Барнаульские историки раскопали в архивах неопубликованное интервью со Сталиным. Его автор - большевистский лидер, писатель, журналист Петр Парфенов (один из его литературных псевдонимов - «Алтайский»), расстрелянный в 1937 году.
Журналист встретился с вождем в 1925 году после длительного отпуска, который он провел у родителей в алтайской деревне. Перед встречей Парфенов передал Сталину свои записки – наблюдения о настроениях на селе. Прочитав их, вождь согласился дать интервью, а записки журналиста рекомендовал почитать членам и кандидатам политбюро.
Во время интервью Парфенов расспрашивал Сталина о безработице на селе, о переживаниях крестьян, которые рискуют попасть в кулаки. Вождь назвал ситуацию с кулаками ненормальной и пообещал каждому крестьянину кучу льгот и большую просторную избу, чтобы те становились только богаче.
- Это интервью так и не было опубликовано. В марте 1925 года Сталин зарубил его и просил его порвать, - рассказывает исследователь Виктор Суманосов, недавно опубликовавший записки Петра Парфенова.
В своем официальном ответе журналисту Иосиф Сталин дал следующее объяснение этому:
- Слишком прилизанное и неподходящее интервью. Скоро выступлю в печати и скажу сам все, что нужно сказать, в решительной и отнюдь не казенной форме. Прошу порвать изложенное Вами интервью, а меня извинить за то что заставил Вас писать.
Сегодня «Комсомолка» публикует отрывки из интервью, которое должно было быть напечатанным почти сто лет назад.
О кулаках
Вопрос журналиста: - В деревнях наблюдается массовый раздел хозяйств. Одной из главных причин в некоторых местах является опасение попасть в кулаки за хороший дом, за железную и тесовую крышу на нем. В результате – мощные семьи дробятся, хозяйства мельчают. Будут ли приняты меры к сохранению больших семейств и их хозяйств?
Иосиф Сталин: - Явление это – безусловно, ненормальное, поскольку партия стремится объединить даже разные семьи на почве совместной обработки земли, пользования трактором и т.д. Но оно было неизбежным, так как революция вынесла свой дух и в семью: и в ней началась борьба нового со старым. В дальнейшем этот мотив свою остроту, несомненно, потеряет: взгляды и настроения отцов и сыновей сблизятся. Нашей задачей является закрепить это сближение. Поэтому будут приняты меры не только к тому, чтобы большие крестьянские семьи строили себе просторные и светлые дома и покрывали их железом, не рискуя попасть за это в кулаки, но будет ускоренно проведение в жизнь закона о передаче крестьянству лесов местного значения, будут созданы льготные условия для приобретения строительных материалов, и все жилые постройки крестьян, если они не сдаются в наем под торговлю, постоялый двор и прочие, будут совершенно освобождены даже от учета при составлении налоговых списков. Крестьянская семья, если даже она содержит племенного жеребца, правильно обрабатывает землю и имеет образцовую пасеку, но живет в землянке, вместе со скотом, не моется в бане – не может называться примерной, показательной для своих соседей. Кроме того, только при хороших, здоровых жилищных условиях могут вырастать здоровые люди, уменьшаются разные болезни, ссоры и дрязги, чего еще так много в быту деревни.
Вопрос журналиста: Во многих местах очень остро стоит вопрос о «кулаке». Часто этим словом злоупотребляют, наклеивая его на честных крестьян. В Рязанской губернии есть волости, где кулаком называют каждого, имеющего двух лошадей и коров. В некоторых деревнях Ново-Николаевской губернии «кулаков» выбирают по очереди, на один год. Будет ли разъяснено это слово, чтобы его правильно понимали?
Иосиф Сталин: - Партия не может специально заострять свое внимание на этом вопросе, чтобы не создавалось впечатление о повороте «лицом к кулаку». Но ненормальности с наклейкой слова «кулак» несомненно имеются и будут приняты меры к тому, чтобы под «кулака» не стригли крепкого, старательного, образцового хозяина. Мне лично кажется, что нельзя называть «кулаком» не только двухлошадного хозяина, но даже имеющего 15 лошадей, если семья состоит, примерно, из 20-ти душ и все остальные ее члены – трудящиеся, работают сами, никого не эксплуатируя. В то же время можно считать «кулаком» однолошадного и даже безлошадного, если он не работает, дает деньги в «рост», припеваючи живет за счет других. Вообще же было бы весьма желательно, если бы сами крестьяне, в своей массе, высказались по этому вопросу и указали, кого следует называть «кулаком», применительно к тому или иному району Советского союза и кого нельзя. Тогда партия и правительство смогли бы дать свое, общее указание, как следует обращаться со словом «кулак».
О налогах
Вопрос журналиста: - Будет ли уменьшен сельхозналог и урегулирован вопрос о незаконных сборах с крестьян, в виде обязательных пожертвований и т.д.?
Иосиф Сталин: - Без налогов государство жить не может, особенно наше государство, рабоче-крестьянское, советское, жестоко пострадавшее от войны, набегов разных белогвардейских генералов и блокады. Тем не менее, принимаются всяческие меры к уменьшению налогов с трудящегося населения. Сессия ЦИК СССР в Тифлисе на текущий год значительно снизила ставку сельхозналога налога. Наркомфину, Наркомвнуделу и Наркомюсту будут даны твердые указания о принятии самых решительных мер к прекращению всяких сборов и пожертвований, на какие бы то не было нужды, если они взимаются вопреки желанию крестьян.
Вопрос журналиста: В некоторых районах при взимании сельхозналога, искусственно понижались цены на пшеницу, рожь, овес и прочее. В результате, многие крестьяне остались без хлеба, не говоря уж – о штанах и сапогах. После уплаты налога – цены на хлеб поднялись в два-три раза. Отчего это происходит?
Иосиф Сталин: - Регулирование торговли – дело новое и мы в нем многое недосмотрели, перегнули палку. Спохватились поздно. Сейчас принимаются меры к исправлению ошибок. В будущем, несомненно, таких явлений больше не будет. Мы будем стремиться к установлению постоянных, справедливых и не прыгающих цен, как на продукты сельского хозяйства, так и городской промышленности. Ошибки этого года и многочисленные советы крестьян, как надо регулировать торговлю хлебом, безусловно, помогут нам установить и в этом деле правильную, выгодную для крестьян и рабочих, линию.
Вопрос журналиста: - В деревне весьма плохо обстоит дело с дорогами и мостами; ремонтом школ и больниц. С крестьян уже два года берется надбавка на местные нужды, а расходуется она в губерниях и уездных городах. Чем это объясняется?
Иосиф Сталин: - Происходит это, главным образом, от того, что средствами на местные нужды до сего времени распоряжались Губисполкомы, расходуя их в городе, а для волости, за редким исключением, уделяя самую малую часть. Теперь такой порядок, последней сессией ЦИК СССР, в корне изменен.
О безработице
Вопрос журналиста: - В некоторых, особенно центральных районах, имеется большое количество бесскотных хозяйств, нет работы. На лицо - перенаселение, излишек свободных рук. Многие крестьяне не видят выхода для себя из создавшегося положения, нервничают и проявляют иногда активно свое беспокойство. Будет ли улучшено их положение?
Иосиф Сталин: - Безлошадные и безработные крестьяне вызывают особую заботу о них нашей партии. Совсем недавно правительство освободило их почти полностью от уплаты с-х налога. В дальнейшем им будет предоставлен некоторый кредит на обзаведение рабочим скотом и сельскохозяйственным инвентарем. Затем значительной части их будет оказано содействие к переселению на лучшие земли: в Поволжье, в Сибирь, на Дальний Восток. Вообще же для этого требуются слишком большие средства, которых у нас нет. Поэтому будет очень хорошо, если такие крестьяне объединятся в артели по совместной обработке земли, пользованию инвентарем, рабочим скотом, коллективному переселению и т.д. Государству будет гораздо лучше тогда оказать им свою помощь.
О деревенских коммунистах
Вопрос журналиста: - Некоторые ответственные партийные товарищи в настоящее время агитируют за то, чтобы деревенские коммунисты обзаводились образцовыми хозяйствами, дабы служить примером для беспартийных. На местах это понимают так, что некоторые партийцы требуют от ячейки и ВИКа денег, постройку, хорошей земли и прочего. Как все это надо понимать?
Иосиф Сталин: - Партия не может и никогда не поведет кампанию по выделению своих членов в особую, хотя бы и «образцовую» касту, изолированную от общей крестьянской массы. Не может партия особо наделять коммунистов-крестьян лучшей землей, деньгами, казенным домом и вообще – создавать для коммунистов, какую бы то ни было привилегию. Но партия будет поощрять тех деревенских коммунистов, которые своим личным трудом создадут трудовое, примерное для других хозяйство, связываясь и равняясь при этом не по кулацкой верхушке, по старательным середнякам.
Кстати
Из записок журналиста Парфенова
Эти записки журналиста Парфенова сыграли решающую роль в том, что Сталин дал ему согласие на интервью. Проникнувшись описанием настроения и быта алтайской деревни, вождь рекомендовал почитать записки членам политбюро.
Деревня ошарашила
«Обстановка в деревне, хотя мы с нею никогда не порывали, настолько ошарашила нас, что первое время мы не знали, как себя держать даже со знакомыми, товарищами и родственниками. Тов. Ткаченко не выдержал первым. Намереваясь побыть у своих родных не меньше месяца – на пятый день он уехал отдыхать на курорт, где его не знали и где он мог затереться в массе отдыхающих. По приезде на свой поселок, мне сразу же захотелось поговорить откровенно с мужиками, но они охотно слушали мои рассказы, сами же больше молчали. Даже с отцом и братьями тогда, какая-то натянутость. Потом выяснилось, что мне не доверяли. Ко мне приезжали коммунисты, местная власть и крестьяне боялись, как бы я чего не разболтал на счет скрытых объектов обложения».
«В кулаках ходят по очереди»
«Есть случаи, когда звание кулака является повинностью, в кулаках «ходят» по очереди. Устатбюро предписывает своему статистику сообщить, сколько в его деревне кулаков и кто? И крестьяне, с согласия статистика, кулака выбирают. Делается это с ведома сельсовета, а иногда волисполкома. Целый год, до очередной переписки урожая крестьянин, попавший в кулаки, ходит понурый и злой, и ждет с нетерпением, когда, наконец, его из кулаков выпишут, когда наступит очередь другого».
О склоках между коммунистами
«Злобой дня деревни является вопрос о коммунистах «чужаках», присланных укомом на волостную и сельскую работу. Например, местный коммунист Федоров, окончивший Губсовпартшколу, работает секретарем сельсовета, а для хозяйства нанимает батрака. Пока в волости были местные работники, на это не обращали внимания. Приехали «чужаки» и сразу же предложили Федорову уволить батрака и впредь наемным трудом не пользоваться. Он согласился это исполнить только после того, как секретарь волпарткома и член Бюро волпарткома (районный инструктор кооперации), рассчитают своих прислуг. Началась склока. Причем, все местные коммунисты встали на сторону Федорова.
Долго потел волпартком над этим вопросом. Пересмотрел все справочники и циркуляры. Устраивал закрытую дискуссию на тему: «Какой труд для партии нужнее: горничной, кухарки, экономки или батрака?» И, в конце концов, коммунисту Федорову с ведома укома, но без занесения в протокол, чтобы не придралась ГКК, было разрешено пользоваться наемным трудом для своего хозяйства».
Из услышанных песен
«Я слышал лично, как на селе Стыровском бывшие комсомольцы (и красноармейцы) пели хором песни и одна из них оканчивается так:
«Землей владеть имеем право,
Но пшеницей – никогда!»
Справка «КП»
Петр Парфенов - видный деятель большевистской партии, известный также как историк, писатель, поэт и журналист. Биография его тесно связана с Алтаем(«Алтайский» - один из его литературных псевдонимов). Наибольшую известность получил как автор песни «По долинам и по взгорьям...». В 1934 году Парфенова приняли в Союз писателей СССР, он возглавлял Московское товарищество писателей.
Отклонение от генеральной линии партии привели к тому, что в октябре 1935 года Петр Парфенов был арестован, а 29 июня 1937 года расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности. Похоронен в Москве на Донском кладбище. В 1956 году посмертно реабилитирован.
0
12.00
