ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 18, 2023

Когда я отправил сообщение Кержакову, что добрался досрочно, выяснилось, что он еще в пути. Так и выяснилось, что он живет не в Суботице, а почти в часе езды от нее — в более крупном Нови-Саде.

— Почему там? — спрошу Александра уже во время беседы.

— В Нови-Саде есть международная школа, а у меня сыну десять лет, ему надо учиться. Здесь, к сожалению, только сербская. Но добираться несложно. Девяносто километров, максимум час езды. Трасса хорошая, тем более с утра на ней почти нет машин.

— Суботица — на границе Сербии и Венгрии. Успеваете путешествовать, пользуясь таким удобным географическим положением?

— Да. В прошлый перерыв на сборные съездили на три дня с семьей в Будапешт. Какая же красота! И дорога недолгая — из Нови-Сада три часа.

— Получается, Суботица — середина между Белградом и Будапештом, двумя столицами.

— Так и есть. По двести километров в каждую сторону.

— Кержаков, который тренирует «Спартак», — звучит как сюрреализм, — говорю Саше, пардон, Александру Анатольевичу, с которым мы знакомы уже двадцать лет. Он смеется: «Только на слух».

А я внутренне аплодирую его готовности познавать мир и футбол разных стран. Не каждый большой снайпер, лучший бомбардир национального футбола и его сборной готов спуститься с небес на землю и начать в новой профессии с нуля.

Но Кержаков — человек очень земной, адекватный. И не ждет, что его как тренера будут расценивать по количеству забитых им за «Зенит» и сборную России голов. Или вспоминать, что он отправил мяч в сетку ворот «Барселоны», потом отдал на гол Дани Алвесу — и его «Севилья» обыграла каталонцев с Роналдинью и юным Месси.

В его судьбе вовсю идет — даже не началась — новая глава, и Кержаков целиком погружен в нее, а не в свое славное прошлое.

Если попросят сдать игру — меня здесь не будет

— Как вы оказались в «Спартаке» из Суботицы? — начинаем двухчасовой разговор с Кержаковым, устроившись под защищающим от солнца большим зонтом в кафешке с большой надписью «Спартак» у входа на стадион, сделанной непривычным синим по белому.

— Я был без работы. Мне позвонил Йован Танасьевич, с которым мы играли в «Динамо», а потом много раз пересекались на сборах, когда он закончил карьеру. Сказал, что есть предметный интерес из Сербии — со мной хочет переговорить президент «Спартака» из Суботицы. Мы несколько раз пообщались с ним по телефону, обсудили все нюансы, проговорили условия.

— После того как вы обожглись на Кипре, теперь разбирались намного тщательнее — что за клуб, кто его возглавляет, какая инфраструктура?

— Да. Насколько это возможно, конечно. Собирал информацию у знакомых сербов, с которыми играл, и у других людей. Но и подход к предложению сотрудничества был совсем другим, чем в «Кармиотиссе». Я подробно общался с президентом клуба, и мы услышали друг друга.

— Этот президент, Никола Симович, — молодой человек. Вас это не смущало?

— Даже не задумывался об этом. Видел очень серьезную заинтересованность, были поставлены цели, и общий язык мы нашли. Познакомились и с его отцом, который много лет был президентом «Спартака», а сейчас работает в Футбольном союзе Сербии. Он и на сборы приезжал, и домой на обед к себе приглашал.

— Клуб ведь хоть Симовичами управляется, но им не принадлежит?

— Честно, не знаю. Мне это не особо интересно. Не углубляюсь в управленческую историю — у меня другие задачи.

— Главное — зарплату, в отличие от Кипра, платят вовремя?

— Сейчас продали футболиста (форварда Срджана Хрстича в шведский «Хекен» за 1,6 миллиона евро. — Прим. И.Р.), и благодаря этой сделке финансовый вопрос на сезон закрыт. По бюджету наш клуб где-то во второй половине таблицы. Политика «Спартака» до моего прихода заключалась в выгодной продаже футболистов. Для них было важно в первую очередь показать себя. Я обозначил и другие приоритеты.

— Почитал на одном из российских спортивных сайтов обзор по Сербии, и там было сказано: «Кержаков в интервью заявил, что не терпит вмешательства в свою работу. Интересно, что он скажет, если старшему Симовичу понадобится помочь своим друзьям из двух клубов, также работающим в федерации футбола, и отдать им игру?»

— Такими вещами не занимаюсь. Если что-то подобное произойдет, то меня здесь не будет. С чем-то подобным столкнулся, хоть и не напрямую, на Кипре, где мне стали говорить, что нужно делать. Но речь шла о заменах, а не о том, что нужно проиграть матч.

— Знакомый, работавший на Кипре, в день вашего назначения в «Кармиотиссу» написал мне, что вы не представляете, в какую помойку попали. И даже отметил, что вокруг клуба крутятся люди, связанные с договорными матчами. Вы это на себе как-то ощутили?

— Этого не знал и утверждать не могу. Но было странно, что в наши ворота назначалось очень много пенальти. Мне хочется верить, что это просто был этап, когда не получалось добиваться результата.

— Вы видели в своей карьере футболиста тренеров, помешанных на том, что кто-то сдает матчи?

— Слышал о таких, но лично не встречал. Даже знаю, что некоторые из них делали на основании этого поспешные выводы. Это такая история, с которой мне не хотелось бы пересекаться. И замыкаться на этом — тоже.

— Помню ваш рассказ в программе у Нобеля Арустамяна, что вы рассылали свое резюме по клубам разных лиг и получили ответ — отрицательный — только на одно из тридцати. Эту практику вы прекратили?

— После Кипра надо было немного прийти в себя. Сезон заканчивался, и не было смысла этим заниматься. Но если бы предложения от «Спартака» не возникло, — рассылал бы снова. А что делать?

— Агента у вас по-прежнему нет?

— Нет.

— Это осознанное решение или просто так сложилось?

— Сейчас вообще не вижу смысла в агенте. Игроку он может помогать вести переговоры, и то до поры до времени. А я и сам могу общаться. Если у кого-то будет интерес, то все знают номер моего телефона. Варианты все равно периодически возникали. Что-то не сработало.

— А откуда были варианты?

— Из стран бывшего Союза. Более подробно говорить не буду.

На связи с Мостовым. Он не любит тренеров, которые не играли в футбол. А по мне — все решает результат

— Когда подписали контракт со «Спартаком», что вам по этому поводу сказали брат Михаил, Андрей Аршавин, другие друзья по «Зениту»?

— С Шавой мы сейчас общаемся мало и эту тему не обсуждали. А брат сказал, что будет пища для заголовков. Но он знал о переговорах заранее, так что для него это не стало сюрпризом. А «Спартак» из Суботицы — зенитовских цветов, поэтому все нормально!

— Где-то я видел, что гостевая форма у вас — красная. Бело-голубая дома, красная в гостях — это какой-то когнитивный диссонанс.

— Не совсем так. Здесь есть три комплекта формы. Один — бело-голубой, второй — темно-синий, третий — оранжевый. А если продолжать о том, как отреагировали друзья, то они понимают, что здешний «Спартак» — не московский. С Гариком Денисовым, Володей Быстровым продолжаем хорошо общаться. Но сюда еще никто не приезжал. На октябрьский матч с «Партизаном» друзья должны навестить, если получится.

— Недавно проходила цитата Аршавина: «Когда-то вся наша банда (я, Керж, Гарик, Быстрый) ходила по грани. Могли бы и на месте Кокорина оказаться». Что это были за истории?

— Всякие истории были, о которых даже писали. Но до беспредела не помню, чтобы доходили.

— Встретившись с Кокориным на Кипре, эту тему не поднимали?

— Нет. Какой смысл? Приятно было просто с ним встретиться.

— Узнавали историю сербского «Спартака»?

— Да. Я так понимаю, что он назван в честь югославского партизана времен Второй мировой войны, у которого было прозвище Спартак.

— А если вам однажды предложат возглавить московский «Спартак» — согласитесь?

— Очень сложный вопрос. На данный момент этого себе не представляю. И не думаю, что такая история возникнет.

— Кто из российских футбольных людей еще поздравлял с назначением?

— Многие. Два моих тезки — Медведев и Мостовой, например. Всех перечислять не буду, боюсь кого-то забыть — люди обидятся.

— Вы с Мостовым на связи? Как сошлись, если не считать совместную игру на Евро-2004?

— Когда закончил карьеру, пару раз пересекались с ним на благотворительных мероприятиях, на матчах. С тех пор общаемся — и сейчас на связи.

— Расскажите Царю, каково быть тренером. А то он людей этой профессии, кажется, не особо ценит.

— Думаю, что он ценит тренеров, просто недолюбливает тех, кто мало играл или вообще не играл. У каждого свои взгляды на это. Лично я думаю, что за все говорит результат. Это главный показатель для тренера вне зависимости от того, выходил он на поле или нет.

— Доукомплектование «Спартака» шло под вас или вы просто взяли тех, кого вам дали?

— Решения мы принимаем совместно. В каких-то вариантах не пришли к общему знаменателю, я не согласился, и этих футболистов в команде нет. В каких-то случаях не договорился клуб. Очень много игроков ушло в межсезонье. Из тех, кто был на сборах, в последнем матче играло четыре человека. Так что многое приходится менять и решать на ходу.

— Вы перевели 17-летнего Велько Йоцича из молодежной в первую команду и после продажи Хрстича выпускаете его в основе. Такой талант?

— Не только после продажи — Йоцич был с нами и на предсезонных сборах. У нас вообще молодая команда, больше половины состава моложе 2001 года рождения. Йоцич — талантливый парень, мы ему стараемся давать игровое время, но дозированно. В таком возрасте сложно сразу выйти на уровень взрослого футбола.

— Еще один 17-летний парень у вас вернулся через год после того, как пережил инсульт.

— Он в дубле занимается. Я эту историю слышал. Ему пока рано играть за основу.

— В уже процитированном мною обзоре написали, что 22-летний крайний полузащитник Лука Биелович — следующий из «Спартака» на большую продажу. Это тот случай, когда вы договорились с руководством, что надо решать турнирные задачи, и его придержали?

— Не думаю. Если будет серьезное предложение, то сделка состоится независимо от того, важный игрок или нет. Нам, конечно, хочется, чтобы лучшие игроки всегда играли здесь, но деньги — очень важная составляющая для существования клуба. У Биеловича большой опыт, несмотря на его возраст, хотя жду от него намного большего. Но в команде есть и другие талантливые ребята, которые после этого сезона при условии хорошего отношения к игре и тренировочному процессу могут рассчитывать на повышение.

— Есть те, кто готов играть в РПЛ?

— На мой взгляд, таких на данный момент двое — Алекса Джурасович, 20-летний опорный полузащитник, и 24-летний левый полузащитник Юг Станоев, у которого прекрасные скоростные данные. Они уже готовы. Остальные — пока не уверен.

— Вратарь Филип Манойлович когда-то был основным в «Црвене», но потом его продали в «Хетафе», и с этого момента карьера у него пошла наперекосяк.

— В «Хетафе» у него была серьезная травма. Наверное, она и разрушила его стремительный взлет. В начале сезона у нас он играл, а сейчас, к сожалению, снова травмирован.

Моя зарплата в Сербии в несколько раз меньше, чем в Нижнем

— Какие у вас и у игроков тут зарплаты?

— Моя зарплата в несколько раз меньше, чем в Нижнем Новгороде. Думаю, что столько получают тренеры второй лиги. Может, и в нижней половине первой — не знаю, какие там сейчас оклады. Что касается игроков, то у нас есть несколько футболистов, которые выходят в стартовом составе и получают меньше игроков российской медиалиги. Меня это удивило, когда пришел. Впрочем, это и от уровня клуба зависит. Но платят все вовремя, и есть хорошая возможность показать себя. Плюс все происходит быстро — если ты играешь в маленькой команде несколько сезонов, то это показатель того, что вряд ли пойдешь на повышение.

— На Кипре зарплата, которую вы в итоге так и не получили, у вас составляла около двух тысяч долларов в месяц. Здесь примерно такая же?

— Да.

— Времяпрепровождение сербских молодых футболистов как-то напоминает вашу молодость или здесь все другое?

— Я их не контролирую. Суботица — очень спокойный город. Когда в первое время жил здесь, то вечером практически всех игроков встречал, некоторых — в ресторанах. Но ни у кого не замечал алкоголя на столе. Все подчинено тому, что нужно работать, если ты хочешь развиваться как футболист.

— То есть начинать в маленьком городе — лучше для развития?

— Для возможностей в будущем — думаю, да. Здесь совсем другой уклад жизни, чем в столичных городах. Все спокойно, размеренно. Город, чтобы наслаждаться времяпрепровождением в нем. Архитектура во многом европейская, поскольку Суботица до Первой мировой войны была частью Австро-Венгрии. И речь венгерская периодически слышна — тут треть населения венгры.

— Как здесь с условиями для работы? Помню ту конуру, в которой ютился весь тренерский штаб «Кармиотиссы», хотя там и для одного человека нормального места нет. Меня это поразило.

— Здесь получше. Но стадион — городской, клуб его арендует. Все не новое. У меня есть отдельный кабинет, есть тренерская, где переодевается штаб. В общем, по инфраструктуре здесь лучше, чем на Кипре, — но если сравнивать даже с Томском, то в Суботице она хуже. Поле тоже не очень хорошего качества, восстановительного центра вообще нет. Иногда пользуемся городским. Во многом надо прибавлять.

— Для анализа матчей соперников есть соответствующая техника?

— Нет. Своими силами перебиваемся. Берем доступный материал, сами нарезаем.

— Для функциональной подготовки что-то есть?

— «Катапульту» (комплект жилеток для отслеживания эффективности тренировок, расположения игроков на поле, их активности и множества других показателей. — Прим. И.Р.) перед сборами купили, а так... Тренажерного зала тоже нет, берем необходимое из подручных средств.

— Что-то приходится даже на свои деньги покупать?

— По мелочи. Фишек вот сейчас не было, пришлось купить в спортивном магазине. Но это не потому, что клуб денег не дает, — больше бюрократический вопрос, который самому решить быстрее.

— Когда-то в Суботице работал Андрей Чернышов. С ним вы консультировались, прежде чем согласиться сюда поехать?

— Нет, но слышал о нем здесь очень много хороших отзывов. Может, и его работа заложила хорошую репутацию российских тренеров, которая позволила «Спартаку» меня пригласить (президент клуба Никола Симович подтвердил мне эту версию. — Прим. И.Р.).

— Вообще чувствуете тепло, которое, по обиходному представлению, сербы испытывают к русским?

— Правильнее сказать — они не считают тебя иностранцем. Легко их понимаешь. Супруге сложнее, она еще не включилась, хотя английский знает очень хорошо. А мне воспринимать сербский язык просто.

— Но вы же не можете еще давать установки на сербском.

— Конечно, нет. У меня есть помощник, который два года играл в Казахстане, он и переводит. Футбольные слова я могу сказать на сербском, некоторые и русский понимают. Если нет — говорю на английском.

— Его в Сербии многие знают?

— Да. На Кипре с этим вообще не было проблем, там по-английски говорят абсолютно все. Но и тут — многие.

— Привычка разговаривать с игроками на английском — одно из того немногого хорошего, что вы вынесли из времени на Кипре.

— После месяца работы уже не замечал, что говорю на английском. Опыт знакомства с другой лигой — это в любом случае полезно. Посмотрел более пристально, что такое Кипр. Такое всегда помогает развиваться!

— Допускаете, что после всего, через что там прошли, еще будете на Кипре работать?

— А почему нет? Есть очень амбициозные команды, с хорошей инфраструктурой, традициями. «Арис», «Пафос» — с русскоязычными президентами. Не надо забывать АПОЭЛ, «Аполлон». Неправильно переносить впечатления от «Кармиотиссы» на всю лигу.

— После вашего интервью с рассказом о том, как владелец «Кармиотиссы» Дмитрий Пунин и Ко вас кинули на шесть тысяч евро, попросив подписать бумагу об отсутствии претензий, но так и не отдав деньги, совесть у него не взыграла? Не вернул?

— Нет. Никаких контактов у нас больше, конечно, не было.

— Вы где-нибудь подобное в футболе видели?

— Там, где я играл, такого не было. Но вполне вероятно, что в 90-е что-то подобное и происходило. Но ворошить эту историю мне уже не хочется — тот этап для меня пройден. Свои уроки из него я извлек.

— Следите сейчас за ними?

— Нет.

— Мне просто интересно, какой тренер может туда пойти после такой истории?

— Там остался помощник, которого привели за пару недель до моего увольнения. Его взял спортивный директор, который раньше с ним работал в Румынии. Тогда я не догадывался, к чему все идет. Потом уже понял.

Быстрик не захотел ехать из Питера в Сибирь. А теперь у меня есть тренерский штаб

— У «Спартака» поровну побед и поражений, для команды вашего уровня это хороший результат. А когда при двух выигрышах было четыре проигрыша — давление ощущали?

— Конечно, проигрывать неприятно, это очень влияет на атмосферу внутри команды. Стараешься найти способы, чтобы вселять в ребят уверенность. Помогают и работа на тренировках, и индивидуальная работа, и теория. Любое совместно проведенное время идет на пользу — игроки, многие из которых собрались только перед этим сезоном и во время него, привыкают друг к другу и к моим требованиям. Надеюсь, что будем улучшать результаты. Три месяца — не срок для того, чтобы все было так, как ты хочешь.

— У вас контракт по системе 1+1. От чего зависит «+1»?

— Спросите у президента. Не помню, если честно. (Симович ответил, что от взаимного желания двух сторон, а конкретный результат для этого в контракте не прописан. — Прим. И.Р).

— Цель на сезон руководство поставило?

— Попасть в восьмерку, что дает пропуск в плей-офф.

— На Кипр вы приехали без ассистентов. А сюда?

— Взял всех, кого хотел. И Володю Казакова, и Руслана Аджинджала, с которыми мы вместе с Томска. И физиотерапевта Сергея Алексеева.

— Необходимость своего штаба — один из тех уроков, которые вы вынесли с Кипра? Станислав Черчесов говорил мне это об опыте работы в «Спартаке» в середине нулевых.

— Абсолютно! Рядом должны быть люди, с которыми ты можешь посоветоваться, поспорить, которых ты знаешь и уверен в них. Это правильно. На Кипр их взять, к сожалению, возможности не было. Но никогда не забуду, что они поехали со мной в «Томь» и сделали все, чтобы мне было там комфортно работать. Многие ведь отказывались по разным причинам.

— В юношеской сборной вам же Быстрик (Владимир Быстров. — Прим. И.Р.) помогал.

— Быстрик не захотел из Питера в Сибирь ехать.

— В Сербию не пытались его пригласить?

— У меня уже есть тренерский штаб.

— Работаете ли персонально с нападающими? Есть ли тут перспективные ребята, которые «били, бьют и будут бить»?

— С одним месяц поработали и сразу продали, ха-ха! Из перспективных один травмирован, а двум другим уже за тридцать. Но на тренировках мы отдельно работаем с атакующими футболистами.

— Вы им лично что-то показываете?

— Один раз показал — было достаточно. У меня самого получилось так, что не ожидал! Это было упражнение с завершением атаки. Таких голов я и во время карьеры никогда не забивал!

— Как это было?

— Игра через «стенку», прием, удар. Некоторые неправильно принимали мяч, много времени проходило от приема до удара. Пришлось показать.

— Уважение сразу заработали?

— Судя по их глазам — да.

— С игроками никогда не спорили, кто с линии штрафной больше забьет?

— Иногда после тренировки бьем на кувырки.

— Бывало, что проигрывали?

— Бывало. Но когда предварительно разомнусь, то у них шансов нет, ха-ха! (На тренировке, которая была сразу после нашего разговора, молодой вратарь по прозвищу Дуло вытащил все удары главного тренера, и ему под аплодисменты игроков пришлось кувыркаться. — Прим. И.Р.).

— Насчет «бил, бью и буду бить». Вы же признались, что этот знаменитый мем — не ваше изобретение, а журналистки «СЭ» Дины Юрьевой. Как это было?

— Мы выиграли 4:3 дома у «Рубина», и я из-за штрафной забил на последних минутах победный мяч. Дина в интервью спросила, как я решился на этот удар. Говорю: «А почему я должен был не решиться? Если не бьешь, то не забиваешь. Были бы еще возможности — я бы еще ударил. И буду бить в таких ситуациях всегда». И она собрала все это в одну фразу, за что ей благодарен. Болельщики «Динамо» кричали, когда я забивал: «Бил, бью и буду бить!»

— Вернемся в Сербию. «Црвена Звезда» во время предсезонки выиграла сильный по составу турнир в Санкт-Петербурге с «Зенитом» и «Фенербахче», вела после первого тайма матча ЛЧ в гостях у «Манчестер Сити». Вы проиграли ей — 0:3. Под каток попали?

— В первом тайме — да. Во втором играли практически на равных. Н если в целом, то это по сербским меркам — машина, с огромным отрывом по бюджету. Мне однажды наш аналитик в Нижнем Новгороде сказал услышанную где-то хорошую фразу: «Голы любят деньги».

— Но в РПЛ сейчас больше всех забили и идут вторыми в таблице «Крылья Советов», у которых средний бюджет по меркам лиги.

— Ну, пока прошла треть чемпионата. Здесь «Бачка Топола» с небольшим бюджетом хорошо выступает, в групповой турнир еврокубков вышла. Но у них очень хороший спонсор, с нуля поднял клуб. Эта компания сначала в Суботицу пришла, но здесь не готовы были продать клуб. А в «Тополе» пошли на это, после чего построили суперстадион, академию с отличными полями. В прошлом сезоне она заняла второе место, сейчас идет на первом (теперь, после домашнего поражения от «Спартака», — уже на третьем. — Прим. И.Р.).

— Есть ощущение, что организация сербского футбола — штука весьма своеобразная. Даты матчей все время меняют, «Црвена» еще до переноса из-за траура тура, где должна была играть с «Партизаном», отказывалась выходить на поле из-за назначения судьи, и т.д.

— Так и есть. У нас даже до последнего не знали, когда начнется чемпионат, и в итоге из-за тяжбы одного из вылетевших клубов с лигой сдвинули старт на неделю. Время начала игр узнаем только за неделю. Прошлый тур перенесли целиком из-за событий в Косово.

Но это жизнь. Я сфокусирован на своем клубе. На судейство особого внимания не обращаю, поскольку на работу арбитров никак повлиять не могу — как и они на мою. С ВАР, который в Сербии есть на всех матчах Суперлиги, все более или менее нивелируется, хотя некоторые моменты все равно остаются загадкой. Но беспредела стало намного меньше.

Всегда мечтал, чтобы брат стал вратарем «Зенита»

— Долго приходили в себя после печально известной истории 2013 года, когда вас обманули на 330 миллионов рублей, которые вы вложили в строительство нефтеперерабатывающего завода в Воронежской области?

— С тех пор уже десять лет прошло. Повезло, что у меня еще было время заработать деньги, — я был на контракте в «Зените». Но это все — жизненные уроки, опыт. Многие футболисты сталкивались с чем-то подобным, просто далеко не все становится достоянием публики.

— Какое-то время назад вы получали по суду от обманувшего вас жулика по две тысячи рублей в месяц, поскольку больше ему платить якобы было нечем. Какова ситуация сейчас?

— Мне давно уже ничего не приходит.

— В той же НХЛ хоккеистов учат финансовой грамотности. У нас во всех профессиональных лигах подобные курсы тоже надо ввести?

— Сложный вопрос. У нас с ними разная культура. Много ли у нас надежных проектов? Пусть спортсмены лучше учатся на чужих ошибках, а не на своих. На моей, например.

— После уже американской истории с Сергеем Федоровым, который потерял почти все, что заработал за годы карьеры в НХЛ — порядка 48 миллионов долларов, — жулик сел. Но Федорову-то от этого не легче.

— На своем примере могу это только подтвердить.

— В 2012 году вы забили победный гол Португалии в отборочном матче ЧМ-2014 с передачи Романа Широкова. Сейчас у вас противоположные общественно-политические позиции. При встрече подадите ему руку?

— Я с ним и так недавно виделся. В очередной раз говорю, что люди вольны выбирать любую позицию. Есть какие-то вещи, в которых я с ним не согласен. Но принимаю то, что для меня норма — одно, а для него — другое. С Ромой я в хороших отношениях. Надеюсь, что и он со мной.

— Не пожалели ли вы о своей откровенности в интервью Нобелю? И как считаете — после него путь в клубы РПЛ для вас закрыт?

— Не думал об этом. Хочу верить, что пока меня не зовут из-за того, что клубы РПЛ не устраивает мой профессиональный уровень. А об интервью не жалею. Ни об одном сказанном слове. Повторяю: каждый волен делать свой выбор.

— Вам самому было бы сейчас интересно работать в РПЛ, когда нет еврокубков?

— Да. В РПЛ уровень выше, чем в чемпионате Сербии.

— Кто-то из футбольных знакомых звонил после того интервью? Кто поддержал, а кто вдруг пропал из поля зрения?

— Плохого никто не писал, все отнеслись нормально. Скажу больше — в Эмиратах видел одного очень известного человека не из мира футбола, который высказал мне слова поддержки.

— В прошлом году вы участвовали в ретроматчах «Зенита» со «Спартаком», снова 21 год спустя кувыркались после гола с Аршавиным. А в этом году на ретроматч «Зенита» и сборной России звали?

— Звонили, но у меня уже здесь была работа.

— Смотрите ли матчи «Зенита», переживаете ли за брата?

— Конечно, за брата всегда переживаю. Всегда мечтал, чтобы он стал основным вратарем «Зенита», и очень счастлив, что он добился таких результатов. Своим трудом он это заслужил.

А смотреть матчи удается редко, хотя здесь все игры РПЛ показывают по местным каналам. Последнее, что видел, — «Динамо» — ЦСКА и, как ни странно, «Балтика» — «Урал». Просто мы были в гостинице, и там шли эти трансляции.

— Сажаете команду на сбор за день до игры, как было в России?

— Да.

— Сильно переживали, когда в матче с ЦСКА Антон Заболотный в подкате брату забил, подкараулив ошибку?

— Нет. Думаю, что при нынешних футбольных тенденциях почти у каждого вратаря случаются такие ошибки.

— Лично вы требуете от своих вратарей больше играть ногами и делать короткие передачи?

— Мы отталкиваемся от их возможностей. Поэтому пока не требую.

Дружу с Панариным, болею за «Нью-Йорк Рейнджерс», Овечкина и наших вратарей. Восхищаюсь тренером Ларионовым

— В 2016 году я делал интервью с хоккеистом Артемием Панариным, и он рассказывал, что вы взяли 72-й номер в «Цюрихе» по его совету.

— Не по совету, а потому что у него был 72-й номер.

— Продолжаете с ним общаться?

— Да, недавно созванивались. А встречались последний раз года три назад, когда он в Питер приезжал.

— Он ведь в какой-то момент от смартфона отказался, кнопочный купил.

— Мне удалось его зацепить! Я зашел, увидел, что он был недавно [в сети]. Написал ему, он тут же ответил. Но, думаю, когда сезон начнется — уже без шансов.

— Он рассказывал, что вас познакомил помощник Вячеслава Быкова Игорь Захаркин. А вы-то с ним как сошлись?

— С Захаркиным я в «Сапсане» познакомился. Пустой вагон был — вот и встретились. Потом поужинали с ним и с Быковым, когда они только возглавили СКА. А затем после одного из матчей я пришел в подтрибунку, и мы с Темой сыграли в настольный теннис.

— Кто кого?

— Не помню. Но после этого сдружились.

— Панарин говорил мне, что вы постоянно смотрели матчи его «Чикаго», звонили ему после каждой игры.

— Так и было. Тогда у меня не было работы, поэтому мог на этом полностью сконцентрироваться. А сейчас тяжело. Утром просыпаюсь — и сразу смотрю отчеты. Если видел фамилию Панарин, сразу ему звонил. Но раньше у него смартфон был, теперь все сложнее.

— За какую команду НХЛ болеете?

— Конечно, за «Нью-Йорк Рейнджерс»! И за Овечкина персонально. Лично с Александром не знакомы, но очень хочется, чтобы он побил рекорд Гретцки. Еще люблю всех наших вратарей. Шестеркина больше, потому что он за «Рейнджерс» играет. А с Василевским, кстати, знаком, делал ему билеты на матч «Спартак» — «Нижний Новгород», когда мы обыграли красно-белых. Только вот мы с ним так и не пересеклись. Я после игры остался с командой, а он уже уехал.

— Следите ли за КХЛ?

— Внимательно не слежу. Но мне очень нравится тренер Игорь Ларионов. Его интервью с удовольствием читаю и слушаю. В прошлом году посмотрел выездное интервью Дениса Казанского с Ларионовым на базе «Торпедо» — и просто был в восторге! Момент с телефонами перенял и использую здесь. Перед началом тренировки ребята сдают телефоны. Я сам сделал коробку с отделениями, написал номера. Забирают их только перед уходом.

— Чувствуете, что это работает?

— Чувствую, что они теперь не сидят в телефонах в раздевалке перед тренировкой, а разговаривают друг с другом. Многие идут в наш импровизированный тренажерный зал, количество игроков, которые этим занимаются, с момента нововведения с телефонами увеличилось в три раза.

— Евгений Калешин из «Акрона» ездил к Ларионову на стажировку — и в таком же воодушевленном настроении, как и вы.

— Когда Ларионова назначили тренером «Торпедо» (Нижний Новгород), был вариант, что я останусь в Нижнем, и я мечтал, что у меня будет возможность часто общаться с ним. К сожалению, не вышло. Но слежу за ним и радуюсь его успехам.

— Ларионов познакомил меня со многими легендарными энхаэловцами во главе со Скотти Боумэном, которому в этом году исполнилось 90. И у него совершенно невероятная память.

— Никита Палыч Симонян такой же! Не устаю поражаться и желаю обоим здоровья и долгих лет.

Окончание — в ближайшие дни