Пушкин и Толстой безудержно славословили Петра, поддавшись настроениям школьной программы. Но, когда они сами начали изучать документы той эпохи, чтобы написать книгу о великом реформаторе, настроение обоих резко изменилось. Пушкин писал потом, что указы Петра писаны кнутом, а Толстой и вовсе называл его «осатанелым зверем» и «великим мерзавцем».
Это если вкратце. А теперь подробности. Что же натворил он с Россией?
Действительно ли Пётр реформировал армию, заведя полки по иноземному образцу? Обывателю это представляется так. Раньше было дворянское ополчение (рыцарская конница в русском варианте) и стрельцы в красных длиннополых кафтанах с секирами. А потом пришёл Пётр и заменил устаревших стрельцов на модных солдат в треуголках.
На самом же деле войска иноземного строя появились в армии ещё до Петра. Во время русско-польской войны Смутного времени воевода Михаил Шуйский увидел, как лихо действует шведская и немецкая пехота, приметил новинки в организации их войска и решил переформатировать русское войско по европейскому образцу. Он набрал крестьян и отдал их в обучение бельгийскому офицеру, который учил мужиков держать строй и обращаться с оружием. Чуть позже глава Пушкарского приказа Анисим Радишевский написал первый в истории нашей страны воинский устав – «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». Сей замечательный документ вводил новые рода войск – солдатские полки, драгун, гусар, – а также новые воинские звания. Теперь в русской армии были не только десятники и сотники, которые командовали «старыми» соединениями, но и поручики, майоры, генералы, командовавшие реформированными на евроманер частями. И к моменту воцарения Петра две трети русского войска уже состояли из полков иноземного образца.
Настоящая «заслуга» царя-реформатора состоит
не в заведении полков «иноземного строю» в рус-
ской армии. И не в том, что Пётр переодел солдат
в европлатье. А в том, что он постепенно сменил
наёмную армию на рекрутируемую. Стрельцы
в армию нанимались. Солдат в неё забривали.
У прежних государей в армии служили свободные
люди за зарплату и привилегии. У Петра в армии
служили рабы за пайку. Солдат в петровской ар-
мии клеймили, как скот. За малейшее ослушание
могли убить: более ста видов проступков со сто-
роны солдата карались смертной казнью, которая
производилась «застрелением, мечом, виселицею,
колесом, четвертованием и огнём».
Рекрутов не только клеймили, их заковывали
в цепи и гнали к месту сбора, чтобы не разбежа-
лись. Кормёжка и условия содержания заключен-
ных (а как их ещё назвать?) были столь ужасными,
что армия стала пугалом для российских кре-
стьян. Она не многим и отличалась от концлагеря.
Солдаты от гнилой кормёжки и холода мёрли, как
мухи. На одного погибшего в бою в петровской
армии приходилось двое умерших от болезней.
Всем известно, что в 1941 году товарищ Сталин
учредил в РККА так называемые заградотря-
ды, которые располагались в тылу наших войск
и открывали огонь из пулёметов по своим от-
ступающим войскам, карая их таким образом «за
трусость». Но это не было изобретением Сталина.
Отряды, стреляющие в собственные отступающие
войска, ввёл в русской армии Пётр I. А Сталин как
раз и был тем великим мистификатором, который
раздул миф о прогрессивном царе-реформаторе:
ему нужна была историческая опора, уж слишком
похожими средствами действовал Иосиф Висса-
рионович – и казнил без меры, и индустриализа-
цию страны проводил, стараясь догнать Европу,
и милитаризацию страны довёл до предела.
Кстати, о милитаризации… Предшественник
Петра I на русском троне царь Фёдор Алексеевич
тратил на армию 46% казны. А в эпоху петров-
ского милитаризма траты государства на армию
стабильно превышали 80% бюджета, в отдельные
годы пиково взлетая до 96%.
Один из отечественных историков поделился
следующим наблюдением: если из любимого де-
тища Петра I – Санкт-Петербурга изъять все зда-
ния и памятники, связанные с чиновничеством,
войной и армией, от города практически ничего
не останется. В эпоху Петра и далее, писал он,
«не армия была при государстве, а государство
при армии». Пётр перевёл на военные рельсы
всю страну.
Зачем же нужна была Петру эта огромная ар-
мия? С кем он воевал и за какой интерес, если
страна только нищала от его походов?
Первое, что приходит в голову из усвоенного
в школе: Пётр хотел получить выходы к морю.
Он за них и воевал со шведами на Балтике. Но
для чего Петру был нужен выход к морю? Говорят:
для торговли. Не может сильная держава не иметь
развитой торговли, а главный торговый путь
всегда морской!.. Это верно. Но тут возникают
два возражения.
Первое. А кто сказал, что у России не было вы-
хода к морю? Был! На протяжении сотен лет был
и успешно использовался. Порт Архангельск.
Здесь варили соль, томили дёготь и курили смо-
лу, отсюда шла торговля пенькой, мёдом, рыбой,
пушниной, клыком моржа, вологодским мас-
лом. Тут была развитая лесная промышленность
и строились железоделательные заводы. Край
в самом буквальном смысле переживал расцвет.
В сферу экономического притяжения славного
города Архангельска попали всё Заонежье, бас-
сейны Двины и Печоры, Карельский полуостров,
Великий Устюг с окрестностями, а после похода
Ермака в Сибирь и сибирские земли, откуда через
Сольвычегодск в порт Архангельск потянулись
сибирские меха и камни.
Весной, летом и осенью Архангельск представ-
лял собой настоящий Карфаген времён расцвета:
здесь жались бортами все флаги мира – англичане
и шведы, датчане и французы, немцы и голланд-
цы… Город сверкал. Гостиные дворы и кабаки для
заморских гостей, огромные рынки и склады, теа-
тральные представления и иноземная речь. Пря-
ности и сахар. Фарфор и средиземноморские вина.
Солонина и ром. Инжир и жемчуг. Английская
шерсть и лимоны. Китайский шёлк и голландская
бумага. Ювелирные изделия и краска для тканей.
Привозные товары по рекам отправлялись через
Вологду вниз, в континентальную Россию. С XVI
по XVII век через Архангельск торговали с миром
все главные русские города. Свиную щетину сюда
поставляли 9 городов, льняное масло – 5 городов,
топлёное свиное сало – 13 городов, пеньку – 18 го-
родов, выделанную кожу – 25 городов…
Порт Архангельск вовсе не был тесен. Всего за
полвека, с 1600 года по 1650 год, он увеличил при-
ём иностранных судов втрое!.. О значимости до-
петровской морской торговли России говорит тот
факт, что две трети таможенных сборов в казну
давал порт Архангельск, а остальное поступало от
приграничных сухопутных городов.
Итак, на две трети казна пополнялась тамо-
женными сборами от морской торговли. И после
этого нам будут говорить, что Россия не имела
выхода к морю?
Второе. А так ли необходим морской порт для
торговли? Город Новгород, как известно, выхо-
да к морю не имеет. Однако в допетровской Руси
Новгород входил в крупнейшую международную
торговую организацию того времени – Ганзейский
союз. Ганза – средневековый аналог ВТО.
До завоевания Москвой Господин Великий Нов-
город поражал приезжающих вольностью нра-
вов, незабитостью и достатком жителей, видным
невооружённым глазом богатством. Здесь, как
и в Древнем республиканском Риме, все были гра-
мотными, поскольку дети учились в школах. Люди
не носили лаптей, а носили обувь из тонкой и ярко
выкрашенной козьей или овечьей кожи. И они
не боялись испачкать нарядную обувь в традици-
онной русской грязи, поскольку грязи на улицах
Новгорода не было: городские службы работали
не покладая рук, выстилая улицы и набережные
бревенчатыми тротуарами. По сути, это была
Европа. Но потом пришёл великий собиратель зе-
мель русских Иван Грозный и «собрал» Новгород,
практически полностью его уничтожив. Кстати
говоря, этот самый Грозный вёл Ливонскую войну
за выход к Балтике. Но война сия закончилась не-
удачей, и окончательный выход к морю осуще-
ствил уже Пётр. Для чего же воевали за брега
Балтии Грозный и Пётр? Чтобы русские могли
торговать? Но они уже торговали! Они без стесне-
ния торговали с Европой в Новгороде, во Пскове
и в Архангельске. А вот балтийская государствен-
ная торговля, которую пытался развернуть Пётр I,
так развёрнута и не была.
Пётр был большой ребёнок. Жестокий и незре-
лый. Он не правил страной для людей. Он играл.
Одной из его игрушек был Санкт-Петербург. Го-
род создавался вовсе не ради нужд государства.
Плюньте тому в лицо, кто скажет, будто Петру
был нужен торговый порт, мол, именно поэтому
он и начал строить здесь город. Это глупая при-
думка: к тому времени Россия отвоевала у осла-
бевшей Швеции всю Эстляндию и Лифляндию.
То есть у Петра были уже готовые города и пор-
ты – Рига, Выборг и Ревель (нынешний Таллин).
Торговать с Европой можно было также через
водные пути Новгорода и Пскова. Можно было
продолжать торговать через Архангельск. Вон ка-
кой выбор! Но Петру нужно было нечто своё соб-
ственное, связанное только с ним. И потому он
директивно обязал русских купцов две трети то-
варов продавать через Санкт-Петербург, оставив
для Архангельска лишь треть. По сути, это было
убийство экономики целого региона. В экономи-
ческом смысле Пётр сделал с Архангельском то
же, что Грозный с Новгородом. После этого ука-
за на многие годы Архангельск угас, там исчезла
даже корабельная школа.
Правда состоит в том, что, побывав в Европе
и своими глазами увидев отставание России, Пётр
решил провести в России модернизацию. «Модер-
низация» – слово нам знакомое. И сегодня перед
нами стоит актуальнейшая задача по модерни-
зации страны. И при Хрущёве она стояла. И при
Сталине. И после Русско-японской войны. И после
Крымской. Да проще сказать, при ком такая задача
не стояла!.. Как видим, «догнать и перегнать» – за-
нятие для России вполне традиционное. История
в нашей стране не просто повторяется. Она ходит
кругами, как слепая кобыла…
В Европе фабрики и заводы? – рассуждал Пётр.
И мы построим! В Европе флот? И мы созда-
дим! В Европе купцы торгуют? И я своих назна-
чу и пошлю! Там платья другие носят? Бороды
бреют? Табак курят? И у нас всё так будет!.. Вот
только Пётр, не обладая системным образовани-
ем и вообще будучи человеком не шибко умным,
перенимал в Европе только внешнюю канву, по-
верхностные порядки, не замечая и не понимая
глубинных основ европейского устройства и при-
чин европейского цивилизационного отрыва.
Пётр открывал школы, но кто в них учился?
Подневольные дети под страхом смертной казни.
Пётр директивно строил металлургические за-
воды, но кто на них работал? Крепостные рабы.
Пётр директивно основывал предприятия, в том
числе торговые компании, и потом силился всу-
чить их в частные руки «хотя бы и неволей». Вот
такая странная смесь госкапитализма, феодализ-
ма, рабовладения и азиатской сатрапии.
К чему было насильственное бритьё бород и на-
сильственно-директивное переодевание России
в евроодежды, если первые модники на Москве
начали брить бороды и носить камзолы европей-
ские задолго до воцарения Петра? Ну подожди ты
чуть-чуть, и всё произойдёт естественным путём!
Не надо тащить зелёный росток вверх, так его
можно вырвать! И ведь вырвал! Отбросил Россию
назад… Как считают экономические историки,
именно основанная на рабском (крепостном) тру-
де петровская промышленность обусловила позд-
нейшее отставание России в XVIII–ХIX веках.
Главным секретом взлёта Европы было осво-
бождение труда. То есть освобождение личности.
Дайте людям свободу, и они всё сделают сами. Не
нужно издавать указов о том, чтобы у нас были
свои торговые компании и металлургические за-
воды – предприимчивые граждане их построят
сами. Пётр этого не понимал. Он закручивал гай-
ки, вместе того чтобы их ослаблять.
«Зато Пётр основал Петербург!» – скажут мне.
Основал. Лучше бы он этого не делал. Петербург
Пётр начал строить в нескольких километрах
от шведского города Ниеншанца, причём в чер-
товски неудачном месте. Поскольку все свои на-
чинания Пётр I выдумывал из головы и начинал
без всякой предварительной проработки, отчего
практически все они закончились крахом, то
и здесь он поступил как обычно – ткнул пальцем
в устье Невы, и началось тяжёлое строительство.
Между тем предварительные исследования про-
вести бы не помешало. Ведь городок Ниеншанц
люди построили на берегу Охты не зря. Дело
в том, что левый берег Охты – самое близкое
к морю место, которое не затопляется во время
наводнений, когда западный ветер гонит нагон-
ную волну с моря в устье Невы.
Петру это в голову не пришло. И он в самом
буквальном смысле сел со своей новой столи-
цей в лужу – в лужу перманентных наводнений.
И обеспечил своей дурацкой ошибкой себе и жи-
телям города проблемы аж на триста лет вперёд.
Все цари и советская власть всю дорогу потом му-
чились с этими наводнениями, заливавшими го-
род с завидной периодичностью. И лишь в конце
ХХ века грубая градостроительная ошибка была
исправлена – пришлось для защиты города от на-
гонной волны построить дамбу.
Похожая история произошла у Петра и с рус-
ским флотом. Есть легенда, будто Пётр I создал
российский военный флот. Это неправда. Во-
енный флот в нашей стране был и до Петра. Ещё
в 1667 году на Оке решили строить флотилию
боевых кораблей для защиты торговых путей на
Волге и Каспии от разбойников. Первый постро-
енный тогда морской корабль назывался «Орёл»
и нёс на борту 26 пушек. Можно ли строительство
первого военного корабля считать точкой отсчё-
та или днём рождения русского военного флота?
Или один корабль ещё не флот?
Но русские воевали на кораблях и до XVII века!
В веке XVI казаки вели успешные боевые дей-
ствия с турками и крымскими татарами на парус-
но-гребных кораблях, причём казачьи флотилии
насчитывали до сотни судов, каждое из которых
несло до 80 бойцов. Сотня судов во флотилии –
это уже флот? Или ещё не флот, поскольку к нему
не приложил руку Пётр I?
Отмотаем военно-исторический счётчик ещё
немного назад и увидим, как в XII веке новго-
родцы берут штурмом Стокгольм, приплыв туда
немалым флотом. Причём корабли у них были
для того времени просто огромные – 30 метров
в длину, 6 метров в ширину, двух-трёхмачтовые,
вооружённые тараном и осадными метательны-
ми машинами. (Для сравнения: «трансокеанские»
каравеллы Колумба, построенные через триста
лет, имели в длину всего 25 метров.) Но ведь это ......