Несмотря на пандемию коронавируса, 2020 год не оставил любителей космонавтики без новостей. Это и первая стыковка с МКС космического корабля, произведенного частной компанией (SpaceX Dragon), и начало работы спутникового интернета нового поколения (Starlink), и успешная доставка на Землю образцов породы с других небесных тел (миссии «Чанъэ-5», «Хаябуса-2»).
Но в новом году будет еще интереснее. Нас ожидает долгожданный старт лунной программы NASA, запуск орбитального телескопа имени Джеймса Уэбба, строительство Китаем новой орбитальной станции, «боевое крещение» целой плеяды новых ракет…
Что стоит за этими событиями? По словам экспертов «Профиля», мир стоит на пороге новой космической гонки. При этом по сравнению с «гонкой 1.0» 1950–1980-х годов у нее будет иное содержание и состав участников. Сегодня амбиции в отношении космоса имеют уже десятки стран, а прямая конкуренция между ними сменяется сугубо прагматичным партнерством.
Самый масштабный запуск 2021 года запланирован на ноябрь. Сверхтяжелая ракета SLS с кораблем «Орион» стартует с космодрома на мысе Канаверал (США) к Луне. «Орион» должен провести на лунной орбите 25 суток, подтвердить работу всех систем в условиях радиации и вернуться на Землю. Это первая миссия в составе программы NASA «Артемида», ставящей целью возвращение человека на Луну спустя полвека после «Аполлона».
Безусловно, американцы не планировали покидать Луну на столь долгий срок. Почти каждое десятилетие в NASA разрабатывали лунные программы, но они не получали долгосрочной поддержки Вашингтона. Предыдущая программа «Созвездие» датируется началом 2000-х: ее утвердили в администрации Джорджа Буша-младшего, но следующий президент Барак Обама отменил ее, сочтя нецелесообразным тратиться на повторение пройденного.
Однако разработка корабля «Орион» и ракеты «Арес-5» (позже переименованной в SLS) стартовала именно в те годы. «Орион» уже прошел тест на земной орбите в 2014 году, а SLS должна была полететь в 2017-м, но из-за отсутствия ясной цели работа над обоими проектами затянулась. Эту цель и обеспечила программа «Артемида», инициированная в 2019-м президентом Дональдом Трампом.
«Трамп возродил Национальный космический совет – орган, созданный во времена Джона Кеннеди и формально не распускавшийся, но последний раз активно работавший 30 лет назад, – рассказывает кандидат технических наук, эксперт по космонавтике Андрей Ионин. – При фактическом отсутствии этого совета в качестве мозгового центра приходилось выступать NASA, хотя агентству привычнее роль исполнителя и распределителя денег. Буша-младшего и Обаму эта ситуация устраивала, поскольку космос их всерьез не интересовал. Теперь же вице-президент Майк Пенс во главе совета провел коренную ревизию разбалансированной космической программы США и предложил четкую стратегию».
У «Артемиды» жесткие сроки: в случае успеха беспилотной миссии в ноябре 2021-го через год-два состоится облет Луны с экипажем на борту «Ориона», а в 2024-м – высадка на Луне минимум двух астронавтов. Параллельно NASA реализует программу Lunar Gateway – строительство обитаемой станции на лунной орбите. Она была утверждена раньше и, по сути, является отголоском предыдущей стратегии, когда вместо освоения Луны предполагалось лететь сразу на Марс с помощью подобного пересадочного пункта.
Хотя дублирование «Артемиды» и Lunar Gateway критикуется в США, в пользу станции есть веский для Вашингтона аргумент: в середине 2020-х подойдет к концу срок службы МКС, и американцы, как ведущая космическая нация, не могут снова создавать станцию на земной орбите, а обязаны двинуться дальше. Как раз в 2024 году планируется вывод первых модулей Gateway. В 2021-м по этой программе состоится только запуск на орбиту Луны спутника CAPSTONE, который должен рассчитать траекторию движения будущей станции.
Необратимая тяга к звездам
Конечно, остается риск, что новый президент-демократ Джо Байден, подобно Обаме, пересмотрит начинания своего предшественника-республиканца. Тем более что ресурсы федерального бюджета США в ближайшие годы наверняка потребуются на поддержку пострадавшей от коронакризиса экономики. Известно, что Байден уже назначил команду, которая скорректирует курс космического агентства (NASA Transition Team).
«Новый вице-президент Камала Харрис, которая по должности возглавит совет по космосу, не будет уделять ему столько внимания, – считает Ионин. – Напор по «Артемиде» ослабнет, а такие программы требуют политической воли, поскольку всегда возникают непредвиденные расходы. Откровенно говоря, 2024 год возник в планах только потому, что Трамп был уверен, что это будет окончание его президентства. И все же надеюсь, Майк Пенс придал «Артемиде» такое ускорение, что программа приобрела необратимый характер».
Эту точку зрения разделяет блогер, популяризатор космонавтики Виталий Егоров. «Мы видим, что Конгресс США одобрил запрошенный NASA бюджет на 2021 год, – объясняет он. – На самом деле космонавтика поддерживается представителями обеих партий, хоть и с разных сторон. Ведь кроме внешнеполитического аспекта есть и социальный: обеспечить работой целую отрасль американской промышленности. В целом после 15-летних усилий по созданию «Ориона» и SLS отказываться от Луны нерационально. Если вспомнить программу «Аполлон», больше всего денег тратилось не на полеты, а на разработку техники, открытие производственных линий. Когда система налажена, ее эксплуатация не так накладна. Поскольку США уже прошли самый трудный и затратный этап, отказ от «Артемиды» даст больше негатива для имиджа страны, чем позитива для экономики. Надо отдать должное NASA, которая в предыдущие годы активно заключала международные альянсы по «Артемиде» и Gateway. Это дало двум программам гарантию стабильности».
Китай: великий поход
Семимильными шагами развивается космонавтика в Китае. Самая громкая новость 2020 года – успешная миссия «Чанъэ-5» по забору и транспортировке лунного грунта (предыдущая порция реголита была доставлена на Землю в 1976 году). Но и помимо этого Китаю есть чем похвастать.
В 2020-м страна запустила марсианскую миссию «Тяньвэнь-1», провела орбитальные испытания пилотируемого корабля нового поколения (пока китайцы пользуются кораблем «Шэньчжоу», созданным в 1990-е по образу и подобию нашего «Союза»), завершила формирование спутниковой навигационной системы «Бэйдоу». А также пополнила семейство ракет с символическим названием «Великий поход», впервые запустив тяжелую «Чанчжэн-5B» и «Чанчжэн-8» среднего класса.
Если до 2017 года Китай осуществлял не более 20 запусков в год, то с 2018-го этот показатель вырос почти вдвое. В 2021-м Пекин собирается покорить планку в 40 запусков. Главная задача – строительство новой орбитальной станции. Ранее, в 2010-х, китайцы запустили две орбитальные лаборатории – «Тяньгун-1» и «Тяньгун-2» (напоминавшие ранние советские станции «Салют» и «Алмаз») – они свое отработали и уже сошли с орбиты. Следующая станция будет трехмодульной (примерно 20% от объема МКС) и рассчитанной минимум на 10 лет, а ввести ее в строй планируется уже в 2022 году. Модули «Тианхэ» и «Вэнтьян» должны быть запущены до конца 2021-го.
На советском багаже
Также Китай имеет большие виды на Луну. Сам полет «Чанъэ-5» за грунтом был бы невозможен без 20-летней подготовки. Лунная программа КНР была утверждена в конце 1990-х, и с тех пор страна последовательно набирала компетенции: сначала полеты по лунной орбите (2007–2012), потом мягкая посадка, первая в истории человечества посадка на обратной стороне Луны и луноход «Юйту-2» (2013–2019).
В 2019 году Пекин объявил о задаче в 10-летний срок построить обитаемую базу на Луне, а в августе 2020-го был обнародован план китайской окололунной станции (ILRS). Налицо желание поравняться с США. Разница лишь в том, что китайский сверхтяж «Чанчжэн-9» еще не прошел стадию проектирования.
Китайские проекты в части околоземного и дальнего космоса логично взаимоувязаны, отмечает Виталий Егоров. «В ближайшую пятилетку Китай будет загружен работой по орбитальной станции. Но за это время успеет отработать пилотируемые полеты на новом корабле, чтобы потом использовать его увеличенный вариант для полета на Луну. Такую же схему хочет реализовать «Роскосмос» с кораблем «Орел», но пока китайский проект нас обгоняет. То же и с ракетами: на данном этапе Китай создает новую линейку ракетных двигателей, которые в перспективе понадобятся для сверхтяжелой ракеты. Конечно, лунная база в 2030 году – слишком оптимистично, но физическое достижение китайскими космонавтами поверхности Луны за 10 лет вполне реально», – говорит эксперт.
«Не столь важно, когда Китай высадится на Луне, – главное, что видно поступательное движение по всем фронтам, – добавляет Андрей Ионин. – Да, кому-то китайские темпы кажутся медленными, но зато есть ясная стратегия, обеспеченность ресурсами. Китай, как он это умеет, совместил советский опыт государственного управления космонавтикой через конкурирующие холдинги и американский путь – привлечение частной инициативы и инвестиций».
Впитав в 1990-е годы достижения космонавтики СССР (Россия проводила обучающие программы для китайских специалистов по соглашениям 1992 и 1996 годов), скоро Китай нас обойдет, прогнозирует Егоров: «Последним вздохом советской космонавтики в Китае выступает как раз новая орбитальная станция – она имеет идеологического предшественника в виде станции «Мир». В остальном Китай прошел этап копирования технологий, а по части полетов в дальний космос он уже сейчас впереди России».
Индия: почетное четвертое место
Путь системного развития «по-советски» избрала и Индия. Пока она движется с отставанием от Китая примерно на десятилетие. Индийская космическая программа стартовала с разработки нескольких типов ракет (легкие носители PSLV летают с 1990-х годов, GSLV среднего класса – с 2000-х), что позволило вывести на орбиту множество национальных спутников, в том числе навигационные системы GAGAN и IRNSS. Затем Индия устремилась в дальний космос, отправив спутники на орбиты Луны (2008) и Марса (2013). В 2019 году индийцы предприняли первую попытку прилуниться, но луноход «Чандраян-2» разбился при посадке.
В 2021 году Индия вновь попытается посадить аппарат на Луну («Чандраян-3»), а также протестирует в беспилотном режиме новый корабль «Гаганьян». Если его полет будет успешным, в 2022 году может состояться запуск с индийским экипажем, который сделает Индию четвертой страной в мире с собственной пилотируемой космонавтикой (после СССР, США и Китая). Дальнейший план запусков впечатляет разносторонностью: спутник на орбиту Венеры, аппарат для изучения Солнца и новая марсианская миссия предположительно с марсоходом на борту.
Япония: расстановка приоритетов
Иная ситуация сложилась в Японии. Хотя космонавтика в этой стране зародилась в 1960-е, разные факторы долго мешали ей стать полноценной космической державой. Во-первых, крайне зависимая позиция от США: до 1990-х японцы производили ракеты только по американской лицензии. Во-вторых, на фоне поражения во Второй мировой войне японская космонавтика носила исключительно научный характер – только в конце ХХ века в Токио решили развивать военное направление из-за угроз от КНДР. На это наслоились двоевластие параллельно существовавших космических агентств, экономический кризис и череда аварий в 1990-е.
Ситуация улучшилась в XXI веке с привлечением частного бизнеса. Корпорация Mitsubishi взяла контроль над запусками ракеты H-II, ориентировав ее на рынок коммерческих запусков. В 2021 году ожидается премьера ракеты следующего поколения – более экономичной H3, разработанной непосредственно в Mitsubishi.
Также японцам удалось найти свободную нишу в космических миссиях – исследование астероидов. В этом Япония уже сейчас продвинулась дальше NASA: в 2010-м аппарат «Хаябуса» доставил на Землю образцы грунта астероида Итокава, а в конце прошлого года «Хаябуса-2» вернулся с грунтом астероида Рюгу. Теперь японцы намерены лететь на спутник Марса Фобос – разумеется, вновь за грунтом. Не исключено, что он вернется на Землю раньше, чем США получат образцы марсианской породы (их должен «отщипнуть» марсоход Perseverance, начинающий работу в этом году, прибытие груза на Землю ожидается к концу 2020-х).
Дальше только вместе
Космические программы других стран тем более не претендуют на целостность. Налицо стремление, использовав наработки стран-пионеров, перескочить начальные этапы развития космонавтики. В результате ОАЭ уже летят на Марс (марсианский спутник «Аль-Амаль» запущен летом 2020-го), а Израиль пытается сесть на Луну (аппарат «Берешит» потерпел крушение при посадке в апреле 2019-го). Оба этих проекта были подготовлены с помощью США.
Новые лунные программы NASA еще сильнее расширят список стран –участников «космического клуба». Так, Европейское космическое агентство (ЕКА) и Япония помогут NASA в постройке модулей станции Gateway, а Канада займется созданием роботизированных систем. В программе «Артемида» задействованы Великобритания, Италия, Люксембург (до этого европейская космонавтика развивалась только под единым «зонтиком» ЕКА), Япония, Канада, ОАЭ, Австралия и Украина.
По мнению собеседников «Профиля», нельзя сказать, что космос становится по-настоящему многополярным: соревнование в XXI веке будет разворачиваться между США и Китаем. Причем китайские успехи значительно мобилизовали США, в том числе по формированию коалиции «сателлитов».
«То, что у Китая будет своя орбитальная станция у Земли, мотивировало США двигаться к Луне, чтобы показать свое превосходство, – говорит Виталий Егоров. – Однако при несомненном присутствии политического подтекста не стоит ждать космической гонки в той же форме, что и в XX веке. Сегодня космос приобретает экономическое значение, а отношения между странами больше напоминают бизнес-партнерство. Что и кому должна доказывать Австралия? Космос ей интересен как новый рынок, полигон для применения технологий и выращивания стартапов. С прицелом на частный бизнес действует и Великобритания, которая после выхода из Евросоюза лишилась членства в ЕКА и теперь развивает собственную космонавтику с нуля. Еще более яркий пример – Люксембург. Мы можем сколько угодно смотреть на этого «малыша» свысока, но годовой космический доход Люксембурга примерно сравним с бюджетом «Роскосмоса», потому что в этом герцогстве базируется SES – один из крупнейших спутниковых операторов в мире. Коммерция в космосе становится надежной основой для долгосрочных проектов».
0
44.25
