Щукины — как раз те люди, о внимании к которым власти заявляют чаще всего. Папа — рабочий на заводе, мама — школьная учительница, трое детей. Спрашиваю, сыграли ли какую-нибудь роль государственные призывы к многодетности? Надежда машет рукой: «Когда уже живот стал заметен, некоторые пошучивали: мол, материнский капитал захотели! Мы только тогда поняли, а ведь нам и правда что-то положено».
Сертификат на капитал теперь лежит у Надежды в серванте (вторая дочь родилась за два года до появления программы материнского капитала, за нее бюджет не доплачивал). По президентскому указу во время кризиса можно получить наличными 20 тысяч рублей. Собеседница планирует потратить их на закупки к следующему учебному году: куртка осенняя — полторы тысячи, шапка — 600 рублей, туфли — полторы тысячи (каждой дочке нужно по две пары), сапоги взяли на распродаже за 400 рублей, в гипермаркете «напали на колготки по 49 рублей, закупили на вырост». Еще нужны блузка, спортивный костюм и т.д. Надежда переживает, что 20 тысяч не хватит.
В собесе многодетным родителям выдали разноцветный буклет с описанием полагающихся им «мер соцподдержки». Мер почти два десятка, они разделены на несколько параграфов, одни положены всем многодетным, другие — самым нуждающимся. Листаем красивые страницы, пытаясь уловить государственную мысль. Иногда при оценке дохода семьи учитываются только зарплаты родителей, а иногда в доход включаются и ранее назначенные пособия. В одних случаях доход сравнивают со средним прожиточным минимумом по региону, в других — с вариациями данного минимума «для трудоспособных» и «для несовершеннолетних». Методика подсчета чем-то похожа на игру в наперстки. Если в результате семейный доход окажется больше минимального показателя хоть на сто рублей, государство уже ничего не должно.
Что было «в той жизни»
Сейчас поступления в бюджет семьи Щукиных выглядят так: 20 тысяч рублей — зарплата мужа, 3,6 тысячи рублей — субсидия на коммунальные услуги для малоимущих плюс 900 рублей за многодетность, полторы тысячи рублей детских пособий и еще 6,4 тысячи — дополнительное пособие на третьего ребенка до трех лет, 50 рублей — пособие по уходу за ребенком до трех лет. Кроме того, дочкам положены бесплатные билеты для проезда в лицей, где они учатся, и дотация на питание — 22 рубля в день (школьный завтрак стоит 40 рублей, разницу доплачивают родители). Если семья не превысит показатели минимальных доходов, девочкам выдадут еще по 1,1 тысячи рублей на покупку школьной формы (этого хватит на юбку и жилетку).
Пока Грише не исполнилось полтора года, мама получала еще по 5,2 тысячи рублей в месяц — минимальное пособие по уходу за вторым и последующим ребенком. Вообще-то работающие женщины имеют право на пособие в размере 40 процентов от зарплаты. Но пособие, рассчитанное в процентах от учительского жалованья, оказалось меньше минималки для безработных. На момент ухода в декрет в 2013 году зарплата учителя немецкого языка составляла 12,6 тысячи рублей. В эту сумму входят подушевые выплаты за «ученико-часы», за проверку тетрадей, за классное руководство и стимулирующие надбавки. Расчет этих надбавок — задачка из высшей математики. Два раза в год нужно заполнить портфолио, состоящее из шести блоков, в каждом из которых несколько пунктов. По каждому пункту начисляются баллы. Их следует суммировать и разделить на количество вопросов, «в итоге можно набрать 40 баллов, передовики доходят до шестидесяти». Каждый балл стоит сколько-то рублей, причем цена меняется. У Надежды стимулирующая часть составляла в среднем 2,5 тысячи рублей за месяц.
Во время беременности младшим сыном Надежда открыла для себя сайт бесплатных объявлений о продаже подержанных вещей. Там она приобретает экипировку для малыша. Это выгодно: купила коляску-люльку за 3 тысячи рублей, а когда Гриша подрос, продала, и на вырученные деньги купила сидячую «прогулку», затем продала и, в свою очередь, купила велосипед.
Всего на непродовольственные нужды семьи уходит 15 тысяч рублей в месяц. «В 2011—2012 годах мы тратили по 30—35 тысяч, под Новый год, когда надо готовить подарки, и до 42 тысяч доходило, — мечтательно вспоминает она и сама себя обрывает: — Но это было в той жизни». Так Надежда называет время, когда муж занимался предпринимательством — продавал мужскую обувь на рынке. Семья могла приглашать няню и оплачивать второе высшее образование Надежде: сидя в декрете с дочерьми, она училась на психолога.
Щукин был вынужден свернуть бизнес, когда повысились страховые взносы для индивидуальных предпринимателей.
У кого щи пустые
«Конечно, мне хотелось бы, чтобы в щах плавало мясо. Но в основном для первого мы используем костный бульон, а мякоть идет на второе». Из мясных блюд предпочтительнее те, которые готовятся из фарша — можно нарастить объем за счет добавления хлеба и овощей. Оплоты продовольственной безопасности семьи — немецкий холодильник, купленный еще «в той жизни» и занимающий значительную часть кухни, и высоченная морозилка, место для которой нашлось на лоджии. Здесь хранятся мороженые котлеты домашней лепки, фаршированные перцы, минтай, куриные хребты (на бульон). На зиму Щукины запасают полный погреб овощей и закрывают десятки банок солений и компотов. За овощами муж ездит на сельскохозяйственные ярмарки, которые для поддержки небогатых горожан проводятся в Саратове по воскресеньям еще со времен прошлого кризиса.
«Я горжусь, что у меня нет ни одного кредита, нет долгов за коммунальные услуги. Я умею копить. Покупаю красивый конвертик и каждый месяц кладу туда по 500 рублей из репетиторских». Иногда сбережения приходится незапланированно тратить — если дети заболели. Расходы на лекарства не поддаются оптимизации: ни дисконтные карты, ни поиск по дешевым аптекам не могут существенно сократить сумму.
Экономят на развлечениях. «Я очень люблю театр. Когда возила свой класс на спектакли, брала с собой дочерей. Сейчас это было бы ощутимо для нашего бюджета: 300 рублей билет в ТЮЗ, плюс проезд, плюс буфет. Цирк — не тянем. Ну, то есть не совсем не можем, но очень давно не были, в 2010 году брала билеты по 500 рублей — на четверых это 2 тысячи только за вход».
Недавно Щукины решили чем-нибудь себя наградить, «чтобы были силы дальше терпеть». Выбирали: сделать ремонт на кухне или съездить в Египет. Победил Египет. На путевки потратили сбережения за три года.
Спрашиваю, как удается объяснить дочерям, почему их семья не всегда может себе позволить такие траты, как у одноклассников. Кажется, Надежда обижается: «У нас нет впечатления, что мы бедные. Мы обычные. Как учитель я насмотрелась, как люди живут, нам грех жаловаться».
Телевизор на кухне Щукиных настроен на новостные каналы (времени на целенаправленный телепросмотр нет, хозяйка слушает его, когда готовит). Надежда принципиально не смотрит сериалы. Говорит, что интересуется политическими событиями — убийством Немцова, Крымом и Донбассом. «Но телевизору нет доверия, а на интернет нет времени — это же надо включать компьютер, а если мама примет сидячее положение, на нее со всех сторон набросятся дети».
Однажды Надежда, как она говорит, поучаствовала в местной политике: учителей согнали на соседнюю улицу изображать жителей, довольных ремонтом дорог. Мэр, приняв народную благодарность, пожурил педагогов за попытку обмануть начальство и поинтересовался ростом их благосостояния. «Ваши ботинки стоят две моих зарплаты», — предположила Надежда. В ответ мэр посоветовал ей заниматься репетиторством. «Вот спасибо, надоумил, я-то и не знала».
Средний худеет
«Люди стесняются об этом говорить. Мы же заточены на карьерный рост, успешное продвижение, разве у нас могут быть проблемы?» — рассуждает предприниматель Александр Ермишин в ответ на вопрос о том, наступили ли трудные времена для среднего класса в провинции. Александр (по профессии физик с университетским образованием) много лет продает шины премиум-брендов для грузовой и сельскохозяйственной техники. «По имуществу я — типичный средний класс: две машины в семье, собственный дом в городской черте. Но по количеству наличных в кармане — уже нет. Стыдно признаться, в магазине красные ценники глазами ищу, чтобы выгадать два рубля».
Необходимость экономить на ресторанах и клубах Александра не печалит. В Саратове деловые люди не успели проникнуться культурой светской жизни, многие до сих пор считают баню самым достойным местом для серьезных бесед. А вот рухнувшие туристические планы — это общая боль. Обеспеченные горожане уже привыкли один-два раза в год выезжать за границу. Ермишины кроме Турции бывали в Таиланде и на Гоа. «Жена переживает, — признается Александр. — В этом году свожу детей Москву посмотреть, на большее не хватит».
«Ополовинился я, честно сказать», — описывает предприниматель состояние своего бизнеса. У Ермишина импортный товар, вместе с курсом доллара выросли его обязательства перед поставщиками, зафиксированные в валюте, и конечная цена шин. Это совпало с обвалом платежеспособности клиентов. Часть из них — владельцы грузовиков, перевозивших продукты из Европы, — пострадали из-за антисанкций. Другая часть — сельхозпроизводители, закупавшие шины для тракторов и комбайнов. «Многие хозяйства в этом году не получили кредиты даже на солярку. Не знаю, как они посеялись, им точно не до шин». Третья часть — перевозчики сыпучих грузов (щебня и песка) для строительной отрасли. «У них ситуация вообще караул: если продовольственный рефрижератор может возить сегодня курицу, а завтра — пиво, то со специализированным «Тонаром» ничего не поделаешь, если груза нет — простаивай или вообще закрывай лавочку», — объясняет Александр.
Как говорит Ермишин, грузоперевозки — бизнес, который быстро восстанавливается после кризиса, «купить автомобиль — дело нехитрое, был бы доступ к кредитам». Но настроения у предпринимателя пессимистические. Как он говорит, не потому, что дно кризиса может быть еще впереди, а из-за бессмысленности происходящего. «Если устраниться от политики и говорить только об экономике, я не вижу, ради чего это было. Для чего нас покосили? — недоумевает Александр. — Чтобы экономика развивалась, бизнес, средний класс должен мыслить другими категориями. Допустим, есть шина, которая ходит 100 тысяч километров, и другая шина, которая может пройти в два раза больше, а стоит только в полтора раза дороже. Вроде бы выгоднее купить ту, которая будет работать дольше? Но клиент говорит: на фиг мне шина, которая будет служить пять лет, если я не знаю, что будет на следующий год? Перспективы нет, отсюда низкая самооценка отечественного бизнесмена: на хлеб хватает, и ладно, какое уж развитие».
122.0
22.00
