Азартные игры, кроме ставок на спорт, в России ограничены игровыми зонами. Но в каждом регионе есть свои подпольные казино, а лотереи вообще государственные. О том, какой сорвать джекпот, купив билетик, сколько приносит казне игорная деятельность и почему у нас не появился свой Лас-Вегас, поговорили с основателем индустрии азартных игр Дмитрием СЛОБОДКИНЫМ.
В России самые низкие шансы сорвать джекпот
– Моя знакомая из Бразилии говорит, что местные любят играть в лотереи. А у нас многие играют?
– Психологию российских граждан нельзя сравнивать с психологией латиноамериканцев. Там другая история, условия жизни, другие религиозные и прочие ценности. Надо иметь в виду, что там у них религиозные заведения стимулируют покупку лотерейных билетов: с каждого выигрыша они получают процент.
Что касается России, в Советском Союзе лотереи пользовались популярностью и принадлежали государству. Других азартных игр, кроме лотерей и тотализаторов на ипподромах, не было. Все это стало появляться с 1988 года, когда ваш покорный слуга поставил в СССР первые игровые автоматы.
В 2006 году игорный бизнес был уничтожен законом №244. Я могу привести показательные цифры: тогда государство получало 32 миллиарда рублей налогов. Это была огромная индустрия, в ней было задействовано порядка 600 тысяч человек, популярность азартных игр росла, было порядка 6 тысяч столов и 405 тысяч игровых автоматов. Сегодня мы фактически не имеем игорного бизнеса.
В игорные зоны мало кто имеет возможность поехать. А популярность лотерей в России на этом фоне растет, оборот увеличивается ежегодно на 25–30%. Этот рост был достигнут за счет повышения цен на билеты, внедрения генераторов случайных чисел, когда стали делать более частые розыгрыши – разыгрывать денежные призы по несколько раз в день. Увеличилась периодичность розыгрышей, азартность лотерей и количество участников.
– Какие шансы сорвать джекпот в лотерею?
– Россия установила мировой антирекорд: мы имеем лотерею, в которой самый минимальный шанс получения джекпота. Это «Русское лото». Там шанс – 45 квадриллионов к 1.
Один квадриллион – это единица с пятнадцатью нулями.
Вероятность как бы есть, но ее почти нет. Минфин, как организатор гослотерей, не контролирует правила, их устанавливает оператор – коммерческая компания. На мой взгляд, это безобразие.
На втором месте «Жилищная лотерея». Там шансы 381 миллиард к одному. Есть еще лотерея «Золотая подкова»
– 43,9 миллиарда к одному, в классической лотерее «5 из 36» вероятность выигрыша 1,5 миллиарда к одному. Вероятность получения выигрыша варьируется и зависит от количества покупаемых билетов и от распределения выигрышей.
– Есть разные стратегии, некоторые опираются на теорию вероятностей и на часто выпадающие числа...
– Не озвучивайте никаких теорий. Все они – блеф, разжигание интереса к тому, чего нет. Все азартные игры являются алеаторной сделкой согласно закону. Она предполагает, что в момент заключения договора результат неизвестен. Вы не знаете, выиграете ли вы или проиграете, лотерея тоже этого не должна знать. В этом смысл азартной игры: должно быть случайное выпадение. Эта случайность может быть улучшена, если вы купите больше билетов, но это не значит, что вы выиграете. Вероятность теоретическая выше, но не практическая: можно купить и один билет и сорвать джекпот. Здесь выигрыш – это чистая удача, и все эти теории – бесполезное занятие. Когда установили первые игровые автоматы, народ сидел возле них и пытался просчитать выигрышные комбинации, а это невозможно – там генератор случайных чисел.
Кто и как контролирует лотереи?
– Когда жительница Подмосковья Надежда Бартош выиграла миллиард, появилась информация, что она может быть аффилированным лицом и таким образом из лотереи через своих выводятся деньги...
– Это разговоры ни о чем, доказательства должны быть. Я могу знать Саркисяна (основатель и акционер холдинга S8 Capital, в который входят все лотереи. – Ред.), пойти купить билет и выиграть. И что? Технически есть одна вещь, которая меня не очень радует. Лотереи – это программный продукт, который сертифицирован в России. Сертификат есть, но каким образом этот продукт регулируется законодательно? Я не вижу никакого нормативного правового акта, в котором говорилось бы, что продукт должен быть такой-то, генератор случайных чисел такой-то... Я знаю, как проходила сертификация игровых автоматов, и могу сказать, что сертифицировать у нас можно все что угодно.
– Результатам лотерей в прямом эфире еще можно поверить, а как быть с другими? Как участники могут быть уверены, что все чисто? Кто это контролирует?
– Это вопрос к законодателям. По действующему законодательству контроль со стороны государства осуществляет Минфин в лице налоговой службы, но обычно при розыгрыше некоторых лотерей в тиражных комиссиях сидят сотрудники лотерей.
Информация из лотерей отправляется в налоговую. Но какова технология контроля налоговыми органами? Мне кажется, если какая-то коммерческая структура получила разрешение на монополию во всей стране, то это должно быть прозрачно. Почему у нас государство получает самый низкий процент отчислений от гослотерей в бюджет – в размере 5% от суммы продаж лотерейных билетов, а не 35%, как в Китае, или 40%, как в Великобритании? Кому это выгодно? Наверное, всем, кто проводит гослотереи, но не государству. Как распределяется сумма в размере 45% от суммы продаж лотерейных билетов в размере 26 млрд руб., которые попадают на счета частной компании оператора гослотерей? Я не знаю.
Подпольные казино – последствие закона
– На игровые зоны возлагали большие надежды, говорили, что у нас будет свой Лас-Вегас. В чем причины, почему не зашло?
– Предполагалось, что это будут миллиарды долларов, хотели поставить 63 тысячи игровых автоматов и игровых столов 2 тысячи – ничего этого нет.
Многие бизнесмены открестились: ну кому захочется ехать на Алтай или Дальний Восток, чтобы поиграть. Определили, что должны быть якорные компании-инвесторы. Но зачем тому, кто построил казино, строить еще одно, чтобы они конкурировали? Якорный инвестор не заинтересован в развитии. Причина еще и в том, что государство поручило заниматься игорными зонами регионам, где уровень знаний об игорной деятельности недостаточен. В итоге мы видим, что количество игорных заведений в зонах минимален и количество игрового оборудования незначительно. Ведь налоговой базой является единица игорного оборудования.
А ведь мы предлагали, чтобы игорный бизнес был в окрестностях городов-миллионников и курортов, и получили бы совсем другой игорный бизнес. Мне недавно звонили из Питера, там почти каждый день закрывают подпольные казино, а до принятия закона у нас этого не было – получил лицензию и работай спокойно. До сих пор не могут решить вопрос с онлайн-казино, они функционируют вовсю, как хотят, обходят проблемы с переводами.
– Вы раскритиковали законопроект, который предполагает создание стоп-листов для лудоманов. Но тогда как им помогать?
– Если у вас появляется патологическое влечение к азартным играм, то надо идти к психиатру, а этого многие не знают, как и их родственники. Но у людей есть проблемы в различных сферах жизни, и это не означает, что надо запретить все, что вызывает проблемы, в том числе и азартные игры.
0
