ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Сен. 29, 2020

Хороший банк, несмотря ни на что

Информацию о ведении переговоров подтвердили обе компании — и «Яндекс», и TCS Group (головная структура банка «Тинькофф»), которая уже разместила сообщение на сайте Лондонской биржи. Названа предварительная сумма сделки — 5,48 млрд долларов, что соответствует 27,64 доллара за GDR «Тинькофф». Согласно инсайдерской информации, полученной агентством Reuters, половина оплаты будет произведена в наличном виде, а половина — акциями «Яндекса». Перед совершением сделки ее еще должны одобрить акционеры «Тинькофф» и «Яндекса».

Банк «Тинькофф» сейчас занимает 15-е место по активам среди российских банков, восьмое место по объему кредитов физическим лицам и пятое место по чистой прибыли. Современная история банка началась в 2006 году, когда Олег Тиньков использовал часть денег, вырученных за продажу своего пивного бизнеса, для покупки Химмашбанка и создал на его основе высокотехнологичный банк без физических отделений. 2007 год стал знаковым для «Тинькофф Кредитные Системы» (банк сменил название на Тинькофф-банк в январе 2015 года). Появился первый крупный инвестор — американский инвестиционный банк Goldman Sachs, он приобрел 10% акций за 9,5 млн долларов. Пост президента банка занял Оливер Хьюз, который до этого руководил российским представительством VISA.

В начале банк «Тинькофф» концентрировался на выдаче кредитных карт, позже начал принимать вклады и выдавать дебетовые карты. В 2013 году состоялось IPO TCS Group на Лондонской бирже. Олег Тиньков и другие акционеры продали свои доли более чем за миллиард долларов. Из этой суммы только 175 млн было направлено на развитие самого банка. По результатам IPO банк был оценен в 3,2 млрд долларов. За десять лет активы банка «Тинькофф» выросли более чем в 40 раз, за тот же период совокупные активы российской банковской системы выросли всего в три раза. К концу 2019 года у банка насчитывалось 6,6 млн заемщиков (5 млн из них — это владельцы кредитных карт), 7,1 млн человек владели дебетовыми картами «Тинькофф». В 2019 году банк провел небольшое SPO. Было размещено 16,7 млн GDR (по 18 долларов каждая) на общую сумму 300 млн долларов. В результате этого SPO доля Олега Тинькова сократилась с 43,8 до 40,4%. Позже он передал эту долю в семейный траст.

2020 год стал для банка «Тинькофф» и Олега Тинькова испытанием. Помимо коронавируса и ограничительных мер в марте США обвинили его самого в уклонении от налогов. В том же марте международное рейтинговое агентство Fitch Ratings изменило прогноз рейтинга банка «Тинькофф» на «негативный». Причина снижения — вспышка коронавируса, более низкие цены на нефть и связанный с этим экономический спад. Вмести с «Тинькофф» прогноз изменили еще 14 российским банкам. В апреле же Олег Тиньков сообщил об уходе с поста председателя совета директоров банка из-за проблем со здоровьем. Незадолго до этого стало известно, что он уже в течение долгого времени борется с лейкемией. В то же время Fitch отметил высокое качество менеджмента банка «Тинькофф», а также то, что сам Олег Тиньков уже несколько лет не принимает активного участия в управлении банком.

Однако даже при всех этих неприятностях банк находится в очень хорошем состоянии. «Банк имеет комфортную достаточность капитала и запас ликвидности, — отмечает младший директор по банковским рейтингам “Эксперт РА” Ксения Якушкина. — За период пандемии по мере снижения темпов роста портфеля уровень проблемных активов увеличился, но даже с учетом досозданных резервов рентабельность капитала находится на очень высоком уровне (за первое полугодие 2020 c переводом в годовое выражение по МСФО ROE равнялась 31 проценту)».

Старший аналитик по банковскому сектору «Атона» Михаил Ганелин добавляет, что у банка «Тинькофф» фантастически высокая рентабельность на капитал, она превышает 50%. «У него прекрасно развивается не только карточный бизнес, но и брокерский бизнес, и страхование. Даже в текущий кризисный год, когда банкам к тому же нужно досоздавать резервы, «Тинькофф» — единственный крупный банк в России, прибыль которого продолжит расти, — отмечает он. — В прошлом году банк сократил дивиденды, но он все невыплаченные дивиденды пустил в рост. Банк настолько быстро рос, что ему для соответствия нормативам требовался дополнительный капитал».

Общая капитализация TCS Group сейчас составляет 5,25 млрд долларов. Кстати, суммарная общая капитализация «Яндекса» и TCS Group на следующий день после объявления о планах покупки банка «Тинькофф» выросла более чем на два миллиарда долларов — с 26,1 до 28,2 млрд. Есть в истории с продажей еще один интересный момент. В начале года ходили упорные слухи о возможной продаже Тинькофф-банка Сбербанку. Причем они подтверждались лестными публичными высказываниями в отношении госбанка. Однако пандемия положила конец этим разговорам. Вообще, как мы писали в статье «Беспощадно эффективный» (см. № 17 за этот год) история Тинькофф-банка — это история высокотехнологичного актива, который создавался прицельно под продажу. Но впервые на нашем рынке покупателем банка выступит не другой банк, а IT-компания.

Цену сделки аналитики оценивают как справедливую. «Цена, по которой продается “Тинькофф”, исходя из консенсуса близка к справедливой, — отмечает партнер, старший аналитик по потребительскому сектору “Атона” Виктор Дима. — По мнению рынка, вероятность, что сделка состоится, очень велика. Рынок также пытается определить, сколько будет стоить объединенная компания. Предположительно, прибыль объединенной компании более чем удвоится». Ксения Якушкина добавляет, что за последние несколько лет продажи банков, как правило, осуществлялись с дисконтом к капиталу, а не с премией, что говорит о ценности банка «Тинькофф» как актива. Тем не менее она считает, что в случае ухудшения макроэкономической конъюнктуры продать банк, тем более с премией, было бы сложнее.

По расчетам «Эксперта», «Тинькофф» будет продан примерно за 3,4–3,5 своего капитала, что для российских банков очень и очень неплохо. Так, Сбер торгуется примерно по 1,1 капитала.

В свою очередь, Михаил Ганелин считает, что названная цена не слишком щедрая. Он предлагает посмотреть на соотношение Price-to-Earnings (P/E ratio — коэффициент цена/прибыль) банка «Тинькофф», по этому показателю банк оценивается в 10 для 2021 года и 8 для 2022 года. Однако даже эта оценка, по его мнению, не учитывает потенциальную синергию между двумя компаниями. Он также напоминает, что хотя «Яндекс» оценивается сильно дороже, чем «Тинькофф», прибыль их сопоставима («Яндекс» в 2019 году заработал 11,2 млрд рублей чистой прибыли, TCS Group — 36 млрд рублей).

Что интересно, некоторые аналитики положительно высказываются о том, что только половина сделки будет оплачена акциями «Яндекса». «Это снимает определенную озабоченность относительно того, будет ли сделка одобрена. Новый частный акционер, который мог бы претендовать на 15 процентов акций интернет-гиганта, мог бы и не устроить государство, — объясняет аналитик ГК “Финам” Леонид Делицын. — Но если речь идет лишь о 2,74 миллиарда акциями, что будет составлять только девять процентов стоимости объединенной компании (ее капитализацию можно оценить в 30 миллиардов долларов), то сделку могут и одобрить». Напомним, в марте 2020 года в качестве наблюдательного органа при «Яндексе» был создан Фонд общественных интересов, в который передали «золотую акцию» компании — ранее ее владельцем был Сбербанк. Это позволяет фонду блокировать консолидацию 10% акций компании и более в одних руках.

Реакция рынка говорит о том, что рядовые инвесторы согласны с аналитиками. «Вечером во вторник на Московской бирже акции “Яндекса” подорожали на 8,2 процента и закрылись на отметке 4900 рублей, в значительной степени отыграв сентябрьское снижение. На Nasdaq после публикации новости стоимость росла в течение всех торгов и в итоге достигла 66 долларов, это на 11,8 процента выше цены открытия. Капитализация “Яндекса” в итоге увеличилась до 24 миллиардов долларов», — рассказал Леонид Делицын.

Новые компетенции для «Яндекса»

Виктор Дима считает, что у «Яндекса» больше нет ограничений в сфере развития финтех-сервисов, которые у него были, пока существовали совместные со Сбербанком проекты, такие как «Яндекс.Деньги».

Для самого «Яндекса» покупка, разумеется, довольно важна. Много лет существующие «Яндекс.Деньги» так и не показали впечатляющего результата, не взлетали и совместные проекты в инвестиционной сфере. «У “Яндекса” никогда не было успешного опыта в финансовой сфере. Покупка “Тинькофф” — это, скорее, не про кредитование, а про транзакционные платежи: оплата покупок, эквайринг, денежные переводы и так далее», — считает Михаил Ганелин.

Вряд ли можно говорить и о полной интеграции покупки в экосистему «Яндекса». «Банк — это банк, у него сильная регуляторная составляющая. Нужно смотреть на возникающие синергии. Основное — это появление широких возможностей кросс-продаж, привлечения новых клиентов. У “Тинькофф” порядка девяти миллионов клиентов, у “Яндекса” порядка 70 миллионов пользователей», — дополняет Виктор Дима. Олег Тиньков в своем в инстаграме написал, что после сделки с «Яндексом» бренд «Тинькофф» остается.

В свою очередь Леонид Делицын отмечает, что «Яндексу» необходимо выйти за рамки ограниченного рынка интернет-рекламы объемом 244 млрд рублей по итогам 2019 года. «Хотя доля интернет-рекламы составляет уже 49,4 процента российского рекламного рынка и переток бюджетов в онлайн усиливается, сам наш рекламный рынок ограничен потолком в полтриллиона рублей (494 миллиарда по итогам прошлого года, по данным АКАР). Причем 121,7 миллиарда рублей из них уже зарабатывает “Яндекс”», — поясняет он. Так что в качестве очевидного драйвера роста выручки «Яндекса» Леонид Делицын видит электронную коммерцию. «Электронная коммерция как гибрид информационных технологий и традиционной торговли (от оборота которой он составляет пока лишь 16,1 процента) выиграла, а не пострадала в результате пандемии. По прогнозу российской Data Insight, электронная коммерция будет расти на 33 процента в год и достигнет 7,2 триллиона рублей в 2023 году. “Яндекс” будет развивать маркетплейс, доставку, логистику, потребительское кредитование и другие финансовые сервисы. Наличие банка в экосистеме важно для IT-холдинга, который хочет быть полноценным конкурентом на рынке электронной коммерции», — уверен г-н Делицын».

Он вам не Сбербанк

Сбербанк тем временем производит ребрендинг, убирая слово «банк» из логотипа. Двадцать четвертого сентября с большой помпой прошла онлайн-Сберконф (конференция), на которой была представлена новая концепция Сбера как экосистемы. Теперь Сбер позиционирует себя как технологическую компанию, которая занимается практически всем, сформировав на базе своих разработок и физических отделений целую экосистему — или «вселенную». Как объясняют в самом Сбере, новый бренд и фирменный стиль были разработаны в 2017–2018 годах, когда Сбербанк взял курс на формирование экосистемы и возникла необходимость отразить происходящие изменения в бренде.

Отделаться от аллюзии на Стива Джобса, презентующего новый iPhone, трудно: Герман Греф в кроссовках и столь же демократично одетые топ-менеджеры Сбера в компании со звездами и модными блогерами презентовали новые сервисы и их возможности. Обновленная компания обещает с помощью своих новых «умных» разработок экономить время своих клиентов, делая за них часть рутины.

Доступ к сервисам будет происходить по подписке «Сберпрайм». По словам разработчиков, пользование сервисами Сбера позволит пользователям экономить до 20 тыс. рублей в год.

Физическими элементами в экосистеме станут анонсированные гаджеты «Сберпортал» и Sberbox. Первый представляет собой «первый в мире мультимедийный смарт-дисплей с премиальной акустикой, виртуальным ассистентом, сенсорным, голосовым и жестовым управлением». Поступит гаджет в продажу только в конце текущего года. Второе устройство представляет собой мультимедийную ТВ-приставку-медиаплеер, тоже оборудованную голосовыми помощниками. Помощников, кстати, на выбор будет сразу три штуки.

Сами же сервисы представлены довольно обширным перечнем. Развлекательный сегмент представлен стриминговым сервисом «Сберзвук», который даст доступ к музыке, аудиокнигам и подкастам (в него также встроены элементы соцсети), и виртуальным кинотеатром Okko, вотчина которого — фильмы и игры. Есть и более «серьезные» элементы. Пользователи обзавелись собственным облаком. Компания Sbercloud запустила сервис «Сбердиск», на котором можно хранить до 15 Гб файлов с возможностью при необходимости это хранилище расширить.

В экосистему, естественно, входят каршеринг и сервис заказа такси Youdrive и «Ситимобил». При этом для построения наиболее удачных маршрутов используется система 2gis.

За покупки и доставку отвечают «Сбермаркет» и Delivery Club, которые теперь интегрированы с остальными элементами экосистемы. Причем предполагается, что это будет выгодно не только конечным пользователям, которые смогут быстро заказать (например, используя голосового помощника) себе продуктов или иные товары, но и компаниям — клиентам того же Сбера: они получат доступ к этой обширной клиентской базе. Для бизнесменов появился сервис «Сбербизнес», который упрощает процесс открытия юрлица и позволяет часть рутины отдать на аутсорсинг. Купленный Сбербанком ранее портал Работа.ру позволит набрать сотрудников.

Физические офисы компании тоже претерпят изменения, став более открытыми (никаких больше касс и перегородок) и фактически перестав быть отделениями банка — теперь это некое общественное пространство, кофейня, коворкинг, постамат для посылок и место с банкоматами, для которых не нужна даже карта — клиента опознают по биометрии. Правда, и тут Сбер слегка опередили более юркие конкуренты: Альфа-банк уже презентовал свои новые офисы в концепции Phygital (сочетание физического, physical, и цифрового, digital, опыта) с кофе из Starbucks, отсутствием перегородок и дизайнерским интерьером.

Однако самое интересное, как всегда, в технологиях. В первую очередь это превращение «Сбербанк.Онлайн» в суперапп. Если раньше для заказа такси, еды, товаров и банковских переводов требовались разные приложения, то теперь все будет происходить в рамках одного. Здесь же подключается сберовская Big Data и наработки по ИИ для определения ваших предпочтений и создания персонализированных предложений. Еще одно важное новшество — постепенное распространение биометрического распознавания клиентов. Торговать лицом больше не совсем метафора, так как теперь это будет достаточным «документом» для банковских операций. Постепенно эта практика распространится и на остальные элементы экосистемы. Финансовые элементы системы будут увязаны с собственной платежной системой банка Sberpay.

Всего в 2020 году выручка от нефинансовых сервисов, связанных со Сбером, должна составить 70 млрд рублей (для сравнения: чистые процентные доходы Сбера за 2019 год — 1,4 трлн рублей, чистые комиссионные доходы — почти 500 млрд).

Желтые или зеленые

Если сравнить разные элементы экосистем Сбера и «Яндекса» с Тинькофф-банком, можно увидеть, что позиции их примерно равны (см. схему). У Сбера, разумеется, гораздо сильнее банковский бизнес, зато у «Яндекса» традиционно сильные позиции в поиске, который, как известно, ключ к потребительским предпочтениям и таргетированной рекламе, а также в такси и онлайн-торговле. И те и другие только что создали суперапп — «Сбербанк.Онлайн» и «Яндекс Go». В целом же пока нельзя сказать, что кто-то сильнее, а кто-то слабее: и «желтые», и «зеленые» только выходят на уровень строительства экосистемы, которая в идеале охватит все сферы жизни человека.

«Тренд на формирование экосистем неизбежен, он начался около десяти лет назад, — говорит Александр Чулок, российский форсайтер (ученый, прогнозирующий будущее. — “Эксперт”), директор центра научно-технологического прогнозирования Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ. — С одной стороны, потребителям уже недостаточно просто продукта, им нужен “продукт как сервис”, Product-as-a-Service (PaaS), бизнес-модель, которая позволяет клиентам приобретать желаемый результат, а не оборудование, которое обеспечивает этот результат. C другой стороны, компании, стремясь залезть в карман клиента как можно глубже, пытаются максимально охватить его своим присутствием. В идеале — от рождения до смерти и даже после. По этой причине традиционный банкинг — кредиты и депозиты — постепенно сходит на нет: технологические компании уже научились предоставлять такие простые продукты, и их сдерживает лишь регулирование банковской отрасли. Либо они продавят изменение правил этого регулирования, либо просто будут приобретать банковские активы, что мы сейчас и наблюдаем».

Упрощенная схема такого «охвата» со стороны экосистемы выглядит так: утром вы просыпаетесь и завтракаете сырниками, которые привез точно к вашему завтраку курьер. Вызываете транспорт, который оптимальным маршрутом отвезет вас на работу — например, это будет такси до определенной точки, а там метро/автобус/самокат, взятый в каршеринг. Бизнес-план нового проекта вам посчитает встроенный в приложение сервис, он же берет на аутсорсинг бухгалтерию и доставку продукции клиентам (разумеется, отобранным по алгоритмам из обширной базы экосистемы). Вечером дома вас ждут фильмы, которые искусственный интеллект подобрал с учетом ваших прошлых просмотров, а еще один курьер привезет запланированную доставку продуктов. Не надо нажимать кнопку «оплатить», вводить данные карты и оформлять кредитку, если не хватает денег — оплачиваются все эти операции без вашего участия, если надо, так же автоматически открывается кредитная линия.

Самый главный пример экосистемы, на которые равняются и «Яндекс», и Сбер, — китайский WeChat, который, как мы писали в статье «Зеленый гигант из Китая» (см. № 15 за этот год) является и соцсетью, и мессенджером, и неким аналогом «Госуслуг», и финансовым учреждением. «Сбер ID», собственная биометрия, попытки Сбера стать МФЦ — все это указывает на то, что госбанк хочет, как WeChat, стать ведущим проводником и государственных услуг. На Западе аналогами, но с гораздо меньшим охватом, являются экосистемы Google, Amazon и Apple.

Судя по аудитории, «Яндексу» отойдет креативный класс, в том числе живущий за рубежом; Сбер рассчитывает на более широкие круги, включая граждан соседних стран СНГ.

Основатель и глава TalkBank Михаил Попов считает самым важным в экосистемах функционал голосовых помощников. «Банки, как мы и предполагали, двигаются в сторону голосовых помощников и Zero интерфейса — отказываются от кнопочных решений или единого визуального стандарта в пользу голосовых и виртуальных помощников. — сказал он “Эксперту”. — Деньги потеряли материальную основу и стали информацией. Больше нет необходимости тащить за собой груз материальных интерфейсов, мы снова возвращаемся к тому же формату, когда люди общались с банкиром или кассиром голосом о своих деньгах. Только теперь в целях экономии и диджитализации живой человек заменен роботом, так как это позволяет значительно снизить издержки на обслуживание клиентов и сделать даже сложные продукты и сервисы массовыми. Экосистемы дают не только интерфейс, но и готовых клиентов. И тем самым не только выигрывают у банков, у которых нет таких решений на прямом поле конкуренции за клиентов мобильных приложений или банковских услуг, но и косвенно переманивают b2b-клиентов, которые начинают привлекать своих клиентов через другие банки, а потом и сами переходят в них».

Михаил Попов также напоминает: компаний, которые могут похвастаться технологиями своих голосовых помощников — единицы. Это Google, Apple, Amazon, которые потратили на это миллиарды долларов. В России таких компаний тоже единицы: Сбербанк, «Тинькофф», «Яндекс», Mail.ru, МТС и TalkBank. «Мы тоже запустили своего помощника Баффета, который помогает советами по финансам и с которым можно общаться и голосом, и текстом, — приводит пример Попов. — Это сложная и дорогая технология: мы вложили в свое решение несколько миллионов долларов. Это обусловлено тем, что она очень специализирована и сфокусирована на финансах. Другие компании делали голосовых помощников более широкого спектра и потратили еще больше денег. Но нужно понимать, что голосовые помощники отличаются от обычных приложений и интерфейсов тем, что их нужно обучать и развивать. Их нельзя построить “под копирку”: это проявление индивидуальных отношений и подхода к клиенту или процессу, и у каждой компании эти отношения уникальны. Любая компания, чтобы сделать качественного голосового помощника, должна не только вложить деньги, но и потратить очень много времени на общение с реальными клиентами и обучение своего искусственного интеллекта. И именно это делает подобные решения редкими, дорогостоящими и недоступными для копирования».

Вопрос об инвестициях в экосистемы и, главное, об их возвратности вообще крайне сложен. Для начала — размер этих инвестиций никто не называет. Так, Сбер в этом году потратит на IT-персонал, разработку IT-решений и экосистему 22% своих операционных расходов, то есть примерно 150 млрд рублей. Если вспомнить, что от нефинансовых сервисов планируется получить 70 млрд рублей выручки, можно предположить, что пока идея экосистемы еще не вышла на окупаемость. Впрочем, Сбер с его высокой рентабельностью капитала и положением лидера на рынке может позволить себе такие расходы. Для сравнения: капитальные и операционные затраты «Яндекса» в прошлом году составили около 60 млрд рублей.

Известно также, что телеком операторы Сбера и Тинькофф-банка пока убыточны; и не факт, что прибыльны сервисы доставки еды и такси. Неудивительно, что аналитики того же «Атона» не ожидают, что представленные на Сберконф нововведения как-то повлияют на динамику цены акций.

Феодализм приближается

Вопрос об окупаемости инвестиций в экосистемы далеко не праздный: несмотря на то что альтернативы им, кажется, нет, сдержать наступление экосистем могут самые разные факторы.

Во-первых, вопрос управления и контроля за ценой и качеством продуктов и услуг, которые через них можно будет получить. Не секрет, что в любом крупном магазине низкая в сравнении с конкурентами цена на одни товары компенсируется высокими ценами на другие. Те, кто хочет сэкономить, вынуждены тратить время на поиск более дешевых продуктов, и наоборот: те, кто хочет удобства, должны быть готовы переплатить. Пока совершенно неочевидно, что в экосистемах, где выбор будет отдан на откуп ИИ и алгоритмам, сложатся иные правила. Да и время агрегаторов, кажется, вот-вот уйдет: повышение доступности обернулось непредсказуемым качеством услуг, и решить эту проблему пока никому так и не удалось (такси — самый яркий пример).

«Компании будут стремиться оградить свои владения, мы столкнемся с своего рода феодализмом, — предупреждает Александр Чулок. — Ведь, выбирая экосистему, мы, по сути, выбираем жизненный путь, изменить который будет очень сложно. Экономисты говорят об “издержках выбранного пути” или “издержках колеи”: даже если появляется более эффективный или дешевый продукт, перейти на него может быть слишком сложно. Пример: допустим, появляется более удобное решение, чем USB-порт. Но стандарт уже задан, и менять всю систему слишком сложно. Так и экосистемы будут стремиться стать герметичными, своего рода монополиями — а в любой монополии качество и эффективность ниже, чем при свободной конкуренции».

Во-вторых, риск безопасности данных и связанный с ним вопрос прозрачности всех действий, всей жизни. Причем в экосистеме за счет множества элементов и «швов» такие риски многократно возрастают по сравнению с классическим банком. Известны случаи, когда взламывались аккаунты каршеринга, и пока нет ясности, насколько защищены данные о счетах в разного рода небольших сервисах.

Приводить WeChat в пример можно сколько угодно, но не стоит сбрасывать со счетов разницу в менталитетах и государственном устройстве Китая и России. Вряд ли российское население так же покорно согласится на тотальный контроль, оператором которого является WeChat.

В-третьих, легко заметить, что большинство сервисов экосистем доступны лишь жителям крупнейших городов-миллионников, да и то в лучшем случае. Включение в маршрут каршеринга или самоката серьезно сужает число людей, которые таким маршрутом воспользуются, доставка еды не по карману значительному числу россиян. Да и ограниченное, осознанное потребление, в том числе информации и развлечений, не очень вяжется с полной отдачей на милость алгоритмов и приложений.

Отдельно выделим прочное положение наличных. Развитие экосистем возможно лишь в мире, где преобладают безналичные расчеты. Скорее всего, мы увидим выдавливание граждан в безналичный оборот: так, далеко не все банкоматы Сбера оснащены функцией внесения купюр. Но рост популярности наличных в период карантина и объем серой экономики свидетельствует, что наличные без боя не сдадутся.

И наконец, расширяющиеся международные экосистемы бросают вызов самим государствам — как игрокам, которые до сих пор единственные могли устанавливать нормы и стандарты, констатирует Александр Чулок. Большой вопрос, как на это будут реагировать сами правительства.

Так, первые конфликты у Сбера и государством уже начались: достаточно вспомнить, что в пику запущенной ЦБ Единой биометрической системе Сбер упорно собирал биометрию в свою собственную систему. И неизвестно, как на его желание стать оператором госуслуг отреагируют другие ведомства.