Во вторник президент России Владимир Путин встретился с членами исполкома Европейского еврейского конгресса, которые просили защитить их от разгула антисемитизма в Европе. Российский президент пообещал и пошел гораздо дальше. О том, куда — специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Перед встречей с Владимиром Путиным членов Европейского конгресса хорошо покормили в первом корпусе Кремля: ужинать Владимир Путин решил в этот вечер с кем-то другим.
Между тем он продемонстрировал участникам встречи максимальные знаки внимания. Так, Владимир Путин каждого из них (а их было девять человек) обошел с рукопожатием (а главного раввина России Берла Лазара даже погладил по локтю), а такой чести не удостоились даже, например, крупные предприниматели, приглашенные в Кремль перед Новым годом. (Правда, их было гораздо больше, и по окончании такой церемонии встречу с ними уже надо было бы и заканчивать.)
Интересно, что российскую сторону на этом мероприятии кроме Владимира Путина и его помощника Юрия Ушакова представляли два видных общественных деятеля российского еврейского движения: президент Федерации еврейских общин России Александр Борода и уже упомянутый Берл Лазар (сидели, не побоюсь этого слова, по левую и правую руку от Владимира Путина). То есть они были по эту сторону стола, а может быть, даже и баррикад, в составе российской государственной делегации, что, конечно, поднимает и того и другого на новый уровень, прежде всего в глазах соотечественников. (А еще месяц назад они сами сидели напротив Владимира Путина в почти таком же кабинете и отчитывались ему в своей созидательной деятельности на благо всего еврейского народа на территории Российской Федерации.)
Владимир Путин начал с того, что назвал Европейский еврейский конгресс одной из самых влиятельных общественных организаций в Европе — в конце концов, это замечание придавало дополнительный вес и самой встрече.
— Вы напрямую препятствуете героизации фашизма,— сказал господин Путин.— Вы одни из немногих, кто прямо заявляет об этом!
Очевидно, что здесь содержался намек и на то, что Европейский еврейский конгресс выступал, к примеру, против того, чтобы европейские лидеры не ездили на празднование 70-й годовщины победы над фашизмом в Москву.
Вспомнил Владимир Путин и про библиотеку Шнеерсона, которую в свое время он сам передал в Еврейский музей толерантности, курируемый все теми же Берлом Лазаром и Александром Бородой.
— Библиотека была в свое время яблоком раздора с представителями американской еврейской общины,— продолжил российский президент (он не уточнил, что у американской общины претензии были не к русской еврейской общине, а к российскому государству, то есть непосредственно к нему, Владимиру Путину).
В конце концов, именно он принял решение передать библиотеку Шнеерсона Музею толерантности, то есть, грубо говоря, ни нашим ни вашим (притом что библиотека осталась на территории России).
— И теперь,— говорил Владимир Путин,— все, кому это действительно нужно, могут с ней ознакомиться, подержать книги в руках…
В том смысле, что и поставить обратно на полку.
Владимир Путин до сих пор не отказывает себе в удовольствии дать понять, что проблема библиотеки Шнеерсона была политической и что американские евреи боролись не за право читать книги из этой библиотеки, а за возможность использовать существование надуманной проблемы в интересах вышестоящего начальства (то есть, конечно, не Б-га, а обыкновенного госдепа).
Российский президент, кроме того, вспомнил, что «недавно недалеко от Москвы открылся еще один еврейский центр», и выразил сожаление, что он до сих пор только из-за катастрофической нехватки времени не успел туда заехать, а также выразил уверенность в том, что вот-вот заедет.
— Равви приглашал…— с особой душевностью отметил Владимир Путин.
Президентом Европейского еврейского конгресса работает Вячеслав Владимирович Кантор, исполнительным вице-президентом — Раиса Каленова, а вице-президентом по безопасности и работе в кризисной ситуациях — Ариэль Музыкант (не путать с Юрой).
Так что многое сразу стало понятным. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что среди присутствующих были Гебер Винтер, президент Федерации еврейских общин Швейцарии, а также, к примеру, Джонатан Арнуш, председатель Совета депутатов британских евреев и их французские, бельгийские и испанские коллеги. Но наши люди все равно руководят европейским процессом — хотя бы в этом деликатном направлении.
Вячеслав Кантор сразу поставил все на свои места: «еврейский центр» он прямо назвал синагогой, а «недалеко от Москвы», оказалось, конечно, Рублево-Успенским шоссе.
Кроме того, господин Кантор профессионально акцентировал внимание на том, что господин Путин обещал приехать все-таки в синагогу — и теперь это ему уж точно придется сделать.
— Новости у нас тревожные…— сообщил Вячеслав Кантор.
Судя по тому, что он рассказал, новости были просто ужасающие.
— Евреи в Европе охвачены страхом! — констатировал Вячеслав Кантор.— Такого не было со времен Второй мировой войны!.. Возможен новый исход евреев…
Оказалось, что Владимир Путин в курсе:
— Да, я знаю,— кивнул он.— Даже кипу не надевают на улице (сам-то он время от времени кипу надевает — например, у Стены плача в Иерусалиме.— А. К.). Иногда даже на улицу лишний раз не выходят… Но я не думаю все-таки, что это похоже на ситуацию времен Второй мировой войны…
— Хуже, чем можно предположить,— мрачно кивнул Вячеслав Кантор.
— Ну, может быть,— кивнул и Владимир Путин.
В конце концов, не в его интересах было подниматься сейчас на защиту чести Европы, поруганной ею самой.
Лучшие люди Европейского еврейского конгресса пришли к нему, в конце концов, ведь не за этим. Они пришли для того, чтобы российский президент выслушал их стон и, может быть, защитил их от той самой Европы, которая столько лет делала вид, что евреи — часть ее, и даже, может быть, лучшая… а по крайней мере, не худшая…
И вот Европа изменилась до неузнаваемости и стала своей противоположностью. И это в самом деле была новость. И с этим надо было что-то делать, причем именно Владимиру Путину, и именно здесь и сейчас.
— Бегут из вчера еще благополучной Франции, бегут из Тулузы, из Парижа… евреев преследует страх появляться в больших городах,— горько заметил Вячеслав Кантор.
Все-таки следовало понять, о чем он говорит: о мигрантах, нахлынувших в Европу, неожиданно встретивших здесь очень много евреев и сразу начавших свою интифаду тут против них, или о простом человеческом страхе евреев после серии терактов, прежде всего в Париже.
И Вячеслав Кантор пояснил:
— Угроза исходит не только от террористов.
То есть он подтвердил и эту версию.
— Угроза,— продолжил он,— исходит и от национал-радикалов.
И он рассказал, что недавно Европейский еврейский конгресс получил приглашение о тесном сотрудничестве и консолидации против мигрантов от Национального фронта Франции.
— Мы собрались,— разъяснил Вячеслав Кантор,— и приняли решение о недопустимости консолидации с ультраправыми.
Было бы странно, впрочем, если бы конгресс заявил о необходимости такой консолидации.
— Так что евреи, помнящие на генетическом уровне ужасы Второй мировой войны, уезжают,— закончил свою и в самом деле тревожную мысль Вячеслав Кантор.
— То есть к нам едут? — засмеявшись, переспросил Владимир Путин.— Мы готовы!
— Это фундаментально новая идея! — воскликнул Вячеслав Кантор.— На нашем конгрессе мы ее обязательно обсудим!
Так он еще одной фразой превратил вырвавшееся у Владимира Путина замечание (ну как было не пошутить по такому беспроигрышному поводу) в конкретное деловое предложение европейскому еврейскому народу.
Надо понимать, что все это и в самом деле не просто игра слов или игра словами. У каждой фразы этого разговора будут последствия (и одинокий женский смешок откуда-то из-за стола не мог превратить такой разговор в попытку иронии).
Возможно, именно поэтому Владимир Путин и не счел нужным останавливаться:
— В СССР от нас уезжали, теперь пусть к нам!
Идея предоставить европейским евреям политическое убежище в России нравилась Владимиру Путину все больше.
Вячеслав Кантор тем временем цитировал главного редактора французского журнала Charlie Hebdo, который только что безо всякой радости сказал: «Мы все стали евреями…», и теперь президент Европейского еврейского конгресса отстаивал традиционную замкнутость еврейского сообщества (а именно этой замкнутости теперь вдруг стали, по его словам, так бояться европейские страны).
— Замкнутость нарушает закон страны или нет? — спрашивал он Владимира Путина.— Основной талмудический принцип, главный раввин России не даст соврать, гласит: «Закон страны — закон!»
Возможно, он таким образом давал понять Владимиру Путину, что если все евреи из Европы и переедут в Россию, то это никаким образом не повлияет на ее суверенитет. Он старался заверить в этом российского президента.
Вячеславу Кантору оставалось сказать, что Европейский еврейский конгресс решительно поддерживает действия российских воздушно-космических сил (ВКС) в Сирии. Он это и сказал.
Выяснилось, что «ВКС России сражаются не только с вызовами для России. Они обеспечивают безопасность всей Европы!»
По сравнению с тем, что уже было сказано в этот вечер за этим столом,— конечно, пустячок; а как приятно.
Вячеслав Кантор поблагодарил Владимира Путина за то, что тот был и есть друг еврейского народа и выразил надежду, что тот и останется им.
Между тем тут уже не о дружбе даже приходится говорить, а о братстве.
1.0
75.00
