ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Сен. 4, 2023

Это они отсортировали на магическом столе дьявольский металл, добытый за дневную смену. Золото они по-простецки ссыпали в глубокую миску. С горкой.

- 2348 грамм за смену! Рекорд сезона! Новичок, у тебя легкая рука!

И суеверные артельщики жмут руку единственному бездельнику в округе.

- Новичков скоро будет много – загадочно улыбаюсь.

- Чего? – насторожились мужики.

- А вот чего – отбираю у них миску с десятью миллионами (так мне спокойнее).

И рассказываю артельщикам колымским - что придумала на этот раз Москва. Принят в первом чтении закон «О вольном приносе». И когда примут окончательно – мыть золото сможет, кто угодно.

Даже я.

Со всей России народ отправится сюда за золотишком. И станет здесь как на ковбойском Западе - салуны, мешочки с золотом...

- Государство выделит участки, - говорю, - И приедут на поиски фарта люди добрые. И недобрые…

Это непременно (так думают в Москве) поможет заселить наш Дальний Восток, страдающий от недостатка людей. У народа появятся лишние деньги. А так как мы в России по золоту ходим, а недра по Конституции принадлежат народу, то…

Мужики хмыкнули.

- Советуете попытать фарт? – настораживаюсь.

Смеются.

- Приезжайте, москвичи – соглашаются старатели, - Интересно посмотреть, что с вами будет через неделю.

- Не! – мрачно предсказал кто-то, - Через три дня!

«ВСЕ МЫ «ХИЩНИКИ»!

Простая, казалось бы, идея – нашел золото - продай государству (как это водится в мире), Колыму мучает давно.

Сладкие воспоминания о романтических временах – пошел магаданец на речку с лоточком, намыл пять грамм, сдал в кассу, купил бутылочку вина, колбасы… Эх, было же время!

Правда, при Советской власти случалось всякое. От «нашел камешек, сдал, купил кефир», до «нашел камешек - расстреляли».

Государство наше нервное, никак не решит: разрешать ли обычным людям мыть золото?

С одной стороны - не подобрать деньги с земли (самородки когда-то валялись буквально под ногами), согласитесь, противоестественно. У человека здоровые инстинкты - не взять ему никак нельзя. От такой либеральной мысли власть смягчалась - принос разрешала, богател и колымский старатель, и государство.

Но сомнения - не разбогатеет ли мужик зря? Не испортит ли его богатство? Не погубит ли? – не оставляли заботливых чиновников. И снова вешали милицейскую цепь на мужика. То лишнее золотишко у него отнимут, то годы жизни.

Так вольный принос повторял историю страны.

90-ые. На Колыме свобода. Русский Клондайк к ней готовился давно. Еще при СССР он обзавелся черным рынком сбыта золота - самой старой мафией в бывшем Союзе. Ее здесь называют с уважением, как какое-нибудь предприятие - «Ингушзолото».

Это мне рассказали еще в прошлом году, в одной артели на Тиньке…

Советские власти не подпускали ингушей близко к драгметаллу, запрещая наем на прииски. А теперь в маленьком колымском городке Сасумане спокойно живут целые династии ингушских семей, скупающие драгметалл. Как ни парадоксально – ничто их не берет. Ни полиция. Ни ФСБ...

Перекупщики настолько здесь известны, что их давно пора повесить. На Доску Почета, как выдающихся людей Магаданской области. Ну, не могут на Колыме без «Ингушзолота»! (тем более что сейчас оно стало респектабельным – выкупает артели, предприятия)…

Именно в 90-е местные власти обнаружили - сколько золота уходит через эту «контору» мимо казны.

- Ведь у вас, на материке, люди как расслабляются – небось, грибы, ягоды, рыбалка? – улыбался здоровяк-водитель маршрутки «Магадан-Ягодное» Серега (в Колымском космосе даже маршрутки настолько величественны, что презирают расстояния меньше 10 часов пути). - А у нас пойти на речку с лоточком и под водочку намыть пять грамм… Поэтому «хищники» (качает головой – вот, мол, прозвище!) мы тут все.

И золото, которое по склонам, отвалам и пещерам тихо моет народ, конечно, идет в «Ингушзолото». Цены там божеские, деньги сразу.

И власти попытались сломать этот порядок. Губернатор Валентин Цветков (руководил областью с 1996 по 2002 год) решился на маленькую революцию. Чтобы остановить народное бегство с Колымы, он ввел «вольный принос».

Схема проста – получаешь разрешение на добычу золота, к примеру, на Тиньке по ручью Подумай (это - вдруг пригодится - у речушек Левый Брат и Мечта). Тебе дают бумажку, и ты идешь ворочать землю под холодным, как готический собор, колымским небом.

- Сначала нам казалось, что вольный принос не работает, - вспоминает один из старожилов Ягодного, бывший мастер горно-обогатительного комбината (ГОК) Петр, - Контора Ягодинского ГОКа, например, дала 1200 разрешений. В Золотоприемную кассу предприятия принесли за год около 40 кило. Решили – маловато. Хотя на самом деле это фантастическая цифра! Давай подсчитаем.

Петр вытаскивает блокнот...

«80 БЕНДЕРОВЦЕВ, 30 ВЛАСОВЦЕВ…»

А я уже далеко. Я оглянулся. Красавица Колыма! Мы на завалинке черт знает где. Взглянуть со спутника – на дне зеленого моря тайги, на краешке Земли. По дороге встретил двух медведей и лося. Столько же людей. Комары размером со стрекозу. Петр закален, их не замечает, я же – в бессмысленной битве.

И говорим вполголоса. Инстинкт самосохранения. Мы у святая святых – у домика правления артели «Кривбасс», где заседает сам Сергей Базавлуцкий. О суровом характере хозяина «Кривбасса» на Колыме шепчутся так много, что стало любопытно… Да и сама артель выглядела странно.

Когда-то почти весь состоящий из украинцев (в 40-х на Колыму ссылали бандеровцев, и как скажет мне Базавлуцкий: «Когда я приехал – в шахте работали 80 бендеровцев, 30 власовцев, и четыре вора в законе), «Кривбасс» полупуст. Его половина не вернулась с Украины, а часть вообще ушли в ВСУ (их лица на фирменных календарях из мести заклеены скотчем). Базавлуцкий в ответ все вокруг в сердцах пометил буквой «Z». Технику, двери, дома, флаги, шевроны, футболки… Все вокруг кишело патриотизмом. И даже флаг над местом добычи золота, гигантским каньоном – выглядел угрожающе. Сначала, показалось, что на нем череп и кости. Но присмотревшись, понял - «На Берлин!».

Могучий характер Базавлуцкого здесь сквозил во всем.

Посреди тайги стоит европейское футбольное поле. В сети – проклятия бывших рабочих артели: мол, адский труд, адская дисциплина. Но… самая большая зарплата на Колыме. Кому-то 200 тысяч, кому – 300, кому 400 тысяч в месяц. Кому сколько, а кого - на самолет и к чертовой матери, решает только Базавлуцкий.

И ЭТО ТОЛЬКО ОФИЦИАЛЬНО!

…- Ну, вот, смотри, - Петр в своем блокноте наконец обуздал цифры – Положим, пришли сюда за золотишком 1200 желающих. 500 человек комаров покормили, водку попили, и уехали. Осталось 700. Из них 200 через пару недель разочаровались. Итого 500. Дай Бог половина что-то намыло. То есть золото увидело 250 человек. Хороший куш возьмет человек 100… Потому что или места знали или фартануло.

- То есть из 1200 повезет только сотне?

- Но! – вдруг перешел на шепот старатель, - Эта сотня сдала в кассу 40 килограмм. Грамм 200 на человека!

Считаю по курсу - миллион рублей.

- И это только официально. А сколько они на самом деле намыли? - многозначительно смотрит Петр.

- Черт знает... - киваю я, глядя на сопки, - Тут, похоже, места знать надо...

ДАЙТЕ МОСКВИЧУ ЛОТОК

Революция магаданского губернатора Цветкова закончилась буднично. Золотоприемные кассы с предприятий перенесли в районные администрации, после чего «вольный принос» тихо помер. Гражданам, приносившим золото, говорили – «деньги потом». А часто – просто обманывали (чиновники – что с них взять!). Губернатора Цветкова в 2002-м застрелили в Москве, реформу свернули, а золото «хищников» вернулось в «Ингушзолото».

Возродить «вольный принос» пытались при президенте Медведеве, даже закон написали (президент его поддержал), но проект заволокитили в парламенте.

И вот новая реинкарнация колымской мечты. Как никогда близкая – закон уже прошел в Госдуме первое чтение, и казалось бы – неминуемо разразится на Руси золотая лихорадка.

Формально ее начал председатель Ассоциации недропользователей Магаданской области, руководитель концерна «Арбат» Александр Басанский. На Восточном экономическом форуме 2019 года он взмолился, мол, Владимир Владимирович (Путин), дайте уже нам «вольный принос». Но обосновал неожиданно.

- Проблема в чем заключается? – воскликнул Басанский, - Как бы глаза ни закрывали, но «вольный принос» уже давно есть. Только он незаконный. Приведу пример. Недели три назад выиграл я на аукционе лицензию. Заместителя послал на вертолете посмотреть участок. Звонит: шеф, уже моют, люди уже дошли туда! Хорошо, вовремя позвонили в органы, они вылетели, изъяли кило двести за три дня! У нас, когда весна начинается, смотришь - повозки, вездеходы, все в тайге движется. Мышей меньше в тайге, чем старателей. Получается - «кто раньше встал – того и тапочки», как в общежитии?!

Басанский предложил узаконить «народных старателей», но нещадно штрафовать (если те заходят на чужую территорию). Президент согласился. Сказано – сделано! Закон изготовили, внесли в Госдуму…

- Мы надеемся принять закон до конца текущего года. И в марте следующего года он в этом случае вступит в силу, - написал минувшей весной в Телеграме вице-премьер - полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев.

Но странная штука. Ни в Москве, ни на Колыме я не нашел… ни одного сторонника этого законопроекта. Ни единого! Даже официально поддержавшее «вольный принос» правительство Магаданской области отказалось мне объяснить – чем он так хорош…

- На встрече с разработчиками закона на наши вопросы – как же это, как же – то? - сокрушался Петр, - У них один ответ: «Вы знаете, кто ставил задачу? Вы что – против?!»…

И этот момент явился Базавлуцкий. Он возник из воздуха, кротко спросил: «Не помешаю?», артельщики в ужасе растворились.

- Это я должен был обратиться к Путину на форуме. Но увидев проект, отказался. Потому что… - глава артели Базавлуцкий задумался, как бы это сформулировать...

Посмотрел на солнечно-невинное колымское небо, которое только что повалило вихрем два артельских столба, махнул рукой. Честно так честно.

И выразился красиво, но, увы, непечатно.

- Почему?! – поинтересовался я.

- Так, - приказал начальник возникшим из воздуха сотрудникам, - отвезти его к прибору, - Пусть корреспондент посмотрит, что такое золото добывать… И дайте москвичу лоток. Пусть попробует…

Старатели как-то нехорошо заулыбались

С ПРИБОРОМ

«Прибор» стоял на вершине гигантской котловины и плевался камнями. Они с грохотом катились, смешивались с водой, отсеивались, а там, внизу, над обрывом, в ледяной воде возились люди. К резиновым коврикам приставала золотая пыль, и задача рабочих была промыть их так, чтобы не потерять ни грамма. Эта махина работает круглосуточно – и выгрызает из породы обычно от килограмма золота в день на один прибор. На всю артель.

А я-то помнил, что законопроект «О вольном приносе» не предполагает почти никакой техники – до пяти киловатт, (маленькая «помпа» 6-7 лошадиных сил). И транспортное средство до 3,5 тонн. Что-то вроде «Газели».

- Погодите, - говорю, - То есть я приезжаю на Колыму, и мне нельзя пользоваться ни трактором, ни бульдозером, ни грузовиком? Но как?! (Я уже был на Колыме и понимал – что без «вскрыши», отверстия земле глубиной 3-5 метров, добраться до золотоносных песков почти невозможно).

- Копать законопроект разрешает, - соглашается Петр, - до пяти метров. Но только лопатой. На обсуждении с разработчиками закона в Москве спрашиваем – кто-нибудь из вас копал? Кто-нибудь знает, что такое перекидать кубометр лопатой?!

- А как же фарт? – упрямо твержу. – Копнул раз и миллионер.

- Дайте ему уже лоток! – зло заорали старатели…

И тут я понял. Предположим, вы приезжаете в Магадан за золотишком. Регистрируетесь индивидуальным предпринимателем с уплатой единого социального налога. 45 842 рублей в год. Добыли золото или нет, государству плевать, - плати. Сотрудников – не более десяти человек. И если вы, имея право только на лопату, не бросаете дело, вы - отчаянный человек. Тогда вам выделяется участок. Есть там золото или нет – неизвестно, но добывать обязаны только там. Но чтоб выжить, нужно не меньше 15 грамм золота в день (стоимостью 70 тысяч рублей на 10 человек), а так как почти все участки на Колыме отрабатывается по третьему-четвертому разу, то сколько десятков кубометров земли вам придется промыть голыми руками?!

Бреду я по колено в грязи вслед за хищником Виталькой. Тот рассказывает, что вольные старатели на самом деле – существа полезные. Они разведчики. Они показывают большим акулам-промышленникам – где копать. Где хищники – там и золото…

А я думаю – странный закон. Как можно рассчитывать, чтоб люди под него приехали?..

Какой это к черту Клондайк?!

- Кто ж так делает! – кипятился Виталька, глядя на мои мучения.

Я, облепленный комарами, с лотком в ледяной воде…

- Вить! – говорю, - Это же каторга!

- Эта каторга в 90-х спасла меня от голода, - хмурится. И тут его глаз загорается. Лицо мечтательно светлеет…

- Представляешь, я однажды взял самородок. Во!

И показывает указательный палец.

КАК ЗАКОН СЛОМАЛИ

Я искренно не понимал – зачем?! Чего действительно хочет государство?!

Очевидно, что мы, джентльмены удачи – не будь дураками, разбежимся по золотоносным ручьям, и станем «хищниками». Закон просто не оставляет выбора. Даже сдать золото будет проблемой - опять-таки из-за безумного количества ограничений.

- Корень всех проблем даже не в том, что законодатели находится в рамках жестких нормативов – экологических, например (именно из-за них эти странные ограничения: нельзя трактор – из-за требований по хранению ГСМ), а из самого статуса драгметалла, - говорит профессор, председатель Магаданского отделения Российского геологического общества Юрий Прусс. - В большинстве странах мира золото - просто товар. В Австралии ты, как турист, покупаешь лицензию на сутки, моешь золото, и спокойно увозишь с собой. В России – за такие художества уголовное дело…

- Обидно, - вздыхает Прусс, - Но пока государство не будет относиться к золоту проще, нормального «вольного приноса» не получится. Есть же в Казахстане, Киргизии нормальные законы: тебе администрация дает разрешение, и иди себе мой (в Казахстане, например, разрешается гражданам использовать технику, вплоть до трактора типа «Беларусь»).

И причина - почему не будет в России народного Клондайка, а все попытки его создать похожи на чистое притворство (или на чиновничье старание изобразить борьбу с оттоком населения с Дальнего Востока), - одна. Страх.

На несчастный законопроект, впечатление, ополчились все.

- Воровство пойдет везде – начнутся грабежи приборов, стрельба. – пообещал мне на прощанье Базавлуцкий.

Против закона выступила и Якутия.

- Леса Якутии будут завалены трупами, - заявил представитель республиканского Союза промышленников Алексей Ефимов.

- При добыче золота всегда необходим строгий контроль. В крупных золотодобывающих предприятиях его обеспечивают службы безопасности. Кто будет контролировать тысячи вольных старателей? - спросил глава МВД Якутии Владимир Прокопенко.

В Госдуме уже сформировалась влиятельная группа депутатов главе с бывшим министром природных ресурсов, а ныне председателем комитета по экологии Дмитрием Кобылкиным. И похоже, шансов на принятие у закона теперь немного…

Что печалит одного из самых матерых, самых опытных «хищников» Колымы Владимира Шкаберта.

ХИЩНИК

Как ни странно, мы встретились с ним на другой стороне глобуса – во Владимире. После 50 лет старательства Шкаберт решил отдохнуть от золота.

Полвека он мыл золотишко. И теперь его рассказы – романтические баллады о «ваше благородие, госпоже удаче». Мы сидели с ним в какой-то «фаст-фудовской» забегаловке, а вокруг нас расцветала грандиозная Колыма. Озеро Джека Лондона, озеро танцующего Хариуса, перевал Дедушкина Лысина…

Сотни историй. Как сотрудница артели вывозила золото в мертвом двухлетнем ребенке. Как счастливчик у поселка Гастелло нашел самородок 12 кг. И в конце сезона собрал 24 кг. Но потом не фартануло - попался в аэропорту.

Шкаберт рассказывал о найденной золотой пещере, откуда он брал полкило в неделю. При 40 градусов мороза он «выжигал» сопку, вгрызался в породу… У него арифметика простая: в 100 ведрах – куб. В кубе – 8 грамм…

Каторга. Но на лице «хищника» - жилистого, крепкого, несмотря на годы, - светилось то, что карточные игроки хорошо знают. Это нельзя забыть. И вывести из себя нельзя. Азарт. Предвкушение фарта.

Шкаберт ждет закона. Ждет возвращения на Колыму, но уже – не как хищник, а как легальный предприниматель.

Так выгоднее. Ведь Владимир места знает…

Мои печальные известия раздосадовали «хищника».

Он обрушился на депутатов, мол, они специально «портят» законопроект «О вольном приносе», чтобы тот не прошел.

- На самом деле, полицейские пену поднимают, чтобы запретить – мрачно сообщил «хищник», - Хотя на Колыме не было ни одного случая, чтоб за золото убили. Ни один прибор не ограбили.

- От чего так?

- Как ты с ним убежишь?! От вины там не уйдешь… Колыма справедлива. Там мы все – как на подводной лодке.

- От чего сопротивление?

- Все хотят золотишко контролировать. Зачем менять – когда все и так хорошо. Поймал, к примеру, «хищника», ограбил его и отпустил; или с «Ингушзолото» отношения наладил… Эх! (горько машет рукой).

И вдруг спрашивает:

- Когда назад?

- Что?! – подскакиваю я. А «хищник» смотрит хитро…

Тут же вспомнил разговор.

- Ты который раз на Колыме, Володь? – спросил мой «учитель по золотишку» Виталька с Ягодного, когда мы прощались.

- Второй.

- Третий раз приедешь – все. Останешься – говорит серьезно, - Колыма своих видит…

- Не-не-не, лучше вы к нам! – испуганно смотрел я на этот суровый, магнитящий край Земли.