Низкие тяжелые тучи, создававшие на «Открытие Арене» ощущение мрака и тьмы; весь матч моросивший, а иногда припускавший сильнее дождь (это когда-то он считался спартаковской погодой, но ушли давно те времена) — все это было словно символом очередного смутного времени, уже привычно обрушившегося на «Спартак».
За столиком в пресс-центре сидел очень-очень грустный Олег Романцев, и никто не смел потревожить его одиночества. Шел перерыв матча с «Оренбургом». Самый титулованный тренер в истории красно-белых подавленно смотрел куда-то внутрь стаканчика с кофе, и видно было — переживал так, словно это он сам терпит четвертое поражение подряд в чемпионате России, причем от кого — «Урала», «Уфы», «Оренбурга»...
Почему-то эта картинка с последнего матча Олега Кононова во главе «Спартака» врезалась мне в память больше всего.
Менее чем годом ранее, на своей первой пресс-конференции в качестве главного тренера красно-белых, Кононов рассказал о желании познакомиться и встретиться с Олегом Ивановичем. Вскоре эта встреча в академии имени Федора Черенкова произошла. Пару часов коллеги и тезки говорили по душам, и спустя два месяца Олег-младший рассказывал мне, что в ходе беседы с так рано завершившим тренерскую карьеру мэтром получил подтверждение своим мыслям: «Футбол — это игра. А многие тренеры уходят в тактику, причем с уклоном в оборону. То есть заполняют пространство игры собой».
Романцев с того момента переживал за Кононова, до последнего публично защищал от оскорблений: последний раз со страниц «СЭ» вслед за поражением в Уфе. Уверен, что и пришел он именно на матч с «Оренбургом», понимая, как коллеге тяжело, и желая его поддержать. За какие-то минуты до того, как все увидели грустного Романцева в пресс-центре, красно-белые на самом исходе тайма получили первый гол — команда Владимира Федотова воспользовалась лечением Айртона, позицию которого не смог оперативно прикрыть Мельгарехо. И Романцев с его-то опытом понимал: это все. Больше Кононову в «Спартаке» никогда не суждено будет отыграться.
Если Олегу Ивановичу удавалось из года в год доказывать, что «футбол — это игра, и не заполнять пространство игры собой», то у Олега Георгиевича в «Спартаке» с этим так ничего и не вышло. Ничего похожего на поставленный им фактически с нуля в «Краснодаре» (при Славолюбе Муслине команда выглядела совсем иначе) комбинационный футбол, в который с тех пор «быки» с определенными модификациями и показывают, «Спартак» за 11 месяцев так и не продемонстрировал.
Увы, не было и никаких признаков того, что такая игра — к тому же публично (и, возможно, опрометчиво, потому что ожидания, озвученные тренером, потом становятся его же проблемами) им обещанная — прорезается. Оттого заявление об уходе выглядело логичным.
Мне до последнего очень хотелось, чтобы у Кононова получилось, я, как и Романцев, хорошо помнил его работу в «Краснодаре». Но сразу после финального свистка во встрече с «Оренбургом» впервые за все время его работы написал в соцсетях: «Пора, Олег Георгиевич. Увы».
Спустя час, который мы провели в ожидании тренера на пресс-конференции, но так и не дождались, из сообщения на официальном сайте красно-белых выяснилось: и правда — пора.
От этого хорового мата Старостин умер бы заново
Но запомнится мне, помимо подавленного Романцева, с этого матча и другое.
Хоровой мат от всей фанатской трибуны В, начавшийся сразу после второго гола «Оренбурга» (после первого не успели — тайм закончился) и с небольшим перерывом на мяч Мельгарехо почти не смолкавший до конца игры: «Иди на ..., Кононов Олег!»
Только за то, что человек не справился со своей работой и не смог выполнить своего обещания поставить «Спартаку» игру за четыре месяца.
Я видел, как на трибуне В во время встречи с «Оренбургом» мелькнула реплика с известного баннера с портретом Николая Старостина и надписью: «Он все видит».
Но одно дело, когда болельщики сделали баннер такого содержания впервые, на последнем туре ужаснейшего сезона-2003, когда «Спартак» безвольно уступил «Торпедо-Металлургу», оставляя последний в премьер-лиге. Речь шла об утерянной чести даже в большей степени, чем об утерянной игре.
Здесь же Николай Петрович, всегда символизировавший благородство и достоинство, если бы ожил, увидел и услышал происходящее, то тотчас бы снова умер. Потому что вот этого хорового мата своих, красно-белых болельщиков в адрес тренера он принять точно не смог бы. А плохой игры и низких мест в его многолетней футбольной биографии у «Спартака» тоже хватало с лихвой.
Фанатов, все это кричавших, можно было бы хотя бы отчасти понять, если бы Кононов подсиживал их кумира Массимо Карреру и сел бы в еще не остывшее от него кресло. Так нет же — ну, победил он итальянца в Москве, но потом еще были шесть матчей при Рианчо, который унаследовал место от Массимо. И только потом пришел Кононов.
Олег Георгиевич никогда не произносил ни одного плохого слова о Каррере и том наследии, которое от него получил. Наоборот, формулировал: мол, главное, что Массимо оставил после себя — это первое место в чемпионате-2016/17.
Наверное, этим людям просто надо кого-то ненавидеть и делать крайним. Вначале таковым был Денис Глушаков. Кононов, дал ему шанс, но увидев, какое безумие это влечет за собой «в комплекте» (что в конце концов не могло не подействовать и на самого экс-капитана), предпочел строить новую команду уже без него. Фанаты тут же забыли, что совсем недавно во всем был виноват Глушаков. Новым объектом для их ненависти стал сам Кононов...
Слушая многотысячные оскорбления в его адрес, которые, не исключаю, и стали последней каплей, заставившей тренера написать заявление об уходе, я вспоминал, как Борис Акунин цитировал Конфуция: «Благородный муж терпит поражение, только если перестает быть благородным мужем».
В данном случае я даже скорее о толпе, которая с таким удовольствием, не стесняясь в выражениях, топтала одного человека. Человека, вся вина которого заключалась не в том, что он кого-то предал, унизил, уничтожил (не в ФНЛ, в конце концов, «Спартак» вылетел). А лишь в том, что он — не смог.
Не смог поставить игру, добиться результата и стать своим в «Спартаке». Что, убежден, не делает его слабым тренером, а говорит только о том, что он не справился с работой в конкретном клубе. Иначе люди, утверждающее обратное, согласятся с тем, что:
1) слабый тренер три раза из трех за годы работы в «Краснодаре» опережал в итоговой таблице «Спартак» и однажды добрался с «быками» до бронзы, тогда как красно-белые в эти годы не поднимались выше пятого места;
2) команда слабого тренера два года подряд забивала «Спартаку» по четыре сухих мяча и унизительно громила красно-белых;
3) слабый тренер доходил до финала Кубка и до серии пенальти в нем при том, что «Спартак» последний раз играл на этой стадии 12 лет назад;
4) слабый тренер занимал первое место в групповом турнире Лиги Европы, опередив и однажды победив при этом дортмундскую «Боруссию», в то время как «Спартак» в это время проигрывал в квалификации «Санкт-Галлену» и кипрскому АЕК.
Вот все эти воспоминания о замечательном кононовском «Краснодаре», а главное, его игре и заставляли и знаменитых ветеранов красно-белых — таких, как Романцев — и многих журналистов считать, что у Кононова получится в «Спартаке».
18 смен тренера за 16 лет
Но «Спартак» — это отдельная галактика со своими законами. Они меняются от поколения к поколению, и их надо понимать, оценивая, сможет ли тот или иной специалист справиться в «Спартаке».
Я, видимо, понимаю их плохо. Признаю, что ошибся уже в двух случаях за последние годы — с Дмитрием Аленичевым и Олег Кононовым. Мне хотелось появления в «Спартаке» первого, я считал, что он созрел для работы в родном клубе, — но это оказалось не так. Я был убежден, что Кононов по стилю футбола, который он ставит, подходит красно-белым, — но выяснилось, что чудовищное давление не даст никому спокойно работать и что-либо ставить, а потому умение с ним справляться и персональная харизма тут важнее любых сугубо футбольных составляющих. Потому что если нет первого, то до второго дело просто не доходит.
Как Аленичев, так и Кононов, хорошие люди, в работе оказались слишком мягкими и податливыми. В том числе, мне кажется, и при отстаивании своих позиций перед руководством. Потому и хочется лишний раз аплодировать Юрию Семину, глядя на то, как он не боится вступать с менеджментом в конфликты, иной раз даже публичные. Видимо, по-другому тренерам в нынешние времена защищать свою территорию невозможно. И только так можно найти правильный баланс, как много лет находили его жесткий тренер Константин Бесков и мудрый, хотя и не сильно любивший его менеджер Николай Старостин. А потом был Романцев, который после Старостина стал сам себе менеджером — и на каком-то этапе здорового, подчеркиваю, баланса, противовеса стало не хватать.
Проблема в том, что «Спартак» как клуб и его трибуны как часть процесса, становящаяся отчего-то все более кровожадной, уже много лет играют в игру под названием: «Сожрать тренера». С момента отставки Романцева летом 2003 года за 16 лет в «Спартаке», включая и.о., было 18 тренерских смен, а скоро предстоит еще одна. Вдумайтесь — больше, чем одна за год!
Романцева менял Чернышов. Чернышова — Федотов. Федотова — Скала. Скалу — Старков. Старкова — опять Федотов. Федотова — Черчесов. Черчесова — Ледяхов. Ледяхова — Лаудруп. Лаудрупа — Карпин. Карпина — Эмери. Эмери — опять Карпин. Карпина — Гунько. Гунько — Якин. Якина — Аленичев. Аленичева — Каррера. Карреру — Рианчо. Рианчо — Кононов. И теперь Кононова — Кузнецов, а скоро мы узнаем имя следующего.
И во всем этом мельтешении имен болельщики раз за разом концентрируются на фамилии конкретного специалиста как главного исчадия ада, а теперь и вовсе скандируют матом его имя.
Но если в ЦСКА за этот же период Валерий Газзаев и Леонид Слуцкий проработали по семь лет, и нет никаких оснований полагать, что Виктор Гончаренко прослужит меньше, а в «Спартаке» такими тренерскими сроками после Романцева и не пахло — есть основания кое о чем задуматься. Конкретно о том, что конкретный тренер, как его ни оскорбляй — это следствие, а не причина. Следствие неудачного кадрового подбора — причем не только на тренерском, но и на менеджерском постах.
Леонид Федун заслуживает безусловного уважения за то, сколько денег и на протяжении какого количества времени вкладывает в «Спартак»; за то, что построил прекрасный стадион и сделал один из лучших клубных музеев в мире. Но давайте откровенно: своего тренера он до сих пор так и не нашел. Возможно, потому что эмоции чаще всего берут верх до наступления означенного временного рубежа.
Что, безусловно, не отменяет неудачи Кононова.
В «Спартаке» нужно быть не тренером, а вождем
«Спартак» и Кононов, клуб и тренер, не сошлись темпераментами. Как выяснилось, в сегодняшнем «Спартаке» невозможно преуспеть спокойному, интеллигентному, корректному, почти никогда не повышающему голос человеку. Его тут же называют мямлей и пиджаком. Наверное, ему надо было в начале спартаковской карьеры выйти к фанатам и через слово материться. Тогда бы его признали за своего.
В «Краснодаре» ему подставлял свою мощную хозяйскую спину Сергей Галицкий, не было почти никакого давления только формировавшейся болельщицкой и медийной среды, и Кононов мог сосредоточиться на том, в чем он понимает куда лучше, чем в собственной харизме, — на игре.
В «Спартаке» же отвлекающих, раздражающих, подавляющих факторов оказалось слишком много. Виноват ли в этом Кононов? Безусловно. Он знал, куда шел. И соглашался на требования Леонида Федуна, который дал ему карт-бланш на смену состава и строительство новой команды, но при этом не снимая требований результата. Леонарду Жардим, например, на то же самое не согласился.
Но эта история доказывает, что сегодня «Спартак» — это, как гласит слоган «Барселоны», «больше чем клуб». И, чтобы стать в нем своим и добиться результата, нужно быть больше, чем хорошим футбольным тренером.
В нем нужно быть вождем.
Это в 50-е годы в «Спартаке» был Николай Гуляев, говоривший на установках так монотонно, что основателю и начальнику команды Николаю Петровичу Старостину требовалось обязательно воспламенить команду последним зажигательным словом. Капитан красно-белых Игорь Нетто мог даже во время тренировки в ответ на какое-то упражнение надерзить Гуляеву, что тот-де не понимает в футболе, — но специалист не вступал с лидером в конфликт и продолжал кротко, но добросовестно делать свое дело. И это был, вероятно, сильнейший «Спартак» в истории, из которого целиком состояла сборная СССР, выигравшая Олимпиаду в Мельбурне.
Гуляев был качественным техническим работником. Остальные, не хватавшие ему личностные качества, «закрывались» старшим Старостиным. А выдавать духоподъемные спичи на пресс-конференциях в ту пору необходимости не было. Как не было их до такой степени даже во времена Романцева, который мог позволить себе приходить на общение с журналистами лишь по особым случаям, на регулярной основе отправляя туда Вячеслава Грозного. Даже анекдот в связи с этим в конце 90-х появился: приходит Романцев на пресс-конференцию, все пооткрывали рты от удивления, и Олег Иванович говорит: «Извините, Грозный заболел».
А теперь один неприход Кононова на встречу с журналистами, один отказ от флеш-интервью после «Оренбурга» — и повсюду сыплются обвинения даже не в малодушии, а в трусости.
Наверное, время такое, когда публичная составляющая тренерской профессии выходит на один уровень с профессиональной. Когда правильно подать себя означает не меньше, чем сделать дело. Причем подать как публике, так и футболистам, на которых тоже оказывается серьезное давление со стороны. И в таком клубе, как «Спартак», дополнительная обязанность главного тренера — отвести своей фигурой часть этого давления от них и перевести ее на себя.
Кононову все это, надо признать, не удалось. Чтобы работать в «Спартаке», надо быть железобетонным, непрошибаемым. Он — не такой. По его лицу во время матчей в последнее время это было легко считать.
И все же его отказ от появления на пресс-конференции после «Оренбурга» кажется мне неправильным. Он живой человек, его эмоции понятны и объяснимы, но он должен был собраться с духом, проявить мужество и на эту Голгофу взойти. Впрочем, у него еще есть такой шанс — организовал тот же Каррера перед отъездом итоговую встречу с журналистами. На которой, к слову, в медийной составляющей вчистую клуб переиграл.
Кононов принял «Спартак» на 9-м месте. На нем же и отдал
Вот только не надо говорить: мол, Кононов развалил «Спартак». А ведь многие считают сейчас именно так.
Что ж, придется напомнить: перед 15-м туром чемпионата России-2018/19 Олег Георгиевич принял красно-белых на 9-м месте. У команды было столько же очков, сколько у «Урала», «Ахмата» и «Оренбурга». Отставание от лидера, «Зенита», составляло 12 очков, а в восьми предыдущих матчах, пяти при Массимо Каррере и трех при Рауле Рианчо, была одержана одна победа при двух ничьих и пяти поражениях. Чемпионскую команду принял, а потом развалил Кононов, да?
После 11-го тура (кстати, число это становится сакральным, потому что и Карреру уволили вслед за поражением от кононовского «Арсенала» как раз в 11-м матче чемпионата) первенства-2019/20 Кононов ушел в отставку, оставив «Спартак» на девятом месте. На этот раз с 11 очками отставания от лидера (ЦСКА).
То есть где Кононов «Спартак» принял, там он его и отдал! Вот так при взгляде на объективные цифры рушатся стереотипы. И когда я слышу, что Олег Георгиевич должен был уходить в отставку после проигрыша «Оренбургу» не сейчас, а в последнем туре прошлогоднего первенства, то тут же вспоминаю, что в середине чемпионата, поздней осенью, он принял команду на девятом месте, а закончил его на пятом. И еще после предпоследнего тура процент набранных очков у него был точно такой же, как у Карреры за все время в «Спартаке».
Другое дело, что надежды были совсем другие — не только и не столько даже после словесных обещаний Кононова, сколько после январского турнира в Катаре, который по факту оказался его звездным часом и лучшими днями в «Спартаке».
Мы смотрим на прекрасную игру и отсутствие (по крайней мере, на данный момент) травм у Романа Еременко в этом сезоне «Ростова» — и понимаем, какую ошибку совершили красно-белые, не продлив с ним трудовые отношения. Но ведь это в клубе, получив данные из итальянской клиники, внушили Кононову, что финн из-за травм будет пропускать минимум по полсезона, и это как-то не слишком соответствует прописанной ему Марко Трабукки зарплате.
Но даже без Еременко в Катаре «Спартак» был очень хорош. Именно таков, как тренер, придя в команду, и обещал. Что еще больше разожгло надежды, которым в официальных матчах так и не суждено было сбыться.
Наверное, только со временем мы поймем истинную суть двух надломов, которые случились меньше чем за год его пребывания в «Спартаке». О первом только что сказано. Уже мало кто помнит, что в семи стартовых матчах чемпионата с этим тренером красно-белые одержали пять побед при двух ничьих. А потом вдруг случились три поражения в четырех матчах, апогеем которых стали 0:3 в Туле.
И все равно потом команда еще более или менее пришла в себя. Оставалось победить в последнем туре «Оренбург», опередить ЦСКА, занять четвертое место и автоматически попасть в группу Лиги Европы. Этого не случилось, следствием чего уже в августе стали четыре лишних игры с «Туном» и «Брагой», два поражения от португальцев и вылет на стадии квалификации.
Как раз с «Браги» и начался второй надлом. Уже в новом составе, после тотальной реконструкции, затеянной новым гендиректором Томасом Цорном (и уже далеко не все его приобретения выглядят сейчас бесспорными), у «Спартака» вроде поперло — три победы подряд в чемпионате, включая дерби, два выигрыша у «Туна».
И тут — две неудачи на усталости с «Брагой» и «Зенитом», а настоящий крах — уже после перерыва на сборные. Что сломалось в эти недели — вот один из важнейших вопросов. Потому что до того команда выигрывала у «Ахмата», ЦСКА и «Крыльев», а после — ну, дальше вы знаете.
Иногда большие победы оказываются пирровыми. Так и вышло в случае с успехом Кононова в дерби. Два мяча Самюэля Жиго, казалось, знаменуют новый подъем красно-белых, а вот у красно-синих намечаются проблемы. Но после этого как раз ЦСКА одержал пять побед подряд, а «Спартак», по инерции победив в Самаре (и сравнявшись с четырьмя другими командами на первом месте — было ведь и такое, причем всего месяц назад!), проиграл четырежды кряду.
У назначенного и.о. Сергея Кузнецова, только недавно закончившего карьеру игрока, нет вообще никакого опыта самостоятельной работы! Только не говорите, что где-то в Тарасовке летом 2016 года что-то такое уже было. Такие снаряды в одну и ту же воронку по два раза точно не падают.
И это ведь Кононов позвал начинающего Кузнецова, который в свое время выступал у него в «Карпатах» и «Севастополе», в штаб сначала «Арсенала», а потом «Спартака». Это абсолютно его креатура. И потому интересно было бы выяснить, получил ли новый и.о. благословение бывшего босса на работу в течение недели перед матчем с «Краснодаром». Если нет — мне это непонятно. Потому что по всем неписаным футбольным законам, помощник должен уходить с тем, с кем пришел.
Каррера не приходил с Дмитрием Аленичевым, его позвал клуб уже после первого аленичевского сезона — так что итальянец не был обязан тогдашнему главному тренеру. А вот Кузнецов Кононову — обязан.
Впрочем, это уже — частности.
В футболе все меняется иной раз не просто быстро, а стремительно. Для Кононова дележку первого места и отставку разделили 34 дня. В обычной человеческой жизни, в карьерах в других профессиях такой срок — это ничто.
Но футбол живет по особым законам.
А «Спартак» — по особым-особым.
Постичь бы их.
У меня вот — признаюсь, не получается. Оттого и ошибаюсь.
Но главное для болельщиков красно-белых, чтобы это смогли сделать не журналисты, а руководители их ни на кого не похожего клуба.
0
10.00
