Пользуясь конъюнктурой масштабного военного кризиса, украинский президент Владимир Зеленский сумел быстро подавить в стране все очаги инакомыслия и политической субъектности. На зачищенном ландшафте выделялась лишь Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП): о ней будто бы забыли, хотя ее влияние в постсоветской Украине всегда было большим.
На поместном соборе в конце мая УПЦ внесла в церковный устав изменения, «свидетельствующие о полной самостоятельности и независимости УПЦ» от Московского патриархата и публично осудила российскую СВО. Чем, казалось, гарантировала себе относительное спокойствие. Хотя де-факто УПЦ и до начала полномасштабного военного конфликта пользовалась практически полной автономией.
Тем не менее осенью единственная каноническая православная церковь в стране оказалась под мощнейшим давлением властей. Украинский президент объявил, что планирует провести мероприятия в поддержку «духовной независимости Украины», предложив в числе прочего запретить деятельность всех религиозных организаций, связанных с Россией.
По представлению Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) в Верховную раду был внесен соответствующий законопроект. Параллельно СБУ развернула беспрецедентные обыски в монастырях УПЦ, а также у людей, с ней связанных. Кроме того, Зеленский поручил Государственной службе по этнополитике и свободе совести провести экспертизу устава УПЦ «на наличие церковноканонической связи с Московским патриархатом», а сотрудникам контрразведки — «активизировать меры по выявлению и противодействию подрывной деятельности российских спецслужб в религиозной среде Украины». В случае, если наличие таких связей будет обнаружено, против УПЦ могут быть применены ограничительные меры. Судя по всему, речь идет о подготовке юридических оснований для новой волны репрессий против пророссийски настроенных украинских граждан. А также для досрочного прекращения договоров аренды, возврата всех объектов собственности, используемых УПЦ, и их дальнейшей передачи в пользу полностью лояльной киевским властям Православной церкви Украины (ПЦУ). Речь идет о структуре, созданной в 2018 году при президенте Петре Порошенко как противовес «промосковской» УПЦ. Получив статус автокефальной (то есть независимой) от Константинопольского патриархата, за минувшие годы ПЦУ так и не смогла превратиться в доминирующую религиозную организацию на Украине, несмотря на покровительство со стороны властей. Теперь же офис президента хочет добиться этой цели силой, фактически поставив УПЦ вне закона. Другое дело, что быстро и легко провернуть этот передел церковной собственности и сфер влияния не получится, хотя законодательную базу для этого депутаты уже готовят. А столь открытое давление Киева на самый многочисленный религиозный институт в стране может привести к глубокому расколу в обществе.
Перипетии украинского православия
После распада Советского Союза религия заняла особое место в повседневной жизни Украины — главным образом потому, что в годы репрессий церковь на территории УССР пострадала не так сильно, как в Центральной России. А те регионы, что вошли в состав республики по итогам Второй мировой войны, и вовсе не знали жестких гонений. Именно поэтому политическая элита страны чуть ли не с самого образования современной независимой Украины стремилась встроить православие в государственную идеологию. Закономерным итогом этих попыток стал раскол. В 1992 году митрополит Филарет (Денисенко), возглавлявший на тот момент УПЦ, объявил о своей независимости от Московского патриархата. Не получив признания других поместных церквей (в мире православия это необходимый этап для образования новой автономной церковной структуры), Филарет, однако, был поддержан тогдашним президентом Украины Леонидом Кравчуком. Так образовалась Украинская православная церковь Киевского патриархата. Долгое время киевские власти пытались скрестить ее с УПЦ, надеясь выстроить на этом фундаменте церковь, отвечающую внутриполитическим задачам, но так и не добились успеха. В итоге президент Петр Порошенко решил просто создать новую структуру — Православную церковь Украины (ПЦУ). Предполагалось, что эта организация объединит страну, совместив религиозные догмы с официальной политикой и «импортозаместив» каноническую церковь, связанную с Москвой. Однако ПЦУ получила признание только от четырех поместных церквей из 14 и не приобрела популярности среди населения. Самой крупной религиозной общиной — и единственной безупречной структурой на Украине с точки зрения церковного права — по-прежнему оставалась УПЦ. Например, согласно опросу, проведенному в ноябре 2016 года компанией Ukrainian Sociology Service при Институте социологии Национальной академии наук Украины, почти 40% граждан страны считают себя прихожанами УПЦ, в то время как к самопровозглашенному Киевскому патриархату себя отнесли чуть больше 25%. Еще один показательный штрих: из зарегистрированных в стране 37 тыс. религиозных организаций свыше 12 тыс. относятся к УПЦ. Это очень серьезные цифры, особенно если учесть отношение к церкви официальных властей.
Балансируя между крайностями
Уже в 2016 году в Верховную раду было внесено несколько законопроектов, которые должны были легитимировать запрет деятельности УПЦ, а также передачу ее собственности в другую юрисдикцию. Но под давлением общественности — только официальное обращение с требованием остановить этот процесс подписало более 300 тыс. человек — инициативы пришлось отозвать. Впрочем, через два года Верховная рада все же приняла поправки в закон «О свободе совести и религиозных организациях», согласно которым всем религиозным организациям, связанным с Россией, предписывалось информировать об этом в своем официальном названии. По сути, речь шла о принудительной перерегистрации всех приходов, под предлогом которой власти хотели вывести имущество УПЦ и передать его уже созданной в тот момент ПЦУ. Однако Окружной административный суд Киева заблокировал процесс перерегистрации, а Конституционный суд инициировал проверку на предмет соответствия этого решения Основному закону страны. После начала СВО давление на УПЦ предсказуемо усилилось. С самых первых недель боевых действий участились нападения на церкви праворадикальных сил и представителей ПЦУ; некоторые храмы решением местных властей были переданы ПЦУ в одностороннем порядке. Власти, однако, долго молчали: то ли было не до того, то ли опасались лишнего социального напряжения. Да и сама православная церковь старалась не привлекать к себе лишнего внимания. С одной стороны, она сделала шаг в сторону автокефалии, косвенно сигнализируя Киеву о дистанции с Москвой. Многие иерархи украинской церкви открыто заявили о своей патриотической позиции; они активно помогали гражданскому населению, несли пастырское служение на фронте. С другой стороны, УПЦ последовательно уклонялась от любого сближения с ПЦУ, несмотря на поступающие предложения, осознавая, что слияние с этой религиозной структурой чревато расколом. Все это, конечно, не могло не нервировать Зеленского и его команду. Трудно было найти предлог для давления на церковь, которая оказывает искреннюю поддержку тылу и ведет себя подчеркнуто аккуратно. Но столь же трудно было смириться с тем, что в новых политических условиях, благоприятных для наведения порядка, в стране все еще сохраняется крупный и самодостаточный институт, который не встроен в единую государственную машину. В сущности, все нападки на УПЦ после 2014 года были обусловлены не только ее связью с Московским патриархатом, хотя для радикально правых сил этого было достаточно для точечных захватов храмов. Среди всех религиозных организаций страны лишь УПЦ последовательно выступала против гражданской войны в Донбассе, став своего рода символом плюралистичной Украины. Ясно, что в глазах нынешней политической элиты страны этот символ превратился в рудимент прошлого.
Карты Сбербанка и «антиукраинские материалы»
Формальным поводом для борьбы с «русским влиянием» внутри УПЦ и подготовки кампании по ее ликвидации стал появившийся 13 ноября в Сети ролик, где в Киево-Печерской лавре люди поют «Звон плывет, плывет над Россиею, пробуждается матушка-Русь». «В случае, если видео является аутентичным, мы призываем принять немедленные процессуальные действия в отношении руководителей УПЦ», — оперативно отреагировал на эту публикацию руководитель министерства культуры и информационной политики Украины Александр Ткаченко. Однако еще до этого инцидента, после которого тема скрытых за церковной оградой «коллаборационистов» стала быстро разгоняться в СМИ и в риторике официальных властей, начались первые обыски у представителей УПЦ. Так, 12 октября СБУ неожиданно пришла к винницкому митрополиту Ионафану (Елецких), правящему архиерею Тульчинской епархии. Согласно отчету, спецслужбы обнаружили у него листовки с надписями «Донбасс — Россия», брошюру «Молитва за президента России», портрет патриарха Кирилла, а также карты Сбербанка. В ведомстве заключили, что епископ «поддерживал политику Кремля и одобрял действия России». В конце октября похожие мероприятия прошли в Александрийской, Светлогорской и Черновицко-Буковинской епархиях, где силовики изъяли «переписку митрополита Кировоградского и Новомиргородского с патриархом Кириллом», а также «антиукраинские материалы». Но самым громким событием стало проведение 22 ноября «контрразведывательных мероприятий» на территории Киево-Печерской лавры. Согласно версии СБУ, в монастыре были найдены миллионы наличных гривен (небольшая сумма для такого крупного объекта) и «пророссийская» литература, предназначенная для пропаганды «русского мира»: если судить по фотоотчету, речь идет о двух книжках про русскую идеологию, нескольких экземплярах патриотического журнала «Русский дом» и листовках с изображением патриарха Кирилла. Спецслужбы также обнаружили в лавре «сомнительных» граждан России. После этого в СМИ появилась информация о том, что Киево-Печерская лавра якобы переподчинена ПЦУ. Позднее новость подтвердил представитель ПЦУ Евстратий Зоря, однако в минкультуры Украины и УПЦ сообщение опровергли. Сейчас есть все основания подозревать, что Киев вынашивает планы передачи этого объекта исторического наследия подконтрольной ему церкви. В целом за минувшие недели украинские силовики провели обыски в 350 помещениях УПЦ и у 850 граждан, связанных с церковью, из которых 50 человек «прошли углубленные контрразведывательные опросы, в том числе с использованием полиграфа». Если судить по отчетам о проведенных мероприятиях, многочисленные «русские следы» внутри УПЦ уже найдены. А это развязывает властям руки для продавливания соответствующих решений на законодательном уровне.
Логика запретов
Если рассуждать с юридической точки зрения, то по факту проверки УПЦ, порученной Зеленским, складывается двойственная ситуация. Религиоведческая экспертиза вряд ли сможет установить связь УПЦ с Москвой, поскольку после майского собора она фактически была разорвана. Хотя, если учесть переподчинение 6 декабря Государственной службы по этнополитике и свободе совести от министерства культуры напрямую правительству Украины, комиссия способна прийти и к другим выводам. А по линии контрразведки Украины, которая расследовала «подрывную деятельность российских спецслужб в религиозной среде нашего государства», доказательств против УПЦ собрано немало.
Провести точечные репрессии против «провинившихся» иерархов УПЦ киевским властям будет нетрудно. Некоторых из них, как заявил представитель пресс-службы Главного управления разведки минобороны Украины Андрей Юсов, даже попробуют использовать для обмена на украинских военнопленных. А вот с имуществом УПЦ могут возникнуть проблемы. Дело в том, что юридически на Украине нет централизованной религиозной организации, как, например, в России, Латвии или Эстонии. Каждый приход здесь представляет собой отдельное юридическое лицо, а УПЦ в целом — это своего рода добровольная ассоциация приходов. Таким образом, даже прямой запрет УПЦ не будет автоматически означать их упразднения. Чтобы обойти это препятствие, депутаты от «Слуги народа» и «Евросолидарности» внесли в Верховную раду законопроект, упрощающий переподчинение храмов другой религиозной общине. Для этого хватит меньшего количества голосов членов общины, и проголосовавшим не потребуется подкреплять свой голос личной подписью — значительное смягчение закона, который прежде строго регулировал данный вопрос. Новый законопроект также предполагает «запрет на передачу государственного или коммунального имущества в бесплатное использование или аренду религиозным организациям, которые связаны с государством, осуществившим военную агрессию против Украины и (или) временно оккупировавшим часть ее территории». Эта норма направлена на те объекты УПЦ, которые имеют историческое значение для Украины, как, например, Киево-Печерская лавра. «По сути, мы видим реинкарнацию законопроектов, которые пытались принять еще при Порошенко. Как и тогда, они касаются, во-первых, существования самой церкви, которая как-либо связана с Московским патриархатом. А во-вторых, стремятся лишить ее всего имущества или, по крайней мере, самого важного, символического — КиевоПечерской или Почаевской лавры», — рассказывает Роман Лункин, руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН. Религиовед уверен: если раньше многие директивы, которые приходили из Киева, могли не исполняться местными властями, особенно на востоке страны — в этом плане приходы УПЦ всегда сильно зависели от позиции местной администрации, — то теперь рассчитывать на это бессмысленно.
Унитаризация Украины
Президент Зеленский, конечно, подчеркивает, что все мероприятия по УПЦ должны проводиться в соответствии с нормами международного права в сфере религиозных свобод, тем более что Украина входит в Совет Европы. Однако провернуть такую аферу юридически безупречно невозможно. У украинских иерархов будет формальное право подать апелляцию в европейские судебные инстанции, например в ЕСПЧ. Но трудно себе представить, что в нынешних условиях суд не примет сторону официального Киева. Скорее всего, такие дела будут затягиваться, а СМИ станут оправдывать решение украинских властей «российской агрессией». Но для самой Украины ликвидация крупнейшей религиозной общины не пройдет бесследно. Православие десятилетиями выступало как своеобразный «клей» для этой регионально пестрой страны, даже несмотря на наличие разных церквей. Задуманная же унитаризация, в рамках которой церковь окончательно превратится в идеологический инструмент государства, приведет к глубокому расколу общества. «Конечно, такой раскол может наступить не сразу, поскольку в условиях гуманитарной катастрофы люди вряд ли массово выйдут протестовать. Но этот исторический слом заметно увеличит напряжение среди значительной части социума», — уверен Роман Лункин.
0
120.00
