ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Nov. 13, 2024

Это была непростая максима. Я вынужден был пересмотреть и переслушать это место несколько раз, чтобы понять, о чем речь, и понял. Речь о назревшей партийной дискуссии. Внутри- и внешнепартийной.

Да, тут ведь было о чем поспорить. Ведь можно, казалось бы, сразу делать из того, что хотят люди, но не нужно, чудак-человек! Надо, чтобы было что делать дальше.

— Чтобы ничего не разрушить,— сразу между тем понял и поправил коллегу Владимир Путин.

Они разговаривали на своем языке. В нем были, наверное, зашифрованы какие-то кодовые слова («хотят люди», «сделать больше»), которые молниеносно отзывались в сознании каким-то красным фонариком: внимание, вот оно, правдивое!

— Вот-вот,— обрадованно добавил и Владимир Васильев.— И фундамент не потерять быстрым, неподготовленным движением!

Отчет его выходил на такую финишную прямую, когда нельзя было кривить душой даже в малом, и он не скрывал этого.

— Мы вышли как раз на такую прямую, когда можно...— впрочем, добавил он.— Тем более сейчас новый руководитель в Счетной палате (Борис Ковальчук.— А. К.). А ведь это не само собой произошло! Тогда, еще с исполняющим обязанности, мы договорились о чем: что Счетная палата вместе с казначейством начинают работать не по году, когда уже котлован стоит и ничего больше нет, а поквартально!

Выяснялись неожиданные подробности.

— Хотели помесячно,— с определенной досадой признался Владимир Васильев,— но нельзя просто! Не позволяет, возможности нет такой! А вот поквартально стали делать!

Он не пояснял, что именно они все тут делают. Это и всегда было загадкой, и пусть ею и оставалось.

— Мы стали видеть, какой объект в каком состоянии — то, что веб-камеры вешать... Это делает собственник или тот, кто получил заказ... А мы тут! Приезжает депутат, которому надо отчитываться перед избирателями... И это достаточно объективный контроль!

Стоило просто соглашаться.

— В результате это системное изменение, и вы очень на него, спасибо, отреагировали, сказав, что та экономия, которая возникает, должна оставаться у тех, кто ее сэкономил,— прибавил Владимир Васильев еще одну максиму.— Своего рода приз за честность, за эффективность... Это очень хорошее дело!

Но разве это было все!

— В связи с этим,— продолжал он,— сейчас можно посмотреть на многие моменты! Например, сейчас поднимается в паблике эта тема... Меня она тоже касается, потому что это Тверь! Объект, в частности, это Волга — очистные сооружения, острая тема, она и воспринимается очень остро! Там мои коллеги очень активные, яркие по существу! Но там есть моменты, по которым можно было бы, во-первых, сделать выводы и в новой системе координат уже сейчас брать на контроль. Можно контролировать объекты, но изначально мы понимаем, сколько: допустим, есть программа, ее можно с самого начала смотреть — вы в начале года получили деньги, в каком они состоянии, как они освоены.

Брать на контроль уже ничего не хотелось. Пытаться понять — тоже. Это была работа для Счетной палаты. Не для рядового ума. А для такого, где его — палата.

— От популизма ушли,— еще раз подчеркнул Владимир Васильев.— Авторитет у людей надо зарабатывать!.. Когда по школам работали, люди это увидели. Мы это увидели на выборах на этих. То есть о чем речь идет? О том, что люди хорошо понимают, за что они голосуют...

Я-то давно перестал хоть что-нибудь понимать. Но и амбиций таких, с другой стороны, не было.

— То, что сейчас произошло и со спецоперацией, то, что мы стали думать о стране больше, чем о себе, чаще, и то, что сейчас происходит в обществе,— это огромный потенциал,— добавил Владимир Васильев.

Между тем неожиданно обозначилась принципиальная мысль: стали думать о стране больше, чем о себе. Оставалось решить, так ли и должно быть впредь. Или, может, это какая-то временная мера.

— Мне кажется,— развивал свою мысль Владимир Васильев,— сейчас очень интересно было бы, используя это единение правительства и Думы, не дать, чтобы правительство задушило в мягких объятиях эту нашу некую яркость (да, бросалась в глаза.— А. К.), неуравновешенность (тем более.— А. К.), а чтобы мы вышли на совместное сотрудничество... Наша Счетная палата, казначейство — они же видят все! Вот, деньги я должен был получить, я их получил!

А вот об этом он еще не рассказывал.

— Значит, мы научились контролировать... Я их израсходовал (Неужели совсем ничего не осталось? — А. К.)... Объективный контроль! Депутаты готовы это делать! Мы будем это делать. У нас выхода нет просто! А с чем мы еще к людям придем?! Только с этим,— покачал головой Владимир Васильев.— Кстати, на выборах это очень хорошо сказалось, они пришли в эти школы, которые сами ремонтировали, по общественным пространствам, которые по их просьбе делали, по улицам. Конечно, они среагировали так, как могли и должны были среагировать нормальные люди.

Поток сознания начинал бурлить, спотыкаясь о подводные камни.

— Результат видят, если он есть! — помощь пришла откуда не ждали, то есть от Владимира Путина.

Оказывается, все это время он внимательно слушал.

— И они хотят, чтобы то, что говорят, делалось! — так же доверительно сообщил ему Владимир Васильев.

Каждое слово президента отзывалось в нем дополнительным оживлением и новыми соображениями:

— Мне кажется, что при таком подходе, системном контроле, он (Да уже не важно, кто именно.— А. К.) нас немножко убережет от этого мздоимства, от этого воровства, недобросовестности, неэффективности (А, видимо, подход.— А. К.). И позволит не доводить до больших потерь, а своевременно реагировать, забирать и давать более эффективному собственнику!

Финал публичной части оказался открытым.

— В целом у нас сегодня атмосфера в Думе рабочая,— пояснил Владимир Васильев президенту.— Мы иногда ведем дебаты!

Бывает и такое.