ТОП 10 лучших статей российской прессы за
June 25, 2015

Хавьер Бардем − исключение. Интимного он не отдаёт никому. Без рук! Без рук! Дотошных интервьюеров он одёргивает, мол, о личном – ни разу. Когда с семьёй отправляется отдыхать – к трапу самолёта никого не приглашает. Куда летит – фиг он вам скажет. Как будто в нашем подлунном мире ещё есть куда тайно слетать. Как будто колечко с сапфирчиком в три карата стоимостью 30 000 долларов, появившееся на пальчике у безмужней тогда ещё Пенелопы, вкупе с крепко держащим её за руку мужчиной, могло заставить поклонников ошибиться – за кого Пен собралась замуж. Это случилось в 2010 году. Надо же, всё-таки поженились. Хеппи-энд на испанский манер. Такой красивый, такой жгучий испанец женился на такой прямо Карменсите, Испания в кубе. Это как если бы наш Иван-царевич подъехал к белой берёзе Настеньке, взвалил её на своего Буцефала и повёз жениться, в терем. Сбылись народные чаяния. Зритель такой – ах! Вот вам и повод для национальной гордости. А Пенелопа Крус, между прочим, умеет ездить верхом на верблюде. Но, конечно, не это её главное достоинство. На самом деле она красива, как сто чертей. Согласны?

Иногда Творец уж как выберет какое-нибудь существо, пташку какую-нибудь, чтобы наделить её всевозможными прелестями, так и не отпускает до тех пор, пока не убедится, что сотворил чудо. С Пенелопой у него получилось: уж и ноги у неё длинные-стройные, и глаза как звёзды, и щёки гладкие, и шея лебединая, а уж волосы – на пятерых бы хватило таких волос. Да что говорить, манящая фемина. А сама-то расстраивается! Режиссёры, мол, видят в ней только внешность, а душу, не менее красивую, не замечают. И ещё её ум, он тоже пропадает зря. И Бардем такой же. Всем вышел. Рост под два метра, размах крыльев – все три, а какой нос? Это ж умереть не встать, какой там нос. И глаза такие, что лучше вообще не смотреть − пропадёшь. Но она посмотрела – не забоялась. И вон что получилось. У них уже двое беби. И думаете это всё? На днях один мужской журнал составлял рейтинг самых сексуальных современниц. Первое место в нём заняла 41-летняя Пенелопа Крус. А ведь никто их за язык не тянул. И, конечно, тут же журналисты к Бардему: каково ему живётся с его идеальной? Но он и тут их отбрил, мол, ребят, не поверите, счастлив нереально, чего и вам желаю с вашими простушками. Искромётный такой.

Он вообще с юмором, пожалуй, лучшее, что можно найти в мужчине, потому что мужчина серьёзный, как могила, рано или поздно надоест даже собственной матери. У того же, кто умеет любую грозу обернуть в шутку, всегда есть в отношениях дополнительный шанс. Бардем не разбрасывается шансами. Он шутит по всякому поводу, журналисты это знают и любят. Вот, к примеру, о профессии он пошучивает. Он ещё десять лет назад заявлял, что любит не деньги, даже не славу, а только саму работу. А Голливуд – вообще деревня. И до определённых пор не интересовал его даже как зрителя. Типа сами смотрите ваших терминаторов, а у нас в Испании другие приоритеты. Даже слава – последнее, о чём он думал, когда брался за профессию актёра. «Я не верю в успех, не верю ни во что, а просто делаю работу. Это важно для моей семьи», − говорит он. И последовательно в каждом интервью повторяет, что работа – это такое занятие, которое надо совершать ради неё самой. То есть Хавьер в Голливуд не стремился ни душой, ни ногой, а сидел себе спокойно в Мадриде, снимался в кино испанского производства, у Альмодовара, и был доволен всем, даже тем, как складывается его карьера. А Голливуд пришёл к нему сам. И вот говорят, что в парах частенько притягиваются противоположности. На примере Бардема и Крус это не подтверждается.

Оба они испанцы, оба черноволосые, и жизненная концепция у них весьма похожая. В отношении к работе они схожи. Кинозвёзды чаще встречаются двух типов самоподачи. Первый – это когда актёр, попав в топ, без всякого лицемерия принимается звездить. Мечтал о славе – получил свой рулон красной дорожки и теперь на весь мир хвалится. Второй вариант, кстати, встречается не реже первого, это позиция «не выношу папарацци». Это когда зазвездивший индивид изо всех сил играет невинность: я не хотел! Вот Бардем − он не мечтал в звёзды, просто судьба его выбрала. Он бы и рад перестать сверкать, да куда лучи денешь? И хотя в такую позицию к миру становятся многие прославленные, к лицу она бывает только тем, у кого она аутентичная. Зритель ведь никогда не спутает наигранную агрессию по отношению к журналистам, «доставшим» звезду, с настоящим отчаянием социофоба, которого «достали». А Хавьер и Пенелопа как раз из тех, кто готов одеться целиком в чёрное, только чтобы зря не отсвечивать. И даже напрасно не наряжаются. Ходят в каких-то майках, в джинсах, вызывая у зрителя здоровое осуждение и комментарии типа: «Пен, одела бы хоть мужика-то, а то он у тебя как автослесарь». Но они не хотят. Напялят бейсболки и гуляют с детишками, и держатся за руки, как маленькие. И хоть трава не расти. Хотя теперь оба они звёзды без преувеличения, не сходят со страниц, с экранов и так далее, скромняжки эдакие. И всех интересует, как же они стали звёздами, что для этого сделали, в какое место вовремя зашли? А между тем в их истории интересно совсем не это. В конце концов, в звёзды попадают примерно одинаково. Достаточно просто… заехать в Голливуд. Ну, это как купить лотерейный билет.

Или – с какой стороны в него въехать. Для Пенелопы и Хавьера этот вопрос был решающим. Их милый латинский акцент и шлейф тайны – вот что сыграло решающую роль в покорении ими Голливуда. Условно говоря, латинская звезда – это как в России актёр Кикабидзе, замечательный именно своим кавказским колоритом, только тем и прекрасен – нездешними жестами и акцентом. А чем ещё? На фоне светлоглазых, светлокожих латиносы или, к примеру, армяне всегда выделялись своей жгучей народностью. Что там у них в бекграунде? Коррида, паприка, фламенко…

Хавьер Бардем и его будущая жена Пенелопа Крус вышли из народа, может и не такого простого, как бы хотелось поклонникам, но всё-таки. Это был испанский народ, довольно простой. У Пенелопы папа вообще был автослесарь (в душе тореро). А у Хавьера – бизнесмен. Ну и что? Не испанский гранд же, миллиона в наследство не обещал. И оба они жили в Мадриде. И хотя расстояние, разделявшее их на родине, было не так уж велико, можно даже представить, что они бегали в одних и тех же дворах, учились в одной школе, но на самом деле они никогда не встречались – ни в детстве, ни в юности. Это потом все пытались прикинуть – могли они встретиться раньше, в детстве, и что бы получилось от такой встречи? Но нет. Этим двоим суждено было впервые увидеться при совершенно других обстоятельствах, которые счёл бы романтичными любой кинозритель, – на съёмочной площадке.

Хавьер Бардем не раз упоминал, что люди его происхождения и профессии в Средние века не имели вхождения в элиту и вообще покоились за кладбищенской оградой, поэтому чем гордиться? Его дед – актёр Рафаэль Бардем, бабушка – актриса Матильда Муньос Сампедро, мать – успешная актриса Пилар Бардем, а дядя, Хуан Антонио Бардем, – известный кинорежиссёр. Даже его брат и сестра стали актёрами. Хавьер Бардем оказался наследственным актёром и просто обязан был упасть в объятия Мельпомены. Но поначалу он не хотел. Детство его было омрачено разводом родителей и правлением генерала Франко,закрывшего их там местный театральный институт. Жили в Мадриде – прекрасный город, где Хави уже в четыре года сыграл в телесериале, а в шесть снялся в своём первом полнометражном фильме. Конечно, съёмки в детстве не сделали из него актёра, да он поначалу и не собирался, изо всех сил сопротивляясь генам. В подростковом возрасте изучал живопись в художественно-промышленной школе EscueladeArtesyOficios. И вообще он был спортивный. Играл в регби. Даже числился членом национальной испанской сборной, потом занимался боксом. Потом в одночасье в нём взыграли бабушка Матильда и дедушка Рафаэль. Актёрская жилка взяла верх над прочими склонностями.

Выход в качестве главного героя в фильме «Хамон, хамон» завершил его вхождение в профессию, поскольку после «Хамона» стало понятно, что кинематограф пополнился восходящей звездой. Интереснее всего то, что именно на фильме Луны он впервые встретился с Пенелопой Крус, которой на тот момент исполнилось всего- то семнадцать. Уж как они встретились и как тогда расстались – достойно пера Гарсиа Лорки. Как она была хороша в этом возрасте, помнит только киноплёнка и Педро Альмодовар – главный фавн судьбы Пенелопы. А Пенелопа-то не знала! Она с детства обожала Альмодовара, восхищалась его картинами и даже мечтать не могла о том, что когда-нибудь будет держать его за руку, как папочку. Она не могла поверить собственным глазам, когда впервые увидела себя на фотографии в журнале вдвоём с великим режиссёром. Альмодовар, открывший юное дарование, кажется, не расставался с нею ни на час, то снимая юную Пен в своих картинах, то грезя о ней же для картин новых. А уж как он её хвалит, красавицу и умницу, непревзойдённую в своей женственности и артистическом даровании, – сразу видно, что любит. «Пенелопа была рождена, чтобы стать актрисой, – говорит режиссёр. − Она человек, который является чрезвычайно эмоциональным, и, если бы она не стала актрисой, это было бы проблемой для неё». А она о нём: «В конце моей жизни он будет в числе тех, кого я любила больше всего». Да вообще он неоднократно называл Пенелопу своей музой. То есть это она как личность, как сущность и вдохновляет его на создание его всемирно известных шедевров. Трудно сказать, любит ли маэстро душу этой непревзойдённой красавицы, как она мечтает, или, как все, только ценит её красоту. Пенелопа верит, что – душу. Ох, попробовала бы она расцарапать себе лицо или растолстеть на пару десятков килограммов, вот бы и посмотрела, чего стоила её индивидуальность в кинематографическом бизнесе. И оценит ли режиссёр-гей человеческую сущность, лишённую упаковки. Душа и ум актёра – вообще-то самые невостребованные товары, которые на рынке актёрских инструментов не стоят ни цента. Поистине умные из арлекинов и коломбин прекрасно об этом осведомлены и не суют внутреннее содержание в нос кукловодам, даже скрывают, что сами-то побольше некоторых понимают в кино. Но редкий актёр в душе не плачет о невостребованности своего, к примеру, умища или чувства юмора. Они тогда пишут книги, кого совсем распирает ум. Или жизненный опыт накапливают эксклюзивный.

Надо о женском

Да, Педро Альмодовар обладает нетрадиционной сексуальной ориентацией и не скрывает этого. Как водится в мире искусства, люди любят его совершенно не за это. (Или всё-таки за это?) А как раз именно за его кино – тонкое, звонкое и очень прозрачное, с красивой Пенелопой Крус в главной роли, на крайний случай в эпизодической. И вот сам Альмодовар каждый раз обижается, когда критики его прикладывают «гейским режиссёром», намекая на чрезмерную утончённость его творчества, даже эдакую артхаусность его картин. Режиссёр неоднократно оправдывался, что его кино совсем не «гейское», а про некие межвидовые универсальные чувства, испытывать которые может хоть человек, хоть носорог. Тем не менее ему интереснее снимать про некие неустроенные слои общества – про всяких людей, ищущих своё место под солнцем на помойке – наркоманов, лиц нетрадиционной ориентации, всяких трудных подростков и так далее. И ещё он необычайно любит женщин. Конечно, не как высоких интеллектуалок, а просто так, как часть природы. Казалось бы, при чём тут женщины, если они тебя не очень волнуют или даже совсем не трогают? А вот нет. Именно женский мир Альмодовар романтизирует до небес. Женское – значит, лучшее, потому что красивое – краше, чем мужское. Женское – значит, лучшее. Он обожает разделять женские тревоги, восхищается женским умом, характером и слабостями и очень любит всё женское, включая всякие дамские аксессуары. И вот в качестве совокупной ценности своего женско-мужского мировосприятия он выводит абсолютную музу – Пенелопу Крус с её внешностью армянской принцессы, и он очень доволен – нашёл!

Но ведь не он один её нашёл. Многие заметили. Вуди Аллен вон оценил – хороша! − даже смотреть на неё боится, до того она прекрасна. Так и говорит: «Мне не нравится напрямую смотреть на Пенелопу. Это слишком подавляюще». Однако этот, похоже, вовсе не желает видеть в ней что-то, кроме её монументальной, подавляющей красоты. Он и не скрывает, что Коломбинина душа ему по барабану. Рассуждая о Пенелопе, он как-то высказался: «Я никогда не думал о ней как о личности, потому что, когда я работаю, я не интересуюсь человеком, за исключением исполнения роли. Когда она оказалась прекрасной, это было хорошо, но меня бы устроило, если бы она была стервой». И ведь если разбираться, то даже и не Альмодовару, а именно Вуди Аллену, этому сегодняшнему Чаплину, обязана Пенелопа львиной долей своей популярности. Именно его гениальная Мария-Елена, чокнутая художница, которая стреляет в мужа из пистолета и бегает за ним по улице с кирпичом, прославила её актёрский талант более, чем самая трагедийная из прежних ролей. Гениальный Вуди увидел в ней главное – испанскую страсть, такую похожую на настоящую. После выхода картины «Вики. Кристина. Барселона» критики писали: «Если Педро Альмодовар любовно высвечивал многогранный трагедийный талант актрисы, то Аллен сыграл на зрительских стереотипах восприятия Испании и типажах. Результат − совсем уж массовая пропаганда испанского искусства, в виде закрепившихся в нашем сознании бешеных испанских страстей в исполнении бешеной же испанки». На самом деле для режиссёра ведь и правда совершенно неважно бывает, что там себе надумал актёр, какие у него соображении про сюжет, характер персонажа. У режиссёра и своих соображений навалом. Актёр для него лишь рабочий инструмент. Хороший актёр должен соответствовать своим заявленным качествам инструмента – уметь пластически перевоплощаться в персонаж. Понимать желания режиссёра и выполнять их. И совершенно напрасно Пенелопа махала перед режиссёрами своей индивидуальностью. Истина в том, что актёрское мастерство не требует личности актёра. Будь сосудом, куда можно налить сущность, будь воском, из которого можно слепить личность, фантом личности. Если это удаётся − дело сделано.

Пенелопа Крус

«Я боец с самого детства, и, даже когда все вокруг говорили, что я что-то не могу, я рисковала и пробовала. Я была очень сильной и точно знала, чем я хочу заниматься в жизни. В нашей семье был достаток, было всё, что нам нужно. Но я благодарна Богу за то, что мы не были богаты: опасно иметь всё и сразу»

«Женщина рождена падать, подниматься, чтобы снова идти и улыбаться… Нужно быть сильной… Что такое жизнь?.. Это игра!.. Стало быть, надо быть игроком!.. Наслаждаться этой игрой и смеяться…»

«Природа очень мудра – даёт женщине целых девять месяцев, чтобы приготовиться к чуду рождения ребёнка, но только в тот момент, когда видишь личико своего младенца, полностью перерождаешься – становишься совершенно другим человеком, другой женщиной. Матерью»

Хавьер Бардем

«Когда-то я был королём вечеринок, а теперь я старик. Пара коктейлей, и больше мне ничего не нужно»

«Актёры – они как помидоры на рынке, потому что у каждого есть своя цена. И я такой же помидор. Но я тот помидор, которому наплевать, сколько он стоит»

«Я верю в то, что когда-то люди действительно были обезьянками. По крайней мере, каждое утро, когда я заглядываю в зеркало, передаю Дарвину привет. В такие моменты его правота особенно очевидна»

«Люди считают, что, если на экране два актёра любят друг друга, это означает, что и в жизни они друг друга любят. Никто даже не задумывается, что нам просто платят за это деньги, а на съёмочной площадке кто-то твердит: «Играйте старательнее, ублюдки, я вам не верю»

Мужское достоинство

Хавьер Бардем с детства знал особенности профессии своих предков и на ум не особо надеялся. И всё-таки, как большинство актёров, он всегда старался выпятить перед камерой индивидуальность. Эту свою тонкую, нежную душу, достойную зрительского внимания. Ну понятно, никто не желает быть воском, каждый в душе мнит себя пчелой. И Бардем без конца сокрушался, что режиссёры видят в нём одну лишь внешнюю оболочку. Этот его переломленный в нескольких местах нос, эти его миндалевидные глаза, умеющие в нужный момент подёргиваться поволокой, его фигура атлета, весь этот его хабитус здорового, классного мужика, годного хоть в драку, хоть в танцы. Но ему это не нравилось. Он считал, что его человеческая сущность дороже красоты. И он всегда, как только мог, выражал себя в интервью. Всё старался доказать, что он не сосуд для вина, а само вино и есть. Он умело веселил журналистов, поражал их глубинами философии, выказывал себя парнем, с которым есть о чём поговорить кроме причёски персонажа.

Кстати, о причёсках. Только актёры знают, какое самообладание нужно напрячь, чтобы в трёхсотый раз ответить на вопрос о причёске. «Каково вам было оказаться блондином? − спрашивает очередной бытописатель Голливуда. − А это были ваши волосы или это был парик?» Что ответишь? Блондином Бардем прикинулся в новой серии о Джеймсе Бонде, где он представлялся злодеем, стесняясь своего паршивого английского языка перед королевой английской сцены леди Денч – Джуди Денч, почти 80-летней блондинки. После этих съёмок Бардем замучился всерьёз отвечать на вопрос о волосах. Или вот ещё была причёска негодяя-убийцы из картины «Старикам тут не место» − такая в стиле Хуанушки-дурачка. Эта картина выпила из него море крови. Каждый следующий журналист полагал себя невероятно находчивым, спрашивая о волосах – свои они, чужие? А кто придумал этот адский причесон? Это у кого же рука поднялась так изуродовать вашу несравненную красоту?

Хавьер Бардем никогда не кичился красотой, которой, кстати, у себя и не находил. Шутил вечно, что по утрам из зеркала на него глядит доказательство теории эволюции Дарвина. Может, поэтому он и постеснялся тогда, в 1990 году, подобраться поближе к своей юной будущей жене? Она-то была в свои семнадцать несомненной красавицей, а он сам ещё не считал себя героем, достойным внимания настоящей принцессы.

А вообще-то всё было совершенно не так. И именно те качества красавицы, которые нашли отклик в сердцах американских кинозрителей, в глазах парня из Мадрида не представляли ничего особенного. Она была такая тоненькая, глазастенькая, с прекрасной копной волос и пластикой одного из четырёх гадких утят Чайковского. Она занималась балетом и, стоя у стеночки, ставила ножки в третью позицию, не замечая, что переставляет ступни в типичном для балета шаге – раз-два, раз-два… Но во дворе, где в юности жил Хавьер, каждая вторая девочка обладала вот этими исходными данными: девочка с персиками – глаза лани, ножки-цапельки и остренькие локоточки. Его скорее привлекла бы светловолосая кошечка, контрастная к его привычным карменситам, голубоглазая Хельга родом из какой-нибудь Швеции – самое то.

И вот он её нашёл – в лице улыбчивой переводчицы Кристины Пэйлз, с которой в итоге он и прожил в десятилетнем браке, познакомившись на съёмках «Ветчины» и как будто не заметив соотечественницы, прилежно исполнявшей главную роль и такой хорошенькой, что стоявший по ту сторону кинокамеры оператор пыхтел, как паровоз, – такое сильное она производила на него впечатление своим декольте, тянувшимся до трусов.

Следующей известной подругой Бардема стала прекрасная женщина Мария Белен Руэда Гарсия-Порреро – модель, телеведущая и актриса, сыгравшая главную роль в фильме «Море внутри», соотечественница, но всё-таки блондинка, которая была старше его на четыре года и имела четырёх детей. Они там по фильму играли двух инвалидов, разной степени обездвиженности, но ужасно симпатичных, милых, интеллигентных, очаровательных и влюблённых друг в друга по сценарию. Пробрало обоих – они на некоторое время соединили свои жизни. Хотя актёры частенько гонят от себя и зрителей мысли о некой подлинной страсти, обуревающей их на съёмочной площадке, типа целоваться-то целовались, но совершенно без вкуса… На самом деле они лукавят. Иначе откуда бы взяться романам, начинающимся под софитами?

Третьей возлюбленной Бардема стала Пенелопа Крус. Необычайно короткий любовный путь для мачо, не правда ли? Так вот, познакомившись на съёмочной площадке фильма «Хамон, хамон» − истории о брутальном матадоре, соблазняющем и молодую девушку, и заодно её мать, этот мачо не произвёл большого впечатления на Пенелопу – вот в чём дело. В семнадцать лет её больше интересовали сверстники, всякие дурацкие поклонники тинейджерских поп-групп. Она вообще была тогда форменная пташка, эта Пенелопа нимфетка, а не девушка на выданье. Бантики и фарфоровые ангелочки занимали её тогда больше, чем щетина на щеке у двадцатидвухлетнего «взрослого» парня. И надо сказать, что сценарий «Ветчины», прочитанный Пенелопой в ванне, вызвал у девы приступ паники. Это была более чем пикантная история, по ходу которой ей придётся ещё и разоблачаться донага. «Детонька! Это что ещё за дерьмо? – первым делом спросил её папаша-автослесарь. − Твоя героиня помешана на сексе! Её соблазняют какие-то жеребцы!» − резонный вопрос для отца, ценящего чистоту своих дочерей. Но Пенелопа решила по-своему. «Я собираюсь стать актрисой, а не ханжой!» − вот что она ответила. И согласилась сниматься голой. Храбрости в эротических местах это ей, конечно, не прибавило, но уж согласившись сниматься, Пен была обречена раздеваться где положено, смущая своей юной красой всех жеребцов на площадке.

Светские обозреватели потом часто рассуждали на тему, заметили ли друг друга будущие супруги ещё тогда, на съёмочной площадке «Хамона». Пенелопа поспешила всех разочаровать. Хавьер по первому разу произвёл на неё отталкивающее впечатление, поскольку в силу возраста она не могла отделить сыгранные им роли от сущности самого Бардема. Какой-то он распущенный показался. В общем, он – гадкий. Удивительно недальновидны бывают семнадцатилетние девушки. На самом деле всё обстояло ровно наоборот! Гадкий был Бигас Луна, написавший этот пропитанный эротикой сценарий, а Хавьер Бардем был почти девственник. Он потом хвастался, что со своейскромностью носился как с расписной торбой и потерял невинность чуть не в двадцать пять лет. Врал, конечно, но тем не менее. О себе он частенько сказывал, что, мол, как многие поистине стеснительные люди, он выглядит совершенно нестеснительным, даже местами наглым. Хорошо сказано. Хотя, пользуясь этой формулой, можно очень далеко зайти. Например, швырнуть девушку на кушетку и каяться – это я от смущения.

Оба стеснительные, Пенелопа и Хавьер так и ходили в знакомых, встречаясь только на съёмочных площадках, на светских мероприятиях и на вилле общего друга Педро Альмодовара в Мадриде. Кстати, вместе снялись у него в картине «Живая плоть», очень драматической. А тем временем оба умудрились стать самыми процветающими испанскими актёрами Голливуда. Со всеми уже перезнакомились. Хавьер прославился, снявшись в артхаусной драме Джулиана Шнабеля «Пока не наступит ночь» вместе с Джонни Деппом. Пенелопа покорила зрителей, снявшись в «Ванильном небе» с Томом Крузом, который только на той неделе расстался с Николь Кидман и осматривался по сторонам, кому бы ещё запудрить мозги сайентологией. Вот с этим самым Крузом-то у Пенелопы и началось.

«Лучше бы ты начала встречаться с каким-нибудь мадридским бомжем, чем с мужчиной дважды женатым, разведённым да ещё и сайентологом!» − кричал ей через океан папаша. Мамаша же Пенелопы советовала дочери пойти объясниться с госпожой Кидман. Чтобы та не вздумала злиться, мол, не она развалила их добропорядочный сайентологический брак. Сама же Пенелопа, встречаясь с Крузом, было начала высказывать всякие неожиданные мысли вроде той, что с кино ей пора завязывать и пора подумать о настоящей профессии. Поэтому, когда в 2004 году роман с Томом Крузом у Пенелопы неожиданно подошёл к концу – причину они отказались поведать миру, родители лишь вздохнули с облегчением. Перестали ждать от пары любовников маленьких сайентят и новых нескромных фото, которыми папарацци в изобилии снабжали газеты.

Союз между Пенелопой и Хавьером стал очевиден после съёмок у Вуди Аллена в комедии «Вики. Кристина. Барселона». Ну наконец-то! – вскричали заинтересованные лица. Почему-то все были убеждены, что рано или поздно это обязательно произойдёт («Пугачёва выйдет замуж за Боярского!»). И свершилось. Закончив съёмки в Барселоне, эти двое знаменитых испанцев оккупировали общую жилплощадь в центре Мадрида. По утрам они теперь сидели на открытых верандах – в тапочках, пили кофе, жмурились на солнце. Всё оказалось понятным без слов. Первый испанский актёр, получивший премию «Оскар», и первая испанская актриса, сделавшая то же самое, поженились летом 2010 года на Багамах, сделав из этого события страшную тайну. В платье от Гальяно, Пенелопа обворожительно гуляла по пляжу, вся такая кругленькая – в конце января 2011 года в Лос-Анджелесе у них родился первенец – сын Лео. Испанские журналисты писали, что на свете не существует более счастливой пары, чем эти двое испанцев, нашедших друг друга в Америке. Американские газеты, напротив, искали повод приписать им отношения как в фильме «Вики. Кристина. Барселона», якобы мира в испанской семье нет и быть его не может, поскольку испанская страсть предполагает битьё посуды и стрельбу из пистолета в люстру. Могли ли они разочаровать поклонников? И каким образом? Как ответить на вопрос: «Давно ли вы перестали стрелять в своего мужа, Пенелопа?»? Или такой: «Когда вы в последний раз пытались отравиться?»

«Ни я, ни мой супруг не собираемся обсуждать нашу личную жизнь с журналис тами и уж тем более приглашать к себе домой фотографа из таблоида», − отвечает Пенелопа. «Я не обсуждаю свою семью, − вторит ей Бардем. – Я боюсь сглаза». И непонятно, шутит он или говорит серьёзно. Но всякий раз на улице берёт жену за руку, чтобы она ни в какой момент не чувствовала себя неуверенно или одиноко. Поклонники! Кто знает, что им придёт в голову, они ведь от большой любви и убить могут.

А недавно Хавьер и Пенелопа сделали и вовсе необъяснимое для поклонников – они продали в Лос-Анджелесе свой дом, переехав в Мадрид на постоянное место жительства. Почему? «Я не могу чувствовать себя здесь как дома, − объясняла Пенелопа свои чувства к Голливуду. − Не поймите меня неправильно: Лос-Анджелес, где я живу, отличный город, и я люблю приезжать сюда по работе. Но я не могу жить так, как живут американцы. Например, они ужинают в шесть вечера! Я же испанка, и, как все испанцы, я фанатка вкусной еды! Я пыталась приучить себя не есть после шести вечера, но не смогла. Когда я приезжаю в Мадрид, я себя чувствую как дома и наконец-то ужинаю в девять вечера, как все нормальные люди». И вот они собрались и уехали, показав Америке нос, отказавшись признавать Голливуд центром мира, как все остальные вокруг, как кинозрители, как те журналисты, что пытаются развести на откровенность эту семью. Хавьер Бардем и Пенелопа Крус доказали, что центр мира случается там, где у двоих людей есть постоянная потребность держаться за руки, где есть семья и родина в самом банальном смысле. А чужбина, даже если она вся выстлана красными дерюжками, остаётся местом, где хорошо гостить, не более того. Ею, как чужой блондинкой, хорошо любоваться. А любить надо своё.

Люби своё, и будет тебе рай на земле.