Как за год изменились проблемы беженцев, кто им помогает и почему поддерживающие их фонды стали получать меньше пожертвований — в материале РБК
Благотворительные фонды отмечают изменения в потребностях беженцев: если поначалу люди просили только самые необходимые вещи, например куртки, теплые носки, нижнее белье, то со временем начали поступать запросы на одежду для работы, школы или дома. Об этом РБК рассказала PR-менеджер фонда «Второе дыхание» Ирина Козловских. Помощь тоже стала более разнообразной: сперва было важно обеспечить людей самыми необходимыми вещами, а затем акценты сменились — кому-то нужно платье для выпускного, кому-то брюки для работы, добавила она.
На первом плане остаются базовые проблемы гуманитарного характера — еда, гигиена, постельное белье, одежда и обувь, а детям нужны компьютеры или планшеты для учебы, говорят в пресс-службе комитета помощи беженцам «Гражданское содействие» (внесен Минюстом в реестр иностранных агентов). Но также нужна материальная поддержка, чтобы люди могли купить лекарства по рецепту и необходимые им продукты — недавно, например, в комитет обратилась семья, все члены которой по медицинским показаниям не едят мясо, а в пункте временного размещения (ПВР) вегетарианских альтернатив нет.
Беженцы могут разместиться в пункте временного размещения, места в которые по квотам предоставляют регионы. По данным на октябрь, в России было развернуто 807 ПВР. ПВР обычно находятся в зданиях детских лагерей, баз отдыха или гостиниц, там предусмотрено трехразовое питание. В Москве ПВР нет, ближайшие к столице пункты находятся в Московской области.
Сейчас у беженцев следующие основные проблемы:
Восстановление документов. Есть проблема утраты свидетельств с записями актов гражданского состояния, водительских прав, дипломов, аттестатов и т.д., в результате чего люди не могут подтвердить сведения о стаже, заработке, месте учебы, образовании, говорит омбудсмен Астраханской области Андрей Спицын. Выезд за документами часто невозможен, почтовое сообщение прервано, не всегда сохранились архивы. «Со слов беженцев я поняла, что уровень цифровизации на Украине высокий, но выехавшие на территорию России жители не могут получить доступ к порталу, с которого возможно скачать нужные им документы», — сказала РБК омбудсмен Свердловской области Татьяна Мерзлякова.
Подтверждение инвалидности. Инвалиды, в том числе с пожизненной инвалидностью, обязаны обойти всех необходимых специалистов и заново получить ее в России. «Это серьезное испытание, требующее средств, времени и сил. Для маломобильных больных это порой невозможно», — говорит руководитель московского церковного штаба помощи беженцам Наталья Еремичева.
Начисление пенсий — сложности с подтверждением стажа из-за утраты документов. Об обращениях по поводу пенсий РБК сообщили омбудсмены в нескольких регионах — Воронежской, Астраханской, Тульской, Самарской, Иркутской, Московской, Свердловской, Челябинской, Владимирской областей, а также Ставропольского края.
Поиск работы. Найти работу беженцам без гражданства сложно: работодатели предпочитают не связываться, хотя при найме на работу гражданина Украины нет больших проблем, указала учредитель благотворительного фонда помощи беженцам «Дом с маяком» Лида Мониава. Работодатели требуют у кандидатов российский паспорт, отказываясь брать граждан Украины, подтверждают в «Гражданском содействии». Особенно трудно по специальности устроиться педагогам, юристам и бухгалтерам, отметила Наталья Еремичева.
История Ольги, учителя из Мариуполя
Ольга (имя изменено) приехала из Мариуполя с матерью и дочерью-подростком в апреле 2022 года. Сначала жили у знакомых, затем сняли комнату, сейчас семья арендует однокомнатную квартиру. Март прошлого года жили в подвале. Семья пешком и на попутках добралась до Крыма, появилась связь — тогда созвонились со знакомыми и решили ехать в Москву, вспоминает она.
«Многоэтажки складывались как карточные домики. Постоянный обстрел. Было нечего есть, мы радовались, когда выпал снег, — это редкость для тех краев. Мы не понимали, как нам согреться, но могли есть снег вместо воды».
По приезде в Россию Ольга вместе с матерью и дочерью подали документы на получение временного убежища (статус дает возможность легально пребывать на территории России до года), ждали три месяца. Потом решили получить гражданство: по словам Ольги, бумаги в миграционный центр в Сахарово удалось подать с пятой попытки. «Когда заявление приняли, прошел референдум, нам сказали: отбой, начинаем заново. Пришлось оформлять документы по новой, и в течение месяца мы получили российские паспорта», — сказала она. По законам о вхождении четырех новых субъектов в состав России жители получают гражданство автоматически, для этого им нужно принести присягу.
Дочь пошла в школу почти сразу. По словам Ольги, ей сообщили, что через месяц она будет сдавать ОГЭ. «После второго экзамена учителя принесли нам извинения, сказали, что мы не должны были его сдавать, но раз она уже начала, то уже попала в базу и должна сдать и остальные», — отметила она.
Сейчас Ольга работает уборщицей, недавно также устроилась смотрителем на ВДНХ. Приходилось соглашаться на любую работу, несмотря на 25 лет педагогического стажа, сказала она.
«Пока не было российского паспорта, в государственные школы меня не брали. Пыталась устроиться в частную — мне там, не стесняясь, сказали, что после обстрелов психика у нас у всех нарушена и допускать нас к детям нельзя».
Ответить на вопрос о планах она затруднилась: «Сейчас я просто хочу, чтобы у меня был счастливый живой ребенок, мама и силы, чтобы работать и все это тянуть».
Сложности с лекарствами. «Изготовление полиса занимает несколько месяцев, за это время онкобольной не получает необходимое лечение, а человек с сахарным диабетом — инсулин», — отметила Лида Мониава. Беженцам также требуется стоматологическая помощь, например когда сломались протезы. Во время обстрелов у людей часто ломаются или теряются очки. Много обращений за медикаментами поступает в церковный штаб помощи беженцам в Белгороде, рассказала РБК его руководитель Елена Химченко: «Просят тонометры, глюкометры, небулайзеры, слуховые аппараты. Особенно востребованы дорогостоящие препараты при тяжелых болезнях».
Потребность в гуманитарной помощи — одежда, еда, постельное белье, средства личной гигиены и т.д. «При вынужденном переезде необходимо закрывать первичные базовые потребности человека. Зачастую люди приезжают, взяв с собой в лучшем случае немного денег и вещей», — рассказала РБК руководитель Центра социально-правовой поддержки переселенцев в Воронежской области «Искусство жить» Юлия Никифорова.
История Натальи, бухгалтера из Полтавской области
Наталья (имя изменено) въехала в Россию с детьми в июне и сразу стала снимать жилье: родственников и знакомых не было. С помощью волонтеров и фондов получилось обеспечить семью предметами первой необходимости.
Оформление гражданства у нее заняло восемь месяцев. «Много было потрачено средств на оплату транспорта, пока оформляешь документы, а так как дохода не было, то это очень ощутимо», — указала Наталья. Сейчас дети ходят в школу в пешей доступности, проблем с общением у них нет, отметила она.
Раньше Наталья работала помощником бухгалтера в ИТ-компании, после переезда сначала пошла в уборщицы, а затем стала администратором стоматологического кабинета. «При поиске работы столкнулись с таким мнением работодателей: зачем брать граждан Украины, если есть масса своих желающих», — отметила она.
Жилье. Проблемы возникают как при обустройстве в других регионах России, так и при возвращении обратно, говорит Мерзлякова. В ДНР и ЛНР предусмотрены выплаты за утраченное жилье. «Но у меня уже есть жалоба на то, что некоторые обязательные условия выполнить не получается по объективным причинам. К сожалению, тут я бессильна», — сказала она РБК. Кроме того, «остается вопрос с теми, чьи дома оказались разрушенными, а люди намерены остаться в тех регионах, куда они были эвакуированы», указал астраханский омбудсмен Андрей Спицын.
История Анны из Кременной
Самая большая проблема, когда приезжаешь, — нечем платить за жилье, отметила в разговоре с РБК Анна из ЛНР. В первый месяц договорились с хозяйкой об оплате половины стоимости, а потом помог фонд «Дом с маяком». Анна приехала вместе с мужем и маленьким ребенком из города Кременная (на северо-западе от Луганска) в октябре прошлого года. Ребенок родился в марте 2022-го — накануне родов Анне посоветовали выехать в соседний город, так как в Кременной не осталось врачей, однако вернуться обратно сразу после рождения сына не получилось из-за обстрелов.
«Около месяца мы пробыли в подвале. Сыну я закрывала уши во время взрывов. Молоко у меня почти сразу пропало. Местные жители помогали нам кто подгузниками, кто детским питанием. Показали квартиру, из которой уехала семья с маленьким ребенком, там выбило стекла, муж залезал туда, приносил памперсы, смеси», — рассказала она.
Сейчас семья живет в Подольске, все получили гражданство. Проблема возникла с положенной беженцам единоразовой выплатой 10 тыс. руб. — заявку на нее, по словам Анны, супруги подали еще в октябре, но пока не получили. В январе Анна нашла подработку уборщицей в офисе с зарплатой 14 тыс. руб., ее муж работу пока не нашел. «Он всю жизнь работал водителем и только недавно сделал здесь права. Несколько раз ему отказывали, когда узнавали, откуда он. Просто говорили: «Извините, нет», причину не объясняли. Поэтому сейчас он сидит с ребенком», — сказала Анна. В скором времени семья планирует вернуться в Кременную.
Удаленность ПВР от населенных пунктов и больниц. Из-за этого многие ПВР Московской области не подходят для жизни в них людей с хроническими заболеваниями, считает Наталья Еремичева. Кроме того, удаленность ПВР делает дорогу до работы трудной, добавила она. В аппарате омбудсмена Воронежской области сообщили РБК о массовых обращениях жителей ПВР в сентябре из-за удаленности пунктов от школ и детских садов. В итоге удалось организовать подвоз детей, добавили там.
Похороны родственников. Похоронить умерших стоит порядка 160–180 тыс. руб. Бесплатного места для захоронения на кладбище беженцам не положено.
Потеря связи с родственниками. Об обращениях по поиску родных, с которыми была утрачена связь во время эвакуации, рассказали РБК омбудсмены Крыма и Челябинской области Лариса Опанасюк и Юлия Сударенко.
Незнание российских законов. «Прежде всего это отсутствие информации, незнание, как устроена иерархия государственной системы, куда и по какому вопросу можно обратиться», — сказала Юлия Никифорова. Прибывающие в экстренном порядке зачастую не знали российских законов и «оказались в очень уязвимой позиции», отметил руководитель аппарата омбудсмена Воронежской области Анатолий Андрианов.
В первые месяцы работы штаба количество обращений доходило до 300 в день, сейчас 80–100, в основном повторные, отмечает Наталья Еремичева. По ее словам, гуманитарная помощь остается востребованной, однако если ранее основной была оплата переводов документов с украинского языка на русский и нотариального заверения, то сейчас — помощь с лечением, приобретение лекарств и оказание психологической помощи.
Первыми возникли вопросы размещения прибывших самостоятельно или к родственникам, оформления статуса временного убежища, получения единовременной выплаты 10 тыс. руб., обмена денег, оформления детей в школы и детские сады, рассказала РБК уполномоченный по правам человека в Тульской области Татьяна Ларина. Со второй половины 2022 года поступали обращения о порядке получения гражданства, оформления инвалидности, пенсий и пособий, получения постоянной регистрации, отметила она.
«Тематика обращений и их количество менялись на протяжении года, что объясняется в том числе включением ряда территорий в состав России, изменением законодательства», — сказала РБК руководитель аппарата омбудсмена Ростовской области Галина Мисюра. По ее словам, каждое третье обращение из ПВР касалось невыплаты единовременной помощи в 10 тыс. руб., также были трудности с оформлением гражданства, медицинским обеспечением и трудоустройством. По словам омбудсмена Владимирской области Людмилы Романовой, сейчас люди чаще всего просят оказать содействие в переезде, помочь с трудоустройством и назначением пенсии.
«Сейчас люди, приехавшие с новых территорий, быстро получают паспорта. А вопросов у них все равно много. За один день все не решишь. Переселенцам тяжело, ведь приходится начинать все сначала», — говорит Татьяна Мерзлякова.
Как за год изменилась работа фондов и динамика пожертвований
Пожертвований сейчас становится меньше, много их было весной—летом прошлого года, сказала Лида Мониава. «Потом, к сожалению, видимо, у людей наступило привыкание или у кого-то пропала возможность помогать. Сейчас мы получаем в два раза меньше пожертвований, чем, например, в конце лета», — отметила она.
Оказывать помощь стало труднее, нагрузка на наших специалистов серьезно выросла, так как комитет работает с беженцами со всех стран — не только Украины, но и Афганистана, Сирии, Эфиопии и т.д., сказали РБК в пресс-службе «Гражданского содействия». Уровень пожертвований в 2022 году кратно вырос по сравнению с прошлым. «Пожалуй, пик пришелся на весну—лето, когда шок у людей еще не прошел. Но и после этого у нас сохраняется высокий уровень поддержки», — добавили в комитете.
Сначала пожертвования были активными, но сейчас они собираются слабо, ощущается нехватка, в особенности детского питания и гигиенических принадлежностей, рассказала РБК Юлия Никифорова. Некоторые НКО вернулись к своей основной деятельности, некоторые переключились на помощь мобилизованным, добавила она.
За год образовались устойчивые организации, помогающие беженцам, сообщества наладили системный процесс сбора заявок от людей — «вместе нам легче оказывать помощь», отметила в разговоре с РБК Ирина Козловских.
Пик поступлений пожертвований в Синодальный отдел на помощь беженцам приходился на первый общероссийский сбор — в марте 2022 года поступило 196 млн руб., в остальные месяцы пожертвования и привлечение целевых средств — 3,5 млн руб., рассказал РБК пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.
Трудности штаба — нехватка продуктов питания, средств гигиены, лекарств, спрос бывает больше, чем есть возможность выдать, рассказала РБК Елена Химченко. О недостатке продуктов, постельных принадлежностей, бытовой техники для выдачи говорят и в церковном штабе в Москве. «Те семьи, которые смогли самостоятельно снять жилье, как правило, берут самые простые квартиры — там нет мебели, квартиры пустые», — сказала его руководитель Наталья Еремичева.
Сколько беженцев с Украины в России
В апреле 2022 года Владимир Путин говорил, что в Россию прибыло порядка миллиона человек. Спустя полгода, в октябре, секретарь Совбеза Николай Патрушев заявил уже о 5 млн беженцев, «нашедших убежище». Согласно данным УВКБ ООН, на октябрь 2022 года (более поздних сведений нет) в России было почти 2,9 млн беженцев с Украины.
Из статистики МВД по миграционной ситуации за 2022 год следует, что получение выходцами из Украины вида на жительство, а также прием в российское гражданство сократились по сравнению с 2021 годом. Так, число приобретших гражданство украинцев в 2022 году снизилось на 20%, с почти 376 тыс. до почти 297 тыс. человек, а число решений о выдаче вида на жительство сократилось с 36 тыс. до 25,4 тыс. В данных МВД за 2022 год жители ДНР и ЛНР учитываются отдельно (Россия признала независимость республик 21 февраля 2022 года) — гражданство в течение прошлого года получили 4894 жителя ДНР и 1991 житель ЛНР.
Ранее одной из возможных причин снижения числа решений о гражданстве на фоне потока беженцев координатор «Гражданского содействия» Елена Буртина назвала автоматическое приобретение гражданства жителями ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей в результате проведенных референдумов. Более 800 тыс. жителей новых регионов обратились за российскими паспортами с момента проведения референдумов, сообщил на коллегии МВД 20 марта министр внутренних дел Владимир Колокольцев.
В апреле 2022 года МВД заявляло, что не будет наказывать за нарушение правил пребывания в стране приехавших в Россию граждан Украины, ДНР и ЛНР.
0
25.00
