Реалии востока Украины после Майдана – это снос бывших структур власти и то вспыхивающий, то затухающий вооруженный конфликт. Донецкая и Луганская народные республики фактически выросли из повстанческих отрядов, и эволюция их военной составляющей пока явно опережает государственное строительство.
Добавьте к этому специфику постсоветского капитализма, ярко выраженную в Донбассе, выросшую из «лихих» 90‑х, с ее офшорными и теневыми схемами, и вы получите примерное описание нынешней экономической ситуации на юго-востоке Украины.
Линия фронта расколола прежнюю экономику Донбасса пополам. Довоенное население Луганской и Донецкой областей превышало 6,5 млн. На начало 2015 года на территориях ДНР и ЛНР проживает в два раза меньше людей. Из 13 металлургических производств, работавших в Донецкой области до войны, на территории ДНР находится семь (правда, два крупнейших металлургических завода области и всей Украины остались в Мариуполе, на территории, контролируемой Киевом). Из 33 крупных машиностроительных заводов области 17 – на территории ДНР. Из семи коксохимических предприятий области пять – в ДНР. Из двух крупных химических производств на территории ДНР остался «Стирол» в Горловке – одно из старейших предприятий химической отрасли не только на Украине, но и в бывшем Советском Союзе.
Донецкий металлургический завод действовал даже в разгар боев лета 2014 года, производство было остановлено только после артиллерийских обстрелов его территории в начале зимы. В апреле власти ДНР и администрация завода объявили о скором возобновлении производства металла. Фактически это прямое экономическое последствие победы войск непризнанных республик под Дебальцево в феврале этого года – через отбитый у украинской армии и восстановленный железнодорожный узел Дебальцево как раз идет снабжение Донецкого металлургического завода сырьем.
Из пяти находящихся на территории ДНР коксохимических производств на данный момент работает три, поэтому доменные печи донецкого завода без топлива не останутся. Завод всегда специализировался на экспорте чугуна и проката за пределы Украины через структуры донецкого олигарха Рината Ахметова, и после возобновления экспорта ему неизбежно придется заплатить донецкому «человеку с ружьем».
До войны на внешнем рынке продавалась почти половина произведенной в Донецкой области промышленной продукции. При этом, по оценкам официальных украинских властей, стоимость экспорта из области в 2014 году сократилась лишь на треть.
Оценки властей ДНР еще более оптимистичны: так, глава Министерства экономического развития непризнанной республики Евгения Самохина в апреле заявила, что в 2014 году экспорт с территории ДНР снизился лишь на 20%. Даже если эти оценки откровенно завышены, валютный экспорт с территории непризнанных республик остается и сохраняет немалые объемы. И, несомненно, часть выручки от такого экспорта попадает в бюджеты ДНР и ЛНР.
Например, продолжает работу на экспорт Харцызский трубный завод, крупнейший на Украине производитель труб для нефтепроводов и газопроводов. До войны предприятие насчитывало свыше 3 тысяч работников и поставляло свою продукцию по всему миру – от России до Индии и Бразилии. 70% завода принадлежит также структурам Рината Ахметова, а валютные поступления в бюджет ДНР от экспорта харцызских труб в апреле упоминал глава непризнанной республики Александр Захарченко.
В условиях войны торговля идет не только через границу, но даже через линию фронта. Так, осенью 2014 года находящийся на территории Луганской народной республики в городе Кировск завод «Центрокуз» продавал оборудование для железнодорожного транспорта на территорию, контролируемую Киевом, а расположенный в столице ЛНР завод «Луганскцентрокуз» поставлял детали для вагонов не только в Россию, но и в Словакию через Украину.
Уголь гражданской войны
Донбасс – угольный и шахтерский регион. До войны одна Донецкая область обеспечивала 70% общего объема угледобычи на Украине и более 80% поставок коксующегося угля для металлургии. В итоге на территориях ДНР и ЛНР оказалось почти две трети добываемого угля. Энергетический комплекс Украины привязан именно к донецкому углю–антрациту, подконтрольные Киеву шахты добывают уголь так называемой «газовой» марки, не подходящий для обеспечения теплоэлектростанций страны.
Минувшей зимой попытка украинских властей обойтись без «сепаратистского» антрацита обернулась слишком крупными расходами по импорту угля из-за границы, прежде всего из России. По оценкам аналитиков, к осени 2015 года энергетическому комплексу Украины не обойтись без массовых закупок угольного топлива в Донбассе.
Но торговля углем с территорий ДНР и ЛНР в той или иной форме не останавливалась всю войну, начиная от мелких продаж с нелегальных шахт-«копанок» и заканчивая крупными поставками. Например, украинские СМИ сообщали, что только за апрель 2015 года киевские власти купили на «оккупированных» территориях ДНР и ЛНР свыше 500 тысяч тонн угля. Но эта внушительная цифра тускнеет, если вспомнить, что до войны одна Донецкая область производила свыше 30 миллионов тонн угля в год. Поэтому связанный с углем кризис бушует по обе стороны фронта.
В апреле 2015 года Министерство угля и энергетики ДНР опубликовало данные: средняя себестоимость добытой тонны угля в непризнанной республике составляет 1,6–1,9 тысячи гривен (на территории, контролируемой украинскими властями, – до 2 тысяч), в то время как продажная цена всего 1,1–1,3 тысячи. В связи с этим власти Донецка приняли решение сосредоточить все средства и усилия на 18 перспективных угледобывающих предприятиях, а все остальные законсервировать как минимум до окончания боевых действий.
На территории Луганской республики, где добывается основная масса востребованного антрацита, сейчас функционирует 8 угольных предприятий, в том числе три государственных – «Луганскуголь», «Донбассантрацит», «Антрацит». Ранее эти три предприятия находились в госсобственности Украины, теперь они управляются властями непризнанной республики. Только на этих производствах числится около 35 тысяч работников (не считая смежных производств), то есть это крупнейшая концентрация рабочей силы в ЛНР.
Часть луганского угля идет на коксохимические комбинаты и далее на металлургические заводы ДНР. Еще в январе 2015 года министр топлива, энергетики и угольной промышленности ЛНР Дмитрий Лямин сообщил, что именно угольные предприятия формируют бюджет непризнанной республики.
Налоги непризнанных государств
С начала конфликта структуры ДНР и ЛНР финансировались за счет самообеспечения и откровенного «крышевания» (которое можно назвать и более благородно – военными реквизициями). Но к началу 2015 года, по мере формирования не только военных, но и государственных структур, обе непризнанные республики сумели создать свою налоговую систему.
В Донецкой народной республике с осени 2014 года работает Министерство доходов и сборов, введено новое простое законодательство о налогах. Всего пять видов налогов и сборов с пониженными по сравнению с прежними на Украине ставками: налог на прибыль, подоходный налог, акцизы на ряд товаров, земельный налог и плата за использование недр.
Полных данных о финансовых итогах работы этого министерства, естественно, нет, но отдельные факты свидетельствуют о том, что механизм сбора налогов в бюджет ДНР к концу 2014 года заработал. Только в декабре прошлого года один Ворошиловский район Донецка, центральный в городе с населением менее 100 тысяч, заплатил 24 миллиона гривен (чуть более 50 миллионов рублей) налогов.
На территории ЛНР ситуация с налоговой системой явно отстает от донецкой. Закон о системе налогообложения здесь принят только в декабре 2014 года, установлено 9 видов налогов и сборов (вместо существовавших ранее 22 по украинскому законодательству), также с пониженными ставками по сравнению как с Украиной, так и с Россией. Например, луганский налог на прибыль юридических лиц составляет всего 10%.
Ранее вместо налогов на территории ЛНР существовали так называемые «разрешения на производственную деятельность», выдававшиеся в обмен на материальные взносы в бюджет непризнанной республики. По состоянию на январь 2015 года в налоговых органах ЛНР было зарегистрировано всего 120 субъектов предпринимательской деятельности. Поэтому в апреле этого года власти непризнанной республики приняли решение, что предприятия, не зарегистрировавшиеся в качестве налогоплательщиков до 1 июля 2015 года, будут переданы под управление государства.
Гражданская война, естественно, накладывает свою специфику даже на налогообложение. Например, ставший в сентябре 2014 года главным налоговиком ДНР Александр Трофимов не только занимает министерский пост, но и носит обязательный для донецких «полевых командиров» позывной – «Ташкент». Когда-то в прошлом министр налогов и сборов ДНР окончил Ташкентское военное училище.
Линия фронта, разделившая надвое бывшую Донецкую область, заставляет многие крупные предприятия платить налоги дважды – и в бюджет Украины, и в бюджеты непризнанных республик. Об этом в апреле сообщил министр финансов ЛНР Евгений Мануйлов. Среди названных министром предприятий с подобной налоговой политикой – структура ДТЭК и «Метинвест», крупнейшие на Украине энергетические и горнодобывающие холдинги, до войны контролируемые Ринатом Ахметовым.
Союз рубля и гривны
До начала конфликта Донецкая область лидировала в украинской статистике по количеству зарегистрированных банков и их филиалов. Полномасштабные боевые действия и решение Киева с июля 2014 года прекратить в регионе деятельность Нацбанка Украины и казначейства привели к полному коллапсу банковской системы в регионе. В ноябре прошлого года президент Украины отдельным указом полностью запретил деятельность украинских финансовых организаций на территории непризнанных республик.
Поэтому в октябре 2014 года властями ДНР был создан Республиканский банк, который в итоге заменил не только Нацбанк Украины, но и всю прежнюю банковскую систему. К марту 2015 года на территории ДНР работало уже 89 отделений Республиканского банка, которые не только обслуживают госорганы и юридические лица, но и начали открывать счета для граждан.
На территории ЛНР попытка создать свой расчетный центр была предпринята только в самом конце 2014 года, тогда же началась национализация имущества закрытых украинских банков. В марте этого года было официально объявлено о создании Госбанка ЛНР, до конца апреля на территории республики заработало 76 его отделений.
Власти непризнанных республик вполне сознательно отказались от попытки введения собственной валюты. В свое время непризнанное Приднестровье в 90‑е годы минувшего века могло позволить ввести собственный «рубль», но произошло это только на третий год фактической независимости и на фоне повсеместного появления новых валют в бывших республиках СССР вместо старого советского рубля. Но даже тогда в уже мирном Приднестровье это вылилось в гиперинфляцию с купюрами в 500 тысяч.
В условиях продолжающейся войны в Донбассе, хаоса всех государственных и экономических структур это обернулось бы откровенным провалом. Поэтому непризнанные республики, пользуясь общей границей с Россией, ввели «мультивалютную систему», когда наряду с украинской гривной законным средством платежа признали и российский рубль.
Об этом Министерство финансов ДНР объявило в марте 2015 года. Тогда же обозначили пропорции валют, обращающихся на территории непризнанной республики: 70% украинская гривна, 20% российский рубль, 6% доллар и 4% евро. По прогнозам Министерства финансов ДНР, к лету на территории республики доля наличной гривны сравняется с долей наличного рубля. Этому будут способствовать как полный отказ Киева финансировать социальную сферу непокорных территорий, так и хозяйственно-экономические связи донецких предприятий с близкой Россией.
«Трудовая армия» Донбасса
Этой весной в средствах массовой информации ДНР и ЛНР прошла целая пропагандистская кампания, когда официальные лица непризнанных республик бодро рапортовали о том, что голод населению не грозит. В украинских СМИ, наоборот, – непрекращающаяся кампания по описанию голода и прочих ужасов «сепаратизма».
В реальности, хотя уверения руководства ДНР и ЛНР слишком оптимистичны, голод республикам действительно не грозит. Грозит другое – кризис, похожий на тот, что население бывшего СССР переживало в 90‑е годы. Связано это как с падением местного сельскохозяйственного производства из-за войны, так и с обнищанием массы населения, у которого военные трудности и многомесячные невыплаты зарплат за минувший год уже «съели» прежние запасы и накопления.
До войны Луганская и Донецкая области обладали весьма развитым сельским хозяйством. Оно продолжает функционировать и ныне, но с заметными потерями. В апреле 2015 года глава Министерства экономического развития ДНР Евгения Самохина сообщила, что на территории республики работают 57% от бывшего количества предприятий пищевой отрасли. Чуть ранее, в марте 2015 года, глава ЛНР Игорь Плотницкий сообщил, что свыше 30 тысяч гектаров пахотной земли в республике непригодны к использованию, так как заминированы или небезопасны из-за неразорвавшихся снарядов после прошедших боев.
Из продовольствия непризнанные республики полностью обеспечены только собственным зерном и молоком. Обеспеченность мясом – не более 40%. Например, в ЛНР на данный момент работают три птицефабрики, которые полностью покрывают потребности республики в яйце, но не обеспечивают потребности в курином мясе, так как наиболее крупные из них – Чернухинская и Изваринская – серьезно пострадали от артиллерийских обстрелов и работают на 10% от довоенной мощности.
Поэтому за март и апрель только предприятия ДНР закупили в России свыше 10 тысяч тонн продовольствия, и прилавки большинства магазинов в непризнанных республиках не пустуют.
Розничные цены на продовольственные товары в непризнанных республиках даже ниже, чем на Украине. Но вызвано это не изобилием, а, скорее, падением покупательной способности населения. Граждане Донецка и Луганска второй раз за четверть века переживают острейший социально-экономический кризис, на этот раз отягощенный гражданской войной.
Выплата зарплат и финансирование социальной сферы сейчас являются главными проблемами в экономике непризнанных республик. Частичная выплата пенсий на территории ДНР и ЛНР начата с декабря прошлого года (официальный Киев полностью прекратил их выплату в мятежных районах еще в июле 2014 года), иные «бюджетники» в марте получили заработную плату только за ноябрь.
К этим сложностям добавляется усугубленная экономическими последствиями войны высокая безработица, как явная, так и скрытая. В итоге на территориях непризнанных республик значительный процент населения просто не имеет средств, чтобы купить даже имеющиеся в продаже товары. И власти вынуждены прибегать к мерам, заимствованным из арсенала большевиков или американской Великой депрессии. Так, в Луганске этой весной по инициативе властей проводились мероприятия, которые местная пресса уже окрестила «трудовой армией», – около 2 тысяч человек занимались уборкой улиц в обмен на получение продуктового пайка.
При этом бытовая ситуация в районах, прямо не пострадавших от боев, а таких большинство, сохраняет привычные черты мирного времени. «В столицах республик, Донецке и Луганске, есть не только наиболее важные блага цивилизации, но и вообще практически весь спектр обычной сферы услуг большого города – от дорогих гостиниц до круглосуточных цветочных магазинов. Сидишь в уютном уличном кафе, пьешь хороший кофе, слушаешь артобстрел», – ярко и емко писал один из ополченцев, воюющих в танковых войсках ЛНР.
53.0
44.25
