Глубинному народу подпортили грядущий праздник: министр финансов Антон Силуанов приготовил ему горький подарок «под елочку». С 1 января в стране повысится минимальная розничная цена на крепкий алкоголь: на водку — с 243 до 261 рубля за бутылку (рост — на 7,4%), а на коньяк — с 446 до 480 рублей (7,6%). Спрашивается: почему и зачем?
Кремль сообщил, что он тут ни при чем. «Какой-то позиции здесь нет, — заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. — Это же вопрос экономической целесообразности. Я бы рекомендовал, если это интересно, обратиться в Кабинет министров». Но правительство привычно отмалчивается. Приходится гадать самим.
Подорожание «злодейки с наклейкой» как способ продолжения борьбы с пьянством отметаем сразу. Ибо проблемы пьянства в России уже нет. Общее потреб-ление алкоголя, по разным данным, за последние 15 лет упало на 40-60%, по среднедушевому показателю в 2020 году ВОЗ поставила Россию лишь на 16-е место в мире — 11,2 литра чистого спирта в год, ниже Франции и чуть выше Австрии. Хорошая компания, не правда ли? Но дело не в статистике легальных или нелегальных миллионов декалитров. Самое главное: с улиц российских городов и деревень почти повсеместно исчезли качающиеся и валяющиеся пьянчужки, а смертность от причин, вызванных алкоголем, снизилась более чем на треть и сравнялась со среднеевропейской.
Экономические причины тоже отпадают. Если в советские времена бюджет страны до трети наполнялся водочными доходами, то в уходящем году доходы федерального бюджета от акцизов на алкоголь были запланированы в объеме 42,915 млрд рублей — меньше 0,5% от общих доходов ведомства господина Силуанова, составивших 23,782 трлн (предварительная оценка). А в следующем году бюджетные доходы превысят 25 трлн, расходы — 23,69 трлн рублей, профицит — около 1,33 трлн рублей, то есть многократно превысит всю алкогольную прибыль казны в следующем году (даже вместе с новым подорожанием водки и коньяка).
Получается, даже без винно-водочных доходов Россия нынче «купается в деньгах». К бюджетному профициту добавим, что международные резервы страны составляют 624,237 млрд долларов (около 50 трлн рублей — два годовых бюджета), а в Фонде национального благосостояния (ФНБ) накоплен еще 191 млрд зеленых бумажек. О полной финансовой устойчивости экономики заявил в октябре Владимир Путин, а министр финансов Силуанов к тому добавил, что после кризиса российские показатели «выглядят лучше, чем в других государствах. Речь идет о промышленном производстве, финансовом секторе и многом другом...»
Тем более уместен вопрос к главному финансисту: зачем министерство наращивает налоговые сборы, в которых у государства нет никакой нужды? Причем делает это не в первый раз. Год назад министерство уже поднимало минимальные цены на спиртное: на водку — с 230 рублей до нынешних 243, на игристые вина — со 164 до 169 рублей, на коньяк — с 433 до 445, на самые дешевые бренди, кальвадос и другие дистилляты — с 315 до 324 рублей. И пусть читателя не обманывает мизерность цифр повышения, как не смущают финансистов получаемые в результате скромные бюджетные прибавки. Народная поговорка про курицу, которая «по зернышку клюет, но сыта бывает» справедлива и в обратном направлении — если хохлатка начинает выклевывать по рублику из чьего-то конкретного кармана. Не забудем, что год назад опрос по заказу СК «Росгосстрах Жизнь» показал: почти 45% россиян живут на менее чем 15 тысяч рублей в месяц. Согласитесь, что с таким «доходом» бутылка водки за 300 рублей перед праздником может показаться чересчур дорогой.
Результат страна получила в прошлом месяце в Оренбургской области, где из-за отравления 100-рублевым алкогольным суррогатом 35 человек скончались, а 60 попали в больницы с тяжелейшими диагнозами. Причем это была не случайность: расследовавшие трагедию корреспонденты телеканала «Россия 1» выяснили: в Орске подпольный алкоголь разливали в течение 20 лет (!), реализовывая в поселках и селах не только Оренбуржья, но и других регионов. Народ покупал «сторублевку» из экономии, тем более что паленый напиток на основе технического спирта по запаху, вкусу и цвету не сильно отличался от водки. И в какой-то момент «ружье выстрелило» — очередная партия суррогата оказалась особенно ядовита.
Что удивительно, или наоборот: после появления в местных моргах первых «сторублевых покойников» власти пытались изъять у населения еще не выпитую отраву, предлагая обменять ее на доброкачественную, «магазинную» водку. Народ отказывался: мол, всегда потребляли «самопал» и живем не тужим. Но если провести массовое обследование жителей региона, наверняка обнаружатся и «букеты болезней», и повышенная летальность — по официальным диагнозам «от хронических заболеваний». Причем рецепты избавления от этих бед известны каждому. Их два: повысить материальное благосостояние населения или обеспечить качественной, но доступной по цене водкой.
Кстати, в воспоминаниях советских чиновников высокого ранга рассказывается, что водочные цены в СССР были не только стабильными, но и доступными именно с этой целью — чтобы народ меньше травился техническими жидкостями. И если на минимальную зарплату рабочего в 1960-е можно было купить ящик водки (20 поллитровок), то на среднюю — три-четыре ящика. Сегодня у власти другие подсчеты и полный карт-бланш на любые решения. Хотя в Совете Федерации на планы Минфина в очередной раз поднять водочные цены смотрят неодобрительно. В том числе из деловых соображений сохранения отечественного рынка, поддержания российских производителей алкоголя. Как говорит первый заместитель главы комитета Сергей Рябухин, повышение акцизов на алкоголь может привести к росту объемов контрафакта на рынке. «В Киргизии акциз на крепкий алкоголь в пять раз меньше, чем в РФ. В Белоруссии — на 20% меньше, в Казахстане — на 50% меньше. Поэтому люди везут алкоголь оттуда. Сейчас Минфин предлагает опять повышать акцизы. Я прошу, умоляю министра финансов Антона Силуанова не делать этого. Мы сейчас подталкиваем к контрафакту, создаем недобросовестную конкуренцию для наших партнеров по ЕАЭС», — растолковывает Рябухин.
Обратите внимание на тон сенатора: «Я умоляю министра:» Избранник народа, представитель от законодательного органа государственной власти Ульяновской области (1,218 млн жителей) умоляет назначенного чиновника и: не получает ответа. Хотя его аргументы заслуживают как минимум серьезного обсуждения. «Если мы оторвемся от наших партнеров по ЕАЭС, мы создадим неблагоприятные условия для добросовестных производителей России. Поскольку границы между странами прозрачные, после очередного повышения акцизов сюда фурами пойдет водка из соседних стран. И я считаю, что в этой ситуации, когда у нас сбалансирован бюджет, есть дополнительные доходы, ФНБ достаточно крепким стал, повышение акцизов будет провоцировать рост суррогатов», — говорит законодатель.
К нему присоединяется президент Союза производителей алкогольной продукции Игорь Косарев, уверенный, что повышение минимальной цены на алкоголь приведет к увеличению нелегального рынка спиртного. А бизнес-омбудсмен Борис Титов еще раньше говорил о необходимости приведения в порядок российского алкогольного рынка, включая расширение сети реализации алкоголя. С 2012-го по 2017-й произошло резкое, на 30%, снижение количества магазинов с алкогольной лицензией. В настоящее время в России порядка 219 тысяч таких магазинов, а из 160 тысяч сельских населенных пунктов 45% не имеют магазинов с лицензиями. Жители вынуждены потреблять либо самогон, либо нелегальный алкоголь, сообщается в докладе омбудсмена президенту Путину.
Под вопросом остается проблема самогоноварения. В Совете Федерации комитет по бюджету в рекомендациях правительству по борьбе с нелегальным алкоголем предлагает ввести госрегулирование производства и оборота самогонных аппаратов. Среди предложений — дать индивидуальным предпринимателям возможность получить лицензии на розничную продажу алкоголя, а также снизить требования для получения лицензии на розничную продажу алкоголя для магазинов на селе. Зато бизнес-омбудсмен Борис Титов, сообщая о росте спроса на самогонные аппараты, предложил запретить их открытую продажу. То есть вопрос требует специального обсуждения.
«Запрет небольших самогонных аппаратов, способных произвести продукт в объеме потребления средней семьи, вряд ли возможен, — уверен председатель Национального союза защиты прав потребителей Павел Шапкин. — Процесс дистилляции очень прост, самогонный аппарат — это по сути чайник, от которого идет резиновый шланг в кастрюлю с водой. Регулированием такого оборудования вряд ли возможно заниматься. Надо просто определиться с максимальной мощностью, понять, сколько литров для потребления и подарков родственникам и соседям необходимо. Для контроля ввести минимальный порог в 30-50 лит-ров. Но если аппарат может производить в полупромышленных объемах тысячи литров, тогда, безусловно, должна быть регистрация оборудования и лицензирование производства...»
Тем временем в Грузии и Армении установлены очень либеральные правила производства и продажи чачи, и это помогает регулированию алкогольного рынка, избавлению от «нелегалов». А в России мелкие производители отсекаются от легальной торговли, хотя производство им не запрещено. Чтобы продать алкоголь, нужно получить лицензию, которая обойдется почти в 10 млн рублей. «Идти по пути запретов самогонных аппаратов, на мой взгляд, не стоит, — говорит руководитель направления «крепкий алкоголь» компании FortWine, член Гильдии маркетологов России Руслан Брагин. — Тем более что сделать это очень затруднительно, ведь такой аппарат может изготовить любой слесарь, и чем более кустарное производство, тем больше проблем с качеством получаемой продукции и безопасностью при производстве».
Однако на этом рынке бал правит Минфин, а это ведомство предпочитает не регулировать, а тупо собирать деньги «под фонарем».
0
17.60
