На совещаниях двух последних дней в правительстве одобрен разработанный Минэкономики в августе прогноз социально-экономического развития на 2018–2020 годы. Министр Максим Орешкин в четверг представил его основные положения. Экономисты Минэкономики уверены в начале очередного кредитного цикла в экономике РФ, начавшемся во втором полугодии 2017 года. В целевом сценарии при реализации ряда проциклических мер он позволит к 2020 году вернуться к среднемировым темпам роста — 3,1% прироста ВВП. Ставка Минэкономики довольно рискованна: точных подтверждений вхождения в восходящую фазу цикла нет, а на таком небольшом росте он особенно хрупок — любой значимый шок может в 2017–2018 годах его остановить.
На пресс-конференции в Минэкономики 31 августа министр экономики Максим Орешкин официально представил переданные ранее в правительство расчеты по скорректированному макроэкономическому прогнозу на 2018–2020 годы, обсуждавшиеся на прошлой неделе в Кремле и Белом доме. В четверг во второй половине дня прогноз стал главной темой еще одного совещания у премьер-министра Дмитрия Медведева, который объявил о принятии «базового» варианта прогноза для бюджетных расчетов. Прогноз — стандартная часть работы Минэкономики в бюджетном алгоритме, и принципиальных конфликтов вокруг его положений в правительстве в августе не было. Впрочем, работа ведомства с этим документом на фоне августовского периода отпусков наложилась на публикацию Bloomberg прошлой недели, в которой Максим Орешкин был назван «фаворитом президента Владимира Путина», и в конце пресс-конференции министру пришлось отвечать на вопрос и об этом (как и пресс-секретарю президента Дмитрию Пескову уже во второй половине дня — оба спрашиваемых явно не знали, что можно всерьез на это ответить).
Между тем, исходя из прогноза Минэкономики, Максиму Орешкину действительно удалось убедить правительство и президента в своей концепции стимулирования экономического роста. В представленной версии она крайне осторожна, но выглядит обоснованной: основной идеей Минэкономики является очень мягкая проциклическая политика в 2017–2019 годах на предположительной восходящей фазе экономического цикла и использование ближайших лет для подстройки рынка труда под будущий более органичный рост.
Напомним, Минэкономики с лета 2017 года выдвинуло предположение о том, что окончание рецессии в экономике России в том числе связано с завершением циклического спада, а ускорение роста во втором квартале 2017 года — начало восходящей фазы нового кредитного цикла. Достаточно достоверных индикаторов фазы цикла спада/роста экономики не существует, как и точных расчетов по срокам исчерпания прямых последствий экзогенных шоков 2014–2015 годов (обвал цены нефти и инвестспад, вызванный санкционным режимом), к тому же при пока столь слабом промышленном и инвестиционном росте устойчивость тренда можно проверить только на практике — например, Банк России в своих прогнозах пока крайне осторожен с «цикловыми» оценками. Тем не менее и базовый, и целевой варианты прогноза Минэкономики построены на предположении о том, что выход на восходящую фазу цикла — реальность, и это можно использовать для вывода экономики на среднемировые темпы роста к 2020 году.
Если речь и идет о проциклической политике, то в очень умеренной форме. Так, если сообщение Reuters о прогнозе в версии 28 августа (см. “Ъ” от 29 августа) предполагало в 2018 году среднегодовую цену нефти в $45 за баррель, то в представленных сегодня цифрах на следующий год показана более консервативная оценка — $43,8 за баррель.
Несмотря на то что Максим Орешкин констатировал ослабление рубля к бивалютной корзине в первом полугодии как подтверждение ранее высказывавшейся версии о том, что рубль переоценен, он пояснил, что сейчас российская валюта находится близко к равновесному курсу. Сам прогноз предполагает примерную стабильность реального эффективного курса рубля с 2018 года лишь в целевом варианте — в базовом он, по расчетам Минэкономики, все же будет немного ослабляться. Расчеты ведомства по платежному балансу предполагают в целевом варианте резкое (до $7,4 млрд) сокращение счета текущих операций в 2018 году, снижение оттока по капитальному счету с $17 млрд в 2017 году до $8 млрд в 2018 году и стабилизацию почти на нуле финансового счета с 2018 года.
В любом случае Минэкономики ставит на то, что за восстановлением инвестиций в 2017 году на уровне 4,1% роста год к году (после падения на 0,9% в 2016 году) последует плавный рост до 5,7% (базовый вариант) — 8,6% (целевой вариант) в 2020 году. Через три с половиной года доля инвестиций в ВВП должна вырасти с текущих 17% до 19,3–19,8% при росте ВВП в 2,2% в 2018 году. Как следует из конструкции прогноза, дело не столько в инвестициях — в целевом сценарии апрельского прогноза они на 2020 год прогнозировались даже выше (рост год к году 9,8%). Минэкономики предполагает «сдвинуть» кривую роста ближе к 2018 году, стимулировав более ранний и более плавный рост,— Максим Орешкин не оценивал этот показатель, но, судя по цифрам прогноза, длиной восходящей фазы короткого кредитного цикла предполагается 2–2,5 года. При этом политика ЦБ не должна меняться — стандартное для таких случаев использование мер ДКП в проциклической политике в этот раз не предполагается.
Судя по всему, в расчетах прогноза Минэкономики не использовалось предположение о реализации правительством налогового маневра (рост НДС и снижение соцсборов) в прогнозном сроке. Перечисленные Максимом Орешкиным «ключевые изменения, способствующие ускорению роста экономики»,— это меры по стимулированию кредитования, программа «Цифровая экономика», приоритетные проекты Белого дома и отраслевые программы экономполитики, в том числе в здравоохранении и сельском хозяйстве. Среди мер стимулирования кредита названы расширение кредитования по программе поддержки малого/среднего бизнеса «6,5», «Фабрика проектного финансирования» с выкупом ВЭБом старших траншей обязательств по кредитам отобранных экспертным методом (без участия госслужащих) проектов, а также «инфраструктурная ипотека». Они должны дополнять структурные и институциональные изменения в экономике в 2017–2020 годах: удержание инфляции ЦБ на уровне 4%, новые «бюджетные правила», законодательное урегулирование неналоговых платежей, тарифный консерватизм по схеме «инфляция минус», реформа контрольно-надзорной деятельности, модернизация институтов банкротства. «Стимулирующая» часть должна добавить в рост ВВП в течение трех лет около 1 п. п. ВВП — в этом случае в 2020 году можно (видимо, уже на нисходящей фазе цикла) говорить об устойчивом росте экономики РФ на среднемировом уровне — 3,1%.
Несмотря на риски такого прогноза, на деле в пользу программы Максима Орешкина в любом случае будет играть довольно мощный фактор, отменить действие которого уже невозможно,— масштабы положительной реакции бизнеса на стабилизацию инфляции в 2018–2019 годах, которые явно недооцениваются. Они будут играть в пользу роста вне зависимости от того, будет ли существенно оживляться корпоративное кредитование. Еще один будущий фактор роста, который также предположительно недооценивается, глава Минэкономики упоминает открыто — это предполагаемый бум жилищного строительства, ипотеки и стройиндустрии. Напротив, рынок труда будет довольно проблемным (см. «Ъ-Онлайн»).
Очевидно, что умеренность стратегии на 2018–2020 годы, обеспечивающей более органичную перестройку ключевых рынков, важна для второй части плана восстановления роста. Впрочем, в трехлетнем прогнозе Минэкономики о событиях после 2020 года почти ничего не говорится.
0
75.00
