В середине «нулевых» американские медиа вслед за психологами заговорили о том, потребность в чем испытывают все, но чего большинству не хватает. И это – не секс. Тайное желание жителей современных мегаполисов – как следует выспаться. И на этом основана целая индустрия, объем которой в одних США оценивается в $32,4 млрд. Спрос на лекарства от бессонницы, генераторы расслабляющих звуков, приборы для улучшения качества сна, курсы, обучающие спать правильно, капсулы для дневного перерыва на сон и другие специализированные товары и услуги делают «сонный» бизнес одним из самых перспективных.
От бессонницы страдали Уинстон Черчилль, Чарльз Диккенс и Бенджамин Франклин, причем все связывали свое бодрствование с неудобством кровати. В спальне Уинстона Черчилля имелись две односпальные кровати: когда он не мог заснуть на одной, переходил на другую. Для Чарльза Диккенса принципиальным было расположение кровати. Он мог спать только головой на север и только лежа ровно посередине, поэтому подолгу выверял оптимальное положение тела на матрасе. Франклина больше беспокоила температура постели. Он по нескольку раз за ночь вставал, чтобы открыть окно и «охладить матрас». (В 2003 г. проблему разрешила техасская компания Tompkins Research Inc., придумав вентилятор для матраса.)
Многие из знаменитых «неспящих» прибегали к медикаментозным способам борьбы с бессонницей. Марсель Пруст принимал веронал, Ван Гог не мог заснуть без запаха камфары на подушке, Мэрилин Монро злоупотребляла фенобарбиталом. Некоторые, как Наполеон и Маргарет Тэтчер, оба спавшие всего по три-четыре часа в сутки, смирились с недосыпом. Томас Эдисон пытался компенсировать ночное бодрствование перерывами на сон в течение дня. Но есть примеры того, как одержимость сном разрушила карьеру: пятый граф Роузбери, премьер-министр Англии в 1895 г., был вынужден подать в отставку из-за хронической бессонницы, измочалившей его нервы.
Пружина как роскошь
Богато украшенное ложе еще у древних цивилизаций считалось признаком достатка и высокого социального статуса, но спать на нем было не слишком комфортно. На мебельных шедеврах ныне музейной ценности, как правило, лежал примитивный матрас, набитый соломой, перьями или обрезками тканей. Так было вплоть до конца XIX века, когда появился первый пружинный матрас.
Полученный в 1871 г. патент на его изобретение принадлежал некоему Генриху Вестфалю из Германии. Но никакой финансовой выгоды изобретатель так и не дождался и умер в нищете. Миновало еще около шестидесяти лет, прежде чем пружинные матрасы стали предметом массового спроса. Заслуга их популяризации принадлежит двум бизнесменам. Осевший в Канаде англичанин Джеймс Маршалл в 1900 г. модифицировал идею, придумав пружинные блоки, в которых каждая из составляющих матрас пружин помещалась в отдельный карман из хлопчатобумажной ткани. Задрапированные вместе, пружины представляли собой подвесную систему, подстраивающуюся под вес и форму каждого человека, что обеспечивало непревзойденные для того времени поддержку и комфорт. Маршалл получил патент на свои матрасы в Канаде, Англии и США, создал фирму Marshall Mattress в Торонто, а затем продал лицензию английским производителям.
Продукция Маршалла стала первым мировым стандартом пружинных матрасов, но ее отличала высокая себестоимость. Каждая пружина заправлялась в матрас вручную, так что трудозатраты были такими, что конечный продукт могли себе позволить исключительно состоятельные клиенты. Матрасы Маршалла поставлялись в дорогие гостиницы, их же закупили круизные лайнеры «Лузитания», «Мавритания» и «Титаник».
С тех пор в высшем обществе спрос на матрасы ручной работы сохранился. В 2011 г. E.S. Kluft & Co., клиентами которой в прошлом были, например, Фрэнк Синатра и Рональд Рейган, выпустила матрас за $44 000 из кашемира, шелка, органического хлопка и новозеландской шерсти. И это не предел. В прошлом году в Британии к 60-летию коронации королевы Елизаветы Второй компания Savoir Beds представила матрас Royal Bed за $175 000.
Чем жестче, тем лучше
Массовый рынок в США покорила Simmons Company, один из бизнесов предпринимателя Залмана Симмонса. В разные годы он был президентом железнодорожной компании Rock Island Railroad и телеграфной Northwest Telegraph Co., а также мэром городка Кеноша в Висконсине и владельцем местного универмага. Если верить корпоративной легенде, в конце 1870-х один из покупателей, имя которого история не сохранила, расплатился в этом магазине патентом на пружинный матрас. Технология была дорогой, и ее воплощением занялся уже сын хозяина. В 1915 г., руководя Simmons Co., занимавшейся тогда в основном металлическими каркасами для кроватей, Залман Симмонс-младший сконцентрировался на производстве пружинных матрасов, доступных американскому среднему классу. Он купил несколько матрасных фирм в Атланте, Сан-Франциско, Монреале и Ньюарке.
Но ни одна из них не делала матрасы, достойные стать общенациональным брендом. Они по-прежнему изготовлялись вручную, часто из обрезков, закупавшихся у портняжных мастерских, и другого дешевого сырья, что снижало стоимость производства, а заодно и качество: матрасы Симмонса уступали продукции Маршалла.
Изменить ситуацию спустя десять лет удалось главному инженеру компании Джону Гейлу, придумавшему технологию машинного производства пружинных блоков, и Simmons Co. таким образом догнала и перегнала конкурента, выпустив на рынок в 1926 г. относительно недорогую (около $400 в современном эквиваленте) версию люксовых матрасов под брендом Beautyrest.
В рекламной кампании Beautyrest приняли участие Генри Форд, Бернард Шоу и Томас Эдисон. Но самым заметным пропагандистом новых матрасов стала Элеонора Рузвельт, будущая первая леди, а на тот момент жена губернатора штата Нью-Йорк, купившая матрасы Симмонса для всех спален своего дома. В 1930-е она продолжала продвигать в собственном радиошоу бренд Beautyrest, а заодно и пользу крепкого, здорового сна. Тогда же, несмотря на экономическую депрессию, компания Симмонса финансировала создание центра исследования сна, где впервые отследили, как двигается тело спящего человека. Для доказательства качества своих матрасов там также разработали эффектные демонстрации. Например, машину для публичного уничтожения матрасов: в процессе было видно, что продукция Simmons прочнее любой другой. Компания также возила Beautyrest в цирк и фотографировала матрас со стоящим на нем слоном.
В 1958 г. Simmons Co. совершила очередной прорыв, первой предложив матрасы больших размеров – king- и queen-size, что существенно повлияло на развитие рынка. Также в 1950-е Simmons вместе с другими производителями матрасов в США вроде Spring Air, King Koil и Restonic начала продвигать более дорогие модели со стальными пружинами, внушая потребителям, что «чем жестче, тем лучше». Эта концепция стала весьма распространенной и жива до сих пор, хотя есть и иные мнения.
Мягко стелют
В 1926 г. компания Dunlop зарегистрировала торговую марку Dunlopillo, и ее химики в течение трех лет работали над созданием материала, который можно было так назвать. Один из них по фамилии Мерфи на заводе в Бирмингеме пытался получить пену из латекса, смешивая мыло, жидкий латекс и загуститель. Все расчеты вроде бы были верными, но химик никак не мог добиться нужной пористой консистенции. Тогда, как утверждается, жена посоветовала ему взбить вещество кухонным миксером. Это сработало, и Мерфи взял на вооружение принцип миксера. Получившуюся латексную пену Dunlopillo начали применять в производстве сидений для машин, мотоциклов и кресел кинотеатров, а позже использовали при переоснащении палат английского парламента, а также матрасов и подушек. Матрасы Dunlopillo начали выпускать в 1931 г., и первые из них купила английская королевская семья. В 1930-е продажи процветали, но во время войны дефицит каучука, поступавшего из Малайзии, оккупированной японцами, значительно ограничил производство латексных матрасов. В Британии их можно было купить только по рецепту врача: из-за упругости латекса основным преимуществом таких матрасов являлось более равномерное распределение веса, помогающее избавиться от болей в спине. Послевоенные исследования компании доказали, что латексные матрасы к тому же лучше противостоят распространению бактерий и постельных клопов.
Следующей ступенью эволюции матрасов стал пенополиуретан с эффектом памяти. Изначально материал с медленной отдачей при ударе в 1966 г. разработала NASA как более безопасный для сидений космических кораблей. Но как только NASA в 1980-х сделала пену с эффектом памяти общественным достоянием, ею занялась шведская Fagerdala World Foams. Правда, технология оказалась столь сложной, что первые матрасы с эффектом памяти под брендом Tempur-Pedic вышли на рынок лишь в 1991 г.
Но самым весомым аргументом в споре жесткого и мягкого подхода к конструированию матрасов стал водяной матрас, придуманный студентом факультета дизайна Государственного университета Сан-Франциско. В 1968 г. 24-летний Чарльз Холл представил его в качестве своей дипломной работы. Студенты, присутствовавшие на защите диплома, не уходили из презентационного зала до поздней ночи: лежать на матрасе Холла было слишком удобно. Это был виниловый мешок, наполненный водой, подогревавшейся до температуры человеческого тела. Чарльз Холл запатентовал водяной матрас и основал компанию Innerspace Environments Inc., но ему не удалось удержать патент на том основании, что Холл был не первым, кто додумался до этой идеи. В XIX веке ванны с водой, покрытые клеенкой, использовались в английских больницах для содержания больных с серьезными ранами: на водяной кровати лежать было не так больно. В 1940-х водяную кровать описал в одной из книг американский писатель-фантаст Роберт Хайнлайн, проведший в свое время много времени в госпитале.
Но с появлением матраса Холла репутация этого предмета кардинально изменилась, потому что он стал символом сексуальной революции. Конкуренты Innerspace Environments привлекали покупателей рекламными слоганами вроде «Две вещи лучше делать на водяном матрасе, одна из них – спать». Владелец Playboy Хью Хефнер купил несколько таких матрасов для своего пентхауса в Чикаго. Популярность водяных матрасов достигла пика в конце 1970-х и сошла на нет в следующем десятилетии. К 1990-м водяной матрас безнадежно устарел, так же, как усы, накладные плечи и химическая завивка.
67.0
44.25
