Длившаяся более полугода холодная война между Россией и Турцией завершилась ко взаимному удовольствию примирением сторон. «Профиль» разбирался, почему турецкий лидер все же решил вступить в переписку с Владимиром Путиным.
Письмо «турецкого султана» наконец дошло до адресата. Лидеры России и Турции на минувшей неделе договорились о восстановлении отношений. Длившийся семь месяцев кризис между Москвой и Анкарой – прекрасная иллюстрация к тезису, что в мире большой политики заверения в искренней дружбе – не более чем слова, а «стратегический партнер» в одночасье может превратиться в заклятого врага.
О пользе санкций
В преддверии саммита «двадцатки», который прошел в турецкой Анталье в середине ноября минувшего года, Владимир Путин говорил о том, что «проведение Анкарой независимой, отвечающей национальным интересам внешней политики заслуживает глубокого уважения». Ведь Турция не поддержала антироссийские санкции Запада.
Но спустя несколько дней эта страна, согласно формулировке российского президента, «нанесла удар в спину». Турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик Су‑24 из состава нашего контингента, воюющего в Сирии. Погиб один российский пилот (второй летчик был спасен).
По турецкой версии, российский самолет нарушил воздушное пространство Турции, наши военные это отрицали. Москва потребовала извинений, объяснений случившегося и денежной компенсации. Но этим не ограничилась. Были введены масштабные антитурецкие санкции, ударившие по многим отраслям экономики этой страны. Например, перекрыли путь российским туристам в Турцию.
Именно эти санкции, полагают эксперты, отчасти вынудили президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана пойти навстречу требованиям России.
«Экономические отношения до событий 24 ноября 2015 года были базовым элементом столь плотного сотрудничества. Именно поэтому, накладывая ограничения, некоторые из которых не завязаны лишь на торговлю и финансы, Россия оказала существенное влияние на позицию правительства Турецкой Республики», – говорит турецкий политолог, эксперт по евразийской политике Международной организации стратегических исследований в Анкаре Керим Хас.
В 2014 году в Турции отдохнули более трех миллионов российских туристов. Теперь этот поток, по официальным данным, упал на 92%. А объем двухсторонней торговли сократился на 45%, до $4,8 миллиарда.
Из трех тысяч компаний порядка 500 попали под прямые санкции, закрылись и уехали из России, рассказал журналистам руководитель комитета по промышленности, член президиума Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРЫ России» Николай Дунаев.
Но турецкий лидер, направивший в начале минувшей недели своему российскому коллеге письмо с извинениями, руководствовался не только соображениями экономического порядка.
«Турция оказалась в тупиковой ситуации, страна рассорилась со всеми региональными соседями. А в последние месяцы испортились отношения и с центрами мировой политики – США, Германией, ЕС. И это на фоне взаимной напряженности с Россией. Конечно, Эрдогану хотелось бы и дальше маневрировать между интересами разных игроков, но чем дальше, тем сложнее было это делать», – говорит турецкий журналист и общественный деятель, обозреватель портала T24.com Хакан Аксай.
После того как были опубликованы выдержки из письма турецкого президента Владимиру Путину, вспыхнула дискуссия: а правильно ли оно было переведено? Турецкие СМИ, ссылаясь на представителей президентской администрации, писали, что Эрдоган не «извинился», а выразил «глубокое сожаление». А анонимные турецкие дипломаты, которых опять же цитировали местные СМИ, говорили о том, что не надо ждать от Турции извинений за то, что она защищает свои национальные границы.
«Эрдоган выразил «сожаление» – это не то же самое, что извинения. Это означает: если вы тоже пойдете навстречу, мы можем принести извинения. Так или иначе, это подготавливает почву для восстановления турецко-российских отношений, разрыв которых привел к многомиллиардным потерям. Когда они восстановятся, мы сможем сказать: «К счастью, мы с этим разобрались». Но, с другой стороны, оглянувшись на уничтожение российского самолета и на политику Турции по Сирии, все-таки придется ответить на вопрос: «Ладно, но зачем это было сделано?» – писала турецкая газета «Ватан».
«Что касается непосредственной формулировки письма, считаю, что речь здесь не идет, как многие сейчас пытаются представить, о «трудностях перевода». Анкара пошла путем, который с дипломатической точки зрения был наиболее приемлемым, а выбор той или иной лексической составляющей дал возможность Москве принять написанное как «извинения», а Анкаре оставить маневр для дальнейших шагов», – считает Керим Хас.
Действительно, главное – не содержание письма, а то, как это содержание оценили в Кремле. Судя по тому, что уже через день, в среду, 29 июня Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган переговорили по телефону, оценка была положительной.
А на следующий день премьер-министр Дмитрий Медведев уже поручил кабинету министров подготовить меры по поэтапному снятию ограничений в сфере экономических отношений с Турцией. «Здесь необходимо, с одной стороны, отменять эти ограничения с учетом улучшения общеполитического фона, но не в ущерб российским производителям и тем партнерам, которые уже заняли высвободившиеся ниши», – сказал Медведев.
На подготовку документов об отмене антитурецких санкций потребуется две недели, пояснил журналистам вице-премьер Дмитрий Козак.
Среди прочего снимаются и ограничения на туризм. По злой иронии судьбы, об этом было объявлено буквально спустя сутки после трагического теракта в стамбульском аэропорту.
Премьер Медведев сказал, что «важно получить от турецких властей дополнительные гарантии принятия эффективных мер по обеспечению безопасности наших отдыхающих», а пресс-секретарь президента Дмитрий Песков высказался в том смысле, что терроризм – это не феномен Турции, такая опасность, к сожалению, преследует нас всех во многих странах, и география абсолютно непредсказуемая. Так что каждый турист должен будет самостоятельно принимать решение и нести ответственность за свою безопасность.
За связь без брака
Судя по некоторым намекам, примирение России и Турции готовилось не один день.
«Мы слышим заявления о желании возобновить (отношения). Мы тоже хотим возобновить отношения. Не мы их разрушили», – говорил Владимир Путин об отношениях с Анкарой в конце мая во время своего визита в Грецию.
«Мы в контакте находимся с представителями турецкой стороны, по разным каналам партнеры выходят. Они ответ наш знают. Мы ждем каких-то конкретных шагов с их стороны. Пока их нет», – подчеркнул тогда российский президент.
Да и турецкие власти посылали недвусмысленные сигналы.
«Израиль, Сирия, Россия, Египет… Не может быть постоянной вражды между этими странами, окружающими Черное море и Средиземное море. С Россией случился инцидент. Мы, конечно, не допустим нарушения нашего суверенитета. Тем не менее было бы неправильно зацикливаться на одном инциденте», – заявил 17 июня премьер-министр Турции Бинали Йылдырым.
«Это были сдержанные заявления, демонстрировавшие желание политиков наладить контакт. Но Турция поначалу пыталась избежать шагов, которые показали бы, что она находится в затруднительном положении. Показательным было письмо Эрдогана Путину в связи с Днем России. Содержание письма было слабым, но Турция попробовала, сойдет ли так – не извиняться, а просто показать доброе расположение. Не сошло», – говорит Хакан Аксай.
О том, кто выступал посредником в налаживании диалога между бывшими «стратегическими партнерами», можно судить по тому, что на минувшей неделе президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в телефонном разговоре с казахстанским коллегой Нурсултаном Назарбаевым выразил благодарность за вклад в нормализацию отношений с Россией.
Теперь политикам придется выстраивать отношения на поле, где до этого гремели залпы пропагандистской войны.
Правящая клика и отравленные фрукты
В разгар российско-турецкой холодной войны официальные лица выражений не выбирали. «Только, наверное, Аллах знает, зачем они это сделали. И, видимо, Аллах решил наказать правящую клику в Турции, лишив ее разума и рассудка», – сказал Владимир Путин в послании Федеральному собранию в декабре прошлого года.
«Но если кто‑то думает, что, совершив подлое военное преступление, убийство наших людей, они отделаются помидорами или какими‑то ограничениями в строительной и других отраслях, то они глубоко заблуждаются… Они не раз пожалеют о содеянном», – заявил тогда российский президент.
Естественно, было задействовано и телевидение. Владимир Соловьев в эфире политического ток-шоу на государственном телеканале сравнил уничтожение российского бомбардировщика в Турции с убийством эрцгерцога Франца Фердинанда в 1914 году, которое стало предпосылкой начала Первой мировой войны.
На российском ТВ Турцию также обвиняли в экспорте канцерогенных овощей в Россию, попытках возродить Оттоманскую империю и спонсировании терроризма.
Российские официальные лица говорили и о том, что турецкие лидеры наживаются на контрабанде нефти через турецко-сирийскую границу, организованной запрещенным в России «Исламским государством».
А комментатор агентства «Россия сегодня» назвал предыдущего премьер-министра Ахмета Давутоглу «рейхминистром». Аллюзии в общем-то понятные…
«Во время холодной войны была советская машина пропаганды. Каждый день она придумывала новую ложь, которой они верили сами и рассчитывали, что поверит и весь мир» – так комментировал турецкий премьер эту информационную войну.
Но и турки не сидели сложа руки.
В феврале этого года пресс-секретарь турецкого президента Ибрагим Калын заявил, что целью России в Сирии является сохранение у власти режима Башара Асада и своими действиями Москва поставила под вопрос дальнейшую судьбу переговоров между сирийским правительством и повстанцами. Кроме того, он обвинил российские ВКС в ударах по гражданским объектам и гибели мирного населения в Сирии.
В мае этого года Турция заявила, что в результате налетов российских ВВС в сирийской провинции Идлиб погибли 60 и получили ранения порядка 200 мирных жителей. В ответ на это Россия устами Сергея Лаврова потребовала, чтобы Турция вывела свои войска из Ирака. Турецкая пресса много писала о том, как Россия плетет некие заговоры против Турции. Неудивительно, что, согласно данным опроса, проведенного в марте этого года одним из стамбульских университетов, турки начали воспринимать Россию как угрозу номер один.
Разворот на 180 градусов
«Несмотря на то, что Турция и Россия имеют долгую историю взаимоотношений, которые складываются «волнообразно», необходимость государств друг в друге очевидна. Географическое расположение в том числе диктует необходимость сотрудничества. Сегодня же, когда очевидны угрозы безопасности, в первую очередь террористической направленности, интересы в борьбе с ней и у Москвы, и у Анкары, безусловно, общие», – говорит Керим Хас.
И Турция, и Россия заинтересованы в урегулировании сирийского кризиса, несмотря на то, что преследуют в регионе собственные цели. Тем более что для Москвы очевидно, что Турция играет значительную роль в развитии региональных событий, отмечает эксперт.
Еще 6 октября прошлого года Эрдоган говорил, что вмешательство России в гражданскую войну в Сирии может повлечь за собой негативные последствия. Тогда уже Анкара высказывала крайнюю озабоченность фактами нарушения нашими ВВС турецкого воздушного пространства, нашего посла дважды вызывали в МИД. «Характер наших отношений с Россий очевиден, – говорил тогда турецкий лидер. – Но они потеряют нас. И если Россия потеряет Турцию, она потеряет многое».
«Для Турции очевидно, что Кремль играет одну из ведущих ролей в урегулировании сирийского вопроса, который для Анкары уже давно стал частью не только внешней, но, самое главное, внутренней политики», – говорит Керим Хас.
«Позиция властей относительно инцидента с Су‑24 во многом определялась и продолжает определяться видением развития сирийского кризиса. И это видение существенным образом отличается от российского», – отмечает эксперт.
У Турции с Сирией общая граница протяженностью более 800 километров. И очевидно, что она по-прежнему будет самым непосредственным образом вовлечена в сирийскую гражданскую войну. Анкару крайне беспокоит сейчас усиление позиций сирийских курдов, воюющих при поддержке США с «Исламским государством». Турецкие политики опасаются появления курдской автономии на севере Сирии. Этого же, кстати, не желает и Башар Асад, которого Эрдоган несколько лет назад сравнил с Гитлером. Но времена меняются, меняются и приоритеты, особенно быстро это происходит на Ближнем Востоке.
«Эрдоган ведет переговоры с руководством Сирии в поисках не сотрудничества, но взаимодействия. Цель – заручиться его поддержкой против курдов», – говорит старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Николай Сухов. При этом каналы поступления в Сирию живой силы и финансов с территории Турции не перекрыты.
«Помириться выгодно и России, и Турции, – говорит Николай Сухов. – Но, выступая в парламенте, Эрдоган завил, что, если история с нарушением наших границ повторится вновь, Турция будет действовать соответственно».
«Главная проблема остается – это курс в отношении Сирии, связь с джихадистскими группировками, о которой много пишут. Эта ошибочная политика Турции продолжается уже более пяти лет, и я не слышал, чтобы в этом вопросе были какие-то серьезные подвижки. Здесь необходимы скорейшие изменения, иначе будут возникать все новые и новые проблемы, в том числе в российско-турецких отношениях», – считает Хакан Аксай. По его словам, «весьма вероятно, что диалог на высшем уровне будет в скором времени установлен, но он не будет носить столь теплый и доверительный характер, как раньше».
Вроде бы Владимир Путин и его турецкий коллега должны лично встретиться на саммите «двадцатки» в сентябре в Китае. «Вспомните: незадолго до кризиса Россия и Турция называли друг друга стратегическими партнерами. А сколько турок жили в России, вели свой бизнес и были вынуждены уехать? Как скоро они вернутся, отвоюют обратно свою нишу на рынках? Разрушить легко, воссоздать трудно», – подчеркивает Хакан Аксай.
Что касается совместных экономических проектов вроде газопровода «Турецкий поток» или строительства АЭС «Аккуйю», то их перезагрузка могла бы поддержать процесс примирения. И не только в качестве символического жеста, ведь это объективно выгодные для двух стран проекты, говорит эксперт. «Кстати, в России постоянно напоминают, что готовы приступить к тому же «Турецкому потоку», и ждут инициатив от турецких партнеров. Почему Турция тут медлит, я не знаю», – говорит Аксай.
Кто выиграл и кто проиграл в этой семимесячной холодной войне?
«Было потеряно время для разрешения сирийского конфликта. У нас и раньше были разногласия, но за эти месяцы они еще более усилились», – отмечает генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. В какой-то степени можно говорить о негативном воздействии этого кризиса на другие региональные проблемы. Скажем, если бы отношения были другими, может быть, удалось бы предотвратить очередное обострение конфликта в Нагорном Карабахе, полагает Кортунов.
«Сейчас главный вопрос – мы вернемся к тому положению, что было раньше, или же сможем договориться по тем вопросам, что разделяли нас до кризиса? Если удастся, пусть с оговорками, начать совместную работу по тому же сирийскому конфликту, то это будет значить, что кризис прошел не зря, мы чему-то научились. Если разногласия останутся, то и отношения будут шаткими», – подчеркивает эксперт.
0
44.25
