8 декабря президент России Владимир Путин выступил на XVIII съезде партии «Единая Россия». Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что именно в этот день президент сделал признание в том, на чем до сих пор предпочитал не заострять публичное внимание: то есть на том, в каком состоянии находится мир, Россия и сам он, Владимир Путин. Но, видимо, уже и промолчать об этом не мог.
Съезд «Единой России» проходил в «Крокус Экспо», и этот выбор нельзя было не признать удачным. Нет, не концертный зал «Зарядье», где обычно проходят инаугурации мэра Москвы Сергея Собянина (и очевидно, будут проходить и впредь, так как место-то знаковое, видимо, считается, да и фартовое), и не второй этаж конференц-зала «Ритц-Карлтон», где ютится, казалось бы, многое себе способный на первый взгляд позволить РСПП. Нет, все это не то. Съезд такой партии должен проходить на таких просторах, как в «Крокус-Экспо». Там, где и словам не тесно, и мыслям просторно. А главное — людям. Где в пресс-центре друзья из отделов политики как бы ни садились (а за годы совместной жизни на таких мероприятиях хорошо рядом друг с другом, то есть так, чтобы ничто в одном человеке насмерть не раздражало другого, все равно никак не сядешь), а только четверть стульев останутся свободными, и в гардеробе тоже не будет давки. И пока идешь к залу, встретишь всех, кто тебе нужен (да, пусть и раз в год, но ведь именно в этот день), и почувствуешь, что им тоже комфортно: они ведь могут тебя в этих местах, где, на первый взгляд, давно не ступала нога человека, более или менее легко обойти, если захотят и успеют, и это не будет выглядеть нарочито… А кто-то, наоборот, может демонстративно подойти, и будет понятно, что человек хочет именно тебя увидеть, потому что идти к тебе ему будет неблизко…
В общем, да, именно «Крокус Экспо». Что, туалеты?.. Ну тут уж ничего не поделаешь: да, очередь в мужской после пленарного заседания, на котором выступит Владимир Путин, будет гораздо больше, чем в женский, но кто в этом виноват? Да, плохо пока до сих пор идут женщины в политику, хотелось бы видеть их там больше, но пока так.
Перед пленарным заседанием в зале будет много свободных мест, потому что в этот момент идет еще президиум генсовета, от которого журналисты так ждут перестановок в руководстве партии (а может быть, даже само руководство партии не меньше их ждет или хотя бы ненамного меньше…). Поэтому много стульев с табличками в зале тоже остаются почти до самого начала пустыми, зато по присутствующим сразу понятно, кто тут не член генсовета.
Здесь вниманием владеет глава Чечни Рамзан Кадыров, который не спеша демонстрирует свой новый зеленоватый френч (ну хорошо, может, даже не желая того) и подходит к людям, а они начинают отчаянно беспокоиться:
— Рамзан Ахматович, молодые депутаты из Уфы! Можно сфотографироваться?!
Да почему же нельзя…
А потом он подходит к депутату в инвалидной коляске и, чтобы поздороваться с ним, встает на одно колено, и все, слов-то ведь уже и не надо… Одна только глубокая признательность, причем от всех.
— Тоже ждете новых людей в партии? — спрашиваю я приглашенного (а гостей съезда в зале, по-моему, ненамного меньше, чем делегатов) главу ФНПР Михаила Шмакова.
И я даже знаю, кого именно он ждет, потому что в этот момент заместителем секретаря партии утверждают депутата Александра Грибова из Ярославля. А это неслучайная должность, все-таки человек, причем откровенно молодой человек, будет отвечать за всю идеологию. До этого в этой должности состоял Евгений Ревенко, но что-то, видимо, пошло не так…
— Ждем, как всегда, приличных людей! — откликается Михаил Шмаков.
— А получается как? — вынужден уточнять я.
— А получается, как обычно, наполовину! — не может не поддержать Михаил Шмаков.
Тут к нам спускается, между прочим, Александр Грибов, то есть заседание генсовета закончилось, и его можно начинать поздравлять, хотя, я же понимаю, это до сих пор страшная тайна, и все делают вид, что это такой простой депутат идет на свое место в третьем ряду, чуть правее за спиной президента России, так, чтобы с любого ракурса по телевизору было видно, кто именно теперь за спиной-то… И еще неизвестно, что принципиальнее: перестановка или пересадка…
Но все же все понимают, и вот его видит Владимир Груздев и так оживляется:
— Какое хорошее русское лицо!..— вздыхает бывший губернатор Тульской области, и не завистливо ли?
Да нет, ему вроде нечего: у самого такое… Но это, видимо, еще не все, что нужно для успеха…
Я спрашиваю у Александра Грибова, который теперь будет человеком таким востребованным у моих коллег, как он переживает случившееся.
— Ситуация, конечно, тревожная,— констатирует он, и кто бы спорил.
— Но все-таки…— начинаю говорить я.
— Да, опыт-то, с одной стороны, есть,— кивает он (а чего время терять, чтобы дать договорить очевидное? — А. К.),— я и вице-губернатором поработал… То есть уже был взлет… Но это такой хрупкий, тонкий лед!..
Тут между нами в проходе протискивается человек, который аж вздрагивает на этих словах (а вместе с ним и мы, потому что он же протискивается):
— Нет, ну почему если про лед, то обязательно сразу я тут прохожу?!
И это, конечно, Вячеслав Фетисов.
Хотя мог бы быть и Игорь Бутман. Но тот заходит сейчас с другой стороны, и у него место вообще-то даже не в третьем, а во втором ряду, правда, за спиной, скорее, Дмитрия Медведева…
Рассадка быстро заканчивается, потому что уже состоялась посадка: вертолет Владимира Путина на территории «Крокус Экспо». И вот они с Дмитрием Медведевым уже в зале, и уже гимн исполняется, и поет, я смотрю, один только Игорь Бутман (зато громко), а остальные, включая Владимира Путина и Дмитрия Медведева, хранят, как обычно, гордое молчание.
Без промедления следует доклад Дмитрия Медведева. Он, наверное, должен считаться амбициозным, потому что он ведь сразу говорит:
— Наша партия — ровесница XXI столетия. В этом веке все ключевые события в истории страны связаны с «Единой Россией».
Главным событием стали, по его словам, выборы президента страны:
— Для России этот выбор всегда является историческим… И для партии этот выбор был очевиден. Год назад, на предыдущем съезде партии, мы поставили перед собой большую (уж не трудно ли достижимую? — А. К.) цель: помочь обеспечить безоговорочную победу Владимира Владимировича Путина! Эта цель успешно достигнута!
Начал Дмитрий Медведев по всем признакам правильно. Вообще не придерешься.
— Для нас было принципиально важно превратить энергию этой победы в энергию развития страны! — продолжил Дмитрий Медведев.— Мы смогли — для нас это было принципиально важно — превратить энергию этой победы в энергию развития страны!.. В строгом соответствии с масштабными задачами, которые Владимир Владимирович Путин поставил в своем майском указе!
Это было очень все похоже. Нет, может быть, не на партийные съезды эпохи Леонида Брежнева еще. Но уже на съезды эпохи Юрия Андропова точно. И хоть ты в «Крокус Экспо» съезжай, хоть и вообще в Ивановскую область, чтобы такой съезд провести, а все равно я сейчас себя как в Государственном Кремлевском дворце чувствовал.
— И мы гордимся, что внесли свой вклад в вашу, Владимир Владимирович,— не собирался останавливаться Дмитрий Медведев,— победу!..
Тут я обратил внимание, что Владимир Путин бровь-то поднял, а головой-то покачал. И это могло означать разное. Возможно, ему это показалось большим перебором, и правда слишком уж напоминающим всегда триумфальные съезды КПСС.
Ну или Владимир Путин не считал, что «Единая Россия» внесла такой уж решающий вклад в его победу на президентских выборах. А может, он считал, что это он сам прежде всего внес вклад в свою победу на выборах…
Дмитрий Медведев анализировал состояние партии, признавал его очень даже неплохим, но надо же было меняться.
— На выборах всех уровней за представителей партии проголосовало свыше 60% избирателей,— констатировал он.— «Единая Россия» получила более 75% мандатов. Поэтому в целом выборы 9 сентября, несмотря на крайне непростые условия, для партии были успешными.
На самом деле и правда ведь грех жаловаться. Четыре проблемных региона смазали, конечно, очередную картину маслом, но и это в конце концов можно было объяснить победоносно: все же по-честному и всего в четырех регионах. И как бы вы хотели после такой пенсионной реформы? Да гордились бы лучше, что вас возненавидели не все.
Но вы предпочли запереживать и в результате приободрили даже тех избирателей, которые, может, и сомневались в своем предварительном выборе.
— Тем не менее не все одинаково ответственно подошли к проведению избирательной кампании,— добавил и Дмитрий Медведев.— В нескольких регионах наши кандидаты показали не те результаты, на которые мы могли бы рассчитывать и на которые, скажем прямо, рассчитывали, в том числе и на губернаторских выборах!.. Там партии предстоит вернуть доверие избирателей. Хочу об этом сказать прямо: его нужно вернуть!
То есть Олег Кожемяко должен победить на выборах в Приморье.
Надо сказать, что Дмитрий Медведев, выступая, гнул свое, медведевское, и это было даже как-то радостно:
— Особенно охотно люди пользуются возможностью проконсультироваться в удаленном доступе — через видеоконференции, социальные сети! Это удобно, не связано ни с какими затратами! Но самое главное, что ни одно обращение не остается без внимания!
Правда, минуту назад он так же увлеченно говорил, что ничто не заменит живое общение... Но, видимо, и это тоже…
Дмитрий Медведев с неожиданной даже нежностью в голосе говорил про «наши первички». Он так хотел, «чтобы первичка была живой и активно действующей…».
Дмитрий Медведев сказал несколько слов и про Александра Грибова:
— Первое — идеология! Любая политическая работа строится на идеях и ценностях, именно они объединяют людей. Наши базовые ценности все эти годы, по сути, остаются неизменными. Они понятны. Это благополучие человека, гражданина нашей страны, единство и суверенитет нашего государства, лидерство, для того чтобы развивать нашу страну, нашу Россию. Теперь есть предложение закрепить это в уставе партии.
Ведь если вовремя закрепить в уставе, то так обязательно будет и в жизни.
— Вся деятельность партии должна быть подчинена соблюдению ценностных ориентиров,— сообщил Дмитрий Медведев.— Естественно, и каждый член партии обязан руководствоваться ими как на работе, так и в повседневной жизни. Поэтому такие нормы следует закрепить в уставе. И поэтому я также поддерживаю предложение внести в устав этические нормы для членов и сторонников партии.
И это будет интересно. То есть не только то, что именно будут вносить, но и то, как будут соответствовать, а главное, как будут наказывать за несоблюдение.
Дмитрий Медведев еще рассказывал о приоритетных проектах, но это была лирика: надо же было еще о чем-то сказать.
Владимир Путин работал над текстом своей речи, это было видно: он шел к микрофону с перечерканными листочками в руках, и некоторые абзацы были не только перечеркнуты, а просто закрашены ручкой — настолько, видимо, ему не понравились.
А говорил он в результате, вообще не пользуясь текстом речи, причем с большим выражением, не свойственным ему для такого формата: подчеркивая, да нет, интонируя каждую фразу и лицом, и руками… Тут, главное, было бы что интонировать.
Он отреагировал, по-моему, на замечание Дмитрия Медведева, сказав, что не самое принципиальное, чья фамилия закреплена за должностью, в том числе президентской (ах, вот если бы и правда было так…).
Он возложил на присутствующих «повышенную ответственность» — «ответственность за историческую судьбу Родины», и я с тревогой думал, как им под этим гнетом теперь, да выстоят ли, не согнутся ли?
— Я сейчас скажу о «единственно верном» (пути, которым идет «Единая Россия».— А. К.). Здесь тоже есть свои засады и свои сложности, но именно такое поведение и является лидерским. Лидерство не в том, чтобы обещать манну небесную, которая возьмется неизвестно откуда. Лидерство в том, чтобы принимать ответственные, нужные стране решения,— произнес президент.
Это была, впрочем, одна из любимых идей Владимира Путина, и он ее излагал, еще даже более в резкой форме, и 18 лет назад (в книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», например). Он признавался уже тогда, что ему нравится чувство ответственности. И видимо, до сих пор не разонравилось.
И тут Владимир Путин сказал самую, может быть, принципиальную вещь за последние, рискну сказать, много месяцев. Он хотел это сказать, он к этому готовился. Может быть, ради этого сюда и ехал. И только на это теперь и следовало обратить внимание.
— Вы знаете, ведь каждый из нас — и те, кто в этом зале, и те, кого здесь нет,— члены партии «Единая Россия»… Вообще любой человек…— сказал президент.— Он живет своей обычной жизнью: утром встал, пошел на работу, вечером вернулся, общается с семьей, близкими, занимается решением своих текущих задач. Мало кто задумывается о том, где мы находимся, мало кто читает даже аналитические обзоры…
Владимир Путин даже пожал плечами: а зря то есть не читает…
И что он-то читает, а как иначе. И что не живет обычной жизнью.
— Я вам хочу сказать, потому что это очень важно понимать,— продолжил он.— Мир в целом находится в состоянии трансформации, очень мощной, динамично развивающейся трансформации, и, если мы вовремя не сориентируемся, если мы вовремя не поймем, что нам нужно делать и как, отстать можем навсегда.
Я бы сказал, что у него это вырвалось и что он не хотел даже этого говорить, но хотел, чтобы вырвалось, потому что промолчать уже не мог. И именно поэтому следовало считать, что у него вырвалось, так как говорить о том, что никто даже не представляет себе, кроме, может быть, него и еще нескольких человек (а может, и только кроме него), насколько сейчас все решается в мире (насчет того, каким он будет, а главное же, Россия в нем), лишний раз не стоило, но и молчать он уже, повторяю, не мог, ибо живет с этим ощущением уже давно и впервые, видимо, чувствует: сейчас или никогда. И что если устоим, то мир уже никогда не будет прежним.
— Это очень драматическая ситуация в истории нашей страны,— добавил российский президент.— Вообще, драматическая ситуация развивается в мире и в нашей судьбе тоже. Надо это понять и работать очень активно.
И больше он про это ничего говорить не стал. Но, наверное, считает, что все-таки выговорился. И если что, предупреждал. И употребил даже слово «судьба». Не молчал о том, о чем остальные, не читая этих отчетов и не проводя бессонные ночи в разговорах, а на самом деле, значит, в битвах с лидерами, например, «двадцатки» и в бесконечном ежеминутном противостоянии с одним из них…— не имеют в целом, конечно, никакого представления о судьбе и не могут иметь.
Владимир Путин выговорился и не стал развивать эту тему: битва продолжается, каждый день, как последний (в надежде, что будет, как первый), и хорошо, что мы не знаем всех подробностей, и не дай нам бог узнать… Думаю, такой была эта его логика, а может, крик души. И тот, кто не понял, тот не поймет.
Если, конечно, все это действительно и обстоит именно так, а не как-нибудь иначе.
На этом, наверное, можно было закончить. Но президент, наверное, не хотел, чтобы эти слова казались уж слишком многозначительными, он, может, хотел приглушить свой собственный внутренний пафос. И говорил еще про участников и участниц последних публичных скандалов и выносил им, по-моему, приговор:
— Конечно, есть и такие (среди членов «Единой России».— А. К.), которые ведут себя неприлично. Прошу вас за этим самым тщательным образом следить, никогда не допускать никакого хамства, заносчивости, пренебрежения к людям на любом уровне — на самом верхнем и самом нижнем, муниципальном! Потому что, во-первых, это вредно для страны, это несправедливо в отношении людей и это просто опускает всю партию ниже плинтуса!
Президент России выдал, я считаю, аванс Александру Грибову:
Хорошо, что сейчас в партии активно идет процесс обновления, о котором Дмитрий Анатольевич здесь уже сказал, приходят новые, яркие люди!
Он выразил уверенность в том, что партия «сама выйдет на новый уровень своей деятельности, станет партией настоящего прорывного развития России».
И пошел заниматься своим обычным делом: спасать мир.
0
75.00
