ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 2, 2015

Фанаты тогда были скинхедами, и поехать бить черных и бить ЦСКА – чаще всего это происходило в один день. Дрались постоянно, с утра до вечера. Моя первая масштабная драка случилась 9 Мая, на День Победы, в 1999 году. Выпало дерби «Спартак» – ЦСКА, играли на «Локомотиве». Поразительно, но это отражает дух времени: все фанаты и бритоголовые, хоть и были скинами, ходили в бомберах, каких-то тяжелых ботинках, но были патриотами. На 9 Мая мы объявили нейтралитет, никто до матча решил не устраивать стрелок, кого-то вычислять. Решили идти на футбол, а там как случится. «Спартак» всегда собирался на «Локомотиве» прямо напротив стадиона, через Большую Черкизовскую улицу. Там было несколько палаток, все пили пиво перед футболом. Нас собралось человек 300–400, вся основа «Спартака», хулиганы. ЦСКА приехали примерно тем же составом на стадион, вышли от метро. Мы узнали, сгруппировались, встретились возле касс. Короткая заминка, драка секунд тридцать, куча ОМОНа, лошади, собаки – всех разогнали.

Идеологически скины и День Победы не вяжутся никак. Нужно понимать реалии того времени. Только начал развиваться интернет, телефоны-то мобильные были у единиц. Откуда брать информацию? Ну, в школе. В какой-то школе в 90-е годы историю преподавали хорошо, в какой-то плохо. Помню, около Красной площади стояли лотки, прямо возле Исторического музея, продавали литературу: Суворов – автор такой. Предатель, живет за границей, писал книжульки, которые огромное влияние оказывали. Мне потребовалось 10 лет, чтобы путем изучения других книг понять всю пагубность того, что он писал. Увлечение национализмом, нацизмом – тогда мы так понимали патриотизм. В стране был полный швах, одни преступные группировки, куча кавказских группировок. Мы старались держаться наших, славянских ОПГ. Бить кавказцев, когда в Чечне идет бесконечная война, – для нас это казалось естественным. При этом мы были патриотами своей страны и могли не драться на 9 Мая, потому что это праздник.

Ни разу не приносил свастику на стадион. Да и когда я мог что-то туда принести, это были уже не те времена, когда мы просто ходили пошизить, с милицией подраться, на выезда съездить. Когда я занялся трибунными темами, чувствовал ответственность за происходящее рядом со мной, в движе. Начиная с двухтысячных я просто мечтал изменить ситуацию на трибунах. Только- только появлялся интернет, где открывались фанатские сайты. Можно было зайти и посмотреть, а как там [за рубежом]. Тогда мы скачивали mp3-файлы и слушали, как поют фанаты «Лацио» и «Милана». Поражались, насколько красиво и слаженно получается. А на российских трибунах был ад: когда приходила вся основа – «Спартака» или ЦСКА, не важно, – это точно драка с милицией. Можно было ничего не делать, она просто сама начиналась. Когда не приходила основа, рядовой матч, было уныние: несколько сотен человек, каждый кричал что-то свое. Я мечтал это изменить.

Отношения фанатов с милицией изменились очень сильно. Милиция стала мудрее, фанаты как были дураками, так и остались. Надо понимать, что такое ОМОН. Взрослые парни после армии, которые хорошо подготовлены. Им пойти на трибуны помахать дубинкой, порубиться с фанатами было в кайф. Они ждали провокации, мы с удовольствием дрались с ними. Обоюдовыгодный процесс. Потом руководство милиции стало меньше реагировать на провокации. Ну, кинули файер – потуши его, зачем отправлять взвод в касках? Когда убрали ОМОН с трибун, драки прекратились. Сейчас ситуация немного иная: нет злости. Когда мы ходили на футбол, кому там что было терять? Ни у кого ничего не было. Дефолт 98-го, люди нищие, никаких зарплат, кредитов. Я не говорю про себя, у меня всегда была работа, но большинство людей: выпил бутылку пива – и вперед, рубиться с ОМОНом. Сейчас все сложнее, без нормального образования на работу сложно устроиться. Народ и молодежь поосознаннее живут. Нам же терять было нечего, страна была в полной жопе. Пьяный Ельцин на экранах, уныние, война на улицах, в подворотнях, война криминалитетов, в Чечне. Такое время.

Что такое трибуна любого движа в 2002–2003 годах? Стали плодиться околофутбольные фирмы. У «Спартака» в конце 90-х было четыре фирмы, у ЦСКА – две. К началу двухтысячных их стало тьма! У одного «Спартака» было 30–40, их уже никто не считал. Околофутбол начал стремительно развиваться. А это как стаи волчат, которые огрызались, ни о каком единстве не думали. Драки между собой – обычное дело. В одном автобусе ехали «гладиаторы» и Union и начинали друг друга месить. По пьяни не по пьяни. Нужна была идея, чтобы объединить людей. Я посмотрел фильм ВВС о фанатах римского «Лацио» – Irriducibili, основной группировке, которая объединяла все маленькие. Была подробная программа, и я понял, что нужно делать. Тогда я предложил всем создать общую организацию. Так в 2005 году мы встретились натурально у стен Кремля. Паб «Старый Альбион» был на Манежной площади. Должны были собраться человек 20–30, но пришли не по одному человеку от фирмы, а по два-четыре. В итоге – полсотни людей, а паб маленький, поэтому мы пошли на лавочки в Нескучный сад. Я все рассказал, объяснил плюсы, как все должно выглядеть. Все покивали, через месяц был следующий сбор, на котором мы выбрали название – «Фратрия», «братство». Большинство моих знакомых смеялись: «Да ничего не выйдет, эти люди дерутся между собой в автобусах».

С клубом у нас всегда была война – начиная с Шавло. Мы меняли Шавло, Черчесова, Старкова, клуб писал заявления в милицию, чтобы нас не пускали на стадион. Мы часами стояли в подтрибунных помещениях, чтобы просто занести маленький барабан. Это хорошо закаляло, мы чувствовали, что правда была за нами. Мы продавали на тот момент треть билетов на «Спартак». Забирали по пять-шесть тысяч билетов из посещаемости в 15 тысяч человек и реализовывали. При этом не получая ни копейки. Сначала делали наценку в 50 рублей, но потом и от нее отказались. С точки зрения бизнеса как агент для продажи мы были для клуба круче, чем все билетные компании, вместе взятые. Сотрудничать бы и сотрудничать, но клуб против нас воевал. Клуб видел в этом опасность – постоянные акции у нас были против «ЛУКОЙЛа», Федуна, некоторых игроков, в Тарасовку мы приезжали. Нормальное общение с клубом началось с приходом Карпина. Поиграв в Испании, он понимал, как команды общаются с болельщиками. Фанатская среда довольно искренняя. Фальшь видна, люди чувствуют, где с ними честны. Если команда не играет и причина в Шавло, Федуне, мы об этом и заявляли. Нас весь стадион поддерживал. Сейчас команда в полной жопе: ни игроков, ни тренеров. Федун поменял всех кого только можно, а все любят Федуна.

Как появился баннер с водкой «Парламент». Сергей Куприянов, один из владельцев торгового дома «Парламент», – большой болельщик «Спартака», который многое делал для ветеранов, для детей. Он часто помогал нам, как-то сказал: «Ребята, я хочу сделать баннер. Просто давайте что-нибудь сделаем». Коммерческий отдел нарисовал баннер «Спартак навсегда». Он был печатный и дорого стоил – несколько сотен тысяч рублей. На всем стадионе тогда вокруг поля были щиты «Парламент». Куприянов предложил взять обычную фотографию, со щитами. Баннер сделали, подарили нам. На тот момент это был самый большой фанатский баннер в России. Мне казалось это нормальной историей, мы в первую очередь поддерживаем команду. Когда из этого раздули непонятно что, мы смеялись: пиарщикам надо взять на вооружение идею – как при минимальных вложениях добиться такого эффекта. Все СМИ отметились, и до сих пор эта тема работает, если меня спрашивают. Куприянов нам ведь и майки оплачивал. Шикарный перфоманс, когда мы нарядили всю трибуну, 20 тысяч человек, в красные и белые майки. Шесть газелей было с коробками. На спине только был логотипчик – «Парламент». Ну и что, это плохо было? Как смотрелось! Сейчас везде пишут: «Придите в красном». А мы в 2007 году 20 тысяч одели.

Аппетиты у фанатских организаций разные. На 2009 год, когда мы начали вести какие-то отчеты, бюджет был полтора-два миллиона рублей в год. Были пожертвования, взносы. Взносы не то чтобы никто не горел желанием платить, это раздолбайство, иначе не назвать. Любой человек, который организовывал даже мероприятие на 10–20 человек, поймет. Люди привыкли приходить на готовенькое. У нас были взносы с фирм и инициативных групп, потом членские карточки со смешными платежами типа 800 рублей в год. Была комиссия с билетов, что-то получали с выездов. Магазин по продаже атрибутики на тот момент не приносил прибыли, только помогал закрывать аренду офиса. Денег не хватало. Зарабатывать на этих темах можно, но очень тяжело и того не стоит. Человек куда большие деньги и проще заработает в другом месте. Надо понимать, что такое руководить «Фратрией»: это быть 24 часа в сутки 365 дней в году под прессом внимания, ответственности, подковерных игр. Это огромная тусовка разных людей: возраста, статуса, мировоззрения. По определению ты не можешь быть для всех хорошим. В кабинеты вызывали постоянно. Потом перестали, потому что мы и так виделись на каждом футболе. Все полковники, майоры меня знали в лицо. После армии совсем махнули рукой. Поняли, что я достиг такого уровня, когда дергать по кабинетам меня смысла нет: и так пробит со всех сторон.

Пребывание во «Фратрии» закончилось, потому что большинство людей, которые смотрят со стороны, неправильно понимают происходящее. Кажется, что все просто: сидит себе олигарх на мешке денег. Но никто не знает, чего это стоит достичь. В определенный момент и я был часто немудр, чтобы какие-то ситуации сделать правильнее. Где-то лез на рожон, где-то надо было промолчать, сгладить угол, а я обострял. Тоже допускал ошибки. Все сложилось в определенный пазл. Ключевой момент – когда мы устроили сбор, а его перенесли и не сообщили мне. Я почувствовал предательство близких людей, и вопрос был закрыт навсегда.

Было бы желание вернуться – давно сделал бы это. Кто бы мне помешал? Все почему-то думают, что у меня недостаточно сил, чтобы разгрести это болото. Что мне сейчас доказывать на трибуне? Сделать еще десять перфомансов? Пусть повторят хотя бы их. Научить трибуну одновременно хлопать и петь? То, что они это потеряли, не моя проблема. Сделать самый крупный баннер на сборную России? Заполнить стадион? Привезти 10 тысяч человек в Казань? Мне просто нечего доказывать и неинтересно это делать. Перед нашей страной сейчас стоят задачи куда более серьезные, чем пойти и сделать перфоманс. Это классно в 20 лет, в 31 год интересны более глобальные вещи.

В мае 2007 года появился ВОБ (Всероссийское объединение болельщиков. – Ред.). А в октябре была игра Россия – Англия. Потрясающий матч, переполненный стадион, огромный баннер, наша победа. Тогда впервые ВОБ жестким образом отжал билеты. Как раньше распределялись билеты на матчи сборной России: там целая криминальная схема, группировки, связанные с милицией, барыгами, коммерческим отделом РФС. Через билетные агентства сливалась колоссальная масса билетов. РФС по официальному договору непонятному «ООО» отдает 10 тысяч билетов. Как они ушли, куда ушли, где продались и почем – неизвестно. Один матч вроде Россия – Англия, к слову, на черном рынке стоит пять-десять миллионов долларов. Огромные деньги! Когда наценка, например, пять тысяч рублей – и билеты улетают. Тысяча билетов по 100 долларов – 100 тысяч долларов. А 10 тысяч билетов? А на VIP, где наценка по 50 тысяч рублей? За эти большие деньги дрались сильные мира сего. Вдруг пришли какие-то двадцатилетние ребята и сказали: «20 тысяч за воротами наши, еще пять тысяч на центре – тоже». У нас была поддержка со стороны Виталия Леонтьевича Мутко. Тогда он был царь и бог, сказал: «Этим столько-то билетов». А мы перешли дорогу очень серьезным людям, в том числе на руководящих должностях в РФС. Так что уже через 10 дней после матча в 11 утра ко мне пришла домой милиция. В пять вечера я сидел в форме в части. Максим «Рабик» (Коротин. – Ред.), когда до него начали прозваниваться, тоже все понял и уехал в Турцию. Жил там два месяца в каком-то трехзвездочном отеле, в несезон, за какие-то копейки, пока в Москве решали вопросы, чтобы его тоже куда-нибудь не упрятали. С нами боролись, не всем мы нравились, потому что перли в открытую.

ВОБ создавался с тем, чтобы вывести фанатские массы на новый уровень. Людей можно сплачивать вокруг общей идеи или общего врага. ВОБ стал естественным продолжением того, что происходило в клубах, – развитие на трибунах. 2005–2006 годы: флаги, шарики, баннерные войны, ультрас. Далее нужно ставить другие цели, чтобы люди пошли за тобой. ВОБ родился сам собой, не было сначала цели что-то менять. Хотели организовать поддержку сборной, потому что на нее никто не ходил. Мы хотели навести красоту и порядок на трибунах. Найдя поддержку у главного на тот момент человека в футболе, Виталия Леонтьевича Мутко, родился ВОБ. Спросите любого игрока, стоила вам что-нибудь поддержка на тех же матчах с Англией или Германией? Это энергия! Все передается, 12-й игрок – реальность, а не красивое слово журналистов.

Нынешний ВОБ – пустышка, у него нет целей, он никому не интересен, потому что ничего не делается. Почему перфомансы больше неинтересны журналистам? Раньше с утра до вечера даешь интервью, какие-то рейтинги читаешь, потому что перфомансы были новым, вау! Сейчас это обыденность, все выучили: ультрас, баннер, плашки. Сейчас кто лидер фанатов «Спартака»? Раньше меня или Рабика знали даже люди, далекие от футбола. Куда движется сейчас фан-движение «Спартака» или ЦСКА? Существует просто ради того, чтобы покричать, сделать красивый баннер?

За деньги [полученные с матча Россия – Германия] стыдно. Человек слаб, как говорится. Стыдно, что так все получилось. Но если у кого-то есть вопросы, готов ответить. Если у правоохранительных органов есть вопросы, готов ответить. Если надо, понесу наказание. За все поступки надо отвечать, когда бы они ни случились, они тебя догонят. Все допускают ошибки, биографии идеальных людей называются «Жития». Остальные – грешник на грешнике и грешником погоняет. Во времена моего ВОБа у нас была заработная плата 100 тысяч рублей в месяц. Ее мы получали от спонсора, компании ТТК, которую возглавлял Липатов. РФС нам ничего не платил. Как только нас в ВОБе не стало, Липатов ушел из футбола, ТТК прекратила финансирование футбольных проектов. А появился он в ВОБе так: мы пришли и убедили, что нужно помогать болельщикам, развивать движение.__

Липатов боролся не с фанатами «Локомотива», а с определенными фанатами. «Спартак» тоже боролся, но это перманентный процесс, когда тебе кто-то не нравится. Сегодня не нравится – завтра нравится. Теперь Смородская с кем-то борется, фанаты «Торпедо» с этим Тукмановым всю жизнь, наверное, будут бороться. Это уже фишка, где бы они ни играли.

Шантаж клубов имеет место, потому что фанаты чувствуют силу: могут влиять на решения по тренеру, игрокам, могут устроить беспорядки, покидать файера. Не понимают, откуда взялась эта сила, но ее чувствуют. Практически все фанаты клубы шантажируют: либо вы нам цены на абонементы не поднимаете, либо пеняйте на себя. Как у «Спартака»: подняли цены на все трибуны на 30–50%, кроме фанатской. Чего? Боятся малолеток, которые завопят, файера кинут. Сколько платят ведущие клубы штрафов? Немало, а могут еще больше. Все потому, что у фанатов нет цели, они не знают, к чему идти. Баннеры шить научились, а что делать дальше, не знают. Европа? Польшу, Германию надо поизучать, у фанатов огромнейшие социальные проекты, они политизированы. Польшу вообще не надо сравнивать. Польша, Сербия – там фанаты сильно криминализированы. ОПГ как таковых нет, фанаты как ОПГ. У нас все-таки разделено, в 90-е только грань была тонкой. Да и что нам оборачиваться на немцев, французов? У нас свой путь, просто надо не бояться что-то делать, ставить высокие цели. Какого-нибудь Паука (лидер фанатов «Спартака». – Ред.) почитаю на «Спартаке» и задаю себе вопрос: «Ну куда ты хочешь меня привести? Чтобы я за этой пропитой рожей куда-то шел?» Русский народ специфичный, он не любит шить джинсы. Пусть это делают итальянцы, у них лучше получается, машины пусть делают немцы, а мы будем строить атомные электростанции, плотины, в космос летать. Нашему народу нужны большие цели. Фанаты – срез нации.

Хулиганские фирмы, когда им дают денег, согласны поддержать кого угодно. Вопрос в сумме. Околофутбол стал модным, и он все больше смещается в сторону «около». Это уже не фанатизм, огромное количество группировок только дерутся в лесу и не ходят на футбол. Такие экстремальные молодежные полуОПГ, которые не знают, для чего дерутся, за кого. Когда я увлекался этим, не то что всех игроков знал, мог их биографии рассказать: кто где играет, сколько лет, какой ногой бьет. Мы журналы, газеты штудировали. Сейчас главное – сплотиться и подраться, поэтому фирмы растут как грибы. Можно перейти из фирмы ЦСКА в «Динамо», из «Торпедо» в «Спартак», как трансферы игроков. Еще одно подтверждение безыдейности. Задайте проверочный вопрос человеку: слева фанаты ЦСКА, справа стадион «Спартака». Игра начнется в пять часов, время 16:30. Куда поедешь: бить «коней» или поддерживать «Спартак»? Сейчас 99% поедут бить врага. Раньше сказали бы: «Поехали на футбол, а после матча как-нибудь найдемся». Это процессы, которые таят огромную опасность. Фанаты – довольно сильные смелые молодые люди. Тридцать хипстеров вряд ли будут на ОМОН кидаться, а эти могут.

Беспорядки на Манежке в 2010 году не были спланированной акцией. Если сосуд наполнился, а ты энергию не направил куда-то, она выходит. С утра была другая акция, когда околофутбольные группировки прошли маршем по Кронштадтскому бульвару, почтили память убитого Егора и разошлись. Так как она была засекречена, были только свои. Люди, которые туда не попали и хотели выразить эмоции, собрались на Манежке. Потом произошло то, что произошло. Сухая солома вспыхивает от искры. Ждали-ждали два часа, потом какие-то несчастные чурки решили отпраздновать чей-то день рождения. После этого как раз и встал вопрос, что делать с фанатами: разгонять или пить с ними пиво. Победил конструктивный вариант: Владимир Владимирович [Путин] встретился с фанатами, съездил на могилу Егора, и ситуация сгладилась.

Фанаты правильно боятся приближения 2018 года. Болото, которое есть сейчас, нужно разгонять и репрессировать идиотов. Если они сами не изменятся, я не буду жалеть о репрессиях.