ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Апрель 19, 2018

— Удивительно, до вас никто в вашей семье не имел отношения к искусству, а вы положили начало целой актерской династии. Актеры и ваш сын, и ваша младшая сестра, и двоюродный брат.

— Да, моим родным, наверное, было чуточку полегче, не пришлось преодолевать сопротивление родителей. Папа был категорически против того, чтобы я поступала в театральный вуз. Он был уверен, что в актерском мире собраны все пороки. Говорил: «Даже думать не смей!» Пригласил своего знакомого, который работал официантом в Доме актера, и тот рассказал, какие артисты страшные люди... Отец кричал: «Ты станешь женщиной легкого поведения!» А я смотрела на него глазами Наташи Ростовой и говорила: «Папа, ты меня неправильно понял, я хочу быть актрисой!» (Смеется.)

— Когда вы этого захотели?

— В девятнадцать лет. До этого я училась в Гуманитарном университете на продюсера. Но случайная прохожая решила мою судьбу. По дороге к метро ко мне подошла девушка, которую я часто видела на улице, — у нас с ней совпадал маршрут. Мы познакомились. Ее звали Марина Полколзник. Она хотела поступать в театральный и привела меня в свой любимый театр, «Ленком». У меня предпочтений не было, если не считать того, что в детстве ходила с классом в ТЮЗ, где мне нравились пирожные «картошка». Ах нет… Когда мне было четырнадцать лет, мы с мамой шли мимо театра «Ленком». И тут из служебного входа, в белых брюках и белой блузке, на каблуках, выбежала Констанция из фильма «Д’Артаньян и три мушкетера», Ирина Алферова, перебежала дорогу, села в белые «Жигули» и уехала.

На меня встреча с «Констанцией» произвела неизгладимое впечатление. Вот и все мои детские воспоминания о театре... И тут Марина говорит: «У меня есть пригласительные на «Поминальную молитву». Я знаю некоторых ребят из театра. Хочешь, мы зайдем не с главного, а со служебного входа? Хочешь увидеть артистов?» Я говорю: «Хочу!» В коридорах «Ленкома» мы первым делом столкнулись с удивительным Александром Викторовичем Збруевым. Потом прошли в зал. Погас свет, на сцену вышел Евгений Леонов — и он меня сразу потряс. Он был какой-то абсолютно настоящий, естественный. Не играл, а жил на сцене. В следующую минуту меня пронзило током: вышли Татьяна Пельтцер и Александр Абдулов…

Мне кажется, я не дышала, пока шел спектакль. А когда под конец первого акта выскочили молодые актеры — Дима Марьянов, Наташа Щукина и стали отплясывать, да так, что заполнили своей энергией, юностью и мастерством все пространство, у меня из глаз брызнули слезы, как у клоуна в цирке. Мне кажется, я залила впереди сидящих зрителей. И будто кто-то сверху меня кувалдой по голове вот так — пам… И мысль озарила мой девичий мозг: «Я тоже так хочу!»… Но как это осуществить? Тут тоже подсказала Марина: «Я хожу в театральную студию в ДК «Станколит» к Татьяне Романовне Титовой, у нас занятия раз в неделю, хочешь со мной?» Так я подготовилась к поступлению… В 1993 году конкурс был невероятный, но я прошла в Школу-студию МХАТ, в Щепкинское и Щукинское училища. Во время туров я спрашивала себя, а у кого бы я хотела учиться, и подсознательно сделала выбор в пользу Щукинского училища. Меня потрясла атмосфера любви и праздника, педагоги и легендарные выпускники нашей школы. Именно там я читала конкурсную программу без страха, с особым вдохновением. И меня приняли, с первого раза! Зачислили на курс Марины Александровны Пантелеевой… Это чудо. Но судьба подбрасывает людям знаки. Это было еще до моего рождения. Когда мама была мной беременна, она училась в институте и работала на Старом Арбате. И ходила с Нового Арбата на Старый по переулку мимо театрального училища имени Щукина. Мама потом призналась мне: «Представляешь, я, беременная тобой, каждый день шла мимо Щукинского училища и видела: у входа студенты разговаривают, веселые, смеются. Я смотрела и думала: какие счастливые люди здесь учатся!» И спустя девятнадцать лет я оказалась на месте этих ребят.

— Когда же вы начали сниматься в кино?

— На четвертом курсе. Я обычно никуда не опаздываю, но в тот день проспала философию. Забегаю в училище, и вдруг меня на вахте хватает за руку незнакомая женщина, ассистент по актерам, и приглашает на «Мосфильм» на пробы в фильм о поэте Кольцове. Меня утверждают на главную женскую роль! Нужно ехать в экспедицию в Воронеж на полторы недели. А у меня репетиции у Александра Анатольевича Ширвиндта в дипломном спектакле «Два веронца».

Я пришла к нему и все рассказала. Он говорит: «А ты читала сценарий-то? Как тебе роль, понравилась?» Отвечаю: «Да, очень!» Это же биографическая историческая картина. И Ширвиндт сказал: «Ладно, отпускаю. Езжай снимайся, мы пока другие сцены порепетируем». Поэта Кольцова играл Александр Вершинин, актер Малого театра. Я — его возлюбленную, а через три месяца мы уже поженились. После загса заехали и в мой вуз, и в Щепкинское училище, где когда-то учился муж. Помню тост на нашей свадьбе: мол, самые красивые девушки в Щукинском, а самые красивые парни — в Щепкинском… На следующий день обвенчались. А через девять месяцев родился Артем…

— Вы родили его, еще учась в училище?

— Нет... Артем родился в конце октября, а диплом я получила в июне. Дипломные спектакли я доигрывала, уже изрядно пополнев, с выдающимся животиком, который прятала. У меня была главная роль Джулии в спектакле «Два веронца». Во втором акте моя героиня переодевается в мальчика-пажа. А тут получилось, что паж к заключительным спектаклям поправился. Я старалась передвигаться по сцене фронтально и чуть сгорбившись, только бы не заметили мой нетипичный для молодого человека силуэт. Потом был госэкзамен по художественному слову, и я читала отрывок из романа Льва Толстого «Война и мир».

Тот самый, где Наташа Ростова не может выбрать себе жениха и советуется с матерью. Материал с педагогом Натальей Михайловной Холиной мы выбирали заранее, а к маю, когда я перестала быть похожа на юную деву, приняли решение, что читать надо, стоя за стулом. Но я волей-неволей двигалась, и живот выглядывал из-за стула. Комиссия во главе с Василием Семеновичем Лановым хохотала в голос. Мне поставили «пять». Диплом вручал Владимир Абрамович Этуш, который был ректором училища. Пожимая мне руку, он сказал: «Молодец, все успела»… Я, кстати, была уже не первой беременной на курсе, а четвертой. Первая — Маша Порошина, потом — Катя Решетникова и Оля Баландина.

— С маленьким ребенком на руках непросто начинать карьеру…

— С этим проблем не было. В начале четвертого курса меня уже пригласили работать в Театр имени Гоголя, причем предложили прекрасную роль — Саши в «Иванове» Чехова. И я вовсю бегала на репетиции. Главный режиссер Сергей Иванович Яшин, когда узнал, что я жду ребенка, заботливо и по-отцовски сказал: «Не волнуйся, мы будем тебя ждать». И меня дождались. Потом в театре у меня было много ролей. Маленького Артема я брала на спектакли. Затем поздно ночью ехала на метро домой со спящим сыном на руках. И на съемочную площадку Артема брала, пока он был дошкольником.

— У вас огромная фильмография. Даже когда снималось мало фильмов, роль следовала за ролью.

— Я счастливчик, приходила на пробы, и меня утверждали. Интересно было с сериалом «Бригада». Меня утвердили на одну из женских ролей, но потом я не вписалась в актерский ансамбль. Все знали, что у меня есть сын, и попросили его привезти посниматься. Я ответила: «Конечно!» Хотя, как мама, потом очень пожалела, что согласилась. Артему было всего год и семь месяцев, а на площадке много людей, повышенное внимание. Снимался он два дня. Когда все закончилось, он приехал домой, сел на пуфик в коридоре и горько заплакал, как старый дедушка, который ужасно устал. Я поняла: не буду больше мучить сына съемками.

— К этому времени вы уже растили сына одна?

— Мой брак продлился три с половиной года. Думаю, мы и встретились для того, чтобы у нас родился прекрасный сын… Как говорила моя бабушка: «Наташа, перед тем как выйти замуж, с человеком нужно встречаться год. Ты поспешила»... Развод я переживала тяжело. В том числе и потому, что брак венчанный. Первый год мы с Артемом жили вдвоем. Бывало, мне и кормить его было нечем, и я стыдилась рассказывать об этом родителям. Как признаться, что нет даже десяти рублей, чтобы на метро до театра доехать? Я бегала к соседке, занимала… Помню, думала: «Хорошо, что Артем сегодня в садике пообедает, пополдничает, а в театре мы с ним поужинаем»... Потому что дома — только макароны или пачка гречки. Иногда не было и этого.

Но в театральной столовой можно было покормить сына и записать сумму долга в специальную тетрадочку, а после зарплаты отдать. Разные были периоды жизни. Вскоре появилась бешеная востребованность и в театре, и в кино, и мы переехали с сыном к моим родителям. Они мне очень помогали. В то время мой мир состоял из сына, мамы, папы и профессии. И все! Вы знаете, разведенные женщины — это беда. Природа создала нас так, чтобы мы жили в паре, женщина и мужчина могут быть счастливы только вместе, я так считаю. Но я никому не верила.

Вращалась в творческой среде, у меня были великолепные дружеские и профессиональные отношения, но замуж я не торопилась. И вдруг, в самый неожиданный момент появился мой Коля… Когда мы уже поженились, он рассказал: «Однажды я включил телевизор и увидел тебя. Сразу подумал: «Эта женщина будет моей женой». Подумал — и забыл». А спустя шесть лет мы с ним познакомились. Расспросив Колю, я поняла, что он видел меня в сериале «Курортный роман», в серии «Осенний блюз», где мне посчастливилось работать с замечательным артистом Алек­сандром Викторовичем Збруевым.

— Желтая пресса писала, что со вторым мужем вы познакомились в роддоме, где рожали старшего сына. Николай же гинеколог…

— Эта статья вышла, как раз когда я получила премию «Золотой носорог» за лучшую женскую роль в сериале «Дыши со мной». Мне звонили из разных изданий и просили об интервью. Одному желтому изданию я отказала. Как правдолюбка ляпнула: «Я вам не доверяю!» И они опубликовали придуманную от начала до конца историю, причем от моего имени, как якобы мой будущий муж влюбился в меня во время родов и прочую чушь, которая порочит благородную профессию врача. Я нашла в себе силы не обращать внимания на непорядочных журналистов, не подавать в суд... А познакомились мы с Николаем 21 мая 2004 года в гостях. Общие друзья пригласили нас на обед за город. Я к тому времени никому не верила, была матерью-одиночкой, «несчастной разведенкой», которая привыкла оценивать мужчин и на всех ставить клеймо: этот — альфонс, этот — маменькин сынок, этот — бабник. Когда женщина много лет одна, у нее все мужчины «сво...». Но посмотрев на Колю, я осознала, что не могу дать оценку этому человеку. Мы просто разговаривали… Я узнала, что он врач. А я на следующий день должна была ложиться в больницу — у меня была травма ноги, требовалась операция.

Он задал пару вопросов на медицинскую тему, довез меня до дома и попрощался. Когда утром меня из операционной на каталке повезли в палату, в коридоре я увидела Колю. И очень удивилась. Он побыл со мной, а когда ушел, соседка по палате спросила: «Это твой муж?» Я говорю: «Да какой муж?! Я его сутки знаю». Но Коля стал приезжать каждый день. Сначала ужасно стеснялась: я же на костылях, а тут малознакомый мужчина. Но мне было больно и плохо, а Коля привозил фрукты, пирожные, баловал меня... А главное, мы много разговаривали. Когда меня выписывали, я точно понимала — Коля за мной ухаживает. Это было приятно, он мне нравился: интеллигентный, воспитанный человек, интересный собеседник. У нас обнаружилось много общего.

Мы оба были разведены, у него сын, у меня сын. Да и вообще, мы на жизнь смотрим одинаково. Похожи как близнецы! И поэтому у нас конфликтов почти нет, мы и не ссоримся никогда. Кстати, мы поженились в день нашего знакомства, 21 мая — спустя ровно год. На этот раз я решила последовать совету бабушки, и Коля согласился: «Ну раз бабушка сказала, что надо встречаться год, так и сделаем»… Первое время после больницы я передвигалась на костылях, и будущему мужу пришлось носить меня на руках, потому что я не могла ходить. С моим сыном Коля быстро нашел общий язык. Как-то он спросил Артема: «Можно я приглашу твою маму в кино? Ты не против?» И сын ответил: «Забирайте, пожалуйста!» А позже, когда у нас уже была семья и родился средний сын Никита, Артем назвал Колю папой. Они сидели на кухне, клеили модель корабля, и тут я слышу: «Пап, а как вот это сделать?»... Наши старшие сыновья очень сблизились, когда у них появились еще два брата, и мы стали большой дружной семьей.

— Прямо идеальная семья…

— Ну не все так идеально. У нас была проблема — Никита серьезно ревновал меня к самому младшему — Максиму. Ведь ему был только год и три месяца, когда родился Максим. И Никита не понимал, почему мама не его, а еще чья-то. Он предлагал выбросить младшего брата на помойку: «Это не наш ребенок! Мама, давай, пока все ночью спят, уйдем из дома в лес и будем жить в шалаше. Главное, чтобы ты у меня была...» Сейчас Никите двенадцать, Максиму одиннадцать, и они не разлей вода, не могут друг без друга.

— Наверняка вы знаете, что старшее поколение актрис удивляется многодетности актрис молодых?

— Конечно, знаю. Но мое глубокое убеждение, что главное для женщины — это семья, любовь и дети. Ни одна роль не стоит жизни ребенка.

— Ради семьи вам ведь пришлось оставить театр?

— Да. Когда-то приходится делать выбор. И я сделала выбор в пользу семьи. Я знала, что такое театр, я проходила это с Артемом: с одиннадцати до трех репетиция, перерыв до пяти, вечерний спектакль с семи и до половины одиннадцатого. Когда у меня появились младшие сыновья, все чувства по отношению к профессии я спрятала и сказала себе: я — мать. И не жалею. Я готова была насовсем превратиться в домохозяйку. Нашла бы себя и без профессии. Но Коля очень умный, он сказал: «Наташ, я не против, что ты будешь домохозяйкой, но считаю, что из профессии уходить не стоит». И вот спустя три месяца после рождения Максима мне предложили участвовать в проекте «Танцы на льду. Бархатный сезон». А я, извините, восемьдесят шесть килограммов весила, кормила ребенка. Но продюсеры сказали: «Если вы соглашаетесь, то все будет отлично, к началу съемок вы потеряете в весе».

В этом же проекте участвовала Амалия Мордвинова, тоже многодетная мамочка, у которой дочке было столько же, сколько и моему младшему… В идеальную форму мы обе пришли быстро. Когда Максим и Никита подросли, я снова стала сниматься в кино. А когда они пошли в школу, позволила себе независимые театральные проекты… Но сколько бы я ни работала, главное для меня — семья. Я «неправильная артистка». Но я могу себе позволить быть такой, только когда рядом надежный мужчина, которому веришь. Два года назад мы повенчались, потому что окончательно поняли, что мы — единое целое. Это произошло в замечательном храме на Чистых прудах...

— А как же первое венчание?

— Это был сложный момент. Я очень верила и знала, что мы с мужем повенчаемся… Но не понимала, как это возможно — совершить обряд второй раз. Батюшка поговорил со мной и отправил меня в патриархию. Я написала письмо патриарху. Как же мы были счастливы, когда получили разрешение. 22 мая 2016 года случилось наше настоящее бракосочетание.

— О чем мечтаете сейчас?

— Чтобы мой старший сын был успешен в актерской профессии. Впрочем, у него уже много работ. Недавно вышли сериалы «Штрафник», «Макаровы», «От ненависти до любви», где Артем принял участие. В феврале состоялась премьера спектакля «Тургенев. Сегодня!», а в мае в Культурном центре «Хитровка» зрители увидят премьеру «Прометея».

— А о каких профессиях вы мечтаете для младших?

— Я каждый вечер придумываю им профессии. Но главное — чтобы они были здоровы и любимы. Жду, что они все когда-нибудь женятся, у меня будет много внуков. Я молюсь о своих детях и за их счастливое будущее. Знаю, материнская молитва самая сильная… Когда я жила после развода с родителями, мы с мамой много разговаривали. Помню, сидели на кухне, Артем уже спал, и мама увидела, как сильно я переживаю из-за одиночества. Она сказала: «Наташа, поверь, ты дождешься своей половинки. Он будет очень хорошим человеком. Мне кажется, он будет врачом»… Она пожелала со всей силой материнской любви — и все сбылось.

— А в профессиональном плане? Что нам ждать после «Осколков»?

— Скоро на канале «Россия» премьера многосерийного фильма «В чужом краю» режиссера Стаса Дремова. Он о людях, ставших беженцами после наводнения. Это почти документальная история. Лето мы снимали осенью, физически было очень тяжело. Думала, не справлюсь, потому что приходилось плавать в ледяной воде. Меня трясло и колошматило от холода, но я говорила себе: «Ну ты же хотела быть артисткой». В этом году зрителей ждут еще три премьеры, так что и с профессией все хорошо. Я счастливый человек.