ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Nov. 18, 2022

На этой неделе председатель объединенного комитета начальников штабов США генерал Марк Милли обнародовал свой прогноз развития ситуации на Украине ближайшей зимой.

Сначала генерал Милли отметил, что в период холодов тактические операции, как правило, замедляются, а потом сказал: «На мой взгляд, президент Байден и Владимир Зеленский заявили о том, что данный кризис в конце концов должен разрешиться политически. Поэтому если тактические операции замедлятся, если это случится, то может появиться окно для политического урегулирования или хотя бы начала переговоров».

Будучи полным профаном в военных делах, я точно не являюсь тем человеком, который может на равных (или даже сильно не на равных) дискутировать с главным американским военным по поводу вопросов боевой стратегии. Но я все равно вижу в его рассуждениях как минимум две большие логические дыры.

Логическая дыра номер один: «залезть в переговорное окно» можно только в случае, если участники конфликта чувствуют в этом потребность. Пока у Москвы и Киева такой потребности нет. Декларируемые сторонами противостояния цели — «восстановление территориальной целостности России» и «восстановление территориальной целостности Украины» — абсолютно несовместимы друг от другом. «Переговорное окно» обретет практическое применение только тогда, когда один из участников конфликта по итогам мощного силового воздействия придет к выводу о том, что его прежние цели придется пересмотреть.

Логическая дыра номер два. Далеко не все тактические операции обязательно должны замедлиться в зимний период. Пусть спецы в случае необходимости меня поправят, но ракеты могут по-прежнему взлетать и поражать цели даже в условиях не очень теплой погоды.

Когда в октябре Россия нанесла мощный ракетный удар по объектам энергетической инфраструктуры Украины, это было актом возмездия за террористический акт спецслужб Зеленского против такого ключевого объекта инфраструктуры РФ, как Крымский мост.

Но, чем больше проходит времени, тем яснее становится: планомерное выведение из строя энергетической инфраструктуры Украины — это не только возмездие. Это еще и очень важный элемент российской стратегии, нацеленный на лишение киевского режима ресурса для продолжения военных действий.

Может ли современное государство — и современная армия — продолжать функционировать, если в этом государстве нет или почти нет электричества? Ответ на этот вопрос дается — или, вернее, будет дан — на поле боя на Украине. Это классическая схватка на истощение, только в новой (или относительно новой) форме. У Москвы нет никакого резона делать перерыв в подобных своих действиях на зимний период.

Зато у Москвы есть все резоны постараться завершить конфликт на Украине как можно быстрее. Известный российский аналитик Александр Баунов написал на этой неделе: «Последствием взрывов на польской территории может стать расширение военной автономии Польши и других наиболее активных защитников Украины... Открывается дорога для поэтапного, по частям втягивания НАТО в военный конфликт с Россией».

Попробую расшифровать, что именно скрывается за формулировкой «расширение военной автономии Польши». В Москве привыкли крайне негативно оценивать тот факт, что европейские страны НАТО находятся по отношению к Вашингтону в подчиненном положении. Но всегда ли это плохо в нашей нынешней геополитической реальности?

После инцидента в Польше отдельные европейские страны в течение какого-то времени «бежали впереди американского паровоза» — выступали за введение «бесполетной зоны» над Украиной. О возможности чего-то подобного обмолвился даже министр иностранных дел такой обычно довольно осторожной страны, как Финляндия.

«Горячих финских парней» быстро поправили «старшие товарищи» из США и более «взрослых» европейских стран. «Введение бесполетной зоны опасно тем, что приведет к непосредственному конфликту между НАТО и Россией. Вместе со всеми нашими партнерами по альянсу мы едины во мнении, что хотим избежать дальнейшей эскалации войны на Украине», — заявил, например, в среду официальный представитель правительства ФРГ. Но осадок от этой инициативы все равно остался: сегодня безумная идея не прошла, но где гарантия, что завтра все тоже будет развиваться аналогичным образом?

Единственная гарантия минимизации рисков состоит в скорейшем прекращении боевых действий в самом центре Европы. Вот почему я уверен в том, что в стратегическом плане Кремль ни в коем случае не будет «замедляться».