Коллеги встревоженно заглядывали в атриум - уютное пространство в редакции «Комсомолки» со столиками и панорамным видом на Москву. Обычно здесь пахнет хорошим кофе. И немножко лавандой. Но теперь… Амбре было столь душераздирающим, что мы бежали с его источником на балкон. Прохожие внизу ускорили шаг - видать, донеслось и до них.
До жизни такой мы дошли, решив найти в Москве самые гадкие импортные продукты, которые на родине считают деликатесом. Если это к нам везут, значит, оно кому-нибудь нужно? Пока сам не попробуешь, загадку спроса не разгадаешь.
Первенство в рейтинге худшей еды мира по версии международного кулинарного путеводителя TasteAtlas много лет держал хаукартль. Исландцы методом проб и ошибок еще во времена викингов поняли, как обращаться с мясом гренландской акулы. Его нельзя есть свежим (много мочевины и аммиака). Поэтому добычу зарывают неделек на восемь в землю с песком и гравием, чтобы вытекли вредные соки. Дальше вялят на природе месяца три. Без сорокаградусной пробовать не рекомендуют - самый мягкий отзыв от непривычных: «Как будто кот наделал в рот».
Однако хаукартля у нас нет найти. Онлайн мы отыскали одно-единственное объявление о продаже: 3400 руб. за 100 граммов, вакуумный пакет. И оно уже снято с публикации. Надеемся, со счастливым покупателем все в порядке…
В дефиците и крокодилятина. В Сети болтается только целая мороженая тушка с головой на 13 кило (56 000 руб). И та фиктивная. «Нет на складе, не завезли», - обломал менеджер.
Зато продается знаменитая рыба фугу, которую съесть - что сыграть в русскую рулетку. В фугу содержится яд тетродотоксин. Но если она правильно разделана и приготовлена, есть шанс уйти с дегустации живым. Купить можно охлажденную и разделанную фугу «с экспертизой безопасности» по 29 000 рублей за килограмм. Но с экспертизой не интересно. Так же и хека можно съесть.
Чего в России завались, так это шведского сюрстрёмминга, младшего брата хаукартля. Балтийскую селедку - она же салака - шведы месяцами квасят в слабом растворе соли (когда-то, во время былых войн, ее не хватало, вот и родился рецепт). При брожении образуются масляная, уксусная и пропионовая кислота, сероводород. Сюрстрёмминг продолжает бродить в консервных банках, поэтому их раздувает. Место раздутым консервам обычно на помойке (внутри может быть, например, ботулотоксин), но в случае сюрстрёмминга работает другая «химия».
В салоны самолетов проносить дикое лакомство нельзя. Может рвануть. В комментариях у рисковых дегустаторов автор этих строк увидел жалобу россиянки: купила баночку на пробу, повезла в машине на жаре… Вонючая масса забрызгала весь салон.
В Швеции третий четверг августа считается Днем сюрстрёмминга. Как раз к этому моменту с периода лова салака доходит до нужной кондиции. И вся страна радостно поедает квашеную рыбу на ржаном хлебе с маслом.
Забирая консервы в желто-красной банке (4000 руб), уже порядком подраздутой, интересуюсь: бойко ли идет торговля? В день за сюрстрёммингом приезжают по 3-4 человека, говорит продавец. Покупают ради прикола или необычного подарка. Один гражданин вручил его жениху на свадьбе. Не иначе, новобрачный отбил у него невесту…
Как бы столетние яйца
В поисках вдохновенья я сходил на столичный китайский рынок. Упаковки сплошь в иероглифах - чтобы разобрать, какой продукт внутри, приходится использовать онлайн-переводчики, которые могут «читать» с фотографий.
Десятки видов лапши, консервы, десерты… Ничего особо интересного. Наконец взгляд падает на столетние яйца. Пытаюсь узнать у продавца хоть что-нибудь про них, но из-за владения русским на уровне дошкольника он ничем порадовать не может. Ладно, тысяча рублей - и коробка с яйцами моя.
Лет им, конечно, не сто, умельцы приспособились готовить их за несколько недель. Яйца держат в смеси из соли, гашеной извести и соды. Белок становится упругим и полупрозрачным.
Огненный жнец
Самое жгучее, что создала для наших вкусовых рецепторов природа - перец чили. Американский селекционер Эд Карри вывел его рекордно острые сорта. Сначала Carolina Reaper («Каролинский жнец»), а к прошлому году - самый крутой в мире Pepper X.
Жевать огненные стручки мне вряд ли было бы под силу, однако отыскался компромиссный вариант. «Орешки смерти». За громким названием скрывался обыкновенный арахис, но… Покрытый острейшим перцем разных видов.
Орешки разделены на пять уровней, по нарастающей. Предпоследний уровень, с «Каролинским жнецом», обещал 2 200 000 единиц по Сковиллу (шкала измерения остроты, предложенная американским ученым Уилбуром Сковиллом — Ред). А на вершине - кристаллы чистого капсаицина, алкалоида, благодаря которому перец жжется. Это уже 16 миллионов сковиллов. Для сравнения: перцовый баллончик оценивают только в 2 миллиона единиц!
Продавец сразу предупредил, что продукт нельзя давать детям, пожилым людям, беременным и тем, у кого проблемы с желудком или есть хронические болезни. А главное правило для остальных — надевать одноразовые перчатки. Пальцы просто так не отмыть, прикосновение потом к коже и особенно к глазам может вызвать жестокое раздражение.
Орешки народ скупает в основном чтобы устраивать соревнования: кто дальше пройдет по шкале остроты. А в одном офисе «сюрприз» оставили в лоточке в общем холодильнике, чтобы разоблачить коллегу, который постоянно лакомился чужой едой. Разоблачили.
Ад снаружи, рай внутри
Хотелось разбавить меню фруктами. Поэтому на десерт мы купили дуриан. Тайский плод вывозить с его родины в пассажирских самолетах нельзя, с ним не пускают в гостиницы и общественный транспорт. Местные жители называют его «ад снаружи, рай внутри»: нежная мякоть таится под шипастой кожурой. Но ад - вовсе не кожура, хотя ею можно прилично уколоться. Адский у дуриана запах.
В России фрукт продают абсолютно легально и со всеми документами. Приобретают его либо любопытные, либо те, кто распробовал дуриан в Таиланде. Цена, правда, кусается — 2-3 тысячи рублей за килограмм (а весят спелые плоды не меньше двух).
Товар нам доставили в обычной картонной коробке. Она ничем не попахивала. И усыпила нашу бдительность.
Крем с гнилым луком
Мы с коллегой Машей разложили все приобретения на столике в редакционном атриуме. Хитрая Мария, в отличие от меня, ничего пробовать не собиралась. Только комментировать под камеру. Ну и от греха следить за состоянием подопытного.
Первым, на закуску, пошел дуриан. Когда я поднес к нему нож, все еще казалось легкой прогулкой. Немного несло благородным сыром с плесенью. Но разломились первые кусочки кожуры, стали видны дольки, и я почувствовал себя сидящим в бочке с гнилым луком. Которую забыли на складе, а теперь никто и выкидывать не хочет. Проще не подходить.
Как насчет дивной мякоти, которая, пишут, «похожа на заварной крем с мороженым, клубникой, бананом и ананасом»? Наслаждаться вкусом было невозможно, ведь запах перебивал буквально все. Но что-то кремовое я ощутил. Ба, это же кремовый гнилой лук! Справедливости ради, ноток ношеных носков, о которых упоминали пострадавшие в Сети, не было.
Говорят, отношения с дурианом делят людей на две категории: тех, кто на него буквально подсаживается, и тех, кто его ненавидит. Я точно из вторых.
Чем еще оттенить дуриан, как не столетними яйцами. Внешне они симпатичные: голубоватая скорлупа с крапинками и прожилками, похожая на мрамор. Очищенное яйцо напоминает то ли темный янтарь, то ли обсидиан.
Разрезаю - и вместо желтка вижу зеленую жижу мутной консистенции. Типа речного ила. Китайская вкусняшка при этом отдает отдает тиной. Всего-навсего!
После дуриана столетние яйца показались мне праздником. В оливье их крошить не стоит, в качестве же необычный закуски поставить на стол вполне можно.
Бегство из атриума
Настала очередь короля вони - сюрстрёмминга. Маша с опаской косилась на вздутую банку, которую я решил проткнуть консервным ножом в ведре. Вообще сюрстрёмминг советуют открывать под водой, но это мы сочли неспортивным. Что бы сказали нам викинги?
Чпок. Банка выстрелила, да еще как! Представьте, что вас окатила из шланга цистерна ассенизаторов. Глаза начал разъедать аромат деревенского сортира - по выражению Марии, «многовекового». Руки отказывались повиноваться и вскрывать консервы дальше.
- Воткни в нос салфетки! - нашлась Маша (сама она мудро понюхивала флакончик с ароматическим маслом).
Тут из недр редакции выбежал главный гурман «Комсомолки», ведущий кулинарной рубрики «Отчаянный домохозяин» Леонид Васильевич Захаров. Он как раз сдавал в печать номер газеты.
Его гневный вопрос «Чем это пахнет?» повис в ядреном воздухе. Мы вежливо предложили сюрстрёмминга, затычки в нос или мятное масло, но Леонид Васильевич был непреклонен: «Вся верстка встала. Работать в такой атмосфере невозможно. Идите вы … на балкон!»
Эксгумацию продукта закончили уже там. В рассоле под крышкой плавало бледное нечто. Желания пробовать не было никакого. Но Мария посмотрела строго, и, выудив более-менее приемлемый кусок, я отправил его на промывку в питьевую воду. Выглядел «чистый» сюрстрёмминг как желе или даже сопля. А когда я начал подносить его ко рту, запах пробился даже через салфетки, снося все на своем пути к разуму.
Даже не помню, откусил я филе или только лизнул. В любом случае, психологическая травма от шведской закуски требовала лишь одного — побыстрей заесть ее чем угодно. Только не селедкой.
Испытание огнем
К пробе самых острых орехов в мире я приступил с комплектом спасателя - молоком, кефиром и стаканчиком оливкового масла (снимают жжение, особенно масло).
Экземпляр номер один на 100 000 сковиллов сразу «поджег» язык, похожие ощущения бывают, если пожевать перец халапеньо. Однако у орешков есть особенность: их настоящую остроту начинаешь ощущать через полминуты, когда уже кажется, что опасность миновала. А поначалу можно даже различить сладковатый вкус арахиса.
Второй и третий этапы (до миллиона сковиллов) были более-менее сравнимы: пожар во рту.
Четвертая стадия («Каролинский жнец») добавила ощущение горящего горла. Да что там, в огне была уже вся голова. Лоб внезапно покрылся испариной.
Финальный «орешек смерти» оказался действительно крепким. Я вспотел даже под кондиционером, тело слегка затряслось. Говорить и думать сил не стало - хотелось только пить живительный кефир. За весь ореховый этап я уговорил бутылку плюс два стакана молока. И макал свой бедный язык в масло.
Целебный воздух
Честь вынести остатки на помойку тоже выпала мне. Сюрстрёмминг замотали в один пакет с дурианом - с перепугу вместе с тарелкой. Маша забирать ее обратно отказалась, ведь пакет пришлось бы открыть. То есть снова все понюхать.
В лифте я вспоминал отрывок из «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома Клапки Джерома про то, как из Ливерпуля в Лондон везли пахучий сыр.
«Он бросил сыр в канал, но его пришлось выловить оттуда, потому что лодочники с барж стали жаловаться. У них начались головокружения и обмороки…
В конце концов моему другу удалось избавиться от сыра, увезя его в один приморский городок и закопав на берегу. Городок тотчас же после этого приобрел большую известность. Приезжие говорили, что никогда раньше не замечали, какой тут целебный воздух — просто дух захватывает, — и еще многие годы слабогрудые и чахоточные наводняли этот курорт».
А консервный нож я вернул хозяйке. Говорит, вторую неделю он лежит на лоджии, неистребимо благоухая сюрстрёммингом.
Кстати
Наш холодец в рейтинге худших блюд мира по версии TasteAtlas занял 77-е место. Между американским фруктовым желе, в котором от фруктов только название, сплошная химия, и шведским кровяным пудингом.
82-м стал якутский салат «Индигирка», из нарезанной кубиками замороженной рыбы с луком, маслом, солью и перцем.
На первом же, самом «нехорошем» месте - финский бледпальт, клецки из муки и крови животных.
Спорные блюда разных кухонь мира
Тунцзыдань (Китай) — яйцо, которое день вываривают в моче маленьких мальчиков.
Кивиак (Гренландия, Россия) - тюлень, фаршированный полярными птицами. Ферментируется, будучи закопанным в землю. Ядовит для непривычных едоков.
Копальхен (Россия) — мясо оленя, моржа или тюленя, заквашенное в яме или болоте. Опасен содержанием трупного яда.
Тамилок (Филиппины) — сырые корабельные черви, вернее, червеобразные моллюски, поедающие корабельную древесину. Употреблять с уксусом, соком лайма и перцем чили.
0
17.00
