На этот вопрос в эфире Радио «Комсомольская правда» (97,2 FM) ответили известные публицисты Николай Сванидзе, Юлия Латынина, Георгий Бовт, экономист Михаил Делягин и журналист «КП» Дмитрий Стешин
Ведущий Иван Панкин: - Эпидемия коронавируса обострила вопрос, что нам делать с мигрантами. Они стали главными конкурентами россиян на рынке труда. И уже появляются новости о нападении безработных гастарбайтеров на прохожих. Станет ли это поводом для столкновений? Юлия Латынина: - Опасность конфликтов не просчитывалась при завозе гастарбайтеров. Только прибыль. Почему те же киргизы кладут плитку? Они меньше стоят, чем рабочие из Иванова, не говоря о москвичах. Но вот когда случилась эпидемия, вдруг выяснилось, что в городе несколько миллионов мигрантов, деть их некуда и нужно чем-то занять. Потому что, если им не платить деньги, они будут грабить. Российское государство, которое так радостно пользовалось трудом мигрантов, об этом почему-то не думало. И до сих пор не установило визовый режим со Средней Азией. Сложно сказать, что с ними делать. Самое разумное - вывозить на родину, но родина их не принимает! Георгий Бовт: - Я могу объяснить действия властей - почему так долго не замораживали благоустройство и стройки. С точки зрения медицины это было неправильно. А с точки зрения общественной безопасности все верно - мигрантов занимали, им платили деньги. А потом и это остановили. Они сели в рабочих общежитиях скученно и заражают друг друга. А больше нет вариантов. Только платить пособие, чтобы они не умерли с голоду, хотя юридического права они на это не имеют. Даже те, кто оформлен легально. Второй вариант - отловить и выслать. Третий вариант - санитарные лагеря под надзором армии. Третий вариант самый гуманный, но он требует воли и смекалки. Поэтому вопрос не решается вообще. Миллионы людей не имеют денег и предоставлены сами себе, и скоро они могут начать отбирать еду у тех, кто послабее. Михаил Делягин: - Московские власти запустили большинство строек, не все стройки восстановились. И нужно понимать, что только на стройках в городе и области 3 миллиона гастарбайтеров.
Если добавить курьеров, продавцов и тех, кто перебивался случайными заработками, получается огромная взрывоопасная масса. И когда выяснится, что на улицу выходить можно, но идти некуда, возникнет проблема, которой российское правительство не осознает.
ДЕПОРТИРОВАТЬ ИЛИ ОСТАВИТЬ
Иван Панкин: - Что вы предлагаете? Что делать? Михаил Делягин: - Отправить домой, но огромная часть мигрантов домой не хочет. Их там никто не ждет - раз. Пока они здесь, они кормильцы - два. Кто-то захочет вернуться, а те, кто не захочет, для них у нас много инфраструктурных проектов. Но в эти проекты - только в организованном порядке. Дмитрий Стешин: - Я не могу понять, почему крупнейшее и сильнейшее государство на постсоветском пространстве не может объяснить соседям, что при эпидемии нехорошо закрывать границы и отказываться принимать своих граждан. Может. Почему этого не происходит? Наша экономика зависит от мигрантов не меньше, чем ВВП Таджикистана, на четверть состоящий из переводов гастарбайтеров. Без труда мигрантов нам тоже не обойтись, и есть очень серьезные лоббисты, которые поддерживают завоз гастарбайтеров. Поэтому сейчас проблему подморозили. До первых конфликтов, побоищ, массовых грабежей.
ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ РАБОТАТЬ?
Иван Панкин: - Без мигрантов не обойтись? Неужели? Юлия Латынина: - Мой хороший знакомый, инженер, рассказал, как еще в советское время молодым инженером приехал в село. Прокладывали какую-то сеть, и ему дали бригаду рабочих. Конечно, они начали пить. Он стучал им по макушкам, и пить они перестали. Почти сразу же выяснилось, что трезвыми эти рабочие стали зарабатывать в три раза больше. У них появились девушки и вообще блеск в глазах. Как только они начали работать, у них появился интерес к делу. Думаю, такой же эффект будет, если в России исчезнут мигранты. Это сказки, что, если мигрантов не будет, никто работать не станет. Николай Сванидзе: - Не соглашусь. Я понимаю скорбь, связанную с тем, что приехали люди из других республик и стали бесправными, им можно платить копейки, они стерпят. Да, они демпинговали на рынке труда. И раньше мало кто из своих был готов идти убирать улицы. А сейчас никто не пойдет за такие деньги. Давайте сделаем так, чтобы люди, убирающие улицы, не были бесправными. Давайте защищать интересы тех же таджиков, давайте требовать, чтобы за этот труд платили нормальные деньги, тогда эта зарплата будет интересна и нам, русским. Михаил Делягин: - Как я понимаю, мигранты получают на руки лишь половину или треть своей зарплаты. Потому что формальные деньги, на которые их берут, зачастую больше тех, на которые возьмут граждан РФ. Работать дворником и местные жители были бы счастливы. Но им не повезло, они русскими родились в России, их туда не пустят.
ПОЧЕМУ ОНИ НЕ АССИМИЛИРУЮТСЯ
Иван Панкин: - Можно как-то обойтись без насильственной депортации? Есть варианты? Николай Сванидзе: - Проблемы не будет, если мигранты будут интегрированы в наше общество, станут частью нас, их дети будут учиться в наших школах, читать Пушкина в подлиннике, во втором поколении они станут такими же, как мы. А дома продолжат строить. Михаил Делягин: - Есть количественный порог, который может ассимилироваться. Когда огромная группа людей устраивает политическую демонстрацию с перекрытием дорог в центре города, это уже не религиозный праздник. Это уже демонстрация силы или даже захват территории под прикрытием праздника. Если у нас бурно развивается экономика и в обществе позитивные настроения, мы можем ассимилировать большее количество людей. Но нынешнее российское общество никого ассимилировать не может, даже своих же граждан из ряда регионов. Михаил Делягин: - В сегодняшней реальности ассимиляция через школы приводит к тому, что там невозможно учиться. Часть учеников не понимает русского языка и в силу семейного воспитания не воспринимают женщину-учителя. Это реальная проблема. В итоге у нас возникают школы-гетто, откуда бегут жители Москвы. Когда школьники из ближнего зарубежья объясняют своим соученикам, что учительницу слушать не надо, потому что это «не по Корану», происходит «обратная ассимиляция». И говорить об уровне образования в этих школах не приходится. Юлия Латынина: - В некоторых окраинных московских школах детей мигрантов уже большинство в классах. Хотя в Германии эта проблема еще острее. Все мы знаем, как в результате изменения этнического состава страны меняется культура.
ПО ПЯТАМ ЕВРОХАЛИФАТА
Иван Панкин: - Есть ли реальные примеры интеграции и ассимиляции? Николай Сванидзе: - Я тоже коренной москвич, и не в первом поколении. Мне приятнее мос квичи вокруг меня, люди моей культуры, русский язык у меня родной. Но давайте рассуждать здраво. «Страх перед чужими», люди, которые могут не нравиться, потому что они чужие, это называется ксенофобия. Ксенофобия существует со времен каменного века, когда любой человек, говорящий на другом языке, - твой враг, который разобьет твою голову и уведет твою женщину. Это древний страх. Мигранты, если их правильно интегрировать в нашу жизнь, станут такими же, как мы. Они захотят делать карьеру и будут учить язык. И они приходят к нам, чтобы строить дома и чистить дворы. Их надо вплавлять в нашу жизнь по тысяче, по миллиону! Нас 146 миллионов в России, нас больше, чем любых мигрантов. Пусть они становятся частью нас. В США 330 миллионов, это страна мигрантов, и она достигла успехов.
Юлия Латынина: - В России все происходит не так быстро, и это одна из причин, почему нужно немедленно вводить визы со Средней Азией и тормозить миграцию. А дальше разбираться с собственным населением, которое якобы не хочет работать. И говорят это чиновники, которые меньше чем виллой в Италии не обладают.
НЕПЫЛЬНЫЕ МЕСТА - ПО НАСЛЕДСТВУ
Иван Панкин: - Допустим, мы введем визы на самых «мигрантоопасных» направлениях. Все наладится? Дмитрий Стешин: - Свободное перемещение через границы людей чужих культур отрядами по полтора-два миллиона человек, даже с самыми благими намерениями, рано или поздно приведет к конфликтам. Я несколько раз был в Косово и видел, как это происходит: взорванные храмы и коренные жители, запертые в анклавах. Да и у нас, в России, были уже конфликты с мигрантами. Их могло быть больше, но тут заслуга нашей терпимости и тех же мигрантов. Они не так ужасны. Есть рациональное зерно в словах «Все мы - дети СССР». У нас есть базовые общие принципы. Но это мигранты первого поколения, которые приезжали в 2000-х годах. Сейчас едут уже молодые люди, не знающие языка и не помнящие СССР. И большой вопрос: а какое отношение к России сейчас культивируется в этих странах? Николай Сванидзе: - Просто сказать: «Все, больше никто не приедет» - нельзя. У нас рухнет экономика. Это не каприз. Мигранты у нас будут! Будут! У нас демографическая яма, и не я ее придумал! И если они получат права, то снизится коррупция, потому что только с бесправным можно делать все что угодно. У нас целые группы силовых структур заинтересованы в бесправных мигрантах. Если человек работает, у него должны быть права. И тогда они будут ассимилироваться, все или нет - не знаю, но другого пути нет. Пусть не чувствует себя волком во враждебном окружении. Кругом говорят на незнакомом языке, в Аллаха не верят, меня ненавидят, а я их ненавижу! Так невозможно, это плохо кончится. Дмитрий Стешин: - Ненормально, когда целые отрасли экономики России заняты людьми с паспортами иных государств. Работа дворника всегда была занятием студентов. У меня родители работали в студенчестве, дети известных экономистов и сами экономисты, уж не буду называть фамилии. Теперь эта сфера для коренных закрыта. Дальше. Наши мужики всегда успешно трудились в такси и на стройках, у меня дед - строитель, и помогать ему было не нужно. Еще две отрасли, откуда вытеснили местных люди с непонятной компетенцией.
И самый неприятный пример. Я посмотрел ради интереса через «Госуслуги», какая у меня будет пенсия: 15 тысяч рублей, хотя я всю жизнь работаю вбелую и плачу все налоги. Куда идет пенсионер, способный работать? В ближайшую локацию - сторожем, в магазин, консьержем. Сейчас все эти непыльные места заняты мигрантами. Плотно, то есть один уехал в Таджикистан, заработав на дом, следом приехал племянник.
Так что я не знаю, где будет работать нынешнее поколение пожилых. Не знаю, где будут работать люди, которые по итогам пандемии окажутся на улице, нам называют страшные цифры - миллионы. И столкновения безработных местных с мигрантами, которые подмяли все простые вакансии, где можно заработать хоть чтото, скорее всего, неизбежны
0
12.00
