководитель контрразведывательных операций ЦРУ. Один из самых авторитетных в Америке специалистов по советским спецслужбам. Он утверждал, что Пеньковский – внедрённый агент КГБ, причём очень опасный. Способный вызвать у американцев ложное чувство безопасности, которое может «вдохновить на войну с Советами». Американцы настаивали на том, что необходимо проверить Пеньковского на детекторе лжи. Но глава МИ-6 Дик Уайт возражал, полагая, что это только вызовет недоверие у Пеньковского, и добавлял, что он вообще этой технике не доверяет. Сэр Олдфилд тоже хорошо знал возможности детектора лжи и безоговорочно поддерживал шефа. Дипломатичный Олдфилд очень внимательно выслушивал теории Энглтона, даже когда заранее был с ними не согласен. Но твёрдо проводил свою линию. Но было пока непонятно, к кому будет прислушиваться президент Кеннеди.
Первый раз надёжность сведений Пеньковского пришлось проверить в августе 1961-го. В июне, на саммите в Вене, Хрущёв заявил, что он собирается «изолировать» Берлин, а если американцы будут мешать, он готов к войне. И уже 13 августа, совершенно неожиданно для ЦРУ и МИ-6, советские солдаты закрыли границу между Восточной и Западной частями Берлина и стали строить бетонные заграждения с колючей проволокой. Это было грандиозным провалом западных разведок. С Олегом Пеньковским тогда не было оперативной связи, его сообщение пришло уже после начала строительства Берлинской стены. Но послано оно было раньше всех этих событий, и в письме он о них предупреждал.
Следующий раз достоверность его сведений была проверена 1 сентября. Несмотря на неоднократные обещание не проводить ядерных испытаний, СССР взорвал ядерную бомбу в отдалённом районе центральной Азии. Пеньковский предупреждал и об этом. Американцев призывали ответить на это, но Кеннеди сопротивлялся, начиная верить, что Хрущёв блефует, просто старается усилить свои позиции на переговорах, но в реальности «советская угроза» не так страшна, как он хочет показать.
Но самые драматические события, после которых Пеньковского и назовут «спасителем мира», были ещё впереди. Карибский кризис конца 1962-го года обернулся самым устрашающим событием за все годы холодной войны.
Рождение героя
Летом 1962-го Пеньковскому-Алексу дали новый секретный псевдоним – Герой. А Морис Олдфилд стал тем человеком, который доводил полученные от Пеньковского данные до сведения американского президента. И это оказалось очень сложным делом. Он столкнулся не только с подозрительностью контрразведчика Джеймса Энглтона, но и с глобальным скептицизмом «ястребов» в окружении Кеннеди. Они были убеждены, что СССР обогнал Запад в гонке вооружений. И когда разведка пыталась доказать, что это не так, «ястребы» отказывались верить.
Специалисты из ЦРУ и из МИ-6 долго и упорно спорили, как лучше использовать Пеньковского. Американцы хотели, чтобы он снизил свою активность, аргументируя это тем, что агента могут разоблачить. Англичане были против, из-за ценности предоставляемой информации. Кроме этого они боялись, что если энтузиазм Пеньковского «укоротить», он может обидеться, и прекратить сотрудничество. Американцы предлагали платить Пеньковскому побольше и дарить ему больше подарков. Англичане возражали, что дорогие вещи, не соответствующие статусу Пеньковского, могут вызвать подозрение. Они предлагали строить отношения с ним «на профессиональных принципах».
Президент Кеннеди занял осторожную, выжидательную позицию. Но, по мнению Олдфилда, было похоже, что уже склонялся к тому, чтобы верить разведке. По её аналитическим выводам, Никита Хрущёв был крайне обеспокоен, что баланс военных сил складывается не в его пользу. У СССР были ракеты, способные поразить США, но – только Аляску, политические центры Восточного побережья были недосягаемы. Кроме этого, по сообщениям Пеньковского, Хрущёва очень тревожило присутствие американцев и англичан в Западном Берлине. И вполне справедливо беспокоило, пишет племянник сэра Олдфилда. Глава отделения МИ-6 в Бонне Дэвид Корнуэлл, например, вспоминает, как сэр Олдфилд прилетал из Америки, чтобы спланировать секретную операцию против советских военных в Берлине. Правда, данную операцию проводить не стали, но сотрудники отделения были к ней подготовлены. Кроме того, у США были ракеты в Италии и Турции, способные нанести удары по важным объектам в СССР, хотя и очень устаревших модификаций. На Западе об этом мало кто знал, об этом нигде не сообщалось.
Поэтому Хрущёв и решил использовать своего друга Фиделя Кастро. Вооружённые силы Кубы совсем недавно отразили нападение американцев в заливе Свиней. Кастро боялся, что нападения повторятся. Поэтому он разрешил Хрущёву разместить ракеты на своём острове. В июне 1962-го началась переброска на Кубу военных строителей и ракетчиков из СССР. К июлю их было на острове уже 43 000 человек. Кубинцы заявили, что ракеты предназначены только для обороны. До 1962-го в Америке не верили, что Кастро разрешит Хрущёву строить у себя военные базы. Поэтому когда американцы оказались перед новой реальностью, они стали рассматривать разные варианты реагирования: от ничего не делать до нападения и оккупации Кубы. 18 октября 1962 года Кеннеди встретился с министром иностранных дел СССР Андреем Громыко. Тот тоже заявил, что ракеты на Кубе – оборонительные. Даже без детектора лжи Кеннеди стало понятно, что Громыко говорит неправду.
Вторжение или блокада
Военные советники Кеннеди настаивали на вторжении на Кубу. Они были уверены, что СССР не будет вмешиваться. Но вот если советские ракеты будут на Кубе, это будет серьёзно угрожать безопасности Америки. Менее радикальные советники предлагали Кеннеди начать блокаду Кубы. Президент склонялся к блокаде. Он предполагал, что если США захватят Кубу, то Советы захватят Берлин. Но Берлин был более важным местом в стратегическом раскладе мировых сил. Куба, даже с ракетами, будет раздражителем, но не угрозой. Именно на основе анализа сведений, полученных от Пеньковского, ЦРУ подсказывало Кеннеди, что Хрущёв будет провоцировать Америку на захват Кубы. Чтобы появился повод захватить Берлин. Кеннеди нужно было поверить ЦРУ.
В биографии Олдфилда 1985 года Ричард Дикон заявлял, что решающим для Кеннеди стало мнение именно английского разведчика. Американские историки холодной войны это оспаривали. В том числе и потому, что не было документальных свидетельств. Внучатый племянник Олдфилда нашёл подтверждения в дневниках своего родственника: записи о том, какие сложные и замысловатые переговоры вёл Олдфилд с ближайшими советниками Кеннеди. Сам сэр Олдфилд перед тем, как принять окончательное решение по поводу Пеньковского, специально прилетал в сентябре 1962-го Лондон, чтобы встретиться и обсудить ситуацию с Джефрей Веллером, крупнейшим специалистом по центральной Азии и СССР, и Давидом Футманом, специалистом по коммунизму.
Кроме этого, автор книги Мартин Пирс ссылается на признание телохранителя Олдфилда, офицера специального подразделения Кена Дайера, которое тот сделал сразу после смерти шефа в кругу его семьи.
Дайер сказал: «Это был Морис. Он это сделал. Приблизительно 20-го, утром. Мы были в офисе Мориса, и ему позвонил президент. Я знал, что он знаком с президентом, но не думаю, что даже Морис ожидал его личного звонка. Президент спросил Мориса, насколько точна информация, полученная от русского. Высказав некоторые пояснения, Морис сказал, что, по его мнению, информация точная».
На заседании Совета национальной безопасности США 20 октября 1962 года было решено начать блокаду Кубы, чтобы предотвратить дальнейшие поставки оружия из СССР. Её дипломатично назвали карантином, чтобы слово не напоминало о войне. 22 октября Кеннеди обратился к нации, рассказал о советских ракетах на Кубе. Затем он позвонил премьер-министру Британии и проинформировал его о блокаде. Затем написал письмо Хрущёву, где называл принятые меры «необходимыми» для поддержания безопасности «этого полушария». Начались напряжённые переговоры, за которыми весь мир следил буквально затаив дыхание. В результате договорённостей СССР убрал завезённые на Кубу ракеты, а американцы увезли свои ракеты из Турции.
Конец героя
Но для человека, без которого Кеннеди не смог бы принять этого решения, 22 октября 1962 года стало не самым лучшим днём в жизни. В этот день Олега Пеньковского арестовали в Москве сотрудники КГБ и он оказался на Лубянке. Пеньковский сразу начал сотрудничать со следствием. Поэтому через десять дней после его ареста в Будапеште арестовали предпринимателя Винна. Их судили вместе. Пеньковского приговорили к смертной казни за измену Родине, Винна за шпионаж к восьми годам заключения, первые три года в тюрьме, и следующие пять в колонии строгого режима. Но уже через одиннадцать месяцев его обменяли на советского разведчика-нелегала Конана Молодого, разоблачённого в Америке.
Супруги Чисхолм были высланы из СССР. Несмотря на все старания английских журналистов и историков, Жанетт Чисхолм так ничего и не рассказала о своей работе с Пеньковским в Москве. Её муж Родерик собирался стать писателем и начать это ремесло с воспоминаний об их работе, когда вышел в отставку с секретной службы Её Величества. Но неожиданно умер от малярии, которой заразился в Танзании, когда возвращался в Великобританию с последнего места службы.
Чуть меньше чем за полгода до окончания процесса на Олегом Пеньковским, 22 января 1963 года, в Москву из Лондона срочно отозвали помощника военно-морского атташе СССР в Великобритании Евгения Иванова. Этот офицер был среди тех, кого Олег Пеньковский опознал по фотографиям как советского секретного агента, работавшего под дипломатическим прикрытием. Если верить историкам английской разведки, то в английской спецслужбе МИ-5 решили начать «разрабатывать» Евгения Иванова как потенциального перебежчика: уж очень буржуазный образ жизни вели в Лондоне молодой дипломат и его жена Майя, дочь председателя Верховного суда СССР Александра Горкина. Уже было известно, что у Иванова есть юная, девятнадцатилетняя любовница, Кристина Келлер. Она мечтала стать супермоделью и карьеру свою начинала на светских приёмах, которые организовывал модный лондонский остеопат и художник-портретист Стивен Уорд. МИ-5 пользовалась его услугами «чтобы найти дорожку к Иванову», как вскоре напишут газеты. Скандал разразился неслыханный, когда неожиданно выяснилось, что у мисс Келлер есть и другой любовник – Джон Профумо, государственный секретарь Великобритании по военным делам. Газеты стали писать об угрозе национальной безопасности. Профумо это стоило должности и карьеры, а «своднику» Уорду – жизни. По официальной версии он умер от передозировки наркотиками, но английский историк разведки Стефен Доррил не исключает, что его отравил агент МИ-5, так как он «слишком много знал». Кристина Келлер пыталась продать рассказ о своих любовных похождениях бульварным британским газетам. Ей даже заплатили аванс, но публиковать ничего не стали, опасаясь судебных процессов. Скандал закончился отставкой премьер-министра Великобритании, консерватора Гарольда Макмиллана.
В конце своей жизни Евгений Иванов заявлял, что отставка английского премьера и была главной целью операции советских спецслужб с участием юной супермодели Кристины Келлер. Но жена Майя, которая развелась с ним сразу после возвращения в СССР, так к нему никогда и не вернулась.
В интервью лондонской «Телеграф» автор книги «Шпион» Мартин Пирс с неохотой подвёл итоги скандалам, которые преследовали его знаменитого родственника после смерти. Он полагает, что у сэра Олдфилда были гомосексуальные отношения во время учёбы в университете. И именно об этом он признался перед смертью Маргарет Тэтчер. Мартин Пирс сожалеет, что Тэтчер рассказала об этом депутатам парламента так расплывчато, что трактовать её слова можно по-разному.
«Он был абсолютно преданным государственным служащим, – говорит Мартин Пирс, – Он заслужил нечто лучшее, чем получил».
0
63.34
