ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 12, 2022

Ах, с каким усердием Рене взялась тогда за роль, с боем выигранную у Николь Кидман, Софи Марсо, Кэтрин Зета-Джонс, Тильды Суинтон, Кейт Уинслет, Рэйчел Вайс и еще десятка именитых актрис! Скептики считали, что для Бриджит она слишком хороша собой и изящна. Что ж, махнув рукой на все соображения здоровья, Зеллвегер пару месяцев налегала на пиццу, гамбургеры, пасту и сэндвичи с арахисовым маслом — и пожалуйста, в рекордные сроки набрала необходимые тринадцать килограммов, а бонусом порядком подпортила цвет лица и качество кожи. Зато цель была достигнута — и миру явилась отечная бледная простушка с тусклыми волосами и жалкой улыбкой вечной лузерши. Которую мир немедленно и полюбил — за честность.

Этот подвиг Рене пришлось повторить для сиквела — снова быстро набрать едва сброшенные лишние килограммы. Тем же варварским способом — обжорством, причем исключительно при помощи максимально вредного фастфуда и снеков. Может, она бы и еще разок потом решилась на такое, если бы врачи наотрез не запретили подобные эксперименты с собственным здоровьем в будущем. Так и сказали: почки, печень, желудок и сердце у вас, Рене, ваши, а не выдуманной героини, и от этих качелей и «гармошек» веса они страдают вовсе не иллюзорно.
Кто бы ей тогда сказал, что эти жертвы на алтарь искусства приносить совершенно необязательно. Что можно просто сосредоточиться на вживании в образ, а внешнее соответствие обеспечат специалисты. Так, как это произошло спустя десятилетия на съемках «Кое-что о Пэм».
Да, тут тоже есть свои трудности. Поди-ка вытерпи ежедневную полуторачасовую процедуру преображения, когда тебя сверху донизу оснащают «лишними килограммами» — облачают в специальный костюм с толщинками, закрепляют накладки на щиколотках, икрах, руках, а потом переходят к лицу, и тут накладки размещают и на щеках до висков, и на подбородке, и на носу, и на шее... Затем переходят к гриму, и после этого ни ты сама не узнаешь себя в зеркале, ни члены съемочной группы при встрече, не говоря уж о фанатах и журналистах. Забавно было читать комментарии к материалу в Daily Mail, куда таки просочилась шокирующая фотография со съемок: зрители наперебой гадали, что же сделала с собой Рене, и буквально глазам своим не верили...
Впрочем, это было именно забавно — и вполне доброжелательно. Не сравнить с тем потоком жестокости, который обрушился на нее в 2014 году и длился несколько лет. Мир тогда облетели фотографии изменившегося лица Зеллвегер — новые черты были заметны невооруженному глазу, и никакие ее рассказы о том, что так, дескать, омолаживает длительный отдых и «наполненная жизнь», никого не убедили. Даже самые искренние и наивные фанаты не могли не признать, что здоровый образ жизни все же никак не может изменить разрез глаз и форму век. Что ей оставалось? Твердить свое. Не делала никаких «пластик», и все тут. Думайте что хотите. У нее-то и без того было о чем подумать.
Например, о том, куда катится ее карьера и не сделала ли она ошибку, взяв паузу. Потому что за время ее простоя и «наполненной жизни» Голливуд заполнился новыми лицами, на слуху были уже другие имена и громкие проекты. И для того чтобы вновь заявить о себе и вернуть статус ведущей актрисы из «списка А», одного только внешнего омоложения было маловато. Впрочем, шум, который сопроводил те фотографии, был все же кстати: в конце концов лучше, чтобы на каждом углу обсуждали, как тебя невозможно узнать, чем чтобы перестали узнавать на самом деле.
Так что она тогда сделала ставку на все ту же старую добрую Бриджит Джонс — и в 2016-м вернулась на экраны с третьим фильмом о непотопляемой романтичной оптимистке. Правда, для разнообразия теперь несуразная всеобщая любимица наконец-то была худой — может же женщине в конце концов повезти не только с любовью, но и с избавлением от лишних килограммов? Увы, несмотря на ностальгию, звездный состав и неожиданный поворот сюжета (шутка ли, Бриджит становится мамой, да еще и впервые обращает внимание на другого мужчину, кроме своего обожаемого Дарси — Колина Ферта!) фильм не «выстрелил». Нет, все осталось в пределах мишени, просто это было уже не уверенное попадание в «десятку». Добротная проходная комедийная мелодрама, которую, в отличие от «Дневника Бриджит Джонс», никто не планировал держать в любимой коллекции и пересматривать каждое Рождество.
Нужно было искать что-то другое. Но что? Как быть, если вся твоя прошлая жизнь не дает никаких подсказок? У кого просить совета? Не у родителей же, на которых она всю жизнь равнялась и совершенно не была похожа. Слава дочери их искренне радовала, но ее мир от них предельно далек. И отец однажды совершенно серьезно сказал Рене, что они с матерью прожили прекрасную жизнь и абсолютно довольны своей старостью: детей вырастили, и вроде бы неплохих. Во всяком случае, к счастью, еще ни разу не было звонков из полиции с предложением внести залог за отпрысков. Голливудская звезда Рене и ее старший брат Дрю, известный винодел, так и ахнули: ничего себе, как, оказывается, родители измеряют свои педагогические достижения!
Мама Кьельфрид Ирен Андреассен и папа Эмиль Эрих Цельвегер встретились когда-то на корабле. Это была романтическая история предопределения. Оба жили в то время в Англии. Папа-швейцарец — в Илинге (где много позже его дочь будет сниматься в «Бриджит Джонс...»), мама, норвежка-саами, — в Суррее, где тогда работала гувернанткой и поваром. А познакомились они на судне, плывшем из Дании в Норвегию. Папа, путешествовавший с друзьями, приметил одинокую девушку — и предложил ей присоединиться к компании. Начавшийся легкий курортный роман перерос в счастливый крепкий брак, уже почти преодолевший отметку в шестьдесят лет.
От мамы Рене достался разрез глаз и форма скул. От папы — целеустремленность и очень осторожное и аккуратное отношение к деньгам. Папа всю жизнь проработал инженером, мама — медсестрой. И в Америке фамилия их семьи теперь звучала как Зеллвегер. Родители много работали, обосновались в крошечном городке Кэти в Техасе, экономили каждый цент. В городе не было кинотеатра, так что первый фильм на большом экране Рене увидела, когда пошла учиться в колледж. А до того делила время детства между школьной театральной студией и спортом, причем спорт преобладал. Но в университете, который она успешно окончила, Рене изучала журналистику и английскую филологию. Первые деньги она стала зарабатывать довольно рано — в качестве официантки в баре в Остине. Если уж совсем честно, то не просто в баре, а в стрип-клубе. Но этого опыта не стыдилась тогда и не стала стыдиться позже, всегда, рассказывая о своих первых заработках, уточняла, что работала одетой, и подчеркивала, что с тех самых пор очень уважает обслуживающий персонал в любых общественных заведениях и оставляет хорошие чаевые. А тогда она стояла за стойкой, вытирала столы, разносила напитки и закуски — и зарплату тратила на съем квартиры, актерские курсы и еду. В свободное время бегала по прослушиваниям и даже выбила несколько первых крошечных экранных появлений — в том числе в снискавшем огромную популярность фильме «Реальность кусается» и роль в нелепом провальном ужастике «Техасская резня бензопилой: следующее поколение». Именно Мэттью Макконахи, в то время безвестный красавчик из «Бензопилы...», уговорит Рене отправиться в Лос-Анджелес попытать счастья. А там, в Голливуде, ей однажды несказанно повезет — достанется роль в спортивной мелодраме «Джерри Магуайер». Почти главная — ну, как ни крути, она ведь сыграла возлюбленную главного героя. А того сыграл Том Круз. И неопытная молодая актриса ему ничуть не уступила — с ходу получила приз Гильдии киноактеров. А там уж и до «Бриджит Джонс...» оставалось недолго.
Это все очень приятно было потом вспоминать: как быстро ее полюбили, как высоко оценили нестандартную внешность, как активно стали снимать. По-настоящему мощных серьезных ролей ей, может, и не доставалось, зато выпадали интересные, яркие и даже претендующие на «Оскар». И после номинаций «Бриджит Джонс...», а потом звездного мюзикла «Чикаго» за второстепенную роль в «Холодной горе» Рене свой «Оскар» таки получила. Но потом что-то случилось. Роли были, а успехи и прорывы — нет. Все, что предлагали, казалось «не тем». И однажды Зеллвегер решила остановиться. Подумать. Передохнуть. Уйти с радаров. Не очень представляя себе, насколько велик риск уже никогда не занять прежнего положения, и не слушая ничьих увещеваний.
Может, дело было еще и в том, что вся жизнь тогда стала ей казаться бестолковым метанием. Буксовало все — и в работе, и в любви. «Личное» у нее, признанной голливудской обаятельной красавицы, тоже как-то застопорилось. Там у нее все строилось по той же схеме, что и в работе: мощных мужчин рядом не было, а вот интересные и яркие были (и даже — такой вот забавный парафраз — претендующие на «Оскар»).
За романтическими перипетиями в судьбе Рене мир следил с любопытством — все ее отношения не длились долго, впору было делать ставки на очередной провал. Два года с Рори Кокрейном, сразу по приезде в Лос-Анджелес. Затем — громкий роман с Джимом Керри, завязавшийся на съемках «Я, снова я и Ирэн» в 1999-м, счастливый год, подготовка к свадьбе — и внезапное расставание. В 2001 году короткий роман с Джорджем Клуни в то время, когда она снималась в «Чикаго». Дальше чуть меньше года с музыкантом Джеком Уайтом — с момента знакомства на съемках «Холодной горы». Сразу после расставания с ним, в 2005-м — скоропалительный брак с певцом кантри Кенни Чесни.
Кенни несколько лет безответно любил Рене, посвящал ей песни, и в конце концов та убедила себя, что тоже его любит. К этому решению ее подтолкнула еще и эйфория от их совместного участия в благотворительной акции в помощь жертвам цунами (Зеллвегер вообще много времени, сил и денег отдавала благотворительности). Однако с первых дней семейной жизни стало ясно, насколько они с Кенни разные люди — и как им чужд образ жизни друг друга. Этот брак продлился около полугода.
Следующим избранником стал Джон Красински — актер, с которым свели съемки в «Любви вне правил». Несколько месяцев романа — и расставание. А дальше — почти два года любви с Брэдли Купером и очередной внезапный разрыв, уже когда были куплены обручальные кольца и все судачили о скорой свадьбе.
Словом, Рене была необходима пауза. И довольно долгое время она провела в родном Техасе, в Остине, пытаясь перезагрузить свою жизнь, как компьютер или мобильный телефон. Она чувствовала накопившуюся усталость и совсем не ощущала себя здоровой. Раздражалась, видя отражение в зеркале. Злилась, что себя запустила и не может вернуть контроль над своей жизнью. И в итоге пошла к врачу, который диагностировал депрессию и эмоциональное выгорание. Вердикт был жестким: девяносто девять процентов жизни Рене вела публичный образ жизни и лишь один процент посвящала себе настоящей. Рецепт тоже был прост: остановиться, ничего не делать и не планировать, выйти из гонки графиков, планов, обязательств, расписанных на несколько лет вперед. Что ж, она послушалась. Последней каплей стали слова подруги Сальмы Хайек. Они случайно пересеклись в аэропорту, и Сальма, отметив, что Рене очень устала, сказала: «Роза не может цвести весь год, если только она не искусственная». Искусственной Рене точно быть не хотела. Кстати, они с Сальмой давно сблизились — их свел забавный случай. В 2003 году обеих номинировали на «Оскар» — за «Фриду» и «Чикаго». Вечером перед церемонией платье Сальмы в буквальном смысле лопнуло по швам, когда та натягивала его на свою выдающуюся фигуру. И тогда Рене просто отдала ей свое, широкое в бедрах и эластичное на груди. «Оскар» в тот вечер унесла домой Николь Кидман, зато Хайек и Зеллвегер навсегда подружились. И теперь Рене была благодарна подруге за поддержку.
Она покорно отправилась в уединение. Отсыпалась, отвыкала от дикого прессинга, еще вчера руководившего ее жизнью: съемок, перелетов, интервью, красных дорожек, фотосессий, деловых встреч, благотворительных ужинов, рекламных контрактов. Подолгу ездила на машине по пустыне. Или бегала. Или медитировала. Или училась играть на фортепиано. Или практиковала йогу. Или ездила на велосипеде. Вела дневник. Занималась благотворительностью. Размышляла о том, чего ей не хватает как личности. Может быть, какого-то крупного фона? Великим актерам прошлого везло, их фоном всегда были великая эпоха и мощные события, а у нее-то что? Рене перебирала свои роли, как колоду карт, и не понимала, куда двигаться дальше. Очень хотелось на кого-то опереться, и показалось, что такой человек нашелся — музыкант Дойл Брэмхолл II. Они знали друг друга давно, жили в девяностых в Остине, общались и были связаны множеством общих знакомых. И вдруг как будто заново познакомились...
Теперь об этом и вспоминать тяжело. Несколько лет тесных отношений, с 2012 года. Публичные совместные появления и публичные признания в любви. Подготовка к браку. Что за слабость тогда ее обуяла? Почему Рене так долго терпела, вместо того чтобы, как делала это неоднократно, просто резко завершить отношения, унизительные и причиняющие боль?
Позже правда все равно вышла наружу. Эффектный блюзмен-гитарист оказался банальным альфонсом, а Рене хлебнула пересудов и сплетен, когда все узнали, что она целиком и полностью содержала этого картинного мачо. Каждый месяц загружала на его счет четыре или пять тысяч долларов, да еще и выплачивала алименты его бывшей жене. И хотя Дойл заверял ее, что однажды вернет все эти деньги, что принимает их только в долг, в итоге Рене не получила назад ни цента. В конце концов она собралась с силами и закончила эти нелепые отношения, в качестве причины указав никого не обманувшее «несовпадение графиков».
Вот так спустя несколько лет Зеллвегер и предстала перед публикой: растерянная, заметно сдавшая внешне и не знающая, как заново встроиться в прежнюю жизнь и нащупать собственный путь дальше. Ни в чем не уверенная — и, увы, не умеющая этого скрыть, при всех своих актерских способностях. Тогда многим казалось, что Рене уже не вернуть былых достижений. Нет, она еще не превратилась в сбитого летчика, но немало злых языков болтало, что ее самолет уже подбит и неумолимо стремится вниз.
И посмотрите-ка на нее теперь! Спустя всего несколько лет, сейчас, в пятьдесят три года! Как ей удался этот рывок и этот прорыв, Зеллвегер и сама толком не могла бы объяснить. Может быть, просто наконец повезло.
Появились те самые новые роли — да какие! Разноплановые, больше уже не эксплуатирующие привлекательную внешность и молодое обаяние, а требующие проявить именно актерскую индивидуальность. И каждая наконец точно в десятку.
Жестокая манипуляторша в сериале-триллере «Что/если». Затем — сама великая Джуди Гарланд в биографической драме «Джуди». Вот это было перевоплощение! Рене удалось полностью переродиться в легендарную американскую певицу и актрису — и сыграть ее в самый трудный час. В последнее время жизни, когда после скандалов, алкоголя, таблеток и полностью разрушенной личной жизни и карьеры Джуди попробовала вернуться к пению. В этой роли Рене пела сама. С ней снова работал преподаватель, когда-то ставивший ей голос для съемок в «Чикаго»: вот все тогда удивились, что хорошенькая актриса, оказывается, блестяще танцует и, мало того, отлично поет! В этот раз задача была сложнее: голос Зеллвегер оказался никому сам по себе не интересен, ей требовалось петь за Джуди Гарланд — обладательницу сильного и резкого тембра, значительно ниже и богаче, чем природно нежный голосок Рене. И она справилась. Да так, что получила второй «Оскар». На церемонию тогда пришла пешком под дождем — гостиницу ей забронировали в полумиле, лимузины она ненавидит, в общем, взяла да и сделала как захотела... а может, в нее в тот вечер ненадолго вселился дух вольнолюбивой нарушительницы всех запретов, ее героини Джуди. А впридачу к золотой статуэтке ей досталась и резкая отповедь ревнивой дочери Гарланд Лайзы Миннелли, оставшейся крайне недовольной «перевранной историей своей матери». Впрочем, Рене удалось на этом не зацикливаться и не огорчаться. Ей предстояла новая роль — «Кое-что о Пэм», триллер с тонким привкусом комедии.
В его основу легла реальная история, причем широко известная, так что никаких сюжетных сюрпризов зрителей, казалось, не ожидало. Милейшая женщина Пэм ухаживает за больной раком близкой подругой. Убивает ее пятью десятками ножевых ударов. Сваливает убийство на мужа подруги, которого осуждают пожизненно. И наслаждается процессом, талантливо манипулируя всеми вокруг и виртуозно водя их за нос. Если бы только не гордыня и если бы она так не вошла во вкус безнаказанности... С самого начала всем известно, что будет. Мало того, все карты, все улики авторы сериала сдают с самого начала. Что ж тут тогда интересного? А вот как раз блестящая игра Рене.
Чего только она не наслушалась, работая над этой ролью. На волне бодипозитива на нее прямо-таки ополчились, и неоднократно звучали недовольные голоса: мол, в Америке достаточно актрис с реальным лишним весом, которые могли бы отлично сыграть роль Пэм, так зачем же брать на нее тонкую и звонкую Рене и делать ее неузнаваемой с помощью грима и костюма? Однако когда первые серии вышли в эфир, вся эта критика стихла. Перевоплощение было феноменальным, актерская игра — безупречной. Люди, знавшие реальную Пэм, признавались: им кажется, что именно ее они и видят на экране.
К Рене вернулся актерский драйв — и ей снова хочется играть. Сейчас она готовится к следующему проекту — на сей раз ей предстоит роль еще одной когда-то реально существовавшей женщины. Легенда авиации Жаклин Кокран добилась права для летчиц управлять самолетами наравне с мужчинами, установила несколько рекордов и создала женскую эскадрилью ВВС США. В нее Зеллвегер и перевоплотится в сериале «Поле мстителей» в самое ближайшее время.
А еще ей теперь есть к кому возвращаться. Потому что в пятьдесят два года Рене, уже изрядно поистратившая надежду на счастье, встретила новую любовь. Как водится, новые люди входят в жизнь в тот момент, когда в ней достаточно места. Вот и жизнь Рене в последнее время опустела. Год локдауна из-за пандемии она прожила дома совсем одна, горюя после смерти ближайшей подруги Нэнси Райдер. Лечилась простой работой в саду: целыми днями, с рассвета до заката, что-то высаживала, копала, поливала и полола. Это помогало избавляться от тяжелых мыслей — от боли утраты, от внезапных сожалений, что когда-то выбрала не иметь детей, от ностальгии, охватившей после чтения мемуаров Джима Керри и заявления актера, что Рене так и осталась любовью всей его жизни, от обиды на опального продюсера Харви Вайнштейна, внезапно заявившего, что когда-то Рене в числе прочих искала его милостей ради ролей... Когда карантин закончился, лечиться она стала уже работой, душой и телом отдаваясь каждой новой роли. А еще давала интервью и принимала приглашения на различные шоу.
Вот так однажды и пришла на съемки в автомобильном шоу Discovery+ «Веселая поездка». Виной тому стала случайность. Рене собиралась подписать контракт с шоу, в котором знаменитости принимают участие в ремонте для своих друзей. Так она хотела отблагодарить медицинских работников, заботившихся о ее покойной подруге Нэнси. Но вместо этого подписала контракт на спин-офф этого шоу, посвященный ремонту автомобилей. Отступать было поздно, пришлось идти. Сорокадвухлетний ведущий программы британец Энт Энстед ей сразу понравился — умный, обаятельный, талантливый и ироничный. Может, свою роль сыграло и остаточное присутствие в ее «актерском организме» Бриджит Джонс, когда-то с ума сходившей по харизматичному британцу Марку Дарси?
Энта Рене тоже покорила сразу же, потому что оказалась настоящим знатоком в его любимом деле. Тут впору поблагодарить ее отца, блестящего инженера, когда-то объяснявшего дочери, как устроены автомобили и как их чинить. Отношения развивались быстро — и вскоре Рене официально подтвердила их прессе. Пара дала несколько совместных интервью и снялась в фотосессиях. Оба считают, что это Нэнси свела их и все подстроила, глядя с облаков.
У Энстеда за плечами своя жизнь, свои правила, обстоятельства и привычки. Он был дважды женат, отец троих детей — двух старших от первого брака, младшего от второго. С его старшими дочерью и сыном Рене сразу нашла общий язык, несмотря на их подростковую строптивость и ревность. Еще бы — это же сама Рене Зеллвегер! Молодой амбициозный и привлекательный Энт гораздо больше включен в социальную жизнь — он ведет соцсети, активно общается с друзьями, коллегами и поклонниками и почти не расстается с телефоном. В отличие от Рене, у которой профилей в соцсетях нет, да и телефон она не слишком жалует. Впрочем, эти различия их не смущают, как и десятилетняя разница в возрасте в пользу Рене. Им хорошо. Ей хорошо.
Два «Оскара», две премии BAFTA, четыре «Золотых глобуса», три премии Гильдии киноактеров, премия «Независимый дух» и собственная звезда на Аллее славы в Голливуде. Кому-то этого хватило бы с головой — можно расслабиться, почивать на лаврах и пожинать плоды. Рене этого не то чтобы мало... нет. Ей просто нужно больше. Раз уж в свои «за пятьдесят» она снова начала жить.