Опубликована расшифровка переговоров между диспетчерами и экипажем «Суперджета-100», который 5 мая сгорел при посадке в Шереметьево, а также переговоры наземных служб аэропорта. Эти расшифровки оказались в распоряжении РЕН ТВ. Их подлинность официально не подтверждена, однако по косвенным источникам велика вероятность, что это реальные переговоры. «Комсомольская правда» разобрала записи вместе с экспертами. Они отмечают странные ошибки пилотов, вероятно, случившиеся из-за волнения и неразбериху при спасательных работах...
КВС (командир воздушного судна): Шереметьево. Вышка. Аэрофлот 1492.
Диспетчер: Говорите
КВС: Pan-Pan, Pan-Pan, Pan-Pan! Рабочее гнездо. Аэрофлот 1492. Москва подход. Москва подход. Просим возврат. 1492 потеря радиосвязи и самолёт горит в молнии.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Про рабочее гнездо я, честно говоря, в первый раз слышу. Не знаю, что это. PAN PAN — сигнал срочности.
Николай Пушенко, заслуженный летчик-испытатель: Я тоже не понимаю это сообщение. «Горит в молнии» — это как? Можно было сказать: «В самолет ударила молния. Повреждено управление». Вообще очень странное сообщение от пилота. Если человек профессионал, он будет четко докладывать ситуацию: что произошло, состояние борта. Диспетчер в такой ситуации должен был уточнить: «У вас пожар на борту?» Ведь от молнии, как правило, пожара не бывает. Пробоина может быть.
(Позже в сети появился фрагмент аудиозаписи. Стало понятно, что в стенограмме была допущена ошибка - пилот сообщал, что самолет в "дайректмоуде". Direct mode - это режим прямого управления, при котором компьютер не вмешивается в действия пилота - прим. ред.)
Диспетчер: Аэрофлот 1492. ИЮ Снижайтесь. Эшелон 80
Игорь Зырянов, авиаэксперт: ИЮ — просто погрешность при расшифровке. Там должно быть «Сейчас снижайтесь...». Эшелон 80 — это высота. Значит 8000 футов от уровня моря или 2500 метров.
КВС: Снижаюсь 80 Аэрофлот 1492
Диспетчер: Аэрофлот 2319 влево курс 060
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Диспетчер командует повернуть налево. Курс 60 — это на восток.
КВС: Алло 1492 курс 057 снижаемся 80
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Алло — так в авиации не говорят. Это либо волнение летчика, либо опять неправильная расшифровка.
Диспетчер: Аэрофлот 1492 подтверждаю. Снижайтесь эшелон 80 и сохраняйте.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Указание самолету снижаться до 2500 метров над уровнем моря и оставаться на этой высоте.
КВС: Снижаемся и сохраняем эшелон 80. Аэрофлот 1492
Диспетчер: Аэрофлот 1492, есть возможность по общему каналу связи работать?
Диспетчер: Аэрофлот 1492 снижайтесь эшелон 70
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Теперь диспетчер дает указание снизиться еще немного — до 2100 метров.
КВС: Аэрофлот 1492. Москва подход
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Наконец пилот запрашивает диспетчера, который контролирует подходы к аэропорту.
КВС: Аэрофлот 1492 70 снижаемся.
КВС: Аэрофлот 20345 на текущем курсе.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: 20345 — непонятные цифры.
Диспетчер: Разрешаю.
Диспетчер: Аэрофлот 1492 снижайтесь эшелон 60. Работает сектор Шереметьево круг.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Указание снижаться до 1800 метров. «Сектор Шереметьево круг» значит, что диспетчеры передали борт диспетчеру круга, тому, кто контролирует полеты в районе аэродрома.
КВС: Снижаемся 60 Шереметьево круг. Аэрофлот 1492
КВС: Шереметьево круг. Аэрофлот 1492
КВС: Аэрофлот 1492. Эшелон 60
Диспетчер: Аэрофлот 1492. Эшелон 60, здравствуйте! Справа курс 140 снижайтесь. 900 метров до линии КФС. 989204 влево в работе.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Пилотам дают указание самолету направляться на юго-восток и снижаться до 900 метров от уровня аэродрома. Линия КФС и цифры 989204 — это что-то непонятное.
КВС: 900 справа 140 КФС 989204 Алло. Аэрофлот 1492
Диспетчер: Аэрофлот 1492. Справа курс 160. Какая-нибудь помощь необходима будет?
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Должно быть «Вправо курс 160» - указание довернуть еще немного на юг.
КВС: Справа 160. Нет, пока все нормально. Штатно. Аэрофлот 1492.
Диспетчер: Только проблемы со связью, вас правильно понял?
КВС: Связь и потеря автоматического управления самолетом.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Пилоты перешли в режим Direct mode. Это один из трех основных режимов управления «Суперджетом». Резервный режим на случай отказа бортового оборудования. В нем нет нескольких защитных контуров, которые есть в других режимах. Зато присутствует сигнализация, которая дает знать о сваливании и превышении скорости. В этом режиме пилоты должны сами управлять сайд-стиком, который позволяет изменить крен и тангаж (угловое движение) самолета.
Диспетчер: Вас понял.
КВС: Аэрофлот 1492. Справа курс 180. Снижение через 600 метров.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Указание лететь строго на юг, снижаться до 600 метров.
Диспетчер: Аэрофлот 1492 на курсе 190. Заход у стенки, полоса 24. Снижение разрешил.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Первый раз слышу про «заход у стенки».
Диспетчер: 190 Заход разрешили. Аэрофлот 1492.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Самолету разрешили заход на посадку.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, продолжайте вправо курс, подходите к точке eko 39.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Вот это действительно странно. Точки Eko 39 нет в районе аэродрома Шереметьево.
КВС: Аэрофлот 1492, прошу орбиту. Мы не готовы к заходу.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Пилот просит сделать еще круг на аэродромом, потому что не готов к посадке.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, вас понял. Курс 350 возьмите вправо.
Игорь Зырянов: Самолету разрешают сделать еще круг, говорят развернуться через правое крыло и лететь в направлении на север.
КВС: Курс 350 вправо, Аэрофлот 1492
Диспетчер: Аэрофлот 1492, через сколько будете готовы к заходу?
Диспетчер: Аэрофлот 1492, вправо курс 090, подскажите, когда будете готовы к заходу?
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Указание опять повернуть вправо о лететь теперь на восток.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, подскажете, как будете готовы к заходу? Не слышно вас было.
КВС: Подскажем, Аэрофлот 1492.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, вправо курс 110, если необходимо, то можем вам под линию заход сделать.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Указание довернуть на юго-восток. «Заход под линию» - это предложение экипажу расчистить воздушное пространство так, чтобы самолет приближался к взлетно-посадочной полосе по прямой, а не из-за поворота. То есть диспетчер предложил максимально легкий для пилотов вариант посадки.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, вправо курс 170.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Указание повернуть почти на юг. Самолет продолжает делать круг, о котором просил командир.
КВС: вправо 170, Аэрофлот 1492
Диспетчер: Аэрофлот 1492, готовы к заходу?
КВС: Да
Диспетчер: Аэрофлот 1492, для информации, от торца Азимут 63, удаление 26.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Последние цифры означают, что до взлетно-посадочной полосы осталось 26 километров. Она видна под углом 63 градуса. То есть от самолета она справа и под углом.
КВС: приняли, Аэрофлот 1492.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, если планируете заходить курсовой, то необходимо взять влево градусов 20.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Тут снова неправильная расшифровка. Должно быть «захватить курсовой». Речь о курсовом маяке, который нужен для включения автопилота для посадки.
КВС: Возьму
Диспетчер: Аэрофлот 1492, как будете заходить? Визуально или по ИЛС (ILS)?
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Обсуждают вопрос, как заходить на посадку: на глаз или по приборам. ILS расшифровывается как Instrument Landing System. Как раз стандартная система автоматической посадки.
КВС: Заход по ИЛС, Аэрофлот 1492.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, Вас понял, заход ILS 24 левая, вам разрешил, азимут 62, удаление 20 с торца.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Пилот выбрал заход на посадку по приборам. Будет заходить с курсом на юго-запад — полоса так ориентирована, с северо-востока на юго-запад.
КВС: Понял
Николай Пушенко, заслуженный летчик-испытатель: Если у него ILS работало, вообще можно было держать глиссаду (траектория, по которой самолет снижается перед заходом на посадку). Это самое простое. На экране у пилота две стрелки: горизонтальная (курсовая) и вертикальная (высоты). Держи самолет в центре и система тебя приведет точно в торец полосы. Если правда работало ILS, как говорил командир, вообще непонятно, как он сел так, как сел. Самолет улетел в центр полосы — значит, скорость нормальную не держал. Разогнался, самолет не хочет садиться, а пилот его толкает. Странно, что нет сигнала диспетчера «Идете выше полосы». На локаторе должны были видеть отклонения от глиссады и предложить зайти на дополнительный круг.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: В такой ситуации заход должен был происходить по системе ПСП — там вертикальной и горизонтальной стрелок нет. Только одна вертикальная планка, которая качается влево-вправо и одна горизонтальная, которая качается вверх-вниз - это единственный ориентир. Без основательной практики сделать это в ручном режиме непросто. Тем более, насколько мне известно, в Аэрофлоте ручной режим отрабатывают только на тренажере. Диспетчер не имеет права давать команду о заходе на второй круг, только рекомендовать. Это только на усмотрение командира.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, азимут 63, удаление от торца 14, работает Шереметьево вышка 131,5.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Пилоты вышли на связь с диспетчером, который непосредственно контролирует взлеты и посадки на аэродроме.
КВС: Аэрофлот 1492, необходима помощь.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, Шереметьево вышка, продолжайте заход, слушаю ПУ 24 левая.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Погрешности расшифровки, должно быть «продолжайте заход, полоса 24 левая».
КВС: Шереметьево вышка, Аэрофлот 1492.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, Шереметьево вышка, продолжайте заход, ПУ 24 левая.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: снова неправильная расшифровка.
КВС: продолжаем заход 24 левая, Аэрофлот 1492.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, ветер у земли 160 градусов, 7 порывы 10 метров в секунду, ВП24 левая, посадку разрешаю.
Николай Пушенко, заслуженный летчик-испытатель: Погода нормальная, ветер умеренный — это ничто для такого самолета. Судя по радиообмену, там была нормальная обстановка.
Игорь Зырянов, авиаэксперт: Ветер все-таки очень крепкий, хоть и не предельный. Он дует в самолет как раз слева под 90 градусами. И это очень плохо. Командир, пилотируя на руках, мог увлечься компенсацией сноса по ветру и упустить контроль за скоростью.
Диспетчер: Аэрофлот 1492, ВП24 левая, посадку разрешаю.
КВС: Вас принял, ВП24 левая.
Диспетчер: Аварийные службы на полосы!
Николай Пушенко, заслуженный летчик-испытатель: Если диспетчер сказал эти слова до посадки самолета, то он все правильно сделал. После такой команды пожарные машины быстро должны расположиться у торца полосы, максимально близко к ожидаемому месту посадки. Машины «Скорой помощи» должны следовать за самолетом и подъехать к трапу, как только он остановится. Но судя по кадрам с места, подъехали они не сразу и тушение началось не сразу.
ПЕРЕГОВОРЫ НАЗЕМНЫХ СЛУЖБ ШЕРЕМЕТЬЕВО ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ
— Полминуты... Направление 12,5. На курсе. Заходит на 11. Отказ связи, отказ автоматической системы управления самолетом. Заходит на посадку в штатном режиме, тревогу я объявил.
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: На полосе нет пены и не подогнаны спецмашины, потому что посадка считается штатной. ВПП обрабатывается только в том случае, если командир сообщит, что у него, например, не выпускается шасси, что он может садиться на брюшко. Тогда нужно сократить силу трения, от которой может потом загореться и двигатель, и топливо, для этого нужно обрабатывать ВПП. Здесь такого не было.
— Ответьте на аварийной частоте, Аэрофлот 1492!
— Аэрофлот 1492! Слышу вас, готов к посадке.
— Все, давайте ему посадку. Направо, чтобы он уходил, у него стоянка там.
— После посадки спросите у него на аварийной чистоте, готов ли он рулить самостоятельно.
— Вот аварийный садится, проходит ворота ВПП, вот на пробеге уточни у него, сможет ли он рулить самостоятельно…
— Смотри! Ой, (нецензурно)
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Видимо это реакция на загоревшийся самолет.
— Пожарная машина разрешаем выезд на полосу 24 к аварийному борту.
— Выезжаю.
— Пожарная машина вышка, не понял, повтори.
- Перекройте подъезд к самолету, чтобы без запроса пожарные автомобили шли.
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Кроме пожарных и машин «скорой» в аэропорту полно другой техники: аварийно-спасательные машины, тягачи и тому подобное. Тут говорят о том, что в первую очередь к самолету нужно пустить пожарных.
— Разрешаю с шестого без запроса, пересечение 24 с.
— Авария ,самолет горит на ВПП на взлете.
— Правильно, подтверждаю.
— Следую к месту, наблюдаю, сильный дым черный и языки пламени, как меня поняли, прием. Вызывайте дополнительные силы гарнизона и скорую помощь.
— Приняли, вызываем.
— Доложите обстановку, что случилось?
— Мы на месте.
- Cилы прибыли, работают 3-ий стрела и 10-ый стрела, и с первого старта подано
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Это термины пожарных, об их работе.
— Прибыли к месту, поданы лафетные стволы.
— Прибыли к месту, пассажиров не наблюдаю, обстановку не могу пока сказать по людям.
- По людям 73 пассажира.
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»:Наземные службы сразу знали, сколько людей было на борту: пассажиры и экипаж. А на месте уже нужно было пересчитать их по головам, чтобы выяснить, всех ли спасли.
— Они на месте, нет?
— Ответьте!
— В двух словах, что там, на месте события?
— Вам дополнительные расчеты нужны из города?
— Не понял, нужны доп. расчеты из города?
— Врачи пошли помогать.
— Все расчеты, у нас на аэродроме движение остановлено, так что прибой к сбору по кратчайшему маршруту.
— Все силы вызваны.
— Понял.
— Вы скажите, там с экипажем есть какая-то связь, визуально они есть?
— На месте спасатели продолжают еще эвакуировать пассажиров.
— Экипаж на улице стоит.
— Еще раз. Из экипажа есть кто-нибудь с вами на месте события?
— Два человека, бортпроводники.
— Информацию у бортпроводников уточните, там эвакуировали всех пассажиров?
— Сейчас, одну секунду.
— Уточните у бортпроводников, кто-нибудь есть там из адекватных, может, подскажут, всех пассажиров эвакуировали?
— Сейчас попытаемся.
— А экипаж, командир, второй пилот?
— Экипаж, командир, второй пилот есть?
- Второй командир разговаривал с ними, приблизительно половина пассажиров успели выйти, остальные не знаю.
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Налицо сбой в работе наземных служб. Даже при посадке обычного рейса пассажиров встречают наземные службы. В этом случае они должны принимать пассажиров прямо у надувного трапа и за руку их отводить в определенное место, к автобусам, чтобы их эвакуировать. Было же время, пока самолет разворачивался и заходил на посадку.
— Часть пассажиров эвакуировалась, но пока точную цифру сказать не могу, экипаж эвакуировался через форточку, две бортпроводницы тоже эвакуировались.
— По телеграмме на борту — 73 пассажира.
— Покажите там списки, пострадавших, не пострадавших, составляйте там, всего на борту было 73 пассажира и экипаж 2 + 3.
— 76 пассажиров, экипаж 3+2.
— По информации от Аэрофлота на борту 76 пассажиров, 76, экипаж 3+2.
— Ну, смотрите, вы составляйте списки пострадавших — не пострадавших, чтобы нам понимать… пожар потушен? Списки составляйте точно.
— Уточненная информация. 73 пассажира на борту, 73, экипаж 3+2.
— Один погибший.
— Бригада медицины центра катастроф прибыла.
— Просто на первый взгляд дайте информацию по пострадавшим, по непострадавшим.
— Пострадавшие есть, вы их наблюдаете?
— А сколько вышло, вы их по головам пересчитайте?
- У нас часть пассажиров где-то на перроне, нужно спасать…они все разбежались куда-то...
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Это настоящий бардак! Пассажиры не должны бегать по территории аэродрома и спасаться самостоятельно. Их должны встречать дежурные и организованно эвакуировать. Там же могут быть дети, старики, инвалиды, которым нужна помощь. Есть подробные инструкции, как действовать наземным службам в таких ситуациях. Сотрудники должны знать, где им нужно находиться и что делать. Насколько можно судить по этой расшифровке, тут такого не было. Ответственные лица должны понести наказание за такое.
— …визуально, огня не наблюдаю
— Что по пассажирам, дайте информацию?
— Так, еще раз, по пассажирам информация, часть убежала в зону терминала D, пострадавших вы не наблюдаете, внутрь самолета вы пока зайти не можете?
— … самолета мы пока……
— Насколько сильно пострадали?
— Ясно, вы скажите, касательно экипажа, там 3+2 экипаж. Все выжили?
— ….я тоже видел, а остальных……
- Я записала 7 пассажиров, которые совершенно не пострадали, они у меня в машине, но у нас еще пассажиры по перрону …неизвестно где.
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Это просто паника и бардак. Главный в такой ситуации - руководитель аварийно-спасательной службы. Он должен организовывать всю работу: кто куда едет, кто что делает. И у них все расчет должны быть расписаны.
— Из города пожарная прибыла, не нужна она?
— Информация по экипажу…..находятся ….
— …пострадали!?!
— Я не понимаю, скажите да или нет!
— Еще вопрос там, пожарный расчет приехал из города, нужен он или нет?
— Пожарный расчет приехал из города не нужны они? На 8-й КПП.
— Нет, они не нужны.
— «Прибой», вы дадите мне команду на поиск других пассажиров, мне ехать или здесь оставаться?
— А когда, вы примерно мне не скажете, мне большую машину или маленькую брать? Не расслышала, большую ли маленькую брать?
— Пассажиры возле самолета есть еще?
— Пассажиров нет!
- Нужно как-то воду организовать для пассажиров на место события, давайте как-то пооперативнее!
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Эти все вещи тоже расписаны в правилах. Кто где стоит, кто что делает. Регламентировано даже, кто какие слова произносит. Как связывается и с кем.
— Сколько пострадавших наблюдаете?
— Трое пострадавших
— Обнаружено внутри самолета около 10 трупов, произошло обрушение фюзеляжа, его обследуют еще, пока точное число сказать не могут, 1 погибший находится рядом с самолетом.
— Ясно.
— Нужно оценить возможность возобновить полеты на 24-й правой.
— На правой можно проезжать.
— На КПП кто стоит, чтобы никто из посторонних, пассажиров не выбежал на полосу?
— Все оцеплено.
— Подтвердите отсутствие техники на 24-й правой.
— Где будут пострадавшие, потому что в эту зону нужно выделить фельдшера.
- Мы не пострадавших куда повезем, ваши предложения какие?
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Опять бардак! Есть специальные помещения, там уже все должно быть организовано. Их должны встречать и медики, и психологи.
— Свяжитесь с терминалом B.
— У нас там как по поводу списка пассажиров? Всех нашли?
— Я готова по не пострадавшим предоставить, по телефону продиктую, не проблема.
— В передвижной пункт передайте.
— По вотсап скиньте фото, мы скинем вам свой список, а вы плюсики поставьте, кого нашли.
— Мы всех пострадавших отправили в лечебные заведения?
- Двое тяжелых отправлены в больницу, погибших еще пока не вытаскивали.
— Я по вотсапу вам скинула список.
— Понял, вы связывайтесь с терминалом, комната для непострадавших подготовлена. Полиция, психологи. Везите туда людей...
Виктор Горбачев, генеральный директор Ассоциации «Аэропорт»: Просто удивительно. Аэропорт «Шереметьево» считается у нас образцово-показательным. Почему там получилась такая чехарда, мне совершенно непонятно. Есть ответственные люди, есть персонал, который проходит обучение и аттестацию. А как дошло до дела — ничего не оказалось...
0
12.00
