Недостаточно вывести страну из кризиса и обеспечить семь лет роста, чтобы обеспечить уверенную победу демократам на последних выборах. Четыре достижения и два провала Обамы в экономике за восемь лет президентства. Трамп и республиканцы собираются пустить «под нож» наследство демократов, а их экономическая программа может привести США к новому кризису.
Барак Обама за 8 лет своего президентства вывел США из кризиса, показал 7 лет непрерывного роста ВВП при инфляции 0–3% в год, вернул страну к практически полной занятости, сделал огромный шаг в обеспечении энергонезависимости США, расширил охват населения медицинской страховкой. Это несомненные экономические успехи. С другой стороны, он удвоил госдолг и не сумел добиться успеха в борьбе с бедностью и неравенством. А некоторые из программ, которыми он гордится, будут свернуты новой, республиканской властью. Дональд Трамп сам загоняет себя в новую экономическую ловушку и рискует вместо роста ВВП получить скачок инфляции.
Медленный и трудный выход из кризиса
Кризисное падение ВВП США до «дна» заняло 18 месяцев – с декабря 2007 года до июня 2009-го. Барак Обама стал президентом в самый разгар этого кризиса.
Как только этот кризис не называли, но, похоже, прижилось понятие «Великая рецессия» по аналогии с Великой депрессией 30‑х годов XX века. Кризис действительно стал самым затяжным после 1929–1933 гг. Хотя по глубине спада он даже близко не стоял с великим кризисом прошлого. Спад ВВП за 18 месяцев составил всего лишь около 3%.
Проблема была в другом – это был не столько кризис текущего перепроизводства товаров и услуг, сколько результат перепроизводства активов. Именно резкое падение цен на активы (прежде всего на недвижимость, а затем и на акции) стало характерной чертой и движущей силой кризиса. Экономическая наука не могла предложить что-либо определенное для выхода из него – аналогичный кризис был слишком давно, 80 лет назад, там все было по-другому. Стандартные антикризисные рецепты явно не срабатывали – они оказывались слишком слабыми. И тогда были применены сильнодействующие.
Обама не экономист, возможно, поэтому он оказался готов к решительным действиям в экономике. Даже тем, которые выходили далеко за рамки учебников. Он просто не знал, что такое невозможно. А люди, которые ранее писали те самые учебники (например, глава ФРС Бен Бернанке), оказались достаточно не зашоренными, чтобы предлагать и осуществлять такие действия.
Меры, которые предприняли американские власти, можно разделить на три категории:
1. Денежная политика. Когда Обама стал президентом, ставка ФРС уже упала до минимума (0–0,25%), и ФРС уже начала скупать ипотечные ценные бумаги. Всего при Обаме (и Бернанке) было предпринято 3 раунда «количественного смягчения» QE. Кроме ипотечных бумаг ФРС начала скупать гособлигации. На 4 января 2017 года ФРС была держателем ценных бумаг на $4,2 трлн (включая $2,5 трлн ценных бумаг минфина) по сравнению с $0,5 трлн на 24 декабря 2008‑го. 3,7 трлн дополнительных долларов было выпущено в экономику. Программа QE была завершена только в октябре 2014 года. А в декабре 2015 и 2016 годов ФРС провела повышение процентной ставки, каждый раз – на минимально возможную величину (0,25 п. п.).
2. Дефицит бюджета США был резко увеличен. Его доходы провалились из-за кризиса, а расходы одновременно существенно выросли – почти на 5% ВВП. В результате дефицит бюджета достиг почти 10% в 2009 году. Затем расходы бюджета последовательно и постепенно снижались, а доходы росли с ростом экономики. Только в 2014 году бюджет вошел в «нормальную рамку» – его дефицит стал меньше 3% ВВП. И в эти рамки Обама исхитрился «засунуть» новую и очень дорогую программу медицинского страхования.
3. Меры денежного и бюджетного стимулирования дополнялись стимулированием валютным. Доллар колебался в пределах 75–85 (индекс USD к 6 основным мировым валютам) – фактически на своих исторических минимумах. Для сравнения: в 2002 году доллар был самым сильным в этом веке, индекс доходил до 120. С тех пор до 2008 года доллар падал. Сразу после завершения QE и сокращения дефицита бюджета за 1,5 года (с лета 2014-го по декабрь 2015-го) доллар вырос на четверть – до 100 (по индексу). Потом дал труднообъяснимую паузу и приступил к новому витку роста уже только после избрания Трампа в конце 2016 года. Пока непонятно, насколько сильный виток роста доллара предстоит.
Долгое время эти мощнейшие меры стимулирования давали незначительный эффект, который в основном концентрировался на фондовом рынке. Рынки акций США продемонстрировали при Обаме потрясающий рост – основные индексы увеличились почти втрое за 8 лет. Но этому предшествовал сильный спад, и только в конце 2012 года рынки добрались до своих докризисных значений, с тех пор они выросли еще в 1,5 раза. В конце концов меры стимулирования сработали и в реальном секторе. Они просто не могли не сработать. 8 лет отрицательной реальной процентной ставки, эмиссия в $4 трлн, 5 лет высокого дефицита бюджета, рекордно дешевый доллар, да еще употребленные «в одном флаконе», – более сильного стимулятора для экономики придумать невозможно.
Основные меры стимулирования были исчерпаны в 2014 году, хотя сам кризис закончился пятью годами ранее. Выход из мер стимулирования – очень осторожная и аккуратная политика, иногда срывающая достигнутые результаты. Особенно когда меры стимулирования были столь сильны. Так, первое повышение ставки ФРС в декабре 2015-го стало одной из причин (или «спусковых крючков», зависит от точки зрения) бурных обвалов рынков в первом квартале 2016‑го.
Последствия кризиса 2007–2009 годов стали считать окончательно исчерпанными только в 2016 году, когда уровень безработицы в США устойчиво опустился ниже 5% – на докризисный уровень. Сегодня представители ФРС в один голос говорят, что экономика достигла «полной занятости».
Из других удивительных достижений администрации Обамы стоит отметить сильный шаг к обеспечению энергонезависимости США. Именно при Обаме США удалось сломать тренд падающей нефтедобычи, длившийся более 20 лет. И впервые с 80‑х годов нарастить добычу почти вдвое за 8 лет. Прежде всего за счет сланцевой нефти. Импорт «черного золота» в США упал с 11,1 млн барр. в сутки в 2008 году до 4,7 в 2015-м. А доля импорта в общем потреблении энергоресурсов США сократилась за 2007–2014 годы без малого втрое – с 28,6% до 10,3%. Немало поспособствовал этому и рост «зеленой» энергетики – генерация за счет ветра и солнца за 8 лет Обамы увеличилась вчетверо, с 56 до 210 млн мегаватт-часов.
Администрация Обамы также гордится еще тремя достижениями – Парижским климатическим соглашением 2015 года (а также тем, что при росте ВВП за 2008–2015 годы на 10,6% выбросы СО2 в США сократились на 9,4%), Транстихоокеанским партнерством (TPP) и медицинской программой, получившей от республиканцев прозвище Obamacare. Все эти достижения республиканцы во главе с Трампом собираются «пустить под нож» как приносящие вред США.
Почему госдолг – не проблема для США
Обама увеличил госдолг США за 8 лет вдвое. Но станет ли это проблемой для страны?
Люди, впервые видящие цифры госдолга США, обычно впечатляются. В самом деле, госдолг страны в январе 2017‑го, вероятно, достигнет круглой цифры $20 трлн. А у самых въедливых, кто докапывается до цифр общей задолженности всех субъектов США (люди, государство, бизнес), волосы встают дыбом – $63,6 трлн (сумма выданных кредитов и выпущенных долговых бумаг по итогам 2015‑го). В головах у этих людей сразу встают картины апокалиптического падения доллара и всей американской экономики.
Но тут главное – понимать, с чем сравнивать. Что такое долг 63,6 трлн при суммарных финансовых активах США $209 трлн? Закредитованность активов – меньше трети, это не пустяк, но нормальное функционирование экономической системы, ничего чрезвычайного. Это как ипотека на 30% стоимости квартиры. Не так уж и много. Что такое $14,6 трлн долга населения ($9,8 трлн – ипотека, $3,5 трлн – потребкредит) при наличии у него финансовых активов в $71,2 трлн?
Госдолг США по итогам 2016‑го, вероятно, превысит 100% ВВП страны (официальных данных еще нет). Но это тоже лукавая цифра. Ведь $5,4 трлн из него – это долг государства самому себе (десятки правительственных агентств скупают гособлигации, больше всего – фонд социального страхования – накопительные пенсии для госслужащих). В результате чистый долг в 2016 году составит только 76,6% ВВП (оценка бюджетного управления конгресса США). А из него стоит вычесть еще и гособлигации на балансе центробанка США – ФРС (еще около $2,8 трлн). И долг из 100% к ВВП превращается в менее чем 60%, что является небольшим уровнем, например, по сравнению с европейскими странами, где средний долг приближается как раз к 100% ВВП.
Насколько велика нагрузка долга на бюджет США? В докризисном 2007 году процентные платежи составляли 13,5% расходов бюджета. После увеличения долга в 2,5 раза, вы думаете, они настолько же увеличились? Ошибка: они уменьшились, в 2015 году составили всего 10,7%. Как же так? – спросит читатель. А все просто – снизилась процентная ставка и стоимость долгов. И стоит иметь в виду, что на самом деле процентные платежи меньше на 1/8, потому что проценты, уплаченные по госбумагам, находящимся на балансе ФРС, возвращаются в бюджет перечислением ее прибыли.
Никакие долговые показатели США не предвещают катастрофы, они все находятся в «зеленой зоне» и заметно лучше средних показателей европейских стран. По пути дальнейшего увеличения госдолга двинется и Трамп, предполагающий ряд дополнительных расходов и сокращение налоговых ставок. Скорее всего, дефицит бюджета США (и, соответственно, госдолг) существенно увеличится в ближайшие 4 года. Обама вернул дефицит бюджета США на нормальный уровень, Трамп начнет с его увеличения, как начинал в свое время Рональд Рейган и многие республиканские президенты. И как начинал сам Обама.
Бедность и неравенство – что делать?
С чем Обаме справиться совсем не удалось, это с бедностью и неравенством. Для этого явно нужны намного более радикальные меры, чем готов был применить Обама.
Реальный располагаемый доход на душу населения вырос за 7 лет (к 2015 году) на 5,5%. Его провал 2009 года в 2,3% был ликвидирован уже в 2011 году. Но проблема заключается как раз в том, что это рост доходов самых богатых американцев.
Важный показатель – реальный медианный доход домохозяйства, это такой доход, который делит семьи пополам: половина – богаче, а половина – беднее. Только к 2015 году США вышли на уровень начала 2009 года (когда Обама стал президентом). Но спад тут начался заметно раньше, еще в 2007 году. И до уровня 2006 года дорасти не удалось, несмотря на впечатляющий скачок 2015 года (более 5%, чем гордится администрация Обамы).
Если смотреть распределение этого дохода, то все еще пессимистичнее. За 7 лет первый квантиль (беднейшие 20% домохозяйств, средний доход – $12,5 тыс. за 2015 год) показал спад дохода почти на 3%, а второй – нулевой рост. Зато богатейший пятый квантиль (доход – $202 тыс./год) вырос на 7,5%. А доходы 5% богатейших семейств США (в среднем – $351 тыс./год) выросли на 8,1%.
Более того, если посмотреть на стоимость финансовых активов (акции, облигации, вклады в пенсионных и взаимных фондах), то прирост богатства всех американцев составил за 8 лет более 50%. В основном это произошло из-за роста фондового рынка. Конечно, основную часть этого прироста получили те, у кого больше сбережений.
Показатели бедности американцев остались удручающими. За чертой бедности* в 2015 году оказались 43,1 млн жителей страны, или 13,5%. Этот показатель в 2008 году составлял 13,2%, а в 2007-м – 12,5%. Бедных за период президентства Обамы стало больше и в абсолютном (почти на 6 млн чел. к 2007 году), и в относительном выражении.
Правда, не стоит забывать, что порог бедности в США в переводе на наши деньги – свыше 60 тыс. руб. на одинокого человека, это вдвое больше, чем средний доход на человека в России, и в 6 раз выше порога бедности у нас в стране.
Рост бедности и неравенства в США происходил, несмотря на предпринятые Обамой и демократами достаточно обширные меры по социальной поддержке. Они, как правило, не предполагали прямого роста дохода беднейших граждан, хотя и означали большие бюджетные расходы. Американский принцип: дай не рыбку, а удочку, чтобы человек мог сам обеспечить себя в дальнейшем. В результате меры по снижению безработицы, борьбе с банкротствами автокомпаний (и занятости в целых городах), расширению применения продуктовых карточек или по более полному охвату медстраховкой редко находили прямое отражение в показателях доходов бедных американцев.
Obamacare (программа здравоохранения Обамы, принятая в 2010 году), которую так критиковал Трамп во время избирательной кампании, по сути, заключается в переходе к той системе, которая действует сегодня в России, – обязательному медицинскому страхованию всего населения. В 2010 году доля незастрахованного населения США составляла 16%, в 2016-м–8,9%. Сокращение почти вдвое – это десятки миллионов человек. Не случайно администрация Обамы ставит себе в заслугу в первую очередь именно эту программу.
А Трамп как-то вдруг после своего избрания забыл о своих атаках на Obamacare. Во всяком случае, в своих первых шагах он не упомянул отмену Obamacare. Но об этом не забыли республиканцы, которые боролись с программой шесть лет и теперь наконец имеют большинство в обеих палатах конгресса США. Сенат (верхняя палата) конгресса, не дожидаясь инаугурации Трампа, уже проголосовал за начало процедуры отмены Obamacare. Хотя это голосование прошло фактически одним голосом («за» был 51 сенатор из 100, «против» – 48). Трамп поставлен перед фактом, ему деваться будет некуда, пойти откровенно против партии, наложив вето, он вряд ли захочет. Это завоевание демократов для бедных американцев, вероятно, будет если не отменено, то существенно урезано.
Мер по борьбе с бедностью и неравенством в США Обамой было предпринято много и разных. Но это не помогло. Американская экономика устроена так, что рост в ней начинается с роста фондовых рынков, а затем цен на недвижимость – а это прежде всего рост доходов и богатства тех, кто имеет больше денег. А лишь затем тянет за собой рост доходов всех остальных. Начало явно положено. А этого «затем» администрации Обамы дождаться не удалось, этот тренд достанется Трампу как бонус и, конечно, будет приписан себе республиканцами.
Trap for Trump**
Экономическая программа Трампа доведена до уровня простоты и ясности для любого человека. Но в ней скрывается ловушка, понятная только специалистам-экономистам.
Трамп и республиканцы ругали Обаму за то, что он не сумел ни разу довести рост экономики США до уровня выше 3% в год. И главное обещание Трампа – ускорить рост. Но вот в чем проблема: в экономике достигнута полная занятость. Это означает, что все меры стимулирования (снижение налогов, рост некоторых расходов бюджета) будут давать альтернативный эффект – приводить не к ускорению роста экономики, а к росту инфляции. Это совсем не то, чего все ждут от Трампа.
Дальше еще интереснее. Денежная политика (повышение ставки) и бюджетная политика (рост дефицита) пойдут «на разрыв», будут тянуть в разные стороны, давать экономике противоположные сигналы. Рост инфляции будет давить доллар к ослаблению, а рост процентной ставки – к усилению. Какой тренд победит?
Конечно, Трамп и республиканцы, контролируя обе палаты конгресса, победят ФРС. Потому что весной 2018 года у Джанет Йеллен (главы ФРС) перевыборы. Вряд ли Трамп выдвинет ее на второй срок. Ему нужен тот, кто поддержит его политику. И после «перетягивания каната» в 2017 году в 2018-м ФРС станет «голубем», который не повышает ставку, не против инфляции и ослабления доллара.
Падение нацвалюты, конечно, будет стимулировать экономику США, но за счет внешних эффектов – этакое «благо за счет соседей». Желание поживиться за счет других Трамп и не скрывает. Его первыми торговыми «врагами» являются Китай со слабым юанем и Мексика с незаконными дешевыми мигрантами. А также Транстихоокеанское партнерство, которое он хочет разорвать как можно скорее. По странной логике денонсация ТТП будет выгодна в первую очередь именно Китаю, отдавая тихоокеанский бассейн в его руки.
Трамп, еще не став президентом, только угрозами торговой войной через Twitter уже лишил Мексику двух автозаводов, требуя разместить их в США (один японский, другой американский). Но кто на них будет работать, если в США уже полная занятость? А Трамп собирается еще и выгнать нелегальных мигрантов, тем самым еще больше сокращая численность рабочей силы. Дефицитность рынка труда приведет к росту зарплат и опять-таки инфляции.
Скинуть США в инфляционную спираль (доходы–цены–доходы и т. д.) Трамп может, а вот разогнать экономический рост – это задачка вряд ли решается по тем простым схемам, которыми привык пользоваться новый президент. Впрочем, многое зависит от качества его экономических советников. Конечно, если все пойдет совсем плохо, то США через 4 года смогут выбрать другого президента.
0
44.25
