Самая главная интрига «холодной войны» заключается в том, что непонятно, кто ее разжигает: мы или они. У нас в общем-то считается, что они. Но иногда случаются события, способные поколебать такую версию. Ну вот, например, во вторник появилось резонансное сообщение о том, что президент США Дональд Трамп попросил своего госсекретаря Рекса Тиллерсона наладить отношения с Россией и «добиваться прогресса в тех областях, где он возможен». И синхронно прозвучала новость уже из России о том, что в среду в Совете Федерации пройдут парламентские слушания посвященные «вмешательству во внутренние дела России». А глава международного комитета СФ Константин Косачев заявил, что по их итогам будет создана комиссия по борьбе с враждебной деятельностью иностранных государств.
Ну и кто тут разжигатель? Любопытная деталь: спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко во время подхода к прессе во вторник не стала отвечать на вопрос о целесообразности создания «комиссии по борьбе». Естественно, она же опытный дипломат. Аналогично поступил и вице-спикер Евгений Бушмин, сказав «МК», что обсуждать эту тему будет можно только после парламентских слушаний. То есть к роли творцов нового витка «холодной войны» эти политики явно не стремятся. Можно предположить, что есть государственный заказ, который все-таки придется исполнить без особого удовольствия. Функции его рупора и взял на себя Константин Косачев, который заявил: «Россия последовательно и целенаправленно становится объектом приложения усилий внешних партнеров, которые пытаются повлиять на политические процессы в стране». Ну и бороться с этим надо. Назвал сенатор и главных виноватых, с вмешательством которых нужно бороться, — США. В общем, привет Трампу с Тиллерсоном и их дружелюбными инициативами.
В общем, политически, с моей точки зрения, эта «комиссия по борьбе» пахнет не совсем вкусно, но и технически не понятно, для чего она нужна? У нас есть спецслужбы, разведка и контрразведка, Совет безопасности... Они, значит, с агрессивным воздействием Запада на нашу внутреннюю политику не справляются. А сенаторы Косачев и Клишас, которые войдут во главу комиссии, возьмут да и справятся? Спасут нас всех и поймают всех шпионов?
Кстати, еще пара слов о том, есть ли государственный заказ на создание «комиссии по борьбе». Из комментария пресс-секретаря Президента России этого не следует. Он отметил, что тема внешнего вмешательства в дела России существует, ею государство занимается, а вот про инициативу сенаторов ответил уклончиво: «Исходя из регламента, наши парламентарии сами уполномочены принимать решения о создании тех или иных комиссий, это целиком и полностью их прерогатива». Впрочем, как говорят политологи, у Кремля есть разные башни. И возможно, что парламентариев к борьбе с врагами подключила не самая главная из них.
В парламентских слушаниях примут участие специалисты из Института США и Канады РАН. Директор этого института Валерий ГАРБУЗОВ попытался ответить на вопросы «МК» о том, чего «комиссия по борьбе» принесет больше: пользы для национальной безопасности или вреда для международных отношений? И есть ли какая-то логика в ее создании?
— Судя по осторожности комментариев, окончательного решения о такой комиссии еще не принято. Перед этим пройдет внимательный анализ дружелюбных инициатив Трампа. Диаметральные противоречия между словами Трампа и наших сенаторов могут быть связаны с тем, что США — это не только Трамп. Импульсы идут не только от него, и они не подкрепляются общей атмосферой в политическом классе США. Убежденность американцев в том, что Россия вмешивалась в их избирательный процесс, пока только укрепляется. Видимо, с этим связано опасение наших сенаторов, что американцы тоже захотят дать сдачи и повлиять на наши выборы.
— А существует такая вероятность?
— Это смотря что считать вмешательством? То, что американцы будут приходить на митинги, как на Украине? Или проведут какую-то кибератаку? Если нам российские сенаторы об этом расскажут, если расскажут о том, какой упреждающий удар в состоянии нанести их комиссия, — будет очень интересно. Если говорить более серьезно, то, скорее всего, они хотят подать некий сигнал, что Россия готова отразить любую попытку повлиять на наши выборы и вообще внутреннюю политику.
— Но для этого есть спецслужбы, причем здесь сенаторы?
— Потому что спецслужбы не информируют о своих планах и деятельности. Все спецслужбы мира вмешиваются в избирательные и законодательные процессы разных стран и своей собственной, но об этом не говорят. А парламентарии для того и существуют, чтобы делать публичные заявления и демонстрации. А ничего большего от таких парламентских слушаний и комиссий ожидать не следует. Кроме того, существует принцип зеркального ответа. Если в США создается специальный парламентский комитет по расследованию «российского следа» в их выборах, то и Россия создает аналогичную комиссию.
— У зеркальности есть обидный синоним — обезьянничанье...
— Пока у нас не может быть фактов того, что США вмешиваются в наши выборы просто потому, что они пройдут только в будущем году. Мы даже еще не знаем о планах Путина на будущий март. Поэтому принцип зеркальных ответов на все действия американцев далеко не всегда очень уж хорош. Иногда такие ответы вызывают недоумение и напряженность.
Таково мнение американиста. Его зеркальная метафора очень красиво пересекается с русской пословицей, которую неплохо бы выучить сенаторам — как нашим, так и заокеанским: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива».
0
31.56
