ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Oct. 17, 2019

Еще один важнейший момент. Новому тренеру, который не знает и не может знать многих внутриклубных и внеклубных привходящих, очень важно не оказаться в информационной изоляции. Поэтому он совершенно верно обмолвился в понедельник на своей первой пресс-конференции в «Спартаке» о том, что ему интересно познакомиться с журналистами и болельщиками.

Помню поучительную историю с Унаи Эмери. Клубом тогда руководили Валерий Карпин и Роман Асхабадзе, целью которых, как потом оказалось (впрочем, это легко читалось и было виной высшего руководства красно-белых, создавшего своими руками такую двусмысленную ситуацию), было вернуть Карпина на тренерский пост.

Заместитель гендиректора Асхабадзе и спортивный директор Дмитрий Попов на пресс-конференциях и вообще везде, где только можно, выступали в роли переводчиков Унаи, контролируя таким образом все информационные потоки, вживую направленные на тренера. Заодно всем желающим сделать эксклюзивное интервью с Эмери (а таких, само собой, было море), неизменно сообщалось, что испанец таких бесед вести пока не хочет, а намерен ограничиваться пресс-конференциями.

При этом, что интересно, Попов не находился в лодке Карпина и не работал на возвращение бывшего партнера по «Спартаку» и сборной России в тренерское кресло. Дмитрий, собственно, стал первым посланцем от Леонида Федуна, с которого начались переговоры с Унаи, продолженные самим Леонидом Арнольдовичем — то есть его приглашение было личным проектом владельца. Но и у Попова с баском что-то пошло не так.

Спустя год после быстрой отставки, когда Эмери уже процветал в «Севилье», с ним для «СЭ» поговорил на испанском Александр Вишневский. И прекрасно помню, что в том интервью Унаи рассказал, как в Москве ему не удалось выстроить неформальных отношений с журналистами, и он об этом жалеет, потому что нельзя получать информацию только через один источник — клуб. Ведь она может быть, скажем так, дозированной.

Тут-то Вишневский и спросил его, почему он отказывался от всех интервью, после которых обычно у тренеров и налаживается контакт с тем или иным журналистом. Помню, что Эмери несказанно удивился, потому что до него все эти просьбы элементарно не доводили. Тут все и стало окончательно ясно.

Сейчас для страховки решил проверить, верно ли у меня сохранились ощущения того разговора, опубликованного в «СЭ» 29 ноября 2013 года. Читаем:

" — Удивительное совпадение: наш разговор проходит ровно через год после того как закончилась моя работа в «Спартаке». Последняя игра — против «Динамо» — состоялась в этот самый день. И только теперь я даю первое большое интервью о России. Странно...

— Я пытался сделать с вами интервью еще до того как вас уволили, но вето на разговор накладывал «Спартак». Почему руководители клуба запрещали вам общаться с российскими журналистами тет-а-тет?

— Меня это тоже удивляло".

«Я очень благодарен «Спартаку», Леониду Федуну, Дмитрию Попову. Должен быть благодарен и Карпину. Но получилось так, что мы не работали все вместе, в связке, у нас не получилось хорошего сотрудничества, и при этом мои знания о российской лиге были явно недостаточными.

У меня не было времени изучить все нюансы российского футбола, понять «Спартак» изнутри. И это стало тормозом. К сожалению, я не смог достичь взаимопонимания с Поповым и Карпиным. Не считаю, что это чья-либо вина. Просто у нас не получилось работать вместе... Все мы тогда немного ошибались — и я, и президент, и Карпин, и Попов. Жаль, что нам не удалось сработаться".

«Главная проблема была не в том, что мы не выигрывали. Проблема была в том, что команда перестала быть командой. Это нормально, что тренера увольняют, если нет результата. Мы были разъединены — и с футболистами, и с большинством руководителей клуба. Только Леонид Федун всегда помогал мне и поддерживал.

Вдобавок не было никакого контакта с журналистами в России, и это тоже стало проблемой. Ни единого журналиста среди друзей! Так нельзя: корреспонденты располагают информацией изнутри, и важно поддерживать с ними отношения, чтобы быть в курсе разнообразных течений. В итоге я не смог вовремя узнать, что обо мне из клуба распространяется негативная информация.

Я видел, что остался в одиночестве. Мне жаль, что так получилось, потому что я хотел работать в «Спартаке» долго. Хотел хорошо работать и привести «Спартак» к чемпионству. В последние дни моей работы в «Спартаке» Федун по-прежнему старался меня поддерживать, но команда уже не работала. Повторю: она перестала быть командой".

Сейчас, конечно, другая история как минимум потому, что Тедеско — это креатура Цорна, а отдельно взятого спортивного директора в «Спартаке» давно уже вовсе нет.

Но Тедеско, как и тогда Эмери, все равно нужна информация с самых разных сторон, чтобы адекватно оценивать все, что вокруг него происходит. Надеюсь, например, что у него сложатся хорошие отношения с владеющими немецким коллегами — в частности, с постоянным автором «СЭ» Константином Алексеевым, который на своем отличном немецком и со свойственной ему адекватностью и системностью мышления сможет доводить до него много важных нюансов.

Видите, на первой же пресс-конференции Тедеско исковеркали (но тут вряд ли умышленно, подобные казусы с переводчиками часто случаются) ретрансляцию его мыслей на русский, было упущено много важных деталей. А умный тренер никогда ничего не говорит просто так, лишь для того, чтобы ляпнуть. Все имеет свою цель. И надо понимать, что на дальнейшее может повлиять каждый нюанс.

Особенно в таком клубе, как «Спартак», когда ты всегда под прицелом.