ТОП 10 лучших статей российской прессы за
June 7, 2017

Отвечает протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке (Москва)

— Отец Федор, что бы Вы в первую очередь ответили автору этого письма?

— В первую очередь я бы с радостью пожал ему руку. Автор письма своим серьезным и честным подходом к крещению фактически повторяет практику Древней Церкви III-IV веков, когда оглашенные участвовали в богослужениях, стояли в храмах до определенного момента, а потом выходили. Такая прак­тика совершенно удивительна для нашего ленивого, самовлюбленного времени, и это, конечно, вызывает глубочайшее уважение.

Но мне кажется, что при этом он делает одну очень серьезную ошибку. Дело в том, что Крещение — это дар Божий, когда в человеке открывается жизнь Его благодати. И эта благодать, как упавшее семечко, начинает в нем прорастать и творит его духовную жизнь. А автор письма ждет плодов духовной жизни еще до того, как это семя в него упало. Ждет каких-то уверений, знаков, которые подтвердят правильность его пути — а их пока просто не может быть! Потому что он пока не может в полной мере жить церковной жизнью — участвовать в таинствах. А что такое таинства? Это жизнь Духа Святаго в людях. Поэтому автору письма, безусловно, нужно принимать Святое Крещение, раз его душа так жаждет, так остро ищет правды Божьей, раз он уже знает, что такое страх Божий, и не хочет оскорбить Господа, любит Его.

В самом таинстве Крещения есть удивительные слова, которые полезно бы помнить всем христианам. Священник, обращаясь к Господу, говорит о человеке, над которым совершается таинство: «Ты дал ему власть вечной жизни». Удивительно: нам кажется, что эта власть есть только у Бога. А вот и нет. Он дал ее человеку: с момента крещения Он спасает нас, Он открывает нам двери в вечную жизнь. Но власть войти или не войти в эти двери всегда остается за нами.

Автору письма эта власть откроется только после крещения, а пока он стоит на службе и просто не может чувствовать дыхания Святого Духа. Поэтому человеку, который так трепетно готовится к принятию крещения, низкий поклон, но и пожелание как можно быстрее совершить это таинство.

«Мы живем в уникальную для Церкви эпоху»

— Вы говорите о том, какой правильной была практика Древней Церкви, когда, прежде чем креститься, люди проходили этап оглашения. А зачем тогда Церковь в какой-то момент эту практику отменила?

— Церковь всегда следовала завету, который Господь дал апостолам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф 28:19–20). Очень четкая последовательность: сначала научение, потом крещение. Церковь эту последовательность всегда соблюдала, когда в нее входило большое число людей извне. Практика оглашения — или, по-другому, катехизация — могла занимать год и больше. Человека поручали какому-то опытному христианину, не обязательно пресвитеру, который читал и изучал с ним Священное Писание, объяснял богослужение, говорил о заповедях Божьих, отвечал на его вопросы. Наверное, в начальной Церкви такие люди пересказывали своим подопечным сведения о чудесах, действиях и словах Христовых, которые не вошли в канон Священного Писания, но память о которых еще была жива, и которые были приняты от самих апостолов. Они как бы передавали живое дыхание Евангелия, любви Христовой. И когда они свидетельствовали перед епископом о том, что человек готов, над тем совершалось Крещение. Наставники обязательно присутствовали при крещении, и после также оставались советниками крестившегося человека в христианской жизни. Так и образовался институт крестных.

А затем Церковь стала жить в таких условиях, когда нехристиане соприкасались с Ней только по границам империи. Точно так же было и в дореволюционной России. Вполне можно было не совершать никаких огласительных бесед, потому что в основном все семьи были церковными, и даже если ты рос в какой-то далекой от благочестивой жизни семье, ты всегда мог буквально на своей улице, в своей деревне найти человека праведной жизни, который от своего опыта расскажет, что такое быть со Христом. В крестные обычно приглашали людей благочестивых и глубоко верующих. Поэтому надобность в катехизации просто отпала, а миссия работала только на границах с другим религиозным и культурным миром: на Дальнем Востоке, на Алтае, позже в Японии.

Потом пришла советская власть, и катехизировать было невозможно. Нечего было дать почитать, да даже поговорить с человеком перед таинством Крещения было нельзя — это уже считалось преступлением, за которое священника могли лишить регистрации, перевести на другой приход. Все это было совсем до недавнего времени, до конца 80-х — начала 90-х годов. Поэтому, когда на волне празднования 1000-летия Крещения Руси у миллионов людей пробудился интерес к Церкви и они пошли креститься, Церковь оказалась к этому просто не готова. Не просто 70 лет советского режима — а уже несколько веков как опыт катехизации взрослых людей был атрофирован. Тем более в Церкви тогда количество священников по сравнению с волной желающих принять Крещение было крошечным. И мы, духовенство 1990-х — 2000-х годов, крестили эти миллионы людей…

— По сути — нарушив повеление Господне о том, что сначала человека надо научить, а уже потом крестить?

— Да, Церковь тогда приняла такое решение. Хотя понятно, что человека еще до принятия крещения нужно обязательно учить основам веры, чтобы он совершил осознанный выбор и сам для себя понял, готов ли он расстаться со своими страстями и жить со Христом. В 1990-е — 2000-е годы крещено было очень много людей, которые, очевидно, совершенно никак не собирались менять свою жизнь и строить ее по-христиански.

Например, я помню, как году в 1993-м, будучи молодым священником, я совершаю Крещение в храме святителя Николая в Кленниках, даю крестному читать текст «Символа веры», а он читает и хохочет: ему эти слова кажутся смешными, забавными, он не может остановиться и чуть не падает от смеха. Я говорю ему: «Вы не можете быть крестным, отойдите в сторонку». Он страшно на меня обиделся и потом выговорил мне: «Я пришел в храм, а Вы мне настроение испортили». Примерно такое было отношение к Церкви.

— Почему тогда Церковь приняла решение крестить всех?

— Во-первых, по сложившейся практике. Так как в советское время сам приход человека в Церковь и заявленное желание креститься было поступком на грани исповедничества. Все знали, что эта информация уйдет в органы, могут быть проблемы на работе, трудности в карьере. А во-вторых, потому что все-таки Крещение — это некий аванс человеку, это дар на вырост, это начало таинственной жизни Святого Духа в человеке. Я убежден, что тогда это было единственно правильное решение, хотя все ошибки рано или поздно надо исправлять и за них рано или поздно приходится расплачиваться каким-то трудом. Мне кажется, сейчас пришло именно такое время. Это уникальная эпоха для Церкви, когда надо проводить катехизические беседы с теми, кто уже крещен. С ними надо говорить о том, что такое христианство. О том, Кто есть Господь, кто я Ему, кто Он мне. Что такое грехопадение? Что такое грех? Почему человека надо спасать? Что такое Священное Писание? Кто такой Иисус Христос? Что означает Богочеловек? Надо говорить о тайне Святой Троицы, о догмате искупления, о том, почему смерть и воскресение Христа имеют отношение лично ко мне и моей вечной жизни. Что такое Церковь, как увидеть живущего в ней Духа Святаго? Что такое таинства? Какова практика современной церковной жизни?

Нужно рассказывать о Евангелии и призывать к его чтению. Сколько людей крес­тилось, крестило своих детей, венчалось, даже не пытаясь понять, что именно этим действом они меняют в своей жизни. Во время таинства Крещения человека трижды водят вокруг купели и аналоя, на котором лежит Евангелие: это символ вечного обручения с учением, которое изложено в этой Священной Книге. Но если вы ее даже не прочли, то как это возможно? То же самое с венчанием: новобрачных водят вокруг Евангелия в знак того, что отныне их единство будет строиться на том, что написано в этой Книге. А если они ее не читали? Получается, все это ложь?..

Иногда я спрашиваю: «Вы слышали когда-нибудь такое словосочетание “отлучение от Церкви”?» Мне отвечают, что слышали. «А вы знаете, как это делается технически?» Не знают. Отвечаю: «Это когда человеку говорят: тебе нельзя причащаться, потому что ты совершил что-то, что не совместимо с церковной жизнью. То есть технически отлучение от Церкви — это запрет на причастие. Вы крещены, но не причащаетесь — значит, вы находитесь в состоянии отлучения от Церкви. Мы вас не обвиняем, но мы говорим: то, что вы живете без Евхаристии, это, прежде всего, огромная потеря. Все эти годы каждое воскресенье Господь ждал вас в храме и готов был давать вам Свои дары, одаривать Своей любовью, учить вас жить по Его законам, а вы по незнанию, по неведению, потому, что мы вас когда-то не научили, не приходили». И конечно, когда человек это слышит, для него это серьезный вызов: или жить по-старому, или начать менять свою жизнь.

Когда отказать, а когда — подхватить?

— Получается, что с вопросами, во многом похожими на вопросы автора письма, Вы сталкиваетесь часто. Вот только приходят с ними в большинстве случаев не те, кто хочет креститься, а те, кто уже крещен, но еще не живет церковной жизнью?

— Да, именно так. Дело в том, что с 2011 года мы на нашем приходе решили предложить людям расширенную подготовку к крещению (тем, кто хотел сам креститься или крестить ребенка и стать крестным): не две-три обязательные беседы, а гораздо больше. Мы предложили два раза в году, с октября по Рождество и с февраля по пасхальный период устраивать от 12 до 15 встреч по вечерам. Эти курсы мы назвали «Открытие веры». И в первые три раза результат был удивительный: на курсы приходили по двадцать человек, из которых только один некрещеный и девятнадцать крещеных. И тогда мы поняли, какой огромный голод у крещеных людей в отношении систематического научения в вере.

— А что чаще всего волнует самого человека в первую очередь? С чем он приходит, с какими вопросами он сам к Вам обращается?

— Все люди разные, но обычно человек упирается в какой-то жизненный тупик: это может быть болезнь, скорбь, ощущение пустоты, исчерпанность тех смыслов, которыми он жил раньше, какие-то проблемы в семье, ропот — «за что это мне?». Тогда, как правило, человек начинает искать, на что ему можно опереться и что не рассыплется у него под рукой. Отсюда — от разрушения привычной жизни — и начинается путь к Богу, потому что когда приходит какая-то беда или горе, то суета, как шелуха, с нас слетает. Как известно, когда у человека закрыты все горизонты, он начинает смотреть на небо. Поэтому Господу и приходится нас иногда трясти.

Здесь задача священника — направить это движение человека к Богу, помочь его продолжить. Ведь храм — это место, где душа встречается со Христом. А священник — тот, кто этой встрече служит. Этой встрече надо помочь, ведь у пришедшего человека могут быть, на самом деле, очень далекие от христианства представления.

Например, приходит человек и говорит: «Допустите меня до Причастия, я строго пощусь, весь Великий пост уже не изменяю жене». «А что, после Пасхи Вы намерены вернуться к этой практике?» — спрашиваю. «Ну, конечно, я же современный человек!»

Можно этого человека обругать и сказать что-то такое, что он выскочит из храма и больше не придет. А можно подхватить его движение — ведь он уже сделал первый шаг ко Христу: он постится и хотя бы сорок дней хранит себя, по всей видимости, от своего главного греха. Видимо, надо дальше с ним говорить, надо будить его сознание, надо переключать его с «современного человека» на понимание христианских основ жизни.

— Как Вам кажется, чего люди сегодня чаще всего не понимают о собственном крещении (или воцерковлении) или крещении своих детей. Какие у них бывают заблуждения о церковной жизни?

— Мне кажется, самое распространенное заблуждение — это непонимание того, что церковная жизнь как раз и есть жизнь. Как после свадьбы нельзя взять и разойтись кто куда, начав крутить романы, потому что это событие предполагает, что после него люди становятся мужем и женой, одним целым. С Крещением точно так же. Это обручение души с Небесным Женихом — Христом. И после этого, естественно, начинается жизнь двоих, которые друг друга любят — человека и Бога. Эта жизнь предполагает общение и участие в таинствах.

Заблуждение, которое возникает сегодня в связи с крещением детей: мы ребенка покрестили, а дальше от нас отстаньте. Ваши огласительные беседы — это все выдумка, это новшество, для нас это слишком. Давайте мы лучше вам заплатим, а на эти две беседы не придем.

— Так действительно часто бывает?

— Не то чтобы часто, но действительно есть люди, которые этого на дух не переносят. И если человек не хочет идти на огласительные беседы, какой из него крестный? Никакой.

— И Вы отказываете в таких случаях?

— Здесь вопрос не в отказе. Отказываться иногда приходится. Но не в этом дело, можно сказать иначе: «Давайте мы перенесем крес­тины. Вам еще надо подготовиться. Вот Вам мой телефон. Когда Вы разберетесь в “Символе веры”, чтобы Вы были уверены, что Вы приведете этого младенца ко Христу, в любой момент мы договоримся и совершим таинство». Для многих людей это шок, обида, но также это может быть и вызовом к нормальной христианской жизни.

— А есть ли у людей в связи с приходом к вере такие страхи, которые, на Ваш взгляд, действительно могут быть обоснованны?

— Есть. Дело в том, что когда человек принимает Крещение и начинает христианскую жизнь, в этой жизни, как я уже говорил, начинают участвовать двое: человек и Христос. И Христос начинает выращивать этого человека для вхождения в жизнь вечную. Иногда это бывает болезненно. Поэтому у людей действительно бывают такие наблюдения: вот, мой знакомый крестился, у него разрушился бизнес, такой-то человек начал ходить в Церковь и сильно заболел — я не пойду. Но как еще Господь может приготовить нас для Царствия Небесного? И если человек действительно полюбил Христа, то никакой страх испытаний уже не может его остановить.

А бывает, что человек не хочет отказываться от своих грехов. Был случай, когда ко мне на исповедь пришел один очень известный актер, и сказал: «Очень много гастролей, изменяю жене». Но он уже давно крещеный, и я ему ответил: «Вы можете сейчас причаститься, если дадите Богу твердый обет, что больше это никогда не повторится. Если Вы раскаетесь, то Бог примет Вас, как Марию Египетскую, которая, как известно, на следующий день после покаяния причастилась». «Я не знаю», — ответил он. «Ну, постойте до конца службы. И когда все пойдут к Чаше, Вы к этому моменту должны принять решение».

Когда Чашу вынесли, смотрю — он не подходит. Он не смог принять решение. Действительно, есть люди, которые очень боятся перемены жизни. Христианство — это радость и свет. Но нельзя, двигаясь к этому свету, сознательно оставлять в себе какую-то нечистоту. Это не мы придумали, такими нас к Себе ждет Господь.

«Люди начинают понимать, как прекрасно христианское вероучение»

— Отец Федор, Вы уже начали рассказывать про катехизаторские курсы, которые Вы организовали на своем приходе. Кто, по Вашим наблюдениям, чаще всего их посещает и чего от них ждет?

— Чаще всего это взрослые серьезные люди, работающие, с одним или двумя высшими образованиями. Притом мы не прилагаем особых усилий, чтобы этих людей набрать: по «сарафанному радио», через Интернет, социальные сети каждый раз у нас набирается группа по 30–35 человек. Надо сказать, что ходят и люди, которые уже начали практиковать церковную жизнь где-то в другом храме, но им все равно надо восполнить тот пробел, который образовался у них от момента крещения до воцерковления.

Сначала эти курсы у нас вел замечательный катехизатор-мирянин, но вскоре мы заметили, что у людей в данный период жизни есть большая потребность близкого знакомства со священником. Вне храма, на промежуточной площадке. Им надо понять, что батюшка — это человек, с которым можно общаться, задавать ему вопросы, войти с ним в контакт. Тогда я понял, что надо вести эти курсы самому. Сначала у нас проходит лекция, час-полтора я говорю на какую-то тему, в конце лекции я отвечаю на вопросы только по этой теме. А потом мы пьем чай и разговариваем уже на любые темы. Вот что оказывается очень востребованным.

При этом мне кажется, что рассказать о самом главном в вере за 10–15 встреч совершенно несложно. Эти курсы можно открывать вообще при каждом храме, и вести их может любой священник, окончивший семинарию или православный университет (иначе непонятно, что он там делал все годы учебы). Причем курсы должны быть разные: в одном храме надо читать их с сентября по май, в другом — с сентября по Рождество; где-то они должны быть по вторникам, где-то по понедельникам, где-то раз в неделю, а где-то — три раза в неделю. И информация о таких курсах должна быть сведена в единую базу, чтобы любой человек мог выбрать те, которые подходят ему по вкусу, по времени и местоположению. Я говорю сейчас, конечно, о городской ситуации.

— Пока такой единой базы нет, как желающие могут найти катехизаторские курсы?

— Думаю, всю информацию о курсах можно найти в Интернете. Да и сколько сейчас прекрасных книг (мне, например, очень нравится книга митрополита Илариона «Таинство веры» — это практически катехизис для современного человека), есть записанные курсы, курсы онлайн.

Но я позволю себе еще раз повторить, что в пути духовного роста человека участвуют двое. И если человек скажет: «Господи, я хочу узнать о Тебе побольше. Пожалуйста, помоги мне найти, как это сделать», — Господь обязательно поможет. Потому что Он Сам хочет, чтобы мы приходили к познанию Истины, чтобы мы спаслись, и Он обязательно все устроит.

— Что люди приобретают на этих курсах?

— В большинстве случаев крещеный человек, услышавший о том, что такое Крещение, Церковь, Евхаристия, начинает жить совершенно по-другому. Очень многие через эти беседы цепляются за церковную жизнь и становятся прихожанами — нашими или не нашими, они сами выбирают свой приход.

Совершенно потрясающее действие оказывает на этих людей крещение того самого одного некрещеного человека в их присутствии, после прохождения курса. Это просто удивительно: сначала разобрать дивные тексты таинства Крещения, в которых столько великих слов о том, что такое христианство и кто такой христианин, а потом присутствовать на нем. Они начинают совершенно по-иному воспринимать свое собственное Крещение, совершившееся когда-то в детстве или в молодости. Начинают по-другому относиться к себе как крещеному человеку.

На катехизаторских курсах, которые не являются ни исповедью, ни проповедью с амвона, но на которых человеку можно очень много рассказать, происходит рождение новых христиан. Люди вдруг начинают понимать, какой удивительной красоты и глубины христианское вероучение, как оно прекрасно. Это как всю жизнь пить воду из-под крана, а потом попасть в горы и попробовать воду из родника: не надо проводить никаких анализов, чтобы понять, что эта вода и есть настоящая. Души большинства людей, соприкасающихся с Евангельским учением, с разъяснением и толкованием этого учения, тем более людей крещеных, в которых уже упало семя благодати, не могут не отреагировать на это. Они начинают понимать: вот настоящая жизнь. И у них возникает желание приобщиться к этой жизни.

Не все, конечно, воцерковляются после этих курсов, но мы должны рассказывать о Церкви и вере Христовой, а люди уже будут сами выбирать. В конце концов большинство из пришедших не просто пришли провести время. Они пришли потому, что в их сердце уже зарождается любовь ко Христу или хотя бы интерес к Нему.