У масонов России осенью появится собственный храм на севере Москвы. Одна из самых секретных организаций сегодня делает ставку на открытость. Масоны дают большое интервью «России 24», ведут свою страничку в инстаграме, но все равно полны загадок. Чтобы узнать, о чем они не говорят на камеру, корреспондент «Собеседника» решил присоединиться к тайному обществу.
В помощь профану (так масоны называют обычных людей) – интернет и сайт Великой ложи России, головной организации. Все начинается с анкеты, как при приеме на работу: имя, гражданство, образование, профессиональный опыт и т.п. Примерно через месяц мне перезвонили и назначили встречу. Место – японский ресторан на окраине Москвы.
Мой первый масон – типичный представитель среднего класса: 40-летний улыбчивый менеджер Игорь с электронной сигаретой в кармане и авто на парковке. Собеседование напоминает философский диспут:
– Как вы понимаете выражение «добрые нравы»? Что такое религия? Что такое свободный человек?
Отвечать непривычно, но нетрудно. Есть ощущение, что меня, как студента, тянут на оценку.
Учиться, учиться и... пополнять кассу
Рассказывая о самом масонстве, Игорь понижает голос, а один раз даже прерывается:
– Кажется, за моим плечом кто-то стоит, он далеко?
В промежутках между философскими рассуждениями успеваю задать свои, «приземленные» вопросы.
– Безусловно, без разрешения президента российское масонство в 1992 году не появилось бы, – отвечает Игорь. – Я не говорю, что Ельцин – масон, как Макрона сейчас подозревают. Но глава государства был в курсе и дал добро. Была специальная встреча. И со следующим президентом проблем никаких не было. В службах безопасности про нас, кому надо, знают. Вот в Белоруссии есть трудности, там не удается получить официальный статус. Вообще у нас обсуждать политику, как и религию, на собраниях запрещено.
– А как же глава Великой ложи России Андрей Богданов – участник президентских выборов-2008 и глава политической партии?
– На этот счет есть разные мнения, но это его личное дело, – отвечает Игорь. От новичка требуется не так уж и много – самосовершенствоваться, учить ритуалы, ну и конечно, пополнять кассу.
– Есть ежегодный взнос – 10 тысяч рублей, и есть посвятительский – 15. Организация у нас некоммерческая, на свои траты скидываемся сами. Покупка ритуальных шпаг, оплата помещения в центре Москвы – все сами оплачиваем, плюс налоги, «коммуналка». Ритуальные собрания – раз в месяц, но просто встретиться, пива попить можем и чаще.
Люди в черном
Никогда бы не подумал, что сетевое кафе в центре Москвы, мимо которого проходил тысячу раз, – условное место встречи масонов.
Воскресным утром мне назначен главный экзамен – опрос с повязкой на глазах.
В условленный день жду в кафе. На мне черный костюм, белая рубашка – обязательный дресс-код. Официанты не косятся – видимо, привыкли.
Скоро по очереди появляются четверо в черном. На лацканах – значки с циркулями, звездами и лавровой ветвью, на манжетах – какие-то запонки, кажется, с молотами. Никто и не думает скрываться.
Между собой – троекратное лобызание (знак доверия).
– С вами пока не будем, – говорят мне.
На этот раз философская беседа проходит веселее.
– Семейный? Жаль. Мы вообще нетрадиционные связи приветствуем. Ладно, шутка, расслабься. Все будет нормально.
«Уйти уже никто не даст»
Я прохожу второе собеседование, и мы переходим в шахматный клуб по соседству, который пустует ранним утром выходного дня. Там мне завязывают глаза и под руки медленно ведут в смежную комнату. Из-под черной повязки виден только кусочек черно-белого пола. Слышу, как играет какой-то реквием и, кажется, трещат зажженные свечи. Судя по шорохам и голосам, я сижу в центре круга из примерно десяти человек. Они по очереди задают вопросы: «Чего вы больше всего боитесь?», «Что такое зло?», «Чем вы гордитесь?» Стараюсь отвечать искренне, но на третьем вопросе разряжаю обстановку:
– Мне кажется, я неплохо выгляжу. Вокруг раздаются подавленные смешки. Иногда вопросы конкретнее: «Какое ваше финансовое положение?» и даже острее: «Вы понимаете, что если мы примем вас, то уйти уже никто не даст?» Вот здесь уже не до шуток.
Минут через 30 я выхожу на улицу, с непривычки щурясь на солнце. Ощущения – смешанные.
...Через три часа на телефон приходит сообщение: «Поздравляю, решение положительное. Вы приняты. О дате посвящения вам напишут позже». Нет уж, господа розенкрейцеры, я к вам – только посмотреть.
Между отправлением анкеты и этим моментом прошло два с половиной месяца. По словам Андрея Богданова, в масонском сообществе состоят люди самых разных профессий: от бизнеса, искусства до силовых структур. Вход закрыт только атеистам и судимым. То-то мне показался странным первый вопрос под повязкой: «Назовите полное ФИО и дату рождения». Кажется, пока я отходил от загадочного интервью, товарищи тамплиеры хорошенько пробили мои личные данные.
Между Лубянкой и банками
Помещение ложи – в 400 метрах от здания ФСБ, напротив – отделения нескольких банков и православный храм. Геолокация – просто подарок для конспирологов. Днем дети играют здесь в интеллектуальные игры, вечером мужчины с завязанными глазами говорят о своих тайных желаниях.
Судя по базе ЕГРЮЛ, кроме клуба, здесь зарегистрированы Российский общественно-политический центр и Независимая психиатрическая ассоциация России. Что-то есть в этом наборе.
– Если все хорошо, то посвящение вам назначат в мае, но после праздников. У нас все разъедутся с семьями отдыхать, – говорит мне масон Игорь после опроса под повязкой.
Обряды обрядами, но Первомай что для простых смертных, что для масонов – это святое.
0
