ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июнь 26, 2020

— Но в самом начале пандемии не раз писали о том, что алкоголь способствует борьбе с «короной». Как и курение, кстати. Ссылались на китайцев — мол, они не утверждают, но среди заразившихся курильщиков меньше. Вброс?

— Конечно. Я подозреваю, кто такие вбросы делает. Всегда ищите, кому это выгодно! В данном случае — определенного рода бизнесменам. Бизнес — он двигатель прогресса, но порой та еще дьявольская штука. Это подлость.

— Убедительный вброс! А как вы относитесь к мнению, что питие — часть нашей ментальности?

— Это ложь типичная. Россияне пьют не больше, чем в странах, где разрешена свободная продажа алкоголя. Другое дело, что россияне не всегда, но частенько демонстрируют при этом большие эмоциональные всплески, чем случаются подшофе у тех же европейцев. Может, именно это и принимается как более активное пьянство. Но мы такие! Немного ювенильные, дети душой. То, что нас будоражит, мы выплескиваем. В нас и низ ада, и высь рая — все есть.

— Вы не раз подчеркивали, что вы православный человек. А православие…

— Вопрос понял. Существует особая церковная философия, но общее отношение там, конечно, что питие есть грех. Как говорил Христос? Иди и не греши. Некоторые к этому не прислушиваются, как известно. Да и в случае запущенной болезни явно недостаточно говорить больному «перестань грешить», нужны дополнительные медицинские, психологические и социальные меры, которые могли бы восстановить человека. Алкоголизм формируется в связи с накоплением очень многих факторов риска и потом уже реализуется через определенную алкогольную субкультуру, которая бывает разной — пивной, водочной. Это сложный процесс, в котором участвуют и тело, и душа, и дух. Тотальное поражение! В этом сложность заболевания.

— Понятно. Однако мифотворчество во все времена было на высоте, вот и сейчас оно не скучает. Сейчас алко- и никотинозависимым людям предлагают массу вариантов снижения рисков. Менее вредные электронные сигареты, например.

— Знаете, как это называется? Наукообразное лукавство. Меньше вреда?! Знаем мы эту западную идею. Ее продвигали еще относительно наркотиков, не говоря о никотине. Никотин, кстати, относится к группе галлюциногенов, так что он тоже наркотик, на самом деле. А теперь давайте разбираться. В отличие от табака новомодные никотиновые нагреватели имеют растворители, которые действуют как яд. Яд, растворяющий мембраны клеток, понимаете? То есть их оболочки! Нет оболочки — гибнет клетка. Какая тут может быть польза? Один вред заменяется другим, еще более тяжелым!

— А набирающая популярность никотиносодержащая продукция? Ее подают почти как панацею.

— Всякие мармеладки и жвачки? Уровень никотина в них на самом деле превышает уровень никотина в сигарете в 25 раз. До 250 миллиграммов на одну порцию — вот до чего доходит! А это что? Это психозы. Которые мы уже видим, увы. Уточню, что я говорю не о лечебных жевательных резинках, которые используются в медицине, в них уровень никотина не выше, чем в сигарете. Я говорю об особом продукте, который распространяют среди подростков-школьников. Запаха никакого нет, а человек в опьянении. Повторю: это продукция с превышением никотина от 6 до 25 раз в одной порции! Сегодня популяризация этой гадости — серьезнейшая проблема. Вроде бы некоторые губернаторы волевым порядком запретили торговлю такой продукцией на территориях возглавляемых ими субъектов России, но общего закона о запрете нет, более того — есть определенное лобби, противостоящее возможным законодательным инициативам.

— Опять бизнес?

— Конечно. А все связано с ним. Вся история наркотиков, например.

— Я вот все думаю о разрушении мембран. И про легочную ткань. Получается, если…

— Конечно. Правильно вы поняли. Да-да, разрушают ее все эти нагреватели, и еще как. Просто у них и традиционного табака различаются механизмы действия. В состав табачной продукции входят смолы, а в продуктах сгорания представлены едва ли не все элементы таблицы Менделеева. Сгорая, табак оказывает пагубное действие на организм и, конечно, на мембраны клеток тоже. А мелкие частицы дыма, уже охлажденные, добираются до самой глубины легких, поскольку человек старается вдохнуть поглубже. Вместе с дымом туда же доставляется и вирус. А испарители мембрану растворяют.

— Что сути, в общем, не меняет… Скажите, Евгений Алексеевич, а правда, что нынешняя молодежь все чаще выбирают здоровый образ жизни?

— Я отвечу вам честно, как есть: я не знаю. Могу сказать, что да, есть определенная социально активная, довольно большая группа молодежи, которая с присущей молодости активностью демонстрирует стремление к здоровому образу жизни. Опять-таки, они делают это немного… ну, скажем так, с избытком. И у меня есть общее ощущение, что поколение Z, то есть ребята, родившиеся в нулевых годах, больше интересуются карьерой и деньгами, понимая, в отличие от советских людей, что государство за них ничего не сделает. Или они готовы к тому, что никто за них ничего делать не будет, ведь не у всех родители имеют возможность дать им все необходимое. Так что они вынуждены рано задумываться, как строить жизнь, учебу, карьеру.

— Вы думаете, что разрушение системы социальных лифтов кого-то заставило взяться за стакан?

— Не думаю. Мы говорим, что алкоголизм — заболевание, и оно не выбирает какой-то отдельный социальный слой. Просто в первую очередь обращают внимание на деградировавших, деклассированных алкоголиков. Иногда пытаются их состояние объяснить тем, что у них не сработал социальный лифт, и вот… Но я вам скажу так: как правило, в таких случаях все идет от других психических расстройств, более глубинных. Среди алкоголиков много разных групп, и механизмы развития алкогольной болезни в этих группах тоже различны. Есть ядерный, биологически предопределенный алкоголизм, связанный с отсутствием у человека неких ферментов или присутствием каких-то иных биохимических расстройств. В таком случае, увы, сделать ничего нельзя, можно лишь поддерживать жизнь человека. А есть социально обусловленный алкоголизм. Например, человек попадает в определенную среду, где все употребляют алкоголь, и тоже начинает употреблять, чтобы «войти в коллектив». При некоторых дополнительных условиях у него может развиться это заболевание. Но с таким человеком нам легче работать, ведь с ним можно разговаривать, а значит, и объяснять ему что-то. В таких случаях реабилитационные мероприятия более эффективны. Чисто медицинскую часть проблемы мы можем сегодня решить очень быстро. Но она составляет 20–25 процентов от общего механизма развития зависимости. Не так много, как видите. Дальше начинается самое трудное — работа психологов, психотерапевтов, реабилитация... Наши активисты, выздоравливающие алкоголики, говорят: «Мы смертельно больны. Безнадежно неизлечимы. Поэтому мы не пьем!» Если человек проникается этой философией, он уже не пьет.

— Ну а банки с алкококтейлями, еще один вариант истории со «снижением вредности», что они?

— Как-то мы провели эксперимент на мышах. Первая группа мышек пила джин-тоник из таких банок. Вторая — пиво. Которые пили джинтоник, облысели и умерли. Пиво — растолстели, перестали размножаться и тоже умерли.

— Сейчас точно кто-нибудь скажет — это потому что водку надо пить, чистый продукт. Шутка.

— Водка нарушает сердечный ритм. Практически все смерти в работоспособном возрасте связаны с остановкой сердца. Это острая ситуация. Если этого не случается, то известны и отдаленные последствия употребления водки — слабоумие и припадки. Не бывает по-другому. Если человек пьет неделю по три рюмки крепкого спиртного, через месяц у него начинаются серьезные биохимические изменения. А через несколько лет такой «жизни» запускается процесс ослабоумливания. Все кончают одним и тем же.

— А как же воспетый бокал красненького…

— Надо смотреть индивидуальную биохимию человека. Одному бокал может быть показан, а другим — противопоказан категорически. Предварительно сказать нельзя, нужно смотреть анализ. Точно одно: при «возлияниях» нужно при как можно меньших дозах делать как можно большие промежутки между употреблением. Это основной принцип профилактики тех последствий, которые могут давать алкогольные напитки.

— То есть не частите, граждане... И с этим разобрались. Скажите, а что за напасть — спайсы?

— С ними беда. У нас меняется структура наркотизации молодежи. Уходит в прошлое героин, количество больных героиновой наркоманией уменьшается. Это объясняется тем, что они стареют, переходят на алкоголь.

— Или умирают…

— Даже нет. Хотя вашему замечанию противопоставлю свое: они умерли, когда начали употреблять, вы уж простите за пафос, но, увы, душа употребляющего наркотики пуста и мертва, а физическое тело существует, и, по данным статистики, умирают далеко не все, от передозировок — порядка семи тысяч человек в год, а от ассоциированных с этим заболеванием гепатитов, гангрен и прочего — не знаю сколько, капитальных исследований проблемы нет. Среди алкоголиков от ассоциированных заболеваний гибнет в год порядка 30 тысяч человек. Цифры есть разные, кто-то вообще считает, что они под миллион... Но я не очень доверяю цифрам. Скорее доверяю тенденции.

Ну так вот. Структура наркотизации претерпевает изменения. Молодежь с тяжелых наркотиков переходит на «легкие», те, что раньше назывались клубными. Мы такой группы не выделяем, для нас таких наркотиков нет. Меньше стало и кокаина — он дорог, сохраняется в среде детей богатых родителей. Спайсы же — это синтетические каннабиноиды. Но если «классические» наркотики мы можем обнаружить в профилактической работе, а значит, можем начать работать с человеком, то на спайсы нигде в мире тестов не существует. И мы не знаем, потребляет человек спайс или нет! А знать это надо, особенно в школьной среде, поскольку начало наркотизации — там. И важно поймать человека в самом начале, когда он только вступил на этот путь, потому что тогда есть шанс его остановить. Спайсы — это психозы и смерти, и та же остановка сердца, что при алкоголе.

— И как родителям догадаться, что ребенок в беде?

— Единственный способ — обращать внимание на общее поведение. Такие дети не учатся, не работают, манкируют домашними обязанностями, не спят по ночам, но спят днем, ведут тайные разговоры или переписываются, выбрав укромный уголок. Внешних признаков нет, а система поведения нарушается. Именно это должно быть причиной обращения к специалисту. У нас есть круглосуточная горячая линия, ее телефон +7 (495) 709-64-04. Позвонив туда, вы сможете бесплатно и в круглосуточном режиме получить ответ на любой вопрос, там подскажут, что делать. Сегодня родители обращают мало внимания на то, чем заняты их дети, не знают те субкультуры, маргинальные или наркотические, в которые их ребенок вхож. Мы пытаемся просвещать родителей, идем в школы, но нас, увы, мало, на всех не хватает.

— Скажите, Евгений Алексеевич, а вот в советские времена существовали ЛТП и вытрезвители. Как вы относитесь к этому опыту и чем мы можем похвастаться в этом смысле сегодня?

— Время существования лечебно-трудовых профилакториев — позавчерашний день наркологии и тех социальных мер, которые предпринимаются в отношении больных алкоголизмом. Позавчерашний! В сущности, ЛТП — это тюрьма. Методов лечения и реабилитации в те времена не было практически никаких, а то, что использовалось как лечебные методы, даже неудобно описывать. Вырабатывали по Павлову условные рвотные рефлексы, еще что-то подобное. Пиком советской наркологии было изобретение кодирования по Довженко, что тоже «нечто» — на уровне магических действий. Сейчас наркология совершенно другая, специалисты другие, служба другая. Нами давно выработаны технологии лечения и реабилитации больных, и эта система внедрена, кстати, не только в гражданской наркологии, но и в системе ФСИН. Есть даже специальные лечебные исправительные колонии, их в стране девять, там лечение больных алкоголизмом проводится уже по-современному. Но дело-то это осталось добровольным! У нас есть статьи в Уголовном кодексе, которые обязывают больного пройти специальную программу, но в подавляющем большинстве случаев суды ничего подобного не назначают. Многие больные отсиживают в тюрьмах за свои преступления, но параллельно не проходят программу лечения от алкоголизма. Несколько лет назад, например, я ездил в Можайскую женскую колонию, там было 1015 осужденных женщин, причем 550 из них сели по статье за наркотики. А реабилитацию из них проходили человек двадцать!

Что касается вытрезвителей, то последний такой, а точнее «отделение экстренной помощи», я видел в Тюмени. Там было чисто, аккуратно, но больше всего меня поразила «Книга жалоб и предложений». Люди писали туда благодарности — спасли от верной смерти, из сугроба вытащили, спасибо! В немегаполисах вытрезвители нужны. В Москве — своя история: есть юридические проблемы с их организацией, да и в столице полицейские патрули разъезжают, если увидели кого-то — скорую вызывают.

— Что вы думаете относительно огромного числа частников, обещающих «вывести из запоя»?

— Похметологи-то? Так называют тех, кто оказывает помощь при похмельном синдроме. Наверное, какая-то польза от них есть, но вы же понимаете, что выздоровевший человек такому похметологу неинтересен. Ему нужен клиент, который будет стабильно вызывать его раз в месяц. Там будет новый запой, а похметолог приедет и получит гонорар. Нет, не люди эти аморальны, система аморальна.

— Вы говорите так, как будто алкоголизм лечится.

— Да, сегодня — лечится, как и другие заболевания. Есть тяжелые случаи, как при других заболеваниях — сердечных, онкологических. Вы говорили сами, что у нас немало мифов. Есть, например, миф о том, что если онкология — это все, финиш, смерть. Ничего подобного! Это давно не так, огромный процент онкобольных выздоравливает. Есть, увы, потери, но все же. Вот и в наркологии большинство больных выздоравливают. Да, возможны срывы, обострения, болячка — хроническая. Но срыв необязателен и нефатален. Если человек сотрудничает с реабилитационной программой, знает, куда вовремя обратиться, ничего не происходит.

— Посоветуете альтернативу выпивке? Или нет ее?

— У человека есть естественная потребность менять свое психическое состояние, получать удовольствия. Если человек свою норму удовольствия и этой потребности в измененном в хорошем смысле сознании не удовлетворяет, у него начинается депрессия по типу амока. Если мы обездвижены, депремированы, почему не впасть в депрессию? Вот случилась тяжелая история с вирусом. Мы сели дома, впечатлений нет, тоска, начинается рост агрессии, домашнее насилие и пьянство. Увы, по телевидению об этом почему-то не говорят, но людей надо учить получать удовольствия не химическим путем. Миллион способов, как это делать! Одну больную наркоманку я научил обливаться холодной водой. Она до 18 раз в сутки обливалась, но выскочила, выздоровела! С другой больной мы писали стихи... Движение и творчество надо использовать! Даже в момент ограничений никто не мешает тягать гантели. Ну а творчество вообще ничем не ограничено: пишите, рисуйте, умеете делать табуретки — делайте табуретки. Встанете на это путь — все изменится.

СПРАВКА

Евгений Алексеевич Брюн — главный внештатный психиатр-нарколог Минздрава России, президент Московского научнопрактического центра наркологии доктор медицинских наук, профессор. Заведует кафедрой наркологии РМАПО Минздрава России, член Общественной палаты Российской Федерации, президент общественной организации «Российская наркологическая лига».