Ричард Медхёрст, британский журналист с сирийскими корнями, изложил свою версию нападения Израиля на Газу. По его мнению, Израиль решил замкнуть на себя новый транзитный маршрут из Азии, а также отодвинуть конкурентов от разработки шельфового месторождения газа. Именно в конкуренции за транспортные коридоры и доставку газа он видит причину войны в Сирии и на Украине, а теперь и в Газе. Изложенная Медхёрстом фабула выглядит стройно, хотя, конечно, полна конспирологии.
Транзитный путь планировал Китай через Россию. Есть и альтернативные пути – через Среднюю Азию. Значение сухопутного коридора на данный момент не так высоко – дешевле отправлять товары по морю или самолётом. Но корабли идут 15–30 дней, а самолётом доставка выходит дорогой. Потому и прорабатываются новые маршруты. Всем странам хочется встроиться в новый маршрут, а США, конечно, грезят его контролировать. Но, поскольку у Вашингтона с Пекином вконец разлаживаются отношения, американцы озаботились поиском альтернативы, которая, с одной стороны, ограничила бы возможности КНР, а с другой – поддержала бы конкурирующих с китайцами индусов. Фактически представленный Нетаньяху в ООН маршрут проходит параллельно с китайскими проектами, но ключевым местом в нём становится не Каспийское море, а Средиземное.
Проследим, как крупные страны боролись с альтернативными проектами. Два года назад Иран и Ирак подписали соглашение о строительстве железнодорожного сообщения – у Тегерана, таким образом, может появиться транспортный коридор в Афганистан, Пакистан и Индию. Или в Китай. Но если замкнуть этот коридор на сирийскую Латакию – средиземноморский порт, – то это уже полноценный транзитный маршрут в Европу. Этой осенью президент Сирии Башар Асад в ходе визита в Пекин подписал соглашение о стратегическом партнёрстве, частью которого было строительство железнодорожной ветки в Латакию в рамках Великого шёлкового пути. Иран и Сирия, таким образом, становились транзитными государствами, имеющими стратегическое значение для КНР. А второй по запасам газа в мире Иран сейчас смог бы обсуждать с Европой поставки своих углеводородов по дну Средиземного моря. Но… Латакию бомбит сейчас Израиль!
Предложение Израиля, от которого нельзя отказаться
Ситуацию на Ближнем Востоке Медхёрст сравнивает с событиями на Украине. Мол, в 2014 году американцы затеяли майдан не столько ради того, чтобы ограничить влияние Москвы на Киев, сколько ради ограничения возможности поставок углеводородов в Европу. «Контроль за Украиной – это контроль за трубопроводами, по которым российский газ направлялся в Европу. Транзит через Украину они должны были возглавить, а альтернативы по дну Балтийского моря отменить. И демократы, и республиканцы в США не таясь заявляли, что они не позволят, чтобы «Северные потоки» шли в Европу». Байден лично говорил, что он «прекратит» транзит. Задача США – продавать нефть и газ Европе. Теперь пути поставки российского газа обрублены, и США, таким образом, решили долгосрочную политэкономическую задачу – устранили своего конкурента с европейского газового рынка.
Вторая после России страна по запасам газа – Иран. Тегеран подписал соглашения о примирении с Вашингтоном в 2015–2016 годах. Согласился и на допуск надзирателей на свои атомные проекты. Американцы в обмен на возвращение в США из Ирана своих пленных обязались вернуть Тегерану миллиарды долларов, замороженные на банковских счетах, и намекали на скорое снятие санкций. Но Вашингтон нарушил условия соглашения, и Тегеран, таким образом, лишился маячившей возможности поставлять свои углеводороды в Европу. Иран и Россия, две страны с самыми большими запасами углеводородов в мире, оказались отстранены американцами от европейских поставок.
Схожая ситуация произошла с Ливией, которую просто разбомбили. А ведь это был один из крупнейших поставщиков нефти в Европу. Но и это не всё. Контроль за транзитом энергоресурсов стал причиной войны в Сирии. Летом 2009 года Катар предложил Сирии влиться в Арабский газопровод, добавив туда свой газ. Америка тогда была крайне заинтересована в импорте газа из Саудовской Аравии и Катара в Европу, но Сирия отвергла предложения. Менее чем через год в Сирии началась война. Кто финансировал её? Катар, Израиль и США. Они вложили немало денег, чтобы свергнуть законное правительство в Дамаске. Или, может, чтобы добраться до сирийских богатых недр, а заодно возглавить перспективный транзитный маршрут? От ограничения поставок газа тогда выиграла Россия. Возможно, именно поэтому Вооружённые силы РФ и ЧВК бок о бок встали на защиту легитимного президента. Ведь принципиальная позиция Башара Ассада не допустила конкурентный газ в Европу. А крупнейшим поставщиком тогда была Россия. Сегодня США контролируют треть территории Сирии и практически всю сирийскую добычу углеводородов. А Израиль регулярно бомбит окрестности сирийского порта Латакия, делая невозможным его использование в торговом грузообороте. Но и газопровод альтернативный не построен. Правда, сейчас это скорее на руку США. Америка помогает строить точки приёмки своего газа – например в Польше. Но пока объёмы на пределе.
И вот теперь Израиль предлагает решить газовую проблему в Европе. И каким же образом?
Здесь припоминается недавнее заявление главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен о некоем совместном газовом проекте с Израилем, который «сыграет важнейшую роль в поставках газа в Европу после отказа от российских энергоносителей». Так что же это за проект? В 2010 году на Ближнем Востоке были разведаны гигантские запасы газа в Левантийском бассейне – месторождение назвали Левиафаном. Кто мог бы его обслуживать? Сирия? Вышеназванная Латакия временно выведена Израилем из строя. А на прошлой неделе Сирия вообще подверглась одновременной атаке Израиля и США.
Другой важный порт Левиафана – Бейрут. В 2020 году в Бейруте произошёл громкий взрыв – рванул то ли склад с селитрой в порту, то ли что-то ещё. У Газы тоже есть порт напротив газового месторождения. И большое желание участвовать в разведке. Но порт практически заблокирован израильтянами с 2007 года. Хотя сама идея разделения территорий в рамках решения ООН была призвана сохранить за Палестиной выход к морю. И вот её статус средиземноморского государства евреи умножают на ноль. Получается, что палестинский порт в Газе, сирийский в Латакии и ливанский в Бейруте – все фактически заблокированы. А единственный действующий порт в регионе – израильская Хайфа. «Как удобно! – иронизирует Медхёрст. – Это делает Израиль единственной страной в регионе, способной вести газовую разведку и одновременно предоставлять экономический коридор в Европу».
Вот об этом проекте и говорила Урсула фон дер Ляйен. А пока в Средиземном море будут тянуть трубопровод, израильтяне предлагают воспользоваться океанскими супертанкерами. «При этом израильтяне, – отмечает Медхёрст, – намерены красть газ с ливанских газовых месторождений». Правда, в ответ Иран пообещал Тель-Авиву (и Вашингтону, разумеется) топить все танкеры ракетами, если с месторождений Ливана будет украден хоть один кубометр газа. И теперь Тель-Авив умоляет Вашингтон урегулировать этот вопрос дипломатически.
Другими словами, Израиль и США вместе обнулили альтернативные транспортные и энергетические пути.
А Тель-Авив тем временем получает приз – возможность замкнуть на себя все средиземноморские транзитные поставки в Европу, попутно отсекая в интересах США иранские, арабские и российские газовые компании.
Взгляд под другим углом
Однако стоит дополнить картину Медхёрста. Он не упоминает об альтернативном транзите в Европу через Россию и страны Средней Азии. Следует понимать, что нынешний разлад с Европой явно не навсегда, а пока конфликт не улажен, китайцы пробуют протянуть часть своего «шёлкового пути» через прикаспийские страны в Турцию. И это тоже альтернатива плану Нетаньяху, как его озвучивает Медхёрст. Упускается из вида и такой немаловажный момент. Деньги, как известно, любят тишину. А какая тишина может быть на Ближнем Востоке?! И как можно развивать логистический центр в Хайфе, если в Израиле второй месяц идут боевые действия, которые невесть сколько продлятся? Кроме того, на залежи Левиафана претендует Анкара, от них до турецкой части Кипра не сильно дальше, чем до Хайфы. Реджеп Эрдоган вполне может претендовать на жирный кусок в этом проекте. Чем Кипр не транзитная точка?
Ещё одно слабое место у Медхёрста – рассуждая о транзите, он как бы упускает из вида товары и концентрируется на углеводородах – словно бы по заказу. А это всё же неравнозначные вещи. Товарный транзит из Поднебесной в Европу налажен десятилетиями, и едва ли в Старом Свете решатся его нарушить. При этом Великий шёлковый путь – это в первую очередь товарный поток из Китая. Углеводородов в нём нет – они идут в противоположном направлении в Китай – с Аравийского полуострова, из Ирана и России. Потому стоит, наверное, отделить мух от котлет, говоря о претензиях Израиля на месторождение Левиафан (в пику Палестине и Сирии) и о его транзитных возможностях и перспективах, ограничивающих в первую очередь аналогичные планы Ирана (отсюда и угроза ракетных ударов по супертанкерам, озвученная Тегераном). Пока же очевидно следующее: конфликт в Газе вполне мог быть развязан в том числе из-за шельфовых залежей, которые Тель-Авив не желает уступить палестинцам даже в самой отдалённой перспективе. Теперь Нетаньяху должен закончить эту войну как можно быстрее, а не увязать в ней и дальше. А именно это сегодня и происходит. Но кто в истории не надеялся на быструю победоносную войну?
Сирийская война и российские интересы
Своим выступлением Медхёрст дал повод посудачить о причинах начала сирийской войны. Мол, Асад проигнорировал предложенную Катаром транзитную сделку в интересах США, что и стало спусковым крючком. На Западе – и тогда, и сейчас – доказывают, что Москва выступила на защиту Дамаска безотносительно углеводородной подоплёки. «Утверждение о том, что на участие России в Сирии влияют газовые интересы, надуманно, – доказывал в ноябре 2015 года Дэвид Баттер, научный сотрудник программы Chatham House MENA. – Ошибочно утверждать, что Россия осознаёт необходимость контроля над Сирией, чтобы защитить своё доминирование на европейском газовом рынке, в частности от предлагаемого катарского трубопровода, который будет пересекать сирийскую территорию. Хотя российское государство и «Газпром» имеют жизненно важный стратегический интерес в сохранении своей 30-процентной доли на европейском газовом рынке и в контроле за потенциальной конкуренцией, фактическая или потенциальная роль Сирии в этом не имеет отношения к участию России». В тон Баттеру высказывались и аналитики «Форбс»: «Заявления о намерениях по поводу катарских труб можно отнести к категории политических деклараций, не имеющих реальной перспективы. Свежие рассуждения на эту тему тоже приходится рассматривать как пустословие».
0
25.00
