«Мы с Михаилом никому не сказали о своих планах, просто приехали в загс на машине вместе с детьми и расписались. Даже моя мама узнала о случившемся «по факту». А многие друзья до сих пор не в курсе, что я сменила фамилию на Уржумцева», — говорит певица.
— Он не настоял, а предложил, со мной сложно в этом плане — настаивать бесполезно. Но я не стала отказываться: мне нравится быть Уржумцевой. Так что меня знают в основном по псевдониму Грановская, ну а в паспорте все по-другому.
— Мы просто сели в машину вместе с детьми, доехали до загса и расписались. Даже моя мама узнала о случившемся «по факту». Накануне Миша обзвонил нескольких друзей и родственников и пригласил в ресторан — просто так, посидеть-поговорить. Уже на месте мы объявили всем, что поженились. Так что обошлось без белого платья...
Знаете, я такая странная девочка, которая никогда не хотела замуж. Мне было смешно, что мои 16-летние однокурсницы мечтают о фате и строят планы на будущую жизнь. При этом они слушали группу «Иванушки International». А я — Монтсеррат Кабалье, «Хабанеру». В голове у меня были только музыка и танцы, я все вальсировала. И еще придумывала номера.
По натуре я одиночка. И вот, когда Миша мне предложил замуж, я не сразу смогла определиться, как к этому отнестись. С одной стороны, я понимала, что этот человек — моя судьба. А с другой — меня по-прежнему не привлекала мысль о замужестве, мне не хотелось этого. Наверное, я слишком свободолюбива. Такой уж родилась. Всегда любила быть сама по себе, чтобы можно было уединяться и спокойно делать то, что мне нравится, и чтобы никто не мешал. Но все-таки сердце посоветовалось с разумом, и я сказала Мише «да».
— И как долго Михаилу пришлось ждать вашего ответа?
— На самом деле — недолго. Я ответила ему в тот же вечер. Мы были в ресторане, просто ужинали, о чем-то разговаривали. И вот Миша неожиданно достает обручальное кольцо и говорит: «Выходи за меня». Я дар речи потеряла. Но потом собралась с мыслями, все обдумала и дала согласие.
— Ну и как, от того, что вы официально замужем, что-то поменялось?
— Нет, абсолютно ничего. Я побаивалась, что мне придется стать совершенно другим человеком, домохозяйкой. Даже не понимаю, почему у меня были такие опасения. Моя мама, будучи женой моего отца, всегда оставалась женщиной деятельной. Хотя в детстве я видела и другие семьи, которые произвели на меня очень тяжелое впечатление. Я видела, как на женщину поднимают руку, и это ужасно.
— Надеюсь, в вашей собственной жизни такого не бывало?
— К счастью, нет. Разве что в детстве, да и то руку поднимали не на меня, а я. Помню, парни меня доставали, дергали за косички: их симпатия проявлялась в довольно агрессивной форме. Вот они и получали от меня в ответ. Хотя вообще-то я с парнями дружила. Я же росла пацанкой, это с девочками мне было трудно. До сих пор мне некомфортно среди женских интриг, склок…
— И при этом вы работали в женском коллективе — «ВИА Гра». К тому же проект был продюсерский. Ваше свободолюбие от диктата продюсеров не страдало?
— Скорее, страдали продюсеры, им было со мной не очень легко. Если я считала, что надо спеть так-то — никто не мог меня переубедить. А если я чего-то не хотела делать — никто не мог заставить. У меня постоянно появлялись какие-то идеи, и если они не подходили для коллектива, я просто воплощала их вне его. Я пришла в «ВИА Гру» достаточно рано, в 18 лет. Но как-то быстро сориентировалась на местности. (Смеется.)
— У «ВИА Гры» было много состоятельных поклонников. Бывало такое, что кто-то предлагал вам золотые горы, дорогие подарки?
— Ко мне много раз подходил мой пиар-агент и передавал информацию, что секретарь некоего небожителя из списка Forbes хочет со мной встретиться. Формулирует как-то завуалированно, но понятно, что мечтает познакомиться поближе.
В этих случаях я всегда говорю своему агенту: «Запиши и передай этому секретарю слово в слово то, что я сейчас скажу: «У меня другая профессия!» Что за мужчины, которые пытаются познакомиться вот таким способом?! Это же позорно — засылать какого-то «казачка»… Ну хочешь ты познакомиться, приезжай с цветами и найди способ сделать это лично. А так, как это делают они… Эти люди совершенно точно путают сценический образ и то, кем я являюсь на самом деле. Хотя, с другой стороны, с артистками довольно трудно бывает познакомиться. У гостиничного номера подстерегать бесполезно.
На концерте к нам тоже никого не подпускают. Ну и конечно, мы не раздаем направо-налево свой телефон. Что касается «ВИА Гры», лишь однажды мы ужинали с теми людьми, перед которыми до этого выступали, но к тому времени они успели стать хорошими друзьями коллектива, так что не вижу в этом случае ничего криминального. А так — никаких контактов. Неприятные ситуации, конечно, бывали. «ВИА Гра» появилась в начале нулевых, бандитизм тогда еще никуда не исчез. И мы работали на разных мероприятиях, это не всегда были стадионы, бывали и разные рестораны, где ты поешь, а люди что-то едят и празднуют.
Помню, мы приехали в один город, пели в ресторане, а там как раз собрались местные авторитеты, что-то праздновали… Они были кругом, что поделаешь! Мы выступили и вернулись в отель, а они к тому времени хорошенько выпили и стали искать с нами встречи, причем в буквальном смысле слова: кто-то стал ходить по этажам отеля, стучать в двери. Конечно, было страшно! И нам, и нашему директору. Ведь мы все тогда были не очень опытными людьми: и артистки, и продюсеры, и директора, и администраторы — мы учились всему на ходу.
Слава богу, наш концертный директор в тот раз сумел организовать все так, чтобы мы оказались в номерах у наших музыкантов. Так и сказал нам: «Пересидите все вместе и переждите». Мы прятались, пока незваные гости, наконец, не угомонились… Всякое бывало! В том числе и такое, о чем я даже не хотела бы вспоминать, лучше забыть, будто этого и не было. Но, с другой стороны, всем надо зарабатывать на хлеб. К счастью, мне это удавалось и без сомнительных подарков…
— Все участницы группы не принимали подарков или кто-то действовал иначе?
— Я никогда и никому не отвечу на такой вопрос, это было бы неэтично.
— А что касается гастрольного быта, с этим тоже бывали сложности?
— Я ведь выросла в деревне, поэтому в быту совершенно неприхотливый человек, умею довольствоваться малым. Главное — гигиена, чтобы было чисто. Хотя в первое время с «ВИА Грой» мы оказывались и в самых обшарпанных номерах, где не было ни ванны, ни душа, а просто некая дырка в полу и кран. (Смеется.) Но это ничего, это как раз не главное! И потом, в молодости бытовые неудобства легко переносятся.
— Кстати, насчет возраста. Уже не первый год находятся люди, которые утверждают: вы старше, чем говорите. Мол, просто у вас счастливая внешность, при которой вы выглядите молодой…
— Я бы никогда себя не мерила по земному возрасту и никогда бы об этом не задумывалась. Но всеми этими разговорами мне постоянно напоминают про мои 35 лет. Да, я видела: некоторые пишут: «Ей больше, она просто паспорт поменяла…» Это смешно, но в чем-то я с этими людьми соглашусь. Дело в том, что я действительно никогда себя не чувствовала девчонкой.
Мне всегда хотелось общаться со взрослыми людьми, с раннего детства. Такими интересными казались взрослые разговоры, в отличие от детских. И даже теперь мои родственные души, мои настоящие подруги — это женщины значительно старше меня. И у меня с ними больше общего, чем с ровесницами. Так что люди, которые не верят, что мне 35 лет, скорее всего, считывают мое внутреннее состояние. Как в песне поется: «...а душе моей тысяча лет...» Я совершенно точно могу сказать это о себе. Кстати, такой же и мой сын. Игорю 15 лет, но он мыслит как взрослый человек.
— А как же переходный возраст?
— Игорь свой переходный возраст, кажется, обходит стороной. Я много раз слышала разные истории о том, как дети в 15 лет и курить начинают, и пить пробуют, у некоторых и до наркотиков доходит. Кто-то может и в школу нетрезвым прийти. Сын в этом плане у меня белая ворона. Он даже иногда не хочет идти в школу, потому что ему очень некомфортно со своими ровесниками. Игорь мне рассказывает: «Мама, я им говорю: «Зачем вы гробите свое здоровье?»
— У Игоря сложились отношения с вашим мужем, Михаилом? Кстати, как он его называет?
— По-разному: то Миша, а то и «папа» у него иногда проскальзывает. Ведь с Мишей он проводит гораздо больше времени, чем с собственным отцом (бизнесменом Александром Лищенко. — Прим. ред.). Ведь отец Игоря — еще больший трудоголик, чем я. Он очень много работает. Наверное, сыну хотелось бы почаще общаться с отцом, но не получается. А Миша всегда рядом. У них с Игорем свои взрослые беседы бывают, и в спортзал они вместе ходят. Игорь довольно высокий — сейчас уже метр семьдесят пять, но худенький, и ему нужно нарабатывать мышечную массу.
— Игорь уже вырос, а дочки ваши — еще совсем малютки. Анечке пять лет, Марийке скоро исполнится два. Похожи они на вас?
— Анечка — маленькая копия моей свекрови, Зои Васильевны. Когда они сидят вдвоем, это бросается в глаза: две Зои Васильевны — и внешне, и в манере общения. Но, конечно, и от меня в Анечке много есть, и от моей мамы. Невероятно творческая девочка! Ей есть в кого. Моя мама мечтала стать артисткой, ей просто не позволили. Она безумно красиво пела, танцевала, но судьба повернулась по-другому, и сцена в нашей семье досталась мне. С другой стороны, Мишины мама и папа — театральные актеры. Миша тоже хотел пойти по этой стезе, но не сложилось: только пару раз он подменял кого-то в театре, играл попугая, а потом — ученого. (Смеется.)
В общем, Анечка впитала артистизм со всех сторон. Она и танцует, и балетом занимается, и поет. Ну а Марийка пока только пытается себя проявить, потому что ей еще только год и десять месяцев. В ней чувствуется характер, упорный и властный, а внешне она просто копия Миши! Будто их делали под копирку! Если она знает, что нельзя, она глазиком на нас косит, морщит носик, улыбается и делает, что задумала. Вот, например, нельзя пить детский гель для душа. А ей он очень нравится. Марийка схватит бутылочку, быстренько пригубит, бросит и убежит. Или может откусить кусок мыла, а потом смотреть на тебя хитро. (Смеется.) Хулиганка!
— Ни трое детей, ни замужество (вопреки вашим опасениям) не снизили темп вашей жизни. У вас по-прежнему много творческих проектов…
— Надо сказать спасибо «ВИА Гре», там я научилась внутренней организованности. И все-таки хорошо, что в моей жизни сейчас нет продолжительных гастролей и я легко могу провести все выходные с детьми. А так, конечно, работы много. Например, еще несколько лет назад у меня возникла идея музыкального спектакля Historia De Un Amor. И вот его премьера уже прошла в Киеве, а 20 сентября состоится и в Москве. Я с детства увлекалась и стихами, и аргентинским танго, и русскими романсами. И вот появилась возможность соединить это все воедино. Это то, чем я сейчас болею, мое детище…
— Кроме того, вы дизайнер.
— Да, второе мое увлечение сейчас — это одежда. У меня есть творческая мастерская, ателье, магазин. Причем так же, как и музыка, это у меня с детства. В мою память врезалась картинка, как родная сестра моей бабушки шьет для меня платьице на старенькой ножной машинке, которая сохранилась до сих пор — я все хочу привезти ее в свою мастерскую на память. Помню, ткани были невзрачными, но какими же красивыми они мне тогда казались!
Потом я и сама стала шить, начинала с гипюровых юбок, я обожаю гипюр. И так, шаг за шагом, я и пришла к тому, что теперь разрабатываю одежду для других людей. Это ведь целый отдельный мир, и он удивительно интересный! Мне со временем вообще стали постоянно открываться новые и новые двери. В том числе, например, кино. Потрясающий режиссер Оксана Байрак пригласила меня сняться в сериале «Ничто не случается дважды».
У меня там роль завхоза Раисы Васильевны — женщины с непростой судьбой. Действие начинается в 1990-х, а потом проходит двадцать лет… К счастью, я могу играть женщину в разных возрастах. У меня и внешность своеобразная — острые черты лица, а значит, я могу легко меняться. Какая-то прическа сделает меня старше, а соберу волосы в хвостик — и буду совсем молодая девчонка! Очень удобно. (Смеется.)
0
25.00
