Новость плохая: скафандры «Орлан» без ширинки быстро кончаются, когда сошьют с ширинкой, решительно неизвестно. Тот же Поздняков рассказал, что гарантийный срок наших скафандров на МКС заканчивается, как и гарантированно безопасное количество выходов в космос, которые в них еще можно совершить. Он в «Роскосмос» писал, что контракта на новые нет, а скоро надо выходить в космос, подключать к МКС модуль «Наука» (запуск в среду 21 июля). Да вот заказчик уже три года не реагирует.
Геннадий Иванович Падалка, имеющий за плечами десяток выходов в космос, тренировавшийся десятки раз в российских и американских скафандрах, сообщил в свое время массу важных вещей, без которых понять суть перепалки топ-менеджеров от космонавтики непросто. Наши скафандры космонавты надевают самостоятельно, затрачивая на десатурацию (удаление азота из крови) полчаса. Американские — с посторонней помощью, десатурация четыре часа.
Зато у них чувствительные перчатки, позволяющие проводить операции высокой точности и три размера против нашего одного — женщина в российском скафандре должна «обладать антропометрическими и физическими данными мужчины», как выразился Падалка. Да и ресурс американского скафандра в два раза выше при весьма схожей стоимости.
За долгие годы производства и испытаний скафандров НПП «Звезда» наработало не только уникальный опыт, позволивший обойти по важным параметрам американцев. Ему совершенно очевидно есть что улучшать в своих технологиях и стоимости продукции. О том, как общие принципы руководства «Роскосмосом» проявились в эпизоде со скафандрами, нашей газете пояснил Андрей Ионин, член-корр. Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского.
«Роскосмос» сегодня монополия, ей почти полностью осваивается госбюджет по «космическим» статьям. Даже не важно, кто там во главе, она всегда стремится получить и все остальные деньги по статьям, где есть слово «космос». Эффективно «Роскосмос» их освоить не сможет, но это уже проблемы страны. Для самой корпорации это прибавка в бюджете.
Что такое производство скафандров? Вроде бы мелочь в масштабах индустрии, но даже эти копейки «Роскосмос», как понятно из комментария Рогозина, хочет забрать себе. Ведь скафандры — нишевый бизнес. Он очень специализированный, требующий узких профессиональных компетенций.
Опыт в этом производстве имеет огромное значение. Знания накапливаются десятилетиями и поколениями. Вот так и балетные пуанты в мире шьют всего несколько компаний. Точно так же и
производство скафандров совсем небольшое — несколько штук в год. Даже если космический туризм предложит выход в космос за деньги, понадобится несколько десятков, но не больше.
Вся теория бизнеса учит, что на таком нишевом рынке продуктов, требующих тонких глубоких компетенций, создавать еще одно предприятие бессмысленно. Это дорога в никуда. Но с корпоративной точки зрения «Роскосмоса» это правильное решение.
При этом государственные интересы прямо противоположны — ведомство Рогозина собирается отнять заказы у государственного же предприятия НПП «Звезда». У них уникальное производство, делающее скафандры более 60 лет. Вот это производство Рогозин и собирается уничтожить.
При этом ничего другого вместо него «Роскосмос» создать не сможет. Потому что такой
уровень производства не деньгами достигается, тут на первом месте опыт и люди — абсолютно штучный товар. Можно ли за деньги стать Мацуевым?
Для этого нужен врожденный талант и школа Московской консерватории.
Не инвестиции, а кадры обеспечивают конкурентоспособность НПП «Звезда». Через несколько лет в кабинетах «Роскосмоса» поймут, что ничего не получается, и вернут все назад. Деньги, конечно, уже будут потрачены. Впрочем, верхушка «Роскосмоса» об этом не переживает, их через несколько лет там уже не будет».
Последнее время чиновники и государственные журналисты ставят знак равенства между интересами «Роскосмоса» и интересами космонавтики. Нам кажется, это неверно. Например, развитие космонавтики требует развития частного бизнеса в космической деятельности, о чем «Новая» много писала, а интересам «Роскосмоса» это прямо противопоказано.
Другой пример — интересы России и нашей космической индустрии требуют развития международного сотрудничества (в том числе в пилотируемой космонавтике), а госкорпорации по важнейшим направлениям оно вряд ли может быть выгодно. Расхождение между ведомственными и государственными интересами очевидно и в истории со скафандрами. Сама структура и прописанная в уставных документах роль «Роскосмоса», на наш взгляд, превращает его в закрытую организацию с целями, определенными пропагандой, личным и ведомственным PR.
Новость третья, инфернальная. Писать про скафандры скоро будет вообще нельзя. По крайней мере, по данным источников. Попавший в тот же день в публичное поле проект указа Бортникова о сведениях, которые могут использоваться против России, полностью вывел практически всю информацию о работе «Роскосмоса» в область шпионажа и контрразведки. Читатели могут скачать текст приказа, про «Роскосмос» читайте с пункта 34. Как сказал в процессе сбора информации источник из космической индустрии: «Какие скафандры? Это твоя последняя статья про космос. Дальше будешь только официальные пресс-релизы перепечатывать».
И действительно, все, что вы прочитали выше о сравнении американских и российских скафандров, подпадает под определение п. 53. Про ширинку в скафандре, которая «придает новые свойства продукции Государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» — п. 47, 55. Я попытался составить себе представление, какую конкретную помощь враждебным государствам в свете проекта приказа ФСБ оказали журналисты «Новой газеты» в этом году.
О переговорах с Китаем и НАСА — п. 58, 59. Про ядерный буксир «Нуклон» — п. 49 дословно. Про многомиллиардные хищения на космодроме «Восточный» и его финансирование — п. 34, 35, 37. Да что там, все наши материалы о космосе лили воду на вражеские мельницы, потому что
п. 45 относит к враждебным действиям все публикации «о ракетных технологиях, подпадающих под действие законодательства Российской Федерации в области экспортного контроля». А в России все технологии космической индустрии без исключений подпадают под экспортный контроль!
Чтобы пресечь обсуждение уязвимых для критики моментов текущей деятельности, руководство «Роскосмоса» предпринимает немалые усилия. Оно предельно сузило круг журналистов, которые могут получить у него комментарий по существенным вопросам. Но описанный трюк прецедентов не имеет. В проект приказа Бортникова вставлены не просто пункты, а все мечты чиновников «Роскосмоса»!
Вот так работала ведомственная цензура в СССР. Например, Министерство мелиорации и водного хозяйство просто брало рукав реки и секретило все ниже истока и выше дельты — данные о суточном и годовом дебете, количество рыбы и каких она видов и пород, загрязненность и статистику судоходства, исследования на наличие опасных бактерий и внешнеторговые связи. Все эти запреты добросовестно прописывали в подзаконных актах, не дай бог, что-то забудут!
Перспективный приказ ФСБ, если говорить о нем в оружейных терминах, как раз и есть подзаконный акт. Но где писали конкретные пункты, касающиеся космической деятельности — в ФСБ или в «Роскосмосе»? Ведь это единственное ведомство, на информацию о работе которого прямо указывается в доброй половине пунктов. Ощущение, что ради душевного комфорта Дмитрия Рогозина приказ и писали. Важно, что Россия узнала о нем прямо накануне открытия международного авиасалона МАКС-2021. До сих пор он заслуженно считался символом открытости нашей самой передовой промышленности внешнему миру. Сотням российских журналистов, аккредитованных на авиасалоне, стоит теперь поразмыслить, о чем беседовать на стендах корпораций и стоит ли вообще об этом теперь писать.
0
22.00
