12 декабря, в День Конституции, в Екатерининском зале Кремля президент России Владимир Путин вручал государственные награды людям, которые их заслужили. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников отмечает этих людей и этот день в целом.
И лауреаты, и журналисты ждали начала церемонии несколько часов. Президент еще успел встретиться с главой Конституционного суда Валерием Зорькиным, а это, как известно, дело не быстрое. Валерий Зорькин торопиться не привык, а Владимир Путин привык его слушать (и наоборот).
Но в конце концов все оказались в Екатерининском зале Кремля. Награждаемых было много, и в этот раз, я обратил внимание, ни с кем не было сопровождающих лиц, которых обычно много. А сейчас — ни одного, так что и всего четыре ряда кресел (причем за одним креслом в первом ряду сзади, казалось, никого нет. Но на самом деле в нем была Александра Пахмутова).
А сочувствующих в зале не оказалось по простой причине: карантин отсек всех лишних. Лишние в «Президент-отеле» просто не поместились бы.
За пару минут до начала церемонии сотрудник службы протокола президента подбежал к сидящему в первом ряду муфтию Талгату Таджуддину и что-то начал нервно нашептывать ему на ухо. Муфтий горячо или сгоряча соглашался.
Вошедший президент поздравил журналиста Евгения Поддубного с Золотой звездой Героя России, заметив, что он — первый журналист, которого ею наградили.
— Героями Труда,— отметил президент,— стали Геннадий Андреевич Зюганов и Владимир Иосифович Ресин (легенда строительного рынка Москвы эпохи Юрия Лужкова.— А. К.), а также руководитель Ростовского вертолетного производственного комплекса Петр Данилович Мотренко (тоже, видимо, не случайный человек.— А. К.).
Все они тоже сидели в первом ряду, рядом с Александрой Пахмутовой, которая не так давно появлялась в этом зале вместе со своим мужем, великим поэтом-песенником Николаем Добронравовым. Их обоих множество раз награждали в этом зале разные люди. Теперь, после его смерти, она ходит сюда одна.
— Конечно, не могу не сказать о всенародно любимой Александре…— Владимир Путин замялся.— Николаевиче… Патрушеве.
Бывает же.
Это, видимо, началось не с того имени: где полумужское имя Александра, там и Николаевич… А уж где Александр Николаевич, там, оказалось, и до Патрушева рукой подать.
Но почему именно Патрушев, а не Иванов, например? (Тем более что Сергей Иванов, собственно говоря, был замечен мною выходящим из Кремля за пару часов до этого.) Потому что «Па...» А кто у нас на «Па…»? Патрушев, конечно. Вот оно и вырвалось.
Главное, что никто не скажет и даже теперь, что Владимир Путин забыл о Николае Платоновиче Патрушеве. Или, допустим, перестал думать. Фамилия, которая вырвалась, значит ведь для человека даже больше, чем та, что была произнесена.
— Ваши песни, уважаемая Александра Николаевна,— тут уж Владимир Путин не ошибся (хотя разве Николай Патрушев ничего не сочиняет?),— стали близки, стали родными для разных людей и разных поколений. Они объединяют нас! Хочу еще раз повторить: вы сами являетесь мелодией нашей страны и нашего народа!
Таких, как Александра Пахмутова, больше не было ни в этом зале, ни в каком-нибудь другом, и, как ее ни назови, она такая одна-единственная, и это уж точно: мелодия всей страны.
А она, не подходя к микрофону (казалось, Александре Пахмутовой было трудно, и ей пытались помогать слева и справа сидящие, но потом, после церемонии, когда разносили шампанское, я увидел: да она сама еще кому угодно может помочь), пожелала президенту: «Чтобы получалось все доброе, хорошее, высокое, что вы хотите для нашей страны».
А все остальное, таким образом, чтобы не получалось. Но это, видимо, как получится.
— Я коротко,— предупредил Евгений Поддубный.— Воспользуюсь честью, чтобы сказать, как мне кажется, очень важные слова.
Евгений Поддубный и сам оценивал свои слова как важные, так что стоило прислушаться:
— Мы живем сейчас в период массового героизма и ежедневного примера массового личного мужества. Мы живем в период уникального исторического шанса, когда можем построить потрясающую надежную базу для наших детей, для развития, для счастливой и свободной, именно свободной жизни.
Вопрос, как осознать, упустили мы шанс или воспользовались им? Изнутри-то, боюсь, будет уже не понять.
Лидер КПРФ Геннадий Зюганов, который стал Героем Труда, признался:
— Для меня и нашей партии всегда служение любимой Родине и трудовому народу было высшим смыслом. Мы гордимся тем, что в лихие 90-е все сделали для того, чтобы страна не столкнулась в гражданском противоборстве.
То есть не поднял своих после президентских выборов 1996 года.
— Мы помогли,— продолжал он,— Примакову (Евгений Примаков, бывший премьер-министр.— А. К.) и Маслюкову (Юрий Маслюков, бывший первый зампред правительства.— А. К.) после дефолта, по сути дела, оттащить страну от края пропасти!
После смерти Владимира Жириновского заслуги Геннадия Зюганова в деле государственного строительства некому поставить под сомнение, да и вообще все труднее переоценить.
Досталось и Владимиру Путину:
— После вашего прихода к власти, в Кремль ситуация изменилась кардинальным образом. Мы считаем, что вы нащупали главный нерв, который обеспечивал устойчивость нашей тысячелетней державы! Это является прежде всего суверенитетом, основанным на самодостаточности. Эту политику мы не просто поддерживаем! Мы настойчиво реализуем в повседневной практике не только в рамках законов, но прежде всего в рамках трудовых коллективов и борьбы за подлинную независимость и нашу безопасность!
Такие слова от лидера оппозиционной партии даже в такой день слышать было все-таки странно. Хотя нет.
— Я должен вас поблагодарить от детей,— продолжал Геннадий Зюганов.— В вашем доме отдыха в «Снегирях» уже прошли гражданское возмужание 22 тысячи детей, и продолжаем эту уникальную практику!
Геннадий Зюганов знает об этом не понаслышке, так как и сам живет в «Снегирях».
— Мы считаем, что действительно сейчас всем нам, всему русскому миру брошен жесткий вызов. И лишь сплотившись, объединившись, собрав все силы, великую историю, наши подвиги, наше подвижничество, все сегодня мы должны стать героями в борьбе с нацистским злом и бандеровщиной!
Великую историчность текущего момента подчеркивали в этот день так или иначе все, кажется, выступающие. Все старались отдавать себе отчет в том, в какое время живут и символами чего являются сами.
Владимир Ресин никуда не спешил. Он и когда строил Москву, так делал. Наверное, и хорошо, а то бы башенок, скрипичных ключей и других вершин творчества Зураба Церетели в городе было бы еще больше.
— Россия за исторически короткий промежуток времени вернулась в стан великих держав…— отметил Владимир Ресин в своем неторопливом выступлении вслед за получением Золотой звезды Героя Труда.— Москва сегодня — один из самых комфортных для жизни и работы мегаполисов во всем мире. В ближайшее время Москва снова станет, как и была в свое время, «сорока сороками», но уже в нынешних границах, а не в границах 17-го года.
Он имел в виду, видимо, 1600 церквей, которые в конце концов построят в столице, продолжая дело, которое он не начинал.
— Спасибо вам за все это, Владимир Владимирович! — поблагодарил он не Сергея Собянина, так как, видимо, что-то знал.— И я уверен, что те планы, которые намечены, учитывая огромный потенциал и то уважение, и доверие, и любовь к вам со стороны народа, россиян…
Тут Владимир Ресин еще больше замедлился, обдумывая сказанное собою, а продолжил уже с решительностью необыкновенной:
— Да и, я считаю, во всем мире огромное уважение!
Похоже, Владимир Ресин не читает газет.
Да и правильно делает.
Михаил Шмаков стал обладателем ордена «За заслуги перед Отечеством» 1-й степени, потому что не мог не стать. Он столько лет занимал должность лидера профсоюзов, что уйти с нее мог только с таким орденом.
— Мы и дальше будем самым стабильным отрядом в обществе,— заверил Михаил Шмаков в главном,— для того, чтобы ничто, никакое давл… (тут он раздумал произносить это неоднозначное слово до конца.— А. К.) …никакие внешние вызовы не поколебали нашего единства!
Орден за «Заслуги перед Отечеством» 1-й степени получил глава фракции «Единой России» в Госдуме Владимир Васильев, а потом и глава РСПП Александр Шохин, который отметил заслуги российских предпринимателей в росте экономики. Но он и сам понимал, что все их усилия ничто в сравнении с другим явлением:
— Владимир Владимирович, вы организовали очень эффективный диалог бизнеса и власти, благодаря которому нам удается не только реагировать на эти вызовы, но и развиваться!
Тут случилось неожиданное. Владимир Васильев, который до этого решил ведь промолчать, получив награду из рук президента, вдруг все для себя перерешил и вышел к микрофону, причем к стойке с микрофоном для президента, которую все обходили стороной по пути к микрофону для лауреатов.
Что же случилось с Владимиром Васильевым? Это еще предстояло узнать у него. А пока я слышал исповедь:
— Я прослужил 30 лет, больше, в системе МВД. Вышел из милицейской шинели, как говорят, поэтому пришел в форме (на награждение.— А. К.)… в отставке. Прослужив этот срок, я оказался в положении, когда нужно было увольняться. Другого варианта у меня не было, потому что в то время, непростые были времена, мы вышли на аферы Березовского, и тогда, Владимир Владимирович, я бы ушел в народное хозяйство (и считал бы всю оставшуюся жизнь, что легко отделался.— А. К.), если бы не вы! Вы меня пригласили — руководили тогда аппаратом Совбеза, председательствовали — и предложили мне управление по Северному Кавказу!
Многое прояснялось на этом награждении. Не было здесь мелочей, проходных моментов.
— Я сейчас обращаюсь к своим коллегам в системе! — воскликнул Владимир Васильев.— Я слышу жалобы, что идет выгорание, что оклад маловат! Не оклад определяет, коллеги, а отношение к работе, забота о людях, служение стране!
Видно было, что Владимир Васильев импровизирует. Но как красиво.
— Случилось так, что вы потом пригласили меня в очень непростую ситуацию, когда шло освобождение заложников «Норд-Оста»,— продолжил он, обращаясь к президенту.— Спасибо вам огромное, потому что я тогда, как никогда, почувствовал, что такое отвечать перед людьми: отвечать на улице, отвечать прессе... И тогда Россия вышла из этой тяжелейшей ситуации, когда была трагедия и позор… Спасибо вам большое…
Тут он переосмыслил сказанное:
— Трагедия была — позора не было! Пошло возрождение, становление! Огромное спасибо вам за это. Вот говорят, и вы как-то поддержали эту мысль, что Россию ведет Господь. Знаете, получилось так, что я и не думал, когда вы мне предложили пойти работать в Дагестан. Я хочу поблагодарить за это. Это была возможность служить людям. Буквально недавно я зашел в магазин, и мне сказали, что продавец из Дербента, которая мне в прошлый раз продавала сыр, приболела. Я уехал из Дагестана три года назад. Я до сих пор чувствую тепло, добро и уважение к дагестанцам. Они вас очень уважают.
Владимир Васильев, признаться, сосредоточился на чем-то своем.
То есть в конечном счете на Владимире Путине:
— Спасибо, что вы тех, кого ставите на тяжелый участок, никогда не отпускаете! Вы были рядом всегда! Один пример: в шесть раз увеличилась перевалка нефти в Махачкалинском порту после того, как вы взяли этот вопрос на контроль!.. Сейчас идет сбор вопросов к вам (на «Прямую линию».— А. К.). Этого не делает никто в мире!
Что ж, никто в мире не говорил Владимиру Путину и таких слов. Говорили другие.
Игорь Крутой, получая орден «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, признался окружающим:
— Это не только моя личная награда! Это, конечно, символ той культурной миссии, которую все мы — певцы, композиторы, поэты, художники — несем в своих сердцах.
У меня оставался только один вопрос: интересно, если это символ уже всей культурной миссии всех певцов, композиторов и поэтов, то символом чего же тогда является орден, который еще только собирался получать сидевший в зале Николай Басков?
Великий хоккеист Борис Михайлов, получив орден «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, желал, обращаясь к президенту, одного только:
— Я хочу вам пожелать крепкого здоровья и еще раз здоровья и чтобы вы помнили, что здоровье — это не ваше здоровье, а здоровье великой России!
Владимир Путин благодарно кивал, прекрасно осознавая, насколько верны эти слова.
Глава Центрального духовного управления мусульман России Талгат Таджуддин, получивший такой же орден, как и Борис Михайлов (он снял зеленую чалму, чтобы можно было надеть через голову ленту с орденом, так что стало ясно, что шептал ему на ухо перед церемонией сотрудник протокола), напомнил президенту:
— В начале недели вы собрали почти что всех героев, их не десятки уже, а сотни. И изумительную концентрацию состояния нашего общества, нашей страны, всех россиян вы сказали вот этими словами: покорить, сломить Россию никому не удастся! Точно! Каждый век это доказываем! И до Парижа, и до Берлина, и до Стокгольма доходили! И дальше сейчас уже у нас перед «Кинжалами» границ нету!
Заявление, как и кинжал, было обоюдоострым.
А потому что сила — в правде.
— Правда откуда? — спрашивал Талгат Таджуддин.— У каждого есть своя правда. А мы придерживаемся духовно-нравственных ценностей, данных Господом миров, все: и православные, и правоверные, иудеи и другие традиционные конфессии России! И там не только за землю, не только чтобы вернуть то, что наше (но и за это тоже.— А. К.), потому что у нас огромная страна, нет огромнее ее! Это два континента, на самом деле Европа и Азия, соединенные швом Урала, который и есть опора державы!
В такие моменты в этом зале человек, стоящий у микрофона, часто и сам не знает, что скажет в следующее мгновение. Такой уж это момент, тем и интересен.
— Правда — от Бога! — поглядев на Владимир Путина, добавил муфтий.— И сейчас не только Конституция восстановлена, и там уже вера в Бога признана несомненно, и в гимне… «Богом хранимая страна»… Одним, единым Богом! Мы не только землю свою защищаем, суверенитет и независимость, а наши духовно-нравственные ценности, нашу цивилизацию, нашу культуру!
Что ж, не нападая, порой и не защитишь.
— А сила оружия — то, что дано Богом, надо защищать! — продолжал Талгат Таджуддин объяснять, причем вкратце, но ведь как емко.— А что ее, землю, защищать? Да потому что на этой земле, священной земле нашей Отчизны, растет и хлеб, и родники, и реки… Оттуда пьем, едим! Россия — «рос и я»!
Так это слово, кажется, даже никто еще и не расшифровывал. А теперь — только так. По-другому в голову больше не придет.
— Все мы растем на этой земле,— дополнил себя муфтий.— А там, в этой земле, прах наших матерей, наших отцов, наших дедов, наших предков. Столетиями, слава Всевышнему, это доказано.
Тем временем Талгат Таджуддин перешел к самому тревожному. Но он не опасался браться и за такое:
— Многие вопрошают: неужели третья будет?! Неужели конец света будет? Но мы, верующие, прекрасно знаем, что понятие света для каждого по отдельности приходит. Уходят, не уходят… А возвращаются в мир вездесущности и наши родители, и друзья, и родные каждый день. Но глобальный конец света, кроме Бога, никто устроить не сможет: ни коллективный Запад с Америкой, сколько бы у них ни было и как бы ни кичились.
То есть кто-то, надо полагать, да останется.
Но нет, муфтий не это имел в виду:
— Многополярный мир есть, он существует, и все, подавляющее большинство людей, народов, которые придерживаются духовно-нравственных ценностей, веры, морали, сейчас обращают взоры на нашу единую страну! И БРИКС, и то, что произошло в Казани, этому явные доказательства!
Про БРИКС было неожиданно.
— И на днях, на Всемирном русском народном соборе его святейшество Кирилл сказал: мы не боимся конца света! Не боимся, но у людей содрогание происходит,— признался муфтий,— когда каждый день по телевизору слышим и видим, не только здесь, во всем мире сейчас, даже ученые говорят о вероятности конца света.
Интересно, что муфтий обращался сейчас к одному из немногих, кто мог все же хотя бы попытаться этот конец света устроить. И тот его внимательно слушал.
— Вселенная расширяется, когда-то сожмется и вернется...— утешал Талгат Таджуддин неожиданным научным подходом.— Да нет, посланники Всевышнего и пророк Мухаммад говорили: «Пока на земле есть хотя бы один человек, который произносит “Господи мой, Господи мой!”, обращается к нему, из-за его достоинства конца света не будет».
Но и тут он сразу передумал:
— А даже если будет, если в руках саженец,— успейте посадить этот саженец, и это зачтется!
Что-то утешение казалось слабым.
Валерий Газзаев с орденом «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени, который последние годы, казалось, много слов произнес, чтобы с достоинством получить его теперь, в Екатерининском зале, был многозначительно краток:
— Хочу поблагодарить вас за все, что вы делаете для нашей великой, могучей страны!
Наталия Нарочницкая, которой президент вручил орден «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени, сразу сказала:
— Следующие поколения будут за многое вам благодарны, Владимир Владимирович!
Как будто нынешним уже все равно.
— Наши недруги, которые стремятся нанести нам как можно больше вреда и ущерба, не осознают, какую бессознательную услугу они при этом попутно нам оказывают, ибо они очищают нас! — продолжала Наталия Нарочницкая, причем удивительно мелодично, словно читала стихи в прозе, причем свои.— Все, что мы переживаем сейчас, приводит к тому, что грех, зло, плохое уменьшается, а доброе, великое, главное — возвышается в душах людей, и мы единимся!
Тут она, перечисляя героев прошлого, выступила слегка рискованно:
— Сегодня для нынешних героев, как и для наших предков, как для Дмитрия Донского, Александра Невского, Суворова и Кутузова, Нахимова, Корнилова, Деникина, Колчака, генерала Карбышева, Александра Матросова и Зои Космодемьянской, вера, Отечество, честь, долг, любовь — это те ценности, за которые нельзя пожалеть даже своей жизни.
Деникина, Колчака и Зою Космодемьянскую до сих пор, кажется, не рифмовали.
— Поэтому я хочу закончить, как Пушкин,— вдруг заявила Наталия Нарочницкая.
Нет, как выяснилось, не на дуэли.
Она имела в виду слова Александра Пушкина: «…В искушеньях долгой кары / Перетерпев судеб удары, / Окрепла Русь. Так тяжкий млат, / Дробя стекло, кует булат».
Михаил Сильников, гендиректор НПО спецматериалов, тоже получивший орден «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени, попросил Владимира Путина отметить трудовой подвиг сотрудников своего предприятия «и поддержать просьбу о награждении Научно-производственного объединения специальных материалов орденом «За военные заслуги»: «Это будет не только в дальнейшем стимулом для наших свершений в интересах нашего Отечества, но и лишний раз покажет Госдепу США, что они не зря внесли наши предприятия в свои санкционные списки!»
Вот ведь: в конечном счете выясняется, что все люди, что бы они ни делали, хотят прежде всего что-то доказать Госдепу США.
И. о., как было сказано, ректора Академии русского балета имени А. Я. Вагановой» Николай Цискаридзе (потом он рассказал мне, что просто раз в пять лет проходит через подтверждение этой должности) напомнил:
— Российское государство очень богато величайшими личностями из тех, кто не был славянином по происхождению, но сознательно выбрал своей землей, своим отечеством Россию.
Николай Цискаридзе имел в виду по понятным причинам себя, грузина по происхождению, но и не только себя. Некоторые грузины впечатляют даже больше.
Николая Баскова, получившего Орден Почета, назвали «артистом-вокалистом».
— 22 июня 2022 года в четыре часа утра я вместе с волонтерами Донбасса на развалинах Саур-Могилы исполнил песню «Священная война»,— рассказал Николай Басков.— Текст к этой песне написал Василий Лебедев-Кумач.
Я думал, он споет. Но он сказал так:
— «В нашей грозной священной войне / Нет различья меж фронтом и тылом. / То, что делал ты, делай вдвойне / С неустанным стараньем и пылом».
Наталья Голубенцева, которую диктор отрекомендовал как «артистку-кукловода», получила из рук Владимира Путина знак «Народный артист РФ».
Вот и встретились два кукловода.
На самом деле Наталья Голубенцева — голос программы «Спокойной ночи, малыши». И она это продемонстрировала:
— Мы со Степашкой хотим сказать: «Спокойной ночи, девочки и мальчики! Держим ушки на макушке!» — произнесла она не своим голосом.
И вот этот голос был по крайней мере так же узнаваем, как голос самого Владимира Путина.
Принесли шампанское.
— Как здоровье? — спросил я Евгения Поддубного.
— Получше,— признался он,— чем было два месяца назад.
— Нет ли противоречия, хотя бы внутреннего, что орденом в Кремле награждают лидера оппозиционной партии? — поинтересовался я у Геннадия Зюганова.
— Ну, знаете ли,— лишь на мгновение замялся он,— это же за укрепление российской государственности. Так что все нормально. Нормально! Если бы я тогда, в 90-е, повел себя безответственно, страна заполыхала бы сразу.
Мне показалось, это важное заявление.
— Давно хотел спросить: в 1996 году результаты президентских выборов были фальсифицированы, по-вашему, или нет? — продолжил я.
— Конечно! — воскликнул Геннадий Зюганов.— Абсолютно! 600 тысяч голосов… Суды же были…
Проиграны, хотел напомнить я. Но не стал: в такой-то день…
Впрочем, стоп: то есть если бы он выиграл тогда суды, страна бы как раз и заполыхала.
Владимира Васильева я спросил, почему же он не сразу, а только через пару человек вышел к микрофону.
— Я думал, это вообще будет коротко! А потом как понял, что выступают все, кого наградили!..— честно признался Владимир Васильев,— до меня дошло.
То есть поскромничал было.
Михаил Шмаков, отвечая на мой вопрос, все ли ордена у него уже есть, рассказал, что нет ордена Александра Невского, но есть другой орден, про который он вообще-то не рассказывает:
— Есть орден за изделия ракетной техники, в которых я участвовал. Он очень значим для меня.
— Давайте скажем уже, какой именно техники,— предложил я.
— Давайте,— согласился Михаил Шмаков.— Был такой комплекс «Точка». Которым воюют против нас, к сожалению, сейчас супостаты. А наши сняли с вооружения. А на Украине — полно! И это орден за конкретную работу. Все остальное — за общественную! Размытую…
— Но вы же будете заниматься и дальше более размытой? — спросил я, имея в виду историю с Федерацией независимых профсоюзов России (ФНПР), где Михаил Шмаков недавно неожиданно уступил свою прежнюю руководящую должность другому человеку.
— Ну я президент (ФНПР.— А. К.) сегодня! — воскликнул Михаил Шмаков.— Поэтому отвечаю. Морально.
И слава Богу, что не материально.
— А артистом-вокалистом вы сами попросили себя назвать? — не удержался я.
— Нет! — засмеялся Николай Басков.— Я артист-вокалист! Как в дипломе. Был, есть и буду!
— Ждал, что вы споете сегодня. Акустика в Екатерининском зале уж очень хороша,— сказал я ему.
— Петь будем, когда победим,— посерьезнел он.
— Вы как будто готовились к ответу,— отдал я ему должное.
— Да нет, это же профессиональное ведение столько лет! — пояснил он.— Все могу здесь сказать!
Да разве только он.
0
75.00
