ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Апрель 29, 2015

В 1986 и 1987 гг. стал чемпионом СССР среди юниоров. В 1988 г. участвовал в Олимпийских играх в Сеуле, дошел до четвертьфинала, где проиграл будущему чемпиону Андреасу Цюлову (ГДР). В 1989, 1990 и 1991 гг. завоевал золотые медали чемпионатов СССР среди взрослых. Кроме того, в 1989 и 1991 гг. становился чемпионом Европы.

В 1991 г. в поединке за звание чемпиона мира среди любителей (Сидней, Австралия) одолел будущего чемпиона мира среди профессионалов Вернона Форреста.
В январе 1992 г. переехал в Сидней, где ему предложили перейти в профессиональный бокс. Первым соперником Цзю стал чемпион австралийского штата Квинсленд Даррел Хайлз, которому удалось продержаться на ринге менее двух минут.

В 1995 г. провел бой против чемпиона IBF Джейка Родригеса. После четырех нокдаунов в шестом раунде Цзю стал новым чемпионом мира по версии IBF.

После нескольких удачных защит титула в боях с такими боксерами, как Роджер Мэйуэзер, Уго Пинеда, Кори Джонсон, Ян Бергман, Леонардо Мас, за Цзю закрепилась репутация сильнейшего боксера первого полусреднего веса.

31 мая 1997 г. состоялся бой против Винса Филипса. Перед боем специалисты отдавали предпочтение Цзю и уже вовсю говорили о его бое с Оскаром Де Ла Хойей. Однако в десятом раунде рефери объявил победу Филипса техническим нокаутом. После этого поражения Косте пришлось начинать путь к чемпионскому титулу сначала.

28 ноября 1998 г., после нескольких побед над экс-чемпионами, Цзю вышел на бой против Диобелиса Уртадо. Победив Уртадо в пятом раунде, Костя стал временным чемпионом мира по версии WBC. В августе 1999 г. он стал полноценным чемпионом мира WBC, победив в десятом раунде экс-чемпиона мира Мигеля Анхеля Гонзалеса.

После двух защит чемпионского титула (в 2000 г. нокаутировал Ахмеда Сантоса и Хулио Сесара Чавеса) приступил к объединению поясов.

3 февраля 2001 г. провел бой против Шармбы Митчелла, чемпиона мира по версии WBA, победив его в седьмом раунде техническим нокаутом.

После удачной обязательной защиты поясов против Октая Уркала вышел на поединок против чемпиона по версии IBF Заба Джуды. 3 ноября 2001 г. во втором раунде отправил Заба Джуду в нокаут и стал обладателем трех чемпионских поясов.

В 2002 и 2003 гг. удачно провел две защиты своих поясов.

Летом 2003 г. Костя начал готовиться к матчу-реваншу с Шармбой Митчеллом, который должен был состояться в сентябре того же года, но был перенесен из-за травмы ахиллова сухожилия Кости Цзю.

Осенью 2003 г. удостоился почетного чемпионского звания Emeritus Champion of the World от Всемирного боксерского совета, а его обычный чемпионский титул стал вакантным.

За несколько недель до боя с Митчеллом Цзю снова получил травму, и бой во второй раз пришлось перенести. Тогда Всемирная боксерская ассоциация (WBA) лишила его своего чемпионского пояса за длительное отсутствие защит.

Бой против Митчелла состоялся 6 ноября 2004 г. в Аризоне на «Глендэйл-арене». Цзю победил своего оппонента нокаутом в третьем раунде.

4 июня 2005 г. состоялся последний бой в карьере — поединок против британца Рикки Хаттона, по результатам которого Цзю проиграл техническим нокаутом.
В 2009 г. открыл «Школу бокса Кости Цзю» на базе московского спортивного клуба «ФитнесМания».

В феврале 2010 г. стал менеджером компании NL International, а в апреле того же года возглавил редакцию электронного журнала Fight Magazine.

12 июня 2011 г. вместе с Майком Тайсоном, Сильвестром Сталлоне, Джо Кортесом и Хулио Сесаром Чавесом был включен в Международный зал славы бокса.

В 2012 г. окончил с отличием Уральский федеральный университет и приступил к написанию кандидатской диссертации на кафедре основ физвоспитания Тюменского государственного университета.

Весной 2013 г. готовил Александра Поветкина к бою против поляка Анжея Вавжика, которого Поветкин победил техническим нокаутом в третьем раунде.

С 1993 по 2013 гг. был женат на Наталье Аникиной, вместе с которой воспитывал троих детей: Тимофея, Никиту и Анастасию. 30 декабря 2014 г. женился на Татьяне Авериной.

Костя, вы начинали как любитель и у вас была возможность стать олимпийским чемпионом. Однако в начале 1991 года вы приняли решение перейти в профессиональный бокс. Почему?

— Это одно из самых мудрых решений в моей жизни. Мне был 21 год, но я уже шесть лет выступал за сборную СССР по боксу, по опыту был практически ветераном. На рубеже 1990–1991 годов я начал терять спортивный голод, выходил на бой без эмоций.

То есть стало неинтересно?

— Да, я выступал вполовину своих возможностей. Победы давались легко, я мог накануне всю ночь гулять, а потом выходить и выигрывать. Мне стало скучно. А это до такой степени неправильно и непрофессионально!

Вы получили предложение, от которого нельзя было отказаться?

— Когда я был в Австралии, в Сиднее, мне сделали по тем временам и на тот момент очень выгодное предложение — 100 000 долларов в год. А тогда и тысяча считалась богатством. Правда, я не учел одного обстоятельства — в Австралии надо платить налоги. В самом начале 90-х понятия «налог» для советского человека не существовало, а в Австралии он равен 48 центам с каждого доллара. И вот закончился финансовый год, мне показывают отчет и говорят — половину того, что ты заработал, необходимо отдать… Я не мог в это поверить. Поначалу отказывался платить, получал штрафы… но в конце концов понял, что, если хочу жить в этой стране, правила нужно соблюдать.

А почему именно Австралия?

— Мне предлагали поехать в США, Германию, Италию, Корею, Японию, но я не раздумывая выбрал Австралию. Она мне близка и по мироощущению, и по уровню жизненного комфорта. У меня корейские корни (а в Корее мне предлагали золотые горы), но я не смог увидеть себя там. По крови я азиат, но в душе европеец.

Что оказалось более сложной задачей: войти в мир профессиональных боксеров или переехать из Советского Союза в мир капитализма?

— В комплексе. В СССР все было иначе, поэтому мне пришлось начать жизнь с нуля. Я не знал английского языка, не понимал, как встроиться в австралийскую систему. Пришел получать права, а мне говорят, что кроме паспорта нужна кредитная карта. А я даже не знал, что это такое. Пошел в банк, но там не дают кредитную карту — им нужны права. Замкнутый круг. Английский язык осваивал самостоятельно, так как в школе учил французский. Но я хотел жить полноценной жизнью, не стеснялся говорить, делал ошибки и смеялся над собой вместе с теми, кто меня слушал. Я учился, общаясь с людьми. И сейчас практически на 100 % освоил разговорный английский. Эта открытость людям касается и профессионального бокса. Я понял одну вещь, которую наши спорт­смены до сих пор часто не осознают, — чтобы быть любимым и продаваемым, нужно самому любить людей. Твое отношение к людям возвращается к тебе бумерангом.

А как прошло вхождение в профессиональную среду? У профи ведь и правила другие…

— К правилам не так сложно подстроиться. Но главное не это. Я понял, что профессионал — это прежде всего перфекционист. Понял не сразу, а только в 1997 году, хотя начал выступать в профессиональном боксе с 1992-го. Именно в 1997 году я стал настоящим спортсменом, атлетом, таким, каким должен был быть. Все действия и вся жизнь профессионала направлены на то, чтобы выиграть бой. Всего остального просто не существует. Этой цели подчиняется все, в том числе и выбор людей, с которыми встречаешься. Упрощенно можно сказать: от степени твоего перфекционизма зависит твой заработок. То, как сильно тебя любят болельщики и зрители. А меня смотрели в прямом эфире по телевидению порядка двух миллиардов человек.

Что испытываешь, когда на тебя смотрит такая аудитория? Ответственность?

— Определенная ответственность, конечно, есть. Но ответственен — значит должен. А я придерживаюсь мнения, что никому ничего в этой жизни не должен. Когда я это понял, мне стало легче. Ты просто делаешь определенные действия в меру свой веры.

Если не ответственность, тогда что мотивирует?

— Желание быть лучшим.

Наверное, любой спортсмен хочет быть лучшим. Но одни становятся, а другие нет. Почему?

— Я всегда выходил на ринг с чувством, что готов умереть там ради победы. Это называется no matter what — несмотря ни на что. Переосмысливая позже свой опыт, я понял многие вещи про себя. Например, что ­неосознанно жил по следующему правилу: даже смерть не является поводом для опоздания на тренировку. Я так жил, я в это верил. Больше ничего не имело значения. У многих спортсменов на случай неудачи заготовлены оправдания. По-английски звучит более точно и емко — excuse. Они всегда могут назвать обстоятельства и причины, из-за которых у них что-то не получается. Но это всего лишь оправдание своей слабости.

А талант, физиологические данные что-то значат?

— Самый большой талант, который я в себе нашел, — делать больше, чем кто-либо. Я в каком-то смысле одержим желанием достичь своей цели. Все остальное уходит из головы. Мне было 11–12 лет, когда я решил проверить, смогу ли перетерпеть боль. Взял ножик и порезал палец, вот даже отпечаток остался. Два года назад по другим причинам я сказал себе: «А смогу ли я еще раз это сделать?» Конечно, я не резал вены, я прекрасно понимаю, что это неправильно, но мне было важно понять, смогу ли я себя перебороть. Может быть, это слишком, перебор.

То есть вы не рекомендуете это делать читателям?

— Нет конечно! Хотя, если для кого-то это будет толчком к действию, можно сделать что-то такое, что ты не хочешь и как будто бы не можешь. Преодолеть свой страх. Пройти по горячим углям, прыгнуть с парашютом и так далее. Нет предела совершенству.

Значит, физические данные не так уж и важны? Например, кто-то может с ходу отжаться 50 раз, а кто-то всего 15. У них равные шансы в спорте?

— Мой рекорд — 270 отжиманий.

Это много или мало?

Много.

— А ты знаешь, какой рекорд в «Книге Гиннесса»? Где-то 12 000 раз без перерыва. Когда я отжался 270 раз, то почувствовал себя крутым, а потом на цифру рекорда посмотрел и подумал: какой же я, оказывается, мешок. Где предел самосовершенствованию? Его нет, если есть правильная мотивация. Одни ищут внутренние силы, чтобы стать чемпионами и победителями, а другие находят причины, чтобы объяснить, почему они не могут этого добиться. Мой талант — умение работать, перфекционизм. Например, если сделать съемку моего удара (простую двойку или удар правой руки), то из тысячи 999 раз я ударю одинаково.

Почему олимпийские чемпионы (например, чемпион Олимпиады в Сеуле Вячеслав Яновский) часто не могут показать выдающихся результатов в профессиональном спорте? В чем разница между спортом высоких достижений и профессиональным спортом?— Славе было 33 или 34 года, когда он завершил любительскую карьеру, это уже возраст. Он проделал громадный путь в любительском боксе, я же ушел в 22 года. Он уже «наелся» и пошел в профессиональный спорт, чтобы немного подзаработать. Вот еще один пример — Саша Лебзяк, который выиграл в любителях все, но решил не идти в профессионалы. Его стиль, может быть, не подходил к профессиональному стилю, где надо уметь бить.

А в любителях не бьют?

— Там делают тычки в больших перчатках. Но у меня даже в любителях статистика показывала 40 % нокаутов. Я умел бить. В старое время у нас была школа нокаутирующих ударов, а потом стало важнее «натыкать», чтобы заработать побольше очков. В итоге потерялась зрелищность, интерес. На меня люди приходили, так как у меня 80 % побед нокаутом.

Современный любительский бокс сильно отличается от профессионального?

— Я давно не слежу за любительским боксом. Знаю, что сейчас сняли макси, вернули «3 по 3». Но что бы они ни делали, любительский бокс никогда не сможет состязаться по зрелищности с профессиональным.

В январе 1995 года вы завоевали первый титул в профессиональном спорте по версии IBF, победив Джейка Родригеса. Но вы не были тогда еще известным человеком…

— Не был известным, хотя к тому времени уже провел 14 боев. Встреча за звание чемпиона мира с Джейком Родригесом проходила в США, в Лас-Вегасе, моим промоутером был Дон Кинг.

Первый раз выходить за поясом — проще или сложнее? Как вы себя мотивировали?

— Я просто хотел выиграть. Кстати, там произошел интересный случай. Когда я выиграл пояс, то в сумасшедшем эмоциональном состоянии спустился с ним в раздевалку. И тут приходит один из официальных представителей турнира и говорит, что пора отдавать пояс, так как он принадлежит прошлому чемпиону, а мне потом пришлют точно такой же. Я возмутился и не отдал. Ну как я мог приехать в Австралию без пояса? А Джейк — молодец. Он подошел ко мне и сказал: «Костя, ты выиграл, забирай пояс. Мне потом новый пришлют».

Какую роль в вашей карьере и развитии боксерского мастерства сыграла сложная победа над Уго Пинедой в 1996 году?

— Это был один из первых и неудачных опытов, когда я выступал и как боец, и как организатор. Я доверил промоутерство своему знакомому, который представлял мою компанию в качестве президента. Уго Пинеда выиграл тендер на организацию боя — это означало, что встреча пройдет на его территории. А Уго из Колумбии, где в то время, в 1995–1996 годах, шла, по сути, гражданская война. В связи с этим мы написали письмо в IBF (International Boxing Federation. — Прим. ред.) о том, что считаем небезопасным для нашей команды ехать в Колумбию. К тому же мы подали иск в суд, так как считали, что тендер был выигран мошенническим способом. Дело в том, что мы предложили 600 000 долларов, а они — 600 500 долларов. Понятно, что выиграть тендер с разницей в 500 долларов можно только в том случае, если кто-то «слил» информацию о конкурентах. Суд мы выиграли, а вместе с ним и тендер, поэтому бой был назначен в Австралии на открытом стадионе. В январе там не бывает дождей, но в тот день выпали нереальные осадки, настоящий ливень, и стадионы были полупустыми. Мне потом сказали, что было продано всего 1500 билетов, хотя обычно на трибунах собиралось около 10 000 зрителей. Бой я выиграл, но получилось так, что я должен был заплатить проигравшему сопернику гонорар больше, чем получил сам. Более того, я, как говорится, попал на деньги. Неопытный был.

В прессе причины ваших побед часто связывают с особой манерой наносить много ударов во время поединка. Это ваша тактика?

— Моя тактика — это полный контроль поединка от момента выхода на ринг до последней секунды. В том числе полный контроль соперника. Даже если он атакует — он должен это делать лишь потому, что ты этого хочешь, вынуждаешь его нападать. Когда я выступал, то действовал скорее интуитивно, но потом проанализировал свой опыт и разработал систему, которую назвал «шахматы бокса». Как правило, каждый тренер учит чему-то специфическому, но в «шахматах» все ходы одинаковые, а вот комбинаций много, их количество увеличивается в геометрической прогрессии. Взять хотя бы одно действие — первый прямой удар левой рукой — джеб. На этот джеб есть перечень ответных действий — уйти назад, вперед, отклониться, сделать блокировку. Пять-шесть разных видов, на каждый из которых есть пять-шесть контрдействий. Всего три хода образуют около 40 комбинаций. А если мы сделаем пятиходовую схему, то получится около 200 комбинаций. И каждую ты должен отработать до автоматизма. То, что на ринге кажется импровизацией, очень часто является хорошо подготовленным домашним заданием.

То есть импровизация — это плохо?

— Это очень хорошо, но необходима тщательная подготовка. Боксер — это не программа, он делает все в своей манере, в своей ситуации, в своих условиях. Поэтому каждый бой — это и импровизация, и заготовки. Необходимо подвести соперника к заготовке. Сначала импровизируешь, а потом — тук! — выстреливает заготовка. И судья начинает считать, стоя над твоим соперником: «Раз, два, три, четыре…»

Вы всегда были рациональным боксером?

— Я получал кайф от работы, и люди вокруг меня тоже.

В единоборствах случается такая проблема: вроде бы выиграл, а бой кажется неинтересным. — Почему меня покупали, почему смотрели? Потому что я был интересен. Из шести чемпионатов СССР, в которых я принимал участие, на пяти меня признавали лучшим боксером. Я выиграл три Европы — на двух стал лучшим боксером Европы. На чемпионате мира мне тоже сказали, что дают лучшего боксера, но потом отдали кубинцу Роберто Баладо Мендесу. И я полностью поддерживаю это решение. Роберто — легендарный кубинский боксер, мне даже не было обидно.

Кто из боксеров прошлого вам нравится?

— У меня нет кумиров, но был спортcмен, из-за которого меня привели в бокс, — Серик Конакбаев, серебряный призер Олимпиады в Москве, чемпион Европы, уникальнейший боксер, сегодня мой хороший друг. Его называли джентльменом на ринге, он нравился родителям, и из-за него мама решила отдать меня в секцию.

И вы стали более известным человеком, чем Серик Конакбаев.

— Да, мне повезло немного больше — я попал в другое время, когда можно было пойти в профессионалы, но ниша еще была свободна. Я был третьим нашим боксером, который стал чемпионом мира в профессиональном боксе. Первым был Юрий Арбачаков, вторым — Орзубек Назаров. Они чуть-чуть раньше начали выступать, но я стал первым абсолютным чемпионом мира.

Я думаю, если выйти на улицу и спросить любого прохожего, кто наш самый известный профессиональный боксер, назовут вас. Из-за запоминающейся манеры ведения боя иногда даже казалось, что Костя Цзю излишне агрессивен на ринге. Это не ложное ощущение? Агрессия была у вас? — Была, но она была контролируемой. Этот стиль нравился людям, я выходил и делал свою работу. В Мельбурне в 2003 году от моего удара у Джесси Джеймса Лейхи лопнула барабанная перепонка, а это ужасная боль. Но потом, когда бой закончился, я, он и наши родители вместе пошли в ресторан. Мы до сих пор переписываемся, остались друзьями. Причем на ринге у нас нет никакого сочувствия, но как только заканчивается бой — все меняется.

Это впечатляет. А какой поединок в вашей карьере был самым сложным?

— Я его называю так: с этого боя я понял, что такое профессиональный бокс. В 1994 году моим соперником был мексиканец Эктор Лопес, хороший крепкий профессионал, который, однако, до этого проиграл Мигелю Гонсалесу в почти равном бою. Я вышел на ринг с уверенностью, что легко смогу его победить, хотя у меня было всего 25 раундов спарринга. То есть я был плохо подготовлен. Первые три раунда я выиграл легко, четвертый остался тоже за мной, но уже почти на равных, так как начал уставать. Пятый, шестой и седьмой раунды я не просто проиграл — я почувствовал, что вот-вот умру. Не знаю, где я нашел силы, чтобы довести до конца поединок и выиграть последние три раунда. Но когда я проснулся на следующий день, то не увидел света. Глаза опухли до такой степени, что не открывались. За столом я не мог взять в руку ни ложку, ни вилку. Не было ни одной части тела, которая бы не болела. Любое прикосновение приносило адскую боль, меня тошнило три дня. Это было самое тяжелое состояние в моей жизни. И я решил, что никогда больше не хочу испытывать ничего подобного. Поединок с Эктором Лопесом стал для меня хорошим уроком. С тех пор я понял, что профессиональный бокс — это постоянная работа. Перед каждым боем я проходил минимум 150 раундов спарринга. Еженедельно по четыре часа скакалки, по 50 км бега, 30 раундов спарринга, а на мешке — еще примерно 50. Если штанга, то минимум десять тонн в день. Для штангиста это немного, для бегуна тоже, но суммарно я проделывал очень большую работу.

И так все 72 следующих поединка?

— Давайте наконец исправим статистическую ошибку, которая распространена в сети. Правильные цифры таковы: у меня 270 любительских боев, из которых 259 побед и 11 поражений; и 34 боя в профессионалах, из них два поражения.

А какова средняя статистика профессионала?

— Бернарду Хопкинсу уже 50 лет, а он до сих пор выступает, у него 66 боев, из них 55 побед и семь поражений, недавно Сергею Ковалеву проиграл.

То есть она безгранична? А тогда другой вопрос: вы говорите, что в 21 год были уже ветераном в любителях, а в профессионалах люди бьются до 50 лет. Почему?

— В спорте высоких достижений спорт­смены в 32–33 года уже заканчивают выступать. А у профессионалов, действительно, в 35 все только начинается. Хотя бывают и исключения, например, мексиканцы нередко начинают профессиональную карьеру в 15–16 лет. Профессиональный ринг — это образ жизни, твоя работа, твой бизнес. Профессиональный спорт позволяет делать индивидуальную карьеру, зарабатывать деньги, стать звездой. К тому же, если ты был профессионалом, то имеешь право стать официальным пенсионером. Я часть процентов от гонораров перечислял в пенсионный фонд, где скопилась определенная сумма, которой смогу воспользоваться, когда понадобится. Сейчас я из этого фонда плачу официальную пенсию родителям, так как они были членами моей команды. В России такая практика еще не принята, но это вопрос времени.

Раньше бокс был единственным ударным видом единоборства, а сейчас уже выросли другие индустрии — муайтай, кикбоксинг, К-1, карате. У молодых людей есть выбор. Какие качества им нужно культивировать в себе, чтобы добиться тех же целей, которых достигли вы?— Когда я читаю лекции и выступаю перед молодежью, я прошу их ответить самим себе на вопрос: чего вы хотите достичь в жизни. Нужно поставить себе реальную цель, которую можешь достичь. И идти к ней каждый день. Сегодня для того чтобы быть в зале в семь утра, мне нужно было встать в 5:30, хотя вчера я приехал домой поздно. Если ты не поставишь себе цель с вечера, то утром проснешься и найдешь массу причин никуда не идти и ничего не делать — подушка такая мягкая, одеяло теплое, а за окном темно. Но если ты себе пообещал, что ты должен это сделать с вечера, то ты как мужик не можешь отказаться.

Хороший совет, я и сам приму к сведению.

— А если ты вечером скажешь не только себе, а еще и кому-то из близких, то уже не отступить. Таким же способом надо идти и к более масштабным целям.

В любительском спорте признается только одна федерация на вид спорта, а в профессиональном их может быть несколько. Это хорошо или плохо?

— Каждая организация — это бизнес. В боксе для меня их три — IBF, WBC, WBF. Они имеют свою историю, имя, поэтому работать с ними для тебя престижно (например, стать чемпионом IBF), а для них выгодно (они берут 2 % от твоего гонорара). Поэтому они заинтересованы привлекать спортсменов не со стотысячными, с миллионными или даже стомиллионными гонорарами. А для таких боксеров, как Флойд Мэйвезер, уже никакие титулы не важны — он выше любого титула. И организация подстроится под именитого спортсмена, так как 2 %, скажем, от 60 миллионов — это уже очень хорошая сумма.

А как нам, зрителям, разобраться, чемпион какой организации круче?

— Нужно просто любить бокс и боксеров. Как, например, в Мексике. Как-то я полетел туда на рыбалку, а меня там называли «убийцей мексиканцев», потому что я выиграл у всех мексиканских противников нокаутом. Словом, не лучшее место для отдыха в моем случае. Меня узнали сразу, но приняли дружелюбно. Как видите, быть бойцом номер один — это большая ответственность.

Ответственность — это культура? Это воспитывается или прописывается в контракте?

— Определенные вещи могут и проговариваться. Но для меня главное — быть самим собой. И не врать самому себе. У меня есть моя персональная вера, от которой я отталкиваюсь.

Бывают интересные люди, которые тем не менее не умеют давать интервью. Откуда у вас это умение?

— Я думаю, практика, этому можно научиться. Я читал много лекций. И первую — в 16–17 лет, когда тренер пригласил меня читать лекцию в педагогический техникум. Прихожу, а там одни девочки сидят. Что делать, рассказывать им о боксе? Мы тогда с большим удовольствием поговорили о шопинге. Шел 1985 год, а я только что из-за границы приехал. Нужно уметь быть интересным, но при этом не подстраиваться под аудиторию, а оставаться самим собой.

В одном из интервью вы говорили, что спортсмен должен быть «окуклен» — окружен заботой, чтобы не было никаких раздражителей. Остальные вопросы должна решать команда, а спортсмен должен заниматься спортом.— Да, команда, которой ты доверяешь. Я всегда нанимал людей, которые были умней меня в тех вопросах, которыми они занимались профессионально. Многие лидеры нарочно берут в команду людей, готовых подчиниться. Для этих руководителей превыше всего ощущение «поцелуй меня в плечо». Но это комплекс неполноценности. Мне нравилось работать с теми, кто знает свою специализацию на 100 %. Со мной работало 15 человек: массажист, диетолог, доктор, охранник, менеджер, промоутер, юрист, помощник тренера, спарринг-партнеры. У некоторых были свои помощники. Я доверял своей команде, хотя случались и инциденты. Впрочем, последние три года у нас был неплохой коллектив. Вот, кстати, еще одно отличие от любительского бокса — возможность самому подбирать себе команду.

Профессиональный спортсмен — это еще и лидер команды?

— Обязательно, он должен быть хорошим лидером, но это не значит, что он обязан знать все нюансы. У меня была расходная часть, я стал разбираться в налогах, в законодательстве, в юридических вопросах. Детально этим занимались члены команды, я же принимал решения.

Можно ли сказать так, что с 1991 года вы занимались бизнесом?

— С 1991 года я занимался профессиональным боксом. Пожалуй, можно сказать, что для меня это был бизнес.

Если вы стали с 1997 года чувствовать себя профессионалом в боксе, значит, вы стали чувствовать себя профессиональным бизнесменом?

— Законы профессионального бокса, спорта и бизнеса, который ведется здесь или в Австралии, — совершенно разные. Фундамент, может быть, один — я научился не сдаваться, как бы жестко ни били, но законы другие.

Сейчас у вас есть собственный ресторан и другие проекты. Было непонятно, как это — бокс, а потом вдруг сразу бизнес. Но, получается, вы давно уже занимались бизнесом, то есть это был органичный переход.— В целом да. Я учредитель компании, которая завозит в Россию напитки, сейчас мы делаем свой продукт и очень хотим начать отечественное производство. Я стал соучредителем компании, которая будет производить свежие картофельные чипсы. Они делаются в течение двух минут в присутствии покупателя. Я пробовал, мне понравились. Недавно я написал детскую книгу «Приключения Кости Цзю и его друзей». Это книга о становлении, о том, как я стал тем, кем стал, как научиться преодолевать свои страхи. Некоторые ее критикуют, но я написал ее от души, дай бог, если она поможет хотя бы одному ребенку.

На кого из молодых спортсменов вы бы сделали ставку сейчас?

— Серега Ковалев, которого я упоминал, — он не такой молодой уже, зато практически абсолютный чемпион мира. (Чемпион мира в полутяжелом весе по версиям WBO, WBA и IBF. — Прим. ред.) Это второй человек из России после меня, который после долгого перерыва завоевал такие титулы. Сегодня мы, кстати, будем чествовать его за очередную победу. Почему-то о нем мало пишут, так что мы будем поздравлять его своими силами. А еще Руслан Проводников, чемпион мира по версии WBO, скоро будет выступать против Хосе Луиса Кастильо.