В лидерах по числу невыездных идут Калининградская и Амурская области, Хабаровский и Ставропольский края. То есть от запада до востока, от севера до юга — всюду должники множатся как грибы после дождя. Хотя размеры большинства долгов вроде вполне подъемные по международной мерке — от 500 до 1000 долларов в пересчете с рублей.
Экономисты уверяют, что в развитых странах «жизнь в кредит» — норма. Но в России своя специфика — высокая цена банковских кредитов. Ибо доля обслуживания долга в текущих доходах населения примерно такая же, как в США, но сам размер долга по отношению к доходу заемщика в 4-5 раз меньше. То есть население в обеих странах регулярно тратит 10-12% доходов на обслуживание долга, что нормально. Но если в России долг составляет 20-25% дохода, то в США — 75%. И американский заемщик на этот долг может обеспечить свои потребности в крупных покупках, а российский вынужден либо обходиться без них, либо брать второй, третий кредит — и закредитовываться сверх своих возможностей обслуживать долг.
Владимир Путин на недавней «Прямой линии» заявил, что российский ЦБ должен обратить внимание на рост закредитованности населения, когда выплаты по кредитам достигают 40% от зарплаты заемщика. «Нам не нужно допускать этих «пузырей», — отметил президент. На что глава ЦБ Эльвира Набиуллина справедливо замечает, что высокий процент закредитованности граждан прежде всего связан с низким уровнем жизни.
Красноречивый факт: портфель потребительских кредитов в российских банках по темпам роста обогнал ипотечное кредитование. Так, в апреле доля потребительского кредитования увеличилась на 25,2% в годовом выражении, а ипотечного кредитования — на 23,5%.
Еще одна примета времени: эксперты отмечают, что более половины россиян приобретают товары преимущественно или только со скидками. Отказаться же от промоакций товарные сети не могут, поскольку продажи падают и конкуренция нарастает. А сеть супермаркетов «Перекресток» даже объявила о начале продажи еды в кредит — и это притом что сеть создавалась для материально обеспеченного слоя покупателей.
По данным Росстата, половине российских семей денег хватает только на еду и одежду, но не на товары длительного потребления. Причем эта бедность «второго уровня» превалирует не только в семьях, состоящих из неработающих пенсионеров (57,9%), но и среди молодых семей с детьми (59,2%). А поскольку одновременно в обществе растет материальное неравенство, эксперты утверждают, что бурный рост кредитования становится своего рода политическим ответом населения на расслоение общества.
Это не только российское явление: исследования экономистов обнаружили сильную связь между ростом неравенства и частного кредитования в США, Австралии, Великобритании и Канаде, схожие результаты получены и для экономики Литвы. Но у нас это явление приобретает гипертрофированные, уродливые черты и формы.
Бедность для каждого человека, для обычной семьи сама по себе ужасна. Но для государства она переходит в трагедию развития, когда начинает захватывать средний класс. А в России это именно так. Статистика показывает, что с 2014-го число людей, которых можно отнести к среднему классу, сократилось почти на 10 млн человек, то есть скорость «вымирания» составила около 3 млн в год.
Именно у этой категории населения, зарабатывающей от 40 до 100 тысяч рублей в месяц, рост доходов в целом оказался нулевым — в отличие от тех, кто беднее, и тех, кто богаче, но чьи доходы хоть чуть-чуть, но подросли. То есть именно тем, кто выбрался из бедности благодаря предприимчивости или образованию, в последние годы пришлось туго затягивать пояса.
В целом средний класс в России сократился с 37 до 30% населения. Но в реальности потери еще больше, ибо в последние пару пятилеток наш «средний класс» в 1,5 раза быстрее пополнялся за счет чиновничества и силовиков — если считать по личным доходам. Во всем мире «середнячки» состоят большей частью не только из более обеспеченного, но и из креативного слоя общества и постоянно генерируют его. А теперь в стране началось «волновое сокращение» бухгалтеров, юристов, другого «офисного планктона», из которого, похоже, может сформироваться класс новых бедных с призрачными шансами выбраться назад.
В наше время общемировой перестройки экономики на высокотехнологичный лад такое выпадение из вполне пристойного существования весьма чревато потерей темпа и отставанием навсегда. Потому что жизнь в режиме выживания с постоянной заботой о куске хлеба на завтра не способствует ни развитию креа-тивности мышления, ни созданию новых технологий, гаджетов завтрашнего дня и т. п.
Согласно исследованию компании HeadHunter, которое ежегодно проводится на основе опроса соискателей рабочих мест, для 61% опрошенных прошлый год с точки зрения рабочих процессов стал более напряженным, чем предыдущий. 34% соискателей заявили, что в их компаниях пошли на сокращение персонала, об уменьшении премий сообщили еще 24% респондентов. Причем с сокращением персонала столкнулись 48% работников финансового сектора, о снижении своей зарплаты заявили более 40% респондентов, занимающихся наукой или образованием!
В числе основных причин сокращений называют автоматизацию рабочих мест, внедрение новых технологий, что ожидаемо в условиях цифровой трансформации экономики. Исключение составляют отдельные проекты, которые проходят под патронажем правительства и финансируются из федерального бюджета. Потребность в квалифицированных специалистах для высокотехнологичных производств также остается в силе, хотя это не массовый запрос рынка. Скажем, востребованы такие специалисты, как робототехник, data scientist, биоинженер, дизайнер виртуальной реальности, специалист по биоинформатике. Но получить образование по специальностям, сами названия которых еще недавно звучали экзотически, в стране очень непросто, говорит директор по развитию HeadHunter Борис Вольфсон.
К тому же Россия находится «на грани» по еще одному ключевому показателю. В отличие от развитых стран Запада и Востока, у нас нет «малой экономики»: доля малого и среднего бизнеса недотягивает даже до 20%. А именно в этом сегменте создается и выращивается львиная доля среднего класса, сюда должны переходить талантливые и просто высокообразованные люди, высвобождающиеся на государственных и других крупных предприятиях. А если переходить некуда, создавать новый бизнес невозможно, то нет и стимулов для собственного профессионального роста.
Даже одна из немногих высокоразвитых госотраслей — атомная энергетика — не может обеспечить себя специалистами высокой компетенции. «Машиностроительному дивизиону в ближайшее время понадобится около 1,5 тысячи технологов, конструкторов и других инженерно-технических специалистов, а также порядка 3,2 тысячи высококвалифицированных рабочих, — говорит директор по персоналу госкорпорации «Росатом» Татьяна Терентьева. — Электроэнергетическому дивизиону потребуются сотрудники для пуско-наладочных работ на строящихся АЭС, технической поддержки, а также инструкторы, осуществляющие подготовку эксплуатационного персонала заказчика, — порядка 4 тысяч человек. Руководители проектов — одна из наших горящих потребностей...»
А ведь «Росатом» — работодатель номер один для инженерных и технических специальностей. Туда нынче идут 30% краснодипломников лучших технических вузов страны. Но... не хватает!
P.S. Остается напомнить, что еще в 2012 году президент Владимир Путин ставил задачу создания в стране 25 млн высокотехнологичных и высокооплачиваемых рабочих мест. Потом, правда, в правительстве цель «переиначили» — заговорили о реформировании и улучшении имеющегося. А теперь и вообще забыли, хотя срок подоспел...
И лишь вакансии в категории «невыездные» всегда в наличии.
0
17.60
